На мой взгляд, шедевр Сергея Лукьяненко... Читать всем...
--------------------
Когда он подъезжал к городу, день уже умирал. Съехав на обочину с эстакады, бетонной петлей захлестнувшей дорожную развязку, он остановил машину. Мотор взвыