Письмо тебе будет кратким.
Как твои сообщения.
ты верно уже заметила-что нет какой то потребности рассказывать "как было".
Рассказывать историю.
Ты иногда обозначаешь волну чувства, завладевшего тобой и говоришь: спаси.
А у меня спасение уже в том чтоб быстрым взмахом обозначить буйство во мне.
Что же касается меня,то самым лучшим спасением-и в этот раз так было-просьба: сделай.
Чем трудней и напряженней дело, тем чище моя душа, вышедшая взатем из пекла.
Спасибо тебе.
Сегодня посчастливилось оказаться на Вознесенском, и идти беспечно тем же путем (несла Важную Бумажку), что мы с тобой скользили тогда, и я дошла почти до Исаакиевской площади, и стояла перед зданием где размещался Важный Комитет ..и вдруг почувствовала что меня как в воронку вихря втягивает туда, в площадь –там как назло маячил памятник -как будто неведомая сила, будто внутрь меня вогнали сильный сильный магнит..
Однажды, давно меня привели к какому то энергетическому деятелю, гипнотизеру очень известному тогда, а он всех «ронял» -а я ни в какую не падала а тут- я прямо чувствовала что там –Земля, а я камень..перед моим взором уже качались волны которые мы ввидели тогда и солнце дробилось в них дорожкой.
…ты не представляешь как много я узнала от тебя! Представь, я теперь все время смотрю на дома на уровне глаз. Так вот здесь сплошь и рядом первый этаж не такой как дугие,другого цвета.
А еще, там где я возвращалась сегодня вдоль канала то и дело они выскакивали , врезаясь острой грудью в утреннюю влажную мглу. Эти смешные Александры Матросовы…
А потом я спустилась к воде встав вровень с ней и мир покачнулся, и река уже была не просто река а время идущее сквозь меня, или, напротив. Я была чем то вышедшим из рамок и двинувшимся сквозь темное неспешное полотно времени, наперекор его течению.
Привет (улыбаюсь ехидно),
Знаешь письмо будет очень странным. Ты его никогда не прочтешь.
Когда мы с тобой ехали по эскалатору, поднимались, мой взгляд вдруг остановился на чем то и ясно прорезалась мысль.
Фактически я тебя уже сдаю, отдаю этому всему что вокруг.
Ты ведь чувствуешь, что я совершенно вне себя все последние дни и срываюсь…мне не хочется нападать на тебя.
Я бы только очень хотела чтоб ты хоть краешком чувствовал что во мне происходит.
И мне порой кажется что ты чувствуешь. Ты прямо как я кричишь на меня, машешь руками, отчитываешь, как бабушка, выговариваешь- а потом вдруг - через минуту приникаешь ко мне - будто мы друг другу самые самые.
Я так благодарна тебе за то что ты не сказал ничего никому про сцену с той ужасной теткой! И что не заплакал, а просто спокойно сказал: да она сумасшедшая.
......
Знаешь, Юр...все это от ужаса что я уже почти ничего изменить в сейчас. Мне так кажется.
Прости, что письма к тебе выходят короткими.
Ты же знаешь- что вот эти буковки вот эти листочки дневников-это не сами чувства,это не та энергия котрая нас связывает. Только отражения.
Сотри, ты стоишь перед зеркалом, и вдруг-зеркало убрали.
Ты перестала существовать?
Здравствуй, я все время думаю, простила ли я своего отца?
Нет, за то что было давно я точно его простила.
Ты ведь нет?
Хотя я знаю часто - если мы что то говорим, это не значит что мы так думаем, обязательно.
Зато нам кажется легче когда мы говорим: ну, это вполне объяснимо.
Долго долго я не могла простить отца, и маму. Я даже помню как 1 человек рассказывал, что это как ступени взросления: и среди них самые запоминающиеся- перессориться со всем миром, потом еще что то забавное, потом помириться с миром, и уже только потом - простить своих родителей.
Знаешь что такое по моему глупому ощущению простить? Это когда вдруг прекращаешь постоянную внутреннюю ходьбу по одному месту, когда она просто становится тебе-облако, проплывшее надо мной. Луч света,дошедший до меня.
Когда перестаешь драть свои раны.
И потом вдруг, после этого первого мига прощения- я уже почувствовала - что родители давно прощены.
Совсем недавно папа рассмеялся на то, что мне ничего не надо, все в наличии… А вот я думаю-подумала сразу вслед за этим разговором: значит мне надо, чтоб он был таким , мне в первую очередь необходимо.
Наверное это нужно, чтоб я нашла что то у себя. Но что? В этом году у меня все время проступает: когда я сними вдруг оказываюсь- что то такое, как тюрьма. И если затягивается, одно в мыслях: побег, побег. Удушье. А ведь наверное именно мне вот это сжатие вокруг меня так нужно.
Может, ты просто не видишь, что сделал он для тебя? Отец, которого как бы не было?
P.S.
Знаешь как было забавно-25, ну в тот самый день, когда меня носило ветром по набережным Невы –когда я стала воровкой-до меня дотянулись два человека .
Два любителя Синюшкина колодца. Два человека, которые меня вдохновили на Своих.
Здравствуй,
Когда вот эти письма прорисовались, в другую часть света – утром опомнилась:
А ты ведь сейчас тоже - в другой. Азиятка
Когда такой ночью подносишь руку к глазам, к впадинам земной коры образовавшимся вокруг озер глаз,
Чувствуешь там как застывший компот-
Как будто вся вода выпарилась а осталась только сладкая густота компота.
Странно, слезы соленые а застывают у глаз сладостью.
Когда я корчилась перед своим рождением, и после еще долго – Л. мне сказал: да ну его. Может это все придумали - день рождения. Вот назначать себе раз в месяц или еще когда нибудь день- и мучится помаленьку. Чтоб не сразу за весь год.
Так что то что может быть ты чувствуешь в этот миг- желание умереть, или отчаяние или еще что то (а у меня это все тоже есть конечно) – это спасение, рука помощи нам. Ведь как то они все таки в нас витают эти наши обугленные эмоции. Культура, как В. сказал бы - не дает нам их выдать вовне. И вот на тебе -рука помощи сверху: вы можете бешенствовать на вполне законных основаниях. Да, нет к чорту основания - мне то до них дела нет. Нет эта рука просто раздвигает прорезь в нашей оболочке. И эмоциональная грязь хлещет в образовавшееся окно.
Утром- когда вода отступает и ядовитый дым рассеивается …
Здравствуй, я подумала как здорово что ты живешь в другой части света и хоть вокруг глубокая ночь я могу обращаться к тебе потому что если я потерплю еще часик, ты будешь уже вставать (наверно) ия могу обратиться ктебе-нет, не потому что здесьне поймут, но хочется чтоб душа не спала, не летала в тот миг, когда я скажу ей:
ЗНАЕШЬ, мне очень плохо!