Эрих Мария Ремарк. Афоризмы
=Приют грёз=
Жизнь это чудо, но чудес она не творит.
У мужчин курение - потребность, а у женщин - кокетство.
Женщина может к чему угодно привыкнуть и от чего угодно отвыкнуть, если полагает, что это ей идёт или нет.
Ежели кто-нибудь укокошит человека, он будет наказан как убийца. А ежели я открою большую фабрику и тем самым уничтожу сотни мелких собственников, то я - добропорядочный делец.
Любовь - это борьба. И главная опасность - желание отдать себя целиком. Кто сделает это первым, тот проиграл. Нужно сжать зубы и быть жестоким - тогда победишь.
Но любой мир ничего не стоит, если нет мира в сердце.
Жизнь утекает сквозь пальцы. Когда твоё самое дорогое сокровище у тебя в руках, ты этого не осознаёшь - и понимаешь лишь тогда, когда оно ускользнёт. Тогда настаёт время жалеть себя и жаловаться на судьбу.
=Гэм=
Кто любит восхождение, должен принять и упадок, ведь то и другое неразделимо. Но восходящий не верит в падение.
Станция на горизонте
Человек должен либо вообще не уезжать, либо вообще не возвращаться, ведь по возвращении никогда не находишь того, что оставил и впадаешь в разлад с собой.
Величайшее заблуждение считать, будто всё ценное долговечно. Апостолы прогресса обманывают этим толпу, которая иначе может взбунтоваться или впасть в уныние. Ценное всегда скоротечно, а посредственность, напротив, устойчива.
Иногда бывает довольно толчка с совершенно неожиданной стороны, чтобы нечто сдвинулось с мёртвой точки.
Одна из маленьких хитростей - знать, что при тяжёлых душевных состояниях неодушевлённые предметы приносят больше облегчения, чем чьё-то сочувствие или утешение. Человек в отчаянном положении - он берёт и переодевается в любимые вещи, и вот уже всё стало проще, чем за минуту перед тем, или же он не запирается в четырёх стенах, а начинает ходить, ровно дыша, ходит и замечает, как отпускает напряжение.
Решения, пожалуй, принимаются только до двадцати лет. Потом первая форма оказывается уже затвердевшей. Что происходит позднее, возможно, принимают за решения потому, что для этого имеются более громкие названия. Но чаще всего это бывает всего лишь рябь на поверхности, перемена окружения, возможно, также склонностей, но решения - с ними давно всё решено.
Когда с человека, таскающего камни, снимаю его бремя, он испытывает облегчение. Когда снимают бремя с души, она стонет. В течение жизни многих поколений мы так отучились от свободы, что балласт воспринимаем как добро. Зачем вы хотите на себя что-то взвалить? Не важно, как течёт река - прямо или с тысячью излучин; главное, чтобы она впадала в море, а не в пруд, который вертит мельницы и в котором мочат лён и полощут бельё.
Нельзя привязываться к людям всем сердцем, это непостоянное и сомнительное счастье. Ещё хуже - отдать своё сердце одному единственному человеку, ибо что останется, если он уйдёт? А он всегда уходит...
=На западном фронте без перемен=
Как это ни странно, но всяческие беды и несчастья на этом свете очень часто исходят от людей маленького роста; у них гораздо более неуживчивый и энергичный характер, чем у людей высоких.
В сущности самыми умными оказались люди бедные и простые - они с самого первого дня приняли войну как несчастье, тогда как все, кто жил получше совсем потеряли голову от радости, хотя они как раз могли бы куда скорее разобраться, к чему всё это приведёт.
Они всё ещё писали статьи и произносила речи, а мы уже видели лазареты и умирающих; они всё ещё твердили, что нет ничего выше, чем сужение государству, а мы уже знали, что страх смерти сильнее. От этого никто из нас не стал ни бунтовщиком, ни дезертиром, ни трусом (они ведь так легко бросались этими словами); мы любили родину не меньше, чем они, и ни разу не дрогнули, идя в атаку; но теперь мы кое-что поняли, мы словно вдруг прозрели. И мы увидели, что от их мира ничего не осталось. Мы неожиданно очутились в ужасном одиночестве, и выход из этого одиночества нам предстояло найти самим.
Фронт - это клетка, и тому, кто в неё попал, приходится напрягать нервы, ждать, что с ним будет дальше. Мы сидим за решёткой, прутья которой - траектории снарядов; мы живём в напряжённом ожидании неведомого. Мы отданы во власть случая.
Каждый солдат остаётся в живых лишь благодаря тысяче разных случаев. И каждый солдат верит в случай и полагается на него.
Мы сидим в собственной могиле и ждём только того, чтобы нас засыпало.
Поесть досыта - это также ценно как иметь надёжный блиндаж, вот почему мы с такой жадностью охотимся за едой, ведь она может спасти нам жизнь.
Мы беспомощны, как покинутые дети и многоопытны, как старики, мы стали чёрствыми, и жалкими, и поверхностными.
Шквальный огонь. Заградительный огонь. Огневые завесы. Мины. Танки. Пулемёты. Всё это слова, но за ними стоят все ужасы, которые переживает человечество.
Все ужасы можно пережить, пока ты просто покоряешься своей судьбе, но попробуй поразмышлять о них - и они убьют тебя.
Сколько всё-таки горя и тоски умещается в двух таких маленьких пятнышках,
Читать далее...