Застой, начало 80-х. Часть 2.
Первая часть, насколько я успел заметить, имела в различных коммунити неплохой успех. Особенно в 76_82. Хоть и пожурили за то, что я написал во многом с московских позиций. Да-да, такой вот я столичный сноб ;-) Где жил, про то и пишу. И решил я вот продолжить…
Для начала исправим замеченные другими людьми ошибки в первой части. Первомайская демонстрация под радиоактивным дождём проходила не в Чернобыле, а в Киеве. Что, однако, сути дела не меняет. Лозунг «Слава КПСС», сотканный из светящихся окон, рисовался только на ведомственных, а не на жилых, домах. Поэтому проблемы с пустующими квартирами отпадали. Драки «район на район» имели место в основном в «спальных районах», а не в центре. Хотя нарваться на «дай 10 копеек» можно было и там. Учебный канал, как заметили в моэхе, есть и сейчас. Но работает он почему-то только после 23.00…
А вот, собственно, и продолжение.
«Советское – значит отличное». Государственное регулирование цен, о котором было сказано выше, оставило после себя даже материальные следы. Любой товар, на который при изготовлении можно было засунуть государственную цену, этой ценой снабжался. Цены на книги печатались прямо на книгах, на обратной стороне обложки. Цены штамповались и на многих промышленных товарах… Сделано это было в целях борьбы со спекуляцией.
Рынки, где торговали физические, как сейчас бы сказали, лица, существовали и во времена застоя. Можно было торговать картошкой и зеленью с огорода, сыром, мёдом, собственными поделками из дерева или фарфора… На юге торговали черешней, мандаринами, персиками, предметами народного промысла. Цены на всё это могли превышать магазинные. Но вот спекулировать промышленными товарами, да ещё и с указанной на них ценой – это был уже состав преступления.
Государственное регулирование цен, а равно и плановая экономика, имели резко отрицательные стороны. Там, где соотношение качество/цена выше, товар разбирался быстро, где ниже – залёживался. Многие товары были «в дефиците». Зависело это и от количества выпущенного товара. При невозможности гибко влиять ценами на ситуацию, покупательную способность товара, распределённую во времени и в пространстве, никогда ведь не угадаешь… Качество промышленных товаров было самым разным, но то, что без проблем продавалось в любом магазине, нередко являлось браком. Импорт из-за границы тоже регулировался государством, здесь ещё и примешивалась идеология. Так и появилось устойчивое застойное понятие, что любые импортные товары намного лучше аналогичных советских.
Особый размах спекуляция импортом приобрела в конце 80-х, тогда же появилось и забытое ныне понятие «фарцовщик».
«Крокодил помог». Сильная идеологизация общества совсем не означала полное отсутствие критики. Скорее наоборот. Критика официально приветствовалась. И считалась одной из добродетелей советского человека. Был даже очень популярный журнал «Крокодил», выпускаемый издательством «Правда», на страницах которого довольно талантливые художники рисовали карикатуры – на бракоделов, на пьяниц, на взяточников, на бюрократов… Писались и серьёзные статьи об «отдельных недостатках»… Советская же система как таковая не критиковалась, конечно же, никогда.
Часто бывали случаи, когда после статьи в «Крокодиле» факты проверялись, и слетали с насиженных кресел довольно-таки крупные шишки.
В журнале существовали также разделы, посвящённые критике загнивающего капитализма. И просто разделы политически нейтрального юмора.
В кинотеатрах перед фильмом часто демонстрировался сатирический киножурнал «Фитиль». Состоял он из одного серьёзного репортажа, одного весёлого репортажа, и одного мультфильма. Всё было сделано профессионально, и часто бывало вполне смешно.
«Самый гуманный суд в мире». С правоохранительными органами я, в силу детского возраста, сталкивался тогда редко. Но общее впечатление, что «сесть в тюрьму», вообще говоря, было не так просто. То же самое касалось и спецшкол для малолетних преступников. Подростка, ударившегося, например, в клептоманию, всё-таки старались спасти до последнего. Про известных дворовых хулиганов так и судачили на лавочках – «когда ж его наконец-то посадят…». Если преступление нетяжкое, то при застое всё это на первый-второй раз прощалось.
Очень не любили только правоохранительные органы, когда при совершении преступления использовалось опасное для жизни оружие… За один и тот же грабёж можно было либо отделаться товарищеским судом (административная мера), либо надолго сесть – в зависимости о того, угрожал ли преступник ножом, или обошёлся голыми руками. С первого раза обычно сажали за изнасилование, и за убийство конечно.
Тем не менее, хотя для обычного воришки или мелкого расхитителя существовала, до помещения в колонию, целая лестница административных воздействий, бывали случаи, когда проштрафившимся крупно не везло. Это когда начальство призывало бороться с чем-то. Для ментов это означало разнарядку – посадить столько-то. Как и сейчас примерно. В этом случае рисковали даже обычные
Читать далее...