революционной ситуации...
Блин, ну неужели кому-то
25-03-2005 23:44
революционной ситуации...
Блин, ну неужели кому-то что-то еще не понятно?
Еще Плеве перед Японской говорил: "Нам нужна маленькая победоносная война, чтобы предотвратить революцию". Это он так считал, что именно "маленькая" (про "победоносную" промолчу), потому что ожидаемый бунт считался чем-то хронологически локальным, - типа, предотвратим, а там и забудут... Тем более, что и предпосылки для такого восприятия какие-никакие были, - в целом, страна развивалась.
Сейчас "маленькая" ни к чему. Поскольку страна не развивается, а деградирует, и никто "наверху" менять что-либо не собирается (не все еще пораспиздили). Так что нужна, наоборот, - такая, чтоб надолго хватило. Чтобы долго-долго можно было косить на этого "врага" все говно, что было, есть и будет.
Чечня тут подходила идеально. Потому и тянулась эта война, хотя ее можно было давно закончить (хоть "победоносно", хоть как еще), а можно было и не начинать. Но - подходила. А теперь - нет. Потому что Аль-Каиде приспичило грохнуть "близнецов", после чего понятие "чеченские террористы" само по себе вплыло составной частью в термин "международный терроризм". А это уже - совсем не то, что нужно. Тут уже не объяснишь, почему терроризм - вроде бы теперь уже везде, а говно - только у нас. Надо что-то другое придумать, нового "внутреннего врага".
Хотя и чеченскую войну забывать не след: пусть себе теплится, на всякий случай. Да и кормушка лишняя - как-никак. Потому и не берут никого живым, особенно тех, с кем можно было бы договориться. Потому и дают "Героя России". Потому и, когда этот "Герой" доблестно перебьет всех до одного своих конкурентов, - объявят врагом его, и начнут гоняться по горам уже за ним. Потом - за следующим...
Но, все равно, - нужен еще какой-ньть персональный, эксклюзивно-российский "внутренний враг". "Искать" его самостоятельно - как-то негоже. Надо кому-то поручить, чтоб выглядело это, как положено, "гласом народным"...
"Родина" выполнила заказ партии и правительства со рвением, но без ума: не хватило у Васисуалия Рогозина, озабоченного своей ролью в российской кормушке, соображения придумать что-то, поновее "Бей жидов, спасай Россию". Забыл он (а, может, и не знал), что и заезжен изрядно этот лозунг, да и "жидо-масоны", "мировое правительство" etc. - опять же не тянут на роль "чисто внутреннего" врага по определению: везде они, везде, - а говно опять же только у нас.
Так что, срочно нужно искать кого-то еще на эту роль. Ибо, если его не найти, то люди, лишенные врага, обозначенного руководящим перстом, начнут искать причину своих бед сами. И - обнаружат ее не в Грозном, не в Тель-Авиве и даже не в Биробиджане, а куда ближе. Ну, - Вы поняли, где именно. А этого - ну совсем не хочется. Кому-то. Потому что как раз тогда революционная ситуация может и возникнуть.
комментарии: 2
понравилось!
вверх^
к полной версии
революционной ситуации...
Блин, ну неужели кому-то что-то еще не понятно?
Еще Плеве перед Японской говорил: "Нам нужна маленькая победоносная война, чтобы предотвратить революцию". Это он так считал, что именно "маленькая" (про "победоносную" промолчу), потому что ожидаемый бунт считался чем-то хронологически локальным, - типа, предотвратим, а там и забудут... Тем более, что и предпосылки для такого восприятия какие-никакие были, - в целом, страна развивалась.
Сейчас "маленькая" ни к чему. Поскольку страна не развивается, а деградирует, и никто "наверху" менять что-либо не собирается (не все еще пораспиздили). Так что нужна, наоборот, - такая, чтоб надолго хватило. Чтобы долго-долго можно было косить на этого "врага" все говно, что было, есть и будет.
