В одной деревушке, не то чтобы очень большой, но довольно известной, жил скульптор. В те дни кода молод он был, горела искра в нем исскуства. Талант его был очевиден. Но нищ он был, и потому, исскуству бедному, он дал отказ. Но навык был, и вот тогда, он делать начал на заказ. Скульптуры ангелов, поэтов, полководцев. И даже был однажды раз, сам царь к нему приехал в гости. Заказ большой, статуи, бюсты, и за ценой не постоял. Работу ту тогда принял, и сильно в раз обогатился. И стал он скуп, и нищ душою, и лишь себя он воспевал, как будто истинным исскуством один лишь он и обладал. Но всеж трудился, не для славы, не искусства, не красоты телесных форм, а для кармана, набивая, мешок свой златом, серебром. И вот уже не малая хибара, стоит его огромный дом, из камня, не из древа даже, крышей метя в небосклон. Когда же лень его сгубила, погрязши в роскоши и лжи, решил он очень даже смело, другим науку донести. Что есть краса, и что искусство, какие грани у души. И вот уже во всех столицах, на свех известных площадях, сзывают, в школу мастера исскуства, летят гонцы на лошадях.
Но всеже сказ сей не о том. А был в деревне той у хлебопека, сын, довольно молодой. И чем бы тот не занимался, бросал всегда свои дела, и на кушетку возвращался поев при этом слегонца. Разочарован был отец, и хоть женить его бы смог, да тот противися, мол не тревожит, меня девичья краса. Но вот однажды между делом, ушел он сам и от отца и от кушетки, и в школу ту направил шаг. И вот вокруг кишат, как мухи множество людей, и так-же их-же сыновей. И на порог выходит он, в роскошных тканях, окрушен девицами, что за него несут бумаги и вино. И начал запись он скорей, и принцов, и простых людей, и сын купца, и рыбака, приравнены к одной оплате. И плата та конечно в злате. Но нету денег у Годера, так имя нашего героя, на местном языке занесено. И в список тоже, но лишь с условьем, что будет он в свободе от учебы, мести залы, и груз таскать на складе.
И вот начало обученья, комуто просто развлеченье, комуто поиск смысла в жизни, кому однако ремесло. Просты, нелепы и ужасны, скульптуры молодых творцов, но всеже хвалит всех наш мастер, особо принцев и купцов. Но лишь Годер попал в немилость, он хуже всех, и он ничто. Таланта в нем ни капли не излилось, не стать ему среди творцов. Но тот терпел, и был упрям, и скоро начал улучшаться, его рабочий результат, он скоро стал уж выбиваться в одни из лучших мастерят. Но видя в нем исток исскуства, приходит в ярость стультор тот, и критикует, критикует, обрушивая свой безумный гнет. С тех пор минул наверно год, и Годер трудися, не ждет, очередной наставки и напастей. И дома его ждет, своя пусть малая но мастерская. Превосходя работы всех, почти такие-же все стали скульптуры, он уже дает подсказки тем кто в зале, трудится рядом с ним. Про то прознал и скульптор сам. И в гневе страшном, выгнал прочь, Годера, лишь за то что ничего не смысля сам в исскустве, советовать он смеет, возомнив, себя ли выше самого! Великого и несравненного, его, учителя.
Вернулся в дом, и там отец, встречает радостно отрока, вернулся к дому наконец, подрос однако сорванец. Но стал другим, уже не тот, не видно стало на кровати, и часто стал пренебрегать даже любимою едой. А все в сарае пропадал, и нем и ночью, заседая, в своих делах. Каких? А там, в сем маленьком и неудобном здании, он дал полет своим мечтам, и не было разочрованья. Скульптура за скульптурой, выходят из печи, одна другой красивше, весь двор уже стоит, в ночи как будто многолюдно. И весел радостен, Годер, и даже продал за серебрянник один, работу, что понраву, пришлась проезжему купцу. На что купил тогда отцу, рубаху новую, и дорогую. А сам продолжил путь к исскуству. Все недоволен был собой, не так ли ровно, или складка, а то должно быть все не то. Но не опустит руки он, а все исправит и тогда, в печи свои скульптуры греет, чтобы окрепли в ночь они и крепче дерева зыстыли. В исканье идеала, не видел он утех, и пробовал на тех, на тех скульптурах, но не было прилива вдохновенья. Тогда он прослезившись, в ночи умчался из убежища его, и на земь увалившись, лишь восклицал, за что? За что? И не было ему ответа, и утром следущего дня, он возвращялся непременно, пытаясь вылепить коня, то птицу, а то кошку.
В один и дней таких, как он лежал заглядывая в небо, узрел он всеже идеал, зажглась звезда на черном небе. И тот же миг он подскочил, его как будто осенило, так долго он того просил, и вот он чуствует приливы. Скорей туда, где куб, сырой еще рабочей глины, лишь обработки ждет. И день и два, оне не приходит, не ест ни пьет, чем беспокоит родных своих, при том к себе, он никого не водит, и не пускает никогда. К нему отец, приносит кушать, лишь на минуту отойдя, опять уходит, и на ужин просит, не надо ждать меня. Прошла неделя, нет лица на Годере былого, устал, измучался теперь, поспать бы хоть немного. И вот стоит, он перед ней, звездой, пленившей его душу, вложив свою любовь в нее. Ее теперь все части превосходны. Чуть ниже ростом, чем он
Читать далее...