Утро Полины
Гроза набросилась внезапно, из ниоткуда, капли с неба сыпались
тяжелые, полновесные, без разбора колотя и подоконники и визжащих
прохожих. Балконная дверь, как назло, не хотела закрываться, пришлось
придерживать ногой. За окном бушевал ливень, было странно видеть самый настоящий
потоп среди давно знакомых домов и детских площадок.
Она выглянула во двор, — никого, ни собаки, ни кошки, ни даже какого-нибудь захудалого Ноя, — никого.
— Никому наш Титаник, блин, не нужен, — доложилась сама себе
Полина, — утопнешь как Муму, и даже никто не заметит.
Тихо погасла лампа, загудел, останавливаясь, винчестер, напоминая про несохраненные файлы.
— Вот этого для полного счастья как раз и не доставало, — настроение было
испорчено окончательно, — надо хоть свечку найти, а под дверь вместо себя лучше
стул поставить…
Перевернув пачку макарон и рассыпав сахар, с большой
табуреткой наперевес и огарком выбравшись из кухни, она пошла назад вдоль
длинного коридора. На подоконнике сидел и болтал ногами в джинсах
совершенно незнакомый дядька.
— Мебель лучше поставьте, а то если на ногу
упадет, больно будет, — деловито посоветовал он.
— Вы кто? — грозно
спросила Полина, — и что здесь делаете?
— Здравствуйте, барышня, — незнакомец бесцеремонно и небезразлично оглядел ее с головы до ног и обратно, — а что вы делаете сегодня вечером?
— Я еще раз спрашиваю, кто вы такой?
И предупреждаю, сейчас придет мой жених и тогда вам не поздоровится!
— Так я и думал, — незнакомец зевнул и потянулся, — ничего вы не делаете вечером. Тогда не будете ли вы, сударыня, настолько любезны, чтоб угостить своего, пусть незваного, гостя, чашкой кофе?! Заодно и поболтаем. Кстати, вам очень идет свеча, у вас глаза выразительные. Мне покрепче и без сахара, можно?
— Можно… Но вы не ответили на мой вопрос.
— Я обещаю вам много рассказать, у нас ведь есть немного времени до прихода жениха? Гроза скоро закончится, а электричества до завтра все равно не будет, так что поискать еще свечей было бы очень кстати.
— А почему электричества не будет?
— Кабель выстрелил. Пока найдут, пока раскопают, пока муфты поставят, это не так все быстро, поверьте… Давайте свой подсвечник, я провожу вас на кухню…
— Это не подсвечник, это пол-литровая банка, — Полина рассмеялась.
— Сударыня, если бы в банке было пол-литра, это была бы поллитровка, а так как в ней свечка, значит это подсвечник. Я прав, мадемуазель?
— Абсолютно, сударь.
— Тогда позвольте по случаю такого взаимопонимания кофе сварить мне?
— Если не затруднит, сделайте милость…
Упершись кулаками в подбородок, Полина с улыбкой рассматривала, как гость управляется на кухне. Как деловито он нашел и зерна и кофемолку, как уселся возле газовой плиты и что-то тихо рассказывал голубоватому цветку под кофеваркой.
Полине не хотелось удивляться себе, пытаться что-то понимать, о чем-либо думать или что-нибудь выспрашивать. Потому что было тепло и спокойно, сидеть и смотреть, как тебя пытаются угостить, как тебя пытаются порадовать и, может быть, даже хотят понравиться.
— Вы что там шепчете, сударь, позвольте полюбопытствовать?
— Старинное волшебное заклятье племени Тамумба, чтоб кофе получился вкусный…
— А меня научите?
Гость подошел ближе, посмотрел ей в глаза и, став серьезным, тихо сказал «Вам не нужно никакого заклятья, Полина. Вы — светлая, у вас и так все замечательным
получается».
Наконец-то она по-настоящему испугалась: «Я не говорила вам, как меня зовут»
— Не говорили.
— Откуда вы меня знаете?
— Вы замечательны, Полина. На самом деле я много о вас знаю. И про четверку
по физкультуре в пятом классе и про слезы на подушке по поводу Алика. И про
Юльку, которая украла ваш дневник. Тот самый, который ваши одноклассники читали
вслух у окна.
— Это Юлька?! Неправда! Она моя лучшая подруга!
— Это правда.
— Но как это?!
— Я могу помочь вам, Полина? Хотите,
она сейчас попадет под маршрутку и через два часа умрет в реанимации не приходя
в себя?
— Нет!!! Вы не имеете права!!!
— Как хотите… Мое дело
предложить…
— И вы могли бы так просто убить человека?
— В этом нет ничего зазорного, Полина. За все нужно платить.
— И за детскую глупость рассчитываться жизнью?
— Ну вот церковь, например, и за более мелкие провинности сжигала на кострах. При этом церковь продолжает учить свою паству праведничеству по сей день. Это вас не удивляет?
— Но церковь признала свои ошибки.
— Я тоже признаю, если хотите. Завтра. Так пойдет?
— Не нужно. Я вас боюсь.
— А вот этого не нужно. Даже если бы захотел, я не смогу причинить вам боль.
— Почему?
— Потому, что удивительным образом вы до сих пор не согрешили.
— Неправда. Я родителей в детстве обманывала, что мне снится одноглазый пират!
— Для того, чтоб улечься между ними и согреться? Я не ханжа и не идеалист, Полина. Об этом страшном грехе можете поведать ближайшему священнику. Он вам его
с радостью отпустит. Эта контора как раз и специализируется на разной
мелочевке.
— Вы всех священников так не любите?
—
Читать далее...