Клубы дурманного дыма поднимались к потолку, обволакивали всю комнату серой завесой, словно перемещая ее в другой мир – мир сладкого сна, наслаждения и тайного порока. За чудесные травы, растущие только на Джамайе, многие платили целые состояния, но для Сэлы Айс продавцы запретного товара делали скидку, как старой знакомой и тому, кто частенько помогал провозить этот груз, обходя имперские кордоны. В Черном городе действительно можно достать все, но для этого сначала это все нужно сюда доставить…
Два жарких, почти пышущих пламенем тела, покрытых бисеринками пота, сцепившихся в объятиях, ласкающих и ублажающих друг друга, лежали на мягкой циновке, на кровати. Это был один из маленьких воровских притонов, во множестве стоящих на улицах Черного города, по мнению Валькирии один из самых чистых. Именно здесь они с Ванессой де Милор и решили уединиться, дабы вдоволь натешится.
Во время путешествий они часто так развлекали сами себя, не связываясь с другими членами их команды, которые предпочитали обходиться услугами портовых девок. Вот и сейчас, коротая время перед очередным заданием, девушки развлекались, проводя время во всевозможных удовольствиях.
Сэла, опираясь на плечо, упираясь ногами в постель и прикрыв глаза, чуть-чуть выгнулась, давая возможность своим рукам спустить с себя узкую нижнюю юбку. Последняя, проскользнув по всей длине ее ног, упала на пол рядом с постелью.
Они лежали лицом друг к другу на боку, Сэла Айс на правом, Ванесса де Милор на левом. Их тела соприкасались: соски с сосками, живот с животом, бедра с бедрами. Снова натянув покрывало до плеч, каждая из них ласково поглаживает тело возлюбленной - залитые неярким светом холмы и впадины.
Ванесса буквально вжалась в подушку и застыла. Их ноги были вытянуты и плотно сдвинуты, она ощущала коленями колени Валькирии, своим животом - ее живот, своей грудью - ее грудь…
Сэла Айс обняла ее, ладони застыли на ямочках над ягодицами, и она почувствовала всем телом жар этого женского тела. Она нависла над Ванессой, опираясь на локти, девушки застыли одна над другой и наслаждались этим мгновением своей женской любви, мгновением, когда еще до первой ласки пробуждается желание, мгновением, когда у нее еще нет иного удовольствия, как удовольствие от тяжести нежного женского тела.…
Наконец, Сэла, сжимая коленями ее колени, опустилась на нее всей тяжестью. У нее нет иных мыслей, кроме как мысли о нежности. Они были обнажены и застыли одна над другой.
Теперь Сэла гладила ее округлые плечи, ласкала шейку, наклонялась и касалась губами ее горячих и томных губ, что-то нежно шепча на ушко. Они надолго замерли в таком положении, едва дыша, потом она осторожно начала приоткрывать языком ее губы. Ванесса уступила, ей больше не хотелось ждать. Изредка Сэла отрывалась от ее губ, встряхивала волосами - и они снова сливались, наслаждаясь этим медленным поцелуем.
Их тела пока были еще неподвижны, она лежала на ней и полностью закрывала ее своим телом. Но вот Сэла откинулась, оставила ее губы и сдвинулась чуть в сторону, охватывая ножками ножки Ванессы. Губами и языком Валькирия начала нежно лизать и целовать ее шею у ключицы, затем губы скользнули к груди. Удовольствие от того, как она ласкает упруго затвердевшие полушария и прозрачную кожу, сводит Валькирию с ума. И пока ее губы блуждают вокруг высоких холмов, жаркая ладонь поглаживала подрагивающий живот Ванессы, гладкое бедро, лоно.
Теперь Милор тяжко вздыхает, словно ей не хватает воздуха, она лежит вытянувшись на этой узкой постели. Сэла проводила ладонью по ее длинным бедрам, по ее округлым коленям, руки скользили до щиколоток, затем взмывали вверх, чтобы еще раз сжать круглую грудь и ощутить биение ее нетерпеливого сердца. И вот она губами и языком начала нежными, быстрыми касаниями ласкать ее лоно, скользить по нему, спускаясь к бедру, а затем возвращаясь снова и снова.
Ванессу словно била лихорадка, она что-то шептала, ее глаза были широко открыты и смотрели, словно в никуда. Она сильнее прижимала к себе Сэлу, но та тоже уже ничего не соображала, она не могла шелохнуться, не могла не подарить удовольствие, руками продолжала касаться ее грудей, живота и бедер, в то время как ее язычок скользил по сладкому лону.
И вот разражается гроза. В лоне Ванессы, где-то в глубине ее тела, во мраке, пробуждаются невиданные чувства. Она стонет, не в силах больше сдерживаться. Наступила тишина, теперь они застыли в неподвижности, словно оцепенев.

Жан-Пьер не раздумывая, распахнул дверь трактира. Сегодня ему должно повезти. В кармане звенели медяки, голова была светлой, точно у епископа во время воскресной проповеди, в углу застыла компания офицеров из пятого легиона.
Третий сын герцога презрительно скривил губы. Глупцы… Нашли куда ходить. Все знают, что в "Золотой канарейке" собираются только самые лучшие игроки – а таких среди этих молокососов – сыновей мелких графов и баронов, никогда не было. Впрочем, это к лучшему – обыграть их не составит никакого труда, а деньги ему нужны. Но и азарта в этом никакого нет, скучное занятие – бросай и забирай.
Он сдержанно поприветствовал собравшихся, от чего те аж засветились – ведь с ними общается сын самого канцлера, чего раньше никогда не бывало. Ну и не было бы, если ему так не нужны были деньги. Жан-Пьер предложил для начало сыграть им по маленькой, те, конечно же сразу согласились… Теперь они и не заметят, пока не проиграют все.
Жан-Пьер играл почти, не думая, его мысли были заняты совсем иным. Он сын герцога, совершенно верно, и эти идиоты считают за честь сидеть с ним за одним столом. Но он всего лишь ТРЕТИЙ сын, от колоссального наследства Барна ему достанется шиш. Все отойдет Виктуару, или если тот ухитрится откинуть копыта в ближайшем будущем, до того, как начнет плодиться и размножаться – Раулю…
Шанс на то, что все достанется ему, Жан-Пьеру де Барна – ничтожен. И где тут справедливость? Судьба жестоко посмеялась над ним… Вот, рядом сидит барон Раймон де Иктон – у его отца есть богатейшее поместье в южном Экилоне, и только один сын – сам Раймон. Ему ни с кем делится, не придется, стоит только дождаться смерти отца, и он войдет в права наследования.
Несправедливо… Жан-Пьер ухмыльнулся. Чем Рауль и Виктуар лучше его? Если здраво поразмыслить, то ничем, абсолютно ничем. Такие же болваны, как и он сам… Барна вообще никогда не представляли из себя выдающегося, никто из них не выделился ничем героическим. Следовательно, какая разница кто будет наследовать – третий или первый и второй сын?
Ну, скажем, для самого Жан-Пьера разница есть… И он должен позаботится о том, чтобы стать первым, там где был всего лишь третьим… Побеждает сильнейший, и так же умнейший и хитрейший. Тот, кто ничего не делает, ничего и не получит, а значит, если он станет наследником – это будет справедливо.
Одним движением он сгреб к себе кучу золотых монет, и оглядел обескураженные лица своих противников.
- Такова жизнь, – заметил Жан-Пьер. – Кому-то везет, кому-то нет…
Теперь можно было, и прогуляться по городу. Он вышел из трактира на площадь и свернул в маленькую улочку, которая вела к каналу. Его мысли постоянно возвращались к братьям и наследству. Главное, что он уже предпринял определенные шаги. Вся хитрость в том, чтобы найти нужных людей… Его братья и не догадываются у скольких людей они, по разным причинам, вызывают ненависть. Великие чувства – зависть, обида, жадность…
Обрывок случайно услышанного разговора породил в его голове забавный план, которые вскоре был приведен в исполнение. С его стороны не потребовалось никакого участия, кроме горсти монет и идеи. Все было сделано с тонким расчетом, никто и не догадался, что произошло на самом деле.
Поэтому Рауля по приезду в столицу ждет немалый сюрприз… Хотелось бы поглядеть на лицо братца, но тот не должен догадываться о том, чья эта была идея. Остается только надеяться, что со вторым братом будет покончено. Самое время взяться за первого, к Виктуару пока не понятно с какой стороны можно подойти, но Жан-Пьер был уверен, что он найдет какую-нибудь зацепку.
Вряд ли Виктуар столь безупречен и безгрешен. Да. Надо посмотреть, с кем он общается, чем занимается в свободное время, разумеется это лучше кому-нибудь поручить… Не стоит мелькать у братцев на виду, не дай Каспиан они о чем-то догадаются…

Неизвестно, но благодаря строителям или какому-то чуду, в одном крыле дворца, отведенного под резиденцию Нортми, даже в самую жаркую погоду довольно прохладно. По длинным каменным галереям гуляет северный ветер, гость из родного дома. Под круглыми куполами, раскрашенными, словно звездное небо, становится зябко…
В одной из зал, свободной в этот момент, собралась семья Нортми в составе Этьена, его жены Гертруды и их сына Николы. Тяжелые, окованные железом двери закрывали посторонним сюда вход, горел камин, на резном столике из красного дерева стоял графин с вином…
Черный герцог стоял у окна, не глядя на жену с сыном, которые сидели в удобных креслах. Он довольно долго смотрел на ясное небо, словно подбирая слова, которые нужно будет сказать.
Гертруда с нежностью глядела на сына, перебирая руками свою шаль. В свете дня она стала еще красивее, и тем яснее были заметны произошедшие с ней перемены. Она словно помолодела на двадцать лет, став почти ровесницей своей дочери.
Этьен резко развернулся.
- Этот разговор должен был состояться раньше. И это моя вина, что этого не произошло. Нортми всегда славились единством, ныне его нет, как мне не досадно это признавать…
Черный герцог сделал паузу, словно прокручивая в голове какие-то воспоминания.
- Многие ошибки можно исправить, эта относится как раз к таким. И мне следует сделать первый шаг в этом направлении. Поэтому у меня будет к тебе предложение, Никола. Ты готов выслушать??
- Да. – Никола, чуть промедлив, кивнул.
- Хорошо. – Этьен теперь смотрел прямо на него. – Возможно, скоро у тебя будет жена, затем дети. Анжелика тоже вскоре выйдет замуж. Я могу не беспокоится - род Нортми будет продолжен. Но кроме долга перед предками, на нас лежат иные обязательства.
- Думаю, вы с номени Дэ Ла Прад будете замечательно парой, – жена Черного герцога улыбнулась. Этьен бросив на нее короткий взгляд, рассказывал дальше:
- Довольно давно, еще до твоего рождения, я познакомился с замечательным человеком – Франсуа де Конарэ, дедом нынешнего герцога Конрада. Замечательный человек – умный, храбрый, находчивый. Не чета нам нынешним, совсем не чета. Время то было трудным, меж Великих Домов царило взаимное недоверие, мятежники готовили заговоры против Императора Константина, рассчитывая воспользоваться слабостью государства, так как после войны была сильная нехватка денег и надежных людей.
- Тяжелые были времена… - согласилась Гертруда.
- Франсуа протянул Императору руку помощи, – продолжил Этьен. - Смог организовать отпор заговорщикам, укрепил и обустроил Империю. Но величайшим его деянием было создание организации, которая стала на страже интересов и народа, и государя. Служба Имперской Безопасности.
Гертруда встав, подошла к Этьену и положила ему голову на плечо. Герцог обнял ее за талию.
- Если вдуматься в эти слова… - Черный герцог задумчиво посмотрел на герб рода Нортми, висящий на стене. – Станет понятно для чего она создана – мы служим Империи, чтобы обеспечить ее безопасность, не меньше и не больше. Как-то герцог сказал мне, что он создал новый рыцарский орден, с системой своих обетов и правил. Возможно, это действительно так.
Пробили часы, наступал вечер, за окном сгущались сумерки. Этьен смотрел вдаль:
- Мне, как и многим другим, во время службы в СИБ приходилось совершать поразительные, зачастую чудовищные вещи, но это все делалось с одной, единственной целью – безопасность Империи и ее народа. Тех, кто служит в СИБ, не должно интересовать золото, их руки чисты, ум холоден, а сердце – горячо.
Герцог тяжело вздохнул:
- Однажды Франсуа не стало, и эта тяжкая ноша перешла на мои плечи. Он ушел спокойно, зная, что я встану на его место, и буду держать, словно небо на плечах, то, что мне досталось в наследство. Время идет, незаметно, но проходят дни, недели, месяцы и годы. Никто из нас не вечен, в том числе и я. Может быть, я забыл об этом до сегодняшнего дня, но теперь хочу, так же как и Франсуа – уйти со спокойной душой, зная, что эту ношу удержат.
Этьен улыбнулся. Теперь он смотрел только на сына:
- Никола де Нортми, я официально предлагаю вам пост своего заместителя, а после моей отставки – пост главы СИБ. Мне нужно только ваше согласие. Знаю, что выбор не легок, а предложенная должность – далеко не сахар. Но, тем не менее, питаю надежду, что ты согласишься, сын, ведь больше некому...
Этьен, скрестив руки на груди, смотрел на Николу.

Ээээ?...