Покуда мыкалась с мечтой, наступило мне 2. Было спать легла, и форточку пошире открыла, и в одеяло, как в кокон, завернулась(такая чернушка: всегда кажется, если пятки будут торчать голые - дюдюка какая-нибудь обязательно да цапнет), и лежу уже, почти засыпаю, а все никак, а все не то, и подушка комками, и диван скрипуч, и бок не удобен, и то жарко, то холодно... Около трех снизошло озарение: хочу курить. И не просто "хочу", а хочу до безумия и не усну, пока не. Встала. Пледик жгутиком - под дверь, хлам со стола - прочь, на стул, со стула на стол, со стола на подоконник - прыг и окошко настежь. А на улице тепло-тепло, небо облаками мутно, но порвано кое-где, и звездноглазая синь оттуда глядится - красота!
Садист - человек, причастный к составлению расписания занятий, автобусов от\до м-ро ТС и поездов в Питер.
Мазохист - натурально я, пытающаяся следовать садо-расписаниям и при этом в некоторых случаях умудряющаяся получить от этого удовольствие.
- сижу нюхаю сама себя.
Вспоминаю свою влюбленность трехлетней давности, 2003 года то бишь. Я же бешенная тогда была! А на вступительные пошла с одной религией мало-мальски выученной. Мы с отцом еще прикалывались, что попадется мне билет эдак да про денежно-финансовую политику, а я: «Ну, финансовая политика, безусловна, важна, но вот буддииизм...":)
Весной в форточку пахнет - с каждым днем сильнее и сильнее, а снега все меньше и больше луж, и я всерьез подумываю о покупке резиновых сапог.
И еще в такое время никак не верится мне в то, что бывает лето.
Он лепит из себя зелёных и кусачих, членисто и осанисто, шарнирно и улыбчиво, плодитесь и размножайтесь!
И Размножайтис плодится, и Плодитес размножается, но никто из них да не вкусит от плотной материи: должно им поедать друг друга и того, кто слепил их, ибо они - дети его, и плоть от плоти - звери.
Зверь мой - четвёртой природы.
Зубы его остроумны, уши чутки, подобно окончаниям прилагательных, лапы мускулисты, как спряжения глаголов, губы его сложены суффиксом -юшк, на шее позвякивает глагольчик однозвучный, а глаза хитро поблескивают, как чередование согласных ц и щ.
Язык мой пятнист и велосипедист, механика его - тонкой природы, шарниры его не скрипят и смазки не требуют.
Зверь мой крылат и шоколад, членистотел и улетел.
Был и нету, пропал куда-то. Вывалился в другую реальность, в зелёный раздувающийся пузырь, где всё возможное существует, а всё несуществующее - возможно; где все поедают всех, но никто не умирает, где новые виды возникают не по Дарвину, но по Далю или даже по Винни-Пуху - по весёлым ублюдочным законам мутантного филогенеза, законам ненормативного языка-зверя. И там, в этом пузыре, они живут всегда, рядом с душами нерождённых младенцев и прошедших свой круг жизнерадостных упокойников, снова сбросив плотную оболочку слова и став тем, чем они всегда и были, - чистым зверем-языком, тонкой материей света.
Я призма, я прозрачное стекло,
я та, что с легкостью ломала хрупкие хребты доверчивых, неопытных лучей, целующих мне плечи.
я скальпель, узкая полоска стали,
танцующая в пальцах пьяного хирурга
над телом жертвы белых палачей
в последний раз. Я радужная сфера,
носящая под сердцем картинки перевернутого мира,
на острие соломинки-иглы трепещущего
в ожиданье приговора: вдох-выдох.
Я сломанный калейдоскоп. Я зеркала,
не отразившие глядящиеся лица.
Я нарисованное солнце. Я Луна,
любовница самоубийцы,
дразнившего червей безумием полета.
А ты - война.
Вошел, не замечая стен, в храм запертых дверей и ослепленных ламп,
и я теперь лишь битое стекло,
я лопнувший пузырь, сосредоточье ран,
затянутых бензинной пленкой.
А ты...
А я
осыпалась звенящим витражом к ногам принесшего бумажные цветы
Мне.
Гуддэй: бледно-бледно голубое небо (если глаза у кого-то цвета такого, зовутся рыбьи), ветер сильный -пугает только!- волосы треплет, видно - спина Александра Сергеевича сквозь растопыренные пятерни голых метелок, сидеть - на спинке, ноги - на сидение, пить - горячий несладкий чай (сколько хочешь его, разливают в соседствующей палатке,15 - монетками), и сидя читать - что угодно, только не гражжжданское право, а можно ходить - по воде, забраться в замерзший фонтан и ходить. А так хочется себе сведущего спутника - разматывать дуэтом клубок улочек-переулочек-закоулочек, совать нос в каждый двор, по Камергерскому - курить, отражаться в стекле, вырабатывать сосулькоупорность...
Вот так-так, курсовую уже начинать писать надо (а тему-то не выбрала еще, но думается, будет это либо корпоративная культура, либо что-то о роли идеологии в управлении), а мне сказки подавай! С-К-А-З-К-И!!!
Вчера радостно свершала набег на московские книжные по маршруту Полянка -"Гвардия", Лубянка - "Глобус", Охотный Ряд - "Москва", в процессе чего была выявлена совершенная бестолковость тамошней хваленной справочной системы: "Нет у нас Вишневецкой!" - в голос твердили девушки-заклинательницы тамошней оргтехники, а потом я все-таки обнаружила драгоценную (единственную!!!) сиротку в мифическом отделе. Такая довольная, буду читать сегодня, пока не вырубит.
И, кстати, ну очень мало хорошо иллюстрированных детских книг, да.
А еще хочу:
- на "№13" с Мироновым, в МХТ Чехова
- "Пьеро ЛИНЕР", теперь знаю
- приватной переписки:)
Как на необитаемом острове: сидю без интернета (сейчас прихлебательствую)- опять объявили троянскую бойню, и без телефона - денег нет. Готовлю сообщение по Чернобльской беде-лебеде, читаю очерк по материалам суда над работниками ЧАЭС,медленно дурнеет.
Презираю метро, в апрель шагаю пешком, но есть ощущение, что весна скользит мимо, мимо, не касаясь, не царапая : из дома в десять, обратно в семь, когда уже от двадцати четырех остались мне рожки да ножки. И настроение скачет, подпрыгивает, как на батуте. То я - вместилищем вселенской злобы, то звеняще-поющая флёровский Ремонт, все больше на светофорах. И тает март, и сосульки метят точно в темя мишеням в пальто, и тени стали длиннее, зуб даю! А впереди идущий топчет мне грудь и голову в снег, а мне так сказочно лень превращать шаг-скольжение в неустойчивый бег, и вспоминается давняя забава «догони свою тень»…
снились сегодня кошки, я их тискала, а они были белые и мягкие, приятные. Много кошек
очень сейчас нравится "Бритва" флёр(новое) и нравится то, как у меня выходит - ни чуть не хуже солисток, правда, менее звонко
очаровывает де Костер Тилем ВАше_Зеркало, улыбаюсь от него в метро и автобусах
раздражает отсутствие свободных денежных ср-в на покупку "Исторических корней волшебной сказки" и раздражает уже давно...
у препода по социологии оказались пухлявые длинные пальчики с неровно подстриженными, непривычно длинными для мужика КОГТЯМИ, весь семинар смотрела на его руки. Фу.ФУ.