Он хотел показать ей все, начиная с самого первого дня и заканчивая этим моментом. Показать боль, которую испытывал он, отчаяние, которое познала она. И намного больше.
Он взял ее за руку и повел. Повел сквозь время, сквозь дни и недели, сквозь года. Прошлое мелькало вокруг нее; запахи, звуки, цвета, чувства, фигуры - все слилось воедино, в бесконечный мигающий калейдоскоп. Ее взгляд выхватил и вспомнил картину. Она, сидя на холодном полу, судорожно хватает ртом воздух, пытаясь совладать с беззвучным потоком слез, рвущимся из самого ее нутра, раздирающим на части душу. Мысли серыми тенями беспорядочно вьются здесь же, полные неведения, отчаяния, боли, безысходности, непонятной ревности… и любви. И в этом хаотичном движении она вдруг услышала звук, которого не слышала тогда. Пронзительный стон, почти крик, он остро вошел в этот крошечный кусок прошлого, не заглушая другие звуки и не давая им перекрыть себя. …Она тут же увидела другую картину, из другого прошлого, не ее, из другой жизни. Он сидит на берегу моря, водная гладь не шелохнется, ни одного движения, ни одного звука. Мысли легким белым облаком окутывают его, взгляд брошен вдаль, на огоньки одиночных рыбацких катеров далеко-далеко в море, в его сумеречной синеве. …Тот же звук, тот же резкий пронзительный крик огласил округу; пелена мыслей разбилась на множество воздушных осколков, и ветер унес их с собой. Через мгновение крик повторился, но теперь звук этот был протяжным, удаляющимся и тоскливым. Он поднял глаза: в сизое небо белым клином уходила чайка…
Снова все замелькало, закружилось, она крепче сжала его руку. И вот он, первый день, самый первый… Она впервые видит его умные глаза, впервые чувствует тепло его руки. Запах, восточный аромат кальяна, перемешанный с запахом его тела, смутил ее сознание, она в первый раз сжала его пальцы и провалилась во тьму, увлекая наваждение за собой…
Она очнулась; что-то живое билось внутри нее, бешено колотилось и кричало, рыдало. Не в силах вынести той боли и отчаяния, она дала волю чувствам. …Из нее вырвалась белая чайка и с криком, томительным, рвущим сердце, устремилась в синюю бездну. Она перестала чувствовать, перестала ощущать, лишь слышала неумолкающий, становящийся эхом, безудержный плач, одинокий плач белой птицы.
[показать]