Чечня тут подходила идеально. Потому и тянулась эта война, хотя ее можно было давно закончить (хоть "победоносно", хоть как еще), а можно было и не начинать. Но - подходила. А теперь - нет. Потому что Аль-Каиде приспичило грохнуть "близнецов", после чего понятие "чеченские террористы" само по себе вплыло составной частью в термин "международный терроризм". А это уже - совсем не то, что нужно. Тут уже не объяснишь, почему терроризм - вроде бы теперь уже везде, а говно - только у нас. Надо что-то другое придумать, нового "внутреннего врага".
Хотя и чеченскую войну забывать не след: пусть себе теплится, на всякий случай. Да и кормушка лишняя - как-никак. Потому и не берут никого живым, особенно тех, с кем можно было бы договориться. Потому и дают "Героя России". Потому и, когда этот "Герой" доблестно перебьет всех до одного своих конкурентов, - объявят врагом его, и начнут гоняться по горам уже за ним. Потом - за следующим...
Но, все равно, - нужен еще какой-ньть персональный, эксклюзивно-российский "внутренний враг". "Искать" его самостоятельно - как-то негоже. Надо кому-то поручить, чтоб выглядело это, как положено, "гласом народным"...
"Родина" выполнила заказ партии и правительства со рвением, но без ума: не хватило у Васисуалия Рогозина, озабоченного своей ролью в российской кормушке, соображения придумать что-то, поновее "Бей жидов, спасай Россию". Забыл он (а, может, и не знал), что и заезжен изрядно этот лозунг, да и "жидо-масоны", "мировое правительство" etc. - опять же не тянут на роль "чисто внутреннего" врага по определению: везде они, везде, - а говно опять же только у нас.
Так что, срочно нужно искать кого-то еще на эту роль. Ибо, если его не найти, то люди, лишенные врага, обозначенного руководящим перстом, начнут искать причину своих бед сами. И - обнаружат ее не в Грозном, не в Тель-Авиве и даже не в Биробиджане, а куда ближе. Ну, - Вы поняли, где именно. А этого - ну совсем не хочется. Кому-то. Потому что как раз тогда революционная ситуация может и возникнуть.
Вообще, если бы не встретили Ходорковского, мы
25-03-2005 22:24
Вообще, если бы не встретили Ходорковского, мы были бы здесь в 87-88 году".
Еще одна стенограмма - Север Плоцкер против акционеров "ЮКОСа", часть в сегодняшнем "Едиоте".
- Вы кто, когда вас впервые коснулась тема еврейства?
Невзлин: «Леонид Невзлин. Родился в 59-м году в Москве. Мама – учитель русского и литературы, папа инженер. Первый раз тема происхождения коснулась меня в 7 лет, когда увидел единственную надпись «еврей» в школьном журнале на последней странице в графе «национальность». Тогда я спросил у родителей, что это значит, потому что все были русские. Родительский ответ на вопрос оставил больше вопросов, нежели ответов, но признаки своей инакости запали в душу. По мере роста об этом напоминали неоднократно, били один раз, в 16 лет, в лесу около школы – впрочем, били не очень жестоко и не очень сильно.
Первое серьезное испытание – это разговор с человеком из приемной комиссии МГУ, о том, что в связи с национальностью и без личных связей родителей на физический факультет лучше не соваться – квота была 2 или 3 процента... Поэтому я пошел в нефтяной институт, в котором квоты почти не было, в группе было, наверное, процентов 30 евреев, со всех уголков СССР, так что это было мое первое столкновение с диаспорой. При распределении на работу это, конечно, играло определяющую роль, но в связи с тем, что я был отличником, с красным дипломом, и меня очень хотели в министерстве геологии, мне досталось достаточно адекватное распределение. То есть, скажем так: меня не оставили на кафедре, без сомнения, по этой причине тоже. Но зато мне дали неплохое распределение с точки зрения советских взглядов на жизнь. Самыми престижными были МИД, КГБ и внешторг, но они исключались. До сих пор многие мои русские одногруппники продолжают работать в КГБ – они пережили худшие времена, теперь работают при лучших временах. Получают зарплату, и даже много.
Я бизнесом никогда не занимался, я всегда пытался заработать деньги на жизнь, и это было достаточно тяжело в советское время. Потом в начале 90-х мы с Мишей пытались это достаточно успешно делать, но это больше не бизнес был, а подработка в свободное от работы время. А когда я встретил Ходорковского, работал в бизнесе, но никогда не был бизнесменом – я всегда занимался обеспечением бизнеса. Бизнес Ходорковского быстро рос...»
- Попытка слияния ЮКОСа и Сибнефти?
«Была предпринята два раза, это было логичным ходом – чтобы две самые успешные частные нефтяные компании в России слились. И конечно, их объединение могло дать серьезный толчок развитию нефтяного бизнеса в России. Но в обоих случаях владельцы «Сибнефти» не доходили до конца и обрубали сделку на полпути.
- Когда решили ехать?
«Я после ареста Пичугина был абсолютно уверен, что ЮКОС будет подвергнут погрому, и друзьям, и публично, в общем, об этом говорил. Я считаю, что фабриковать обвинения в убийствах – это, в общем-то, кощунство, и если они на это пошли – значит, это нужно было для чего-то. Дело в том, что до начала расследования против ЮКОСа репутация компании, в том числе в правоохранительной системе, - уровень взаимодействия компании с государственными системами были открытыми, и, в общем, блестящими. Специальный отдел ФСБ всегда курирует нефтяные компании, взаимоотношения с ними кураторов служб безопасности всегда строятся на принципе открытого обмена информацией. Нападение на ЮКОС развивалось быстро, и не могло нами не быть незамеченным, потому что это триггер, переворот. Потому что слишком большая структура, слишком большое количество людей, чтобы не заметить никаких телодвижений вокруг компании в 120 тысяч человек.
И после того, как Путин выступил и сказал, что он доверяет прокуратуре и тому, что решит суд – я сразу понял две вещи: первое – это прямое указание Путина, и второе – они пойдут до конца. И если в демократическом режиме дело начинается со следствия, доходит до суда и так далее - в России жертву назначают из Кремля, если это жертва крупного масштаба. И потом прокуратура и ФСБ должны под этот указ подобрать факты. А заказ был на уничтожение Ходорковского как общественно значимой политической фигуры. А с Путиным раскручивается такая типичная русская сказка: царь хороший, ничего не знает, бояре плохие – и конечно, в России в нее верят".
- Вы действительно верите в антисемитизм путинского окружения?
«Чтобы не быть голословным, возьмем последнюю историю с письмом депутатов-антисемитов. Это письмо о необходимости закрыть еврейские организации. Возьмем реакцию генеральной прокуратуры. Я абсолютно уверен, что реакция генеральной прокуратуры связана с личным отношением Владимира Устинова к лицам еврейской национальности, а не с его обязанностью отстаивать законы Российской Федерации. Когда он выступал в Думе, он сказал такую двусмысленность: он сказал «Не тронь его, оно и не запахнет». А сам Путин с точки зрения личных качеств – никто. Он мимикрирует всегда. Или, сказать по-другому – он – полковник ФСБ. Это означает, что среди антисемитов он антисемит, а среди евреев –Читать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Вообще, если бы не встретили Ходорковского, мы были бы здесь в 87-88 году".
Еще одна стенограмма - Север Плоцкер против акционеров "ЮКОСа", часть в сегодняшнем "Едиоте".
- Вы кто, когда вас впервые коснулась тема еврейства?
Невзлин: «Леонид Невзлин. Родился в 59-м году в Москве. Мама – учитель русского и литературы, папа инженер. Первый раз тема происхождения коснулась меня в 7 лет, когда увидел единственную надпись «еврей» в школьном журнале на последней странице в графе «национальность». Тогда я спросил у родителей, что это значит, потому что все были русские. Родительский ответ на вопрос оставил больше вопросов, нежели ответов, но признаки своей инакости запали в душу. По мере роста об этом напоминали неоднократно, били один раз, в 16 лет, в лесу около школы – впрочем, били не очень жестоко и не очень сильно.
Первое серьезное испытание – это разговор с человеком из приемной комиссии МГУ, о том, что в связи с национальностью и без личных связей родителей на физический факультет лучше не соваться – квота была 2 или 3 процента... Поэтому я пошел в нефтяной институт, в котором квоты почти не было, в группе было, наверное, процентов 30 евреев, со всех уголков СССР, так что это было мое первое столкновение с диаспорой. При распределении на работу это, конечно, играло определяющую роль, но в связи с тем, что я был отличником, с красным дипломом, и меня очень хотели в министерстве геологии, мне досталось достаточно адекватное распределение. То есть, скажем так: меня не оставили на кафедре, без сомнения, по этой причине тоже. Но зато мне дали неплохое распределение с точки зрения советских взглядов на жизнь. Самыми престижными были МИД, КГБ и внешторг, но они исключались. До сих пор многие мои русские одногруппники продолжают работать в КГБ – они пережили худшие времена, теперь работают при лучших временах. Получают зарплату, и даже много.
Я бизнесом никогда не занимался, я всегда пытался заработать деньги на жизнь, и это было достаточно тяжело в советское время. Потом в начале 90-х мы с Мишей пытались это достаточно успешно делать, но это больше не бизнес был, а подработка в свободное от работы время. А когда я встретил Ходорковского, работал в бизнесе, но никогда не был бизнесменом – я всегда занимался обеспечением бизнеса. Бизнес Ходорковского быстро рос...»
- Попытка слияния ЮКОСа и Сибнефти?
«Была предпринята два раза, это было логичным ходом – чтобы две самые успешные частные нефтяные компании в России слились. И конечно, их объединение могло дать серьезный толчок развитию нефтяного бизнеса в России. Но в обоих случаях владельцы «Сибнефти» не доходили до конца и обрубали сделку на полпути.
- Когда решили ехать?
«Я после ареста Пичугина был абсолютно уверен, что ЮКОС будет подвергнут погрому, и друзьям, и публично, в общем, об этом говорил. Я считаю, что фабриковать обвинения в убийствах – это, в общем-то, кощунство, и если они на это пошли – значит, это нужно было для чего-то. Дело в том, что до начала расследования против ЮКОСа репутация компании, в том числе в правоохранительной системе, - уровень взаимодействия компании с государственными системами были открытыми, и, в общем, блестящими. Специальный отдел ФСБ всегда курирует нефтяные компании, взаимоотношения с ними кураторов служб безопасности всегда строятся на принципе открытого обмена информацией. Нападение на ЮКОС развивалось быстро, и не могло нами не быть незамеченным, потому что это триггер, переворот. Потому что слишком большая структура, слишком большое количество людей, чтобы не заметить никаких телодвижений вокруг компании в 120 тысяч человек.
И после того, как Путин выступил и сказал, что он доверяет прокуратуре и тому, что решит суд – я сразу понял две вещи: первое – это прямое указание Путина, и второе – они пойдут до конца. И если в демократическом режиме дело начинается со следствия, доходит до суда и так далее - в России жертву назначают из Кремля, если это жертва крупного масштаба. И потом прокуратура и ФСБ должны под этот указ подобрать факты. А заказ был на уничтожение Ходорковского как общественно значимой политической фигуры. А с Путиным раскручивается такая типичная русская сказка: царь хороший, ничего не знает, бояре плохие – и конечно, в России в нее верят".
- Вы действительно верите в антисемитизм путинского окружения?
«Чтобы не быть голословным, возьмем последнюю историю с письмом депутатов-антисемитов. Это письмо о необходимости закрыть еврейские организации. Возьмем реакцию генеральной прокуратуры. Я абсолютно уверен, что реакция генеральной прокуратуры связана с личным отношением Владимира Устинова к лицам еврейской национальности, а не с его обязанностью отстаивать законы Российской Федерации. Когда он выступал в Думе, он сказал такую двусмысленность: он сказал «Не тронь его, оно и не запахнет». А сам Путин с точки зрения личных качеств – никто. Он мимикрирует всегда. Или, сказать по-другому – он – полковник ФСБ. Это означает, что среди антисемитов он антисемит, а среди евреев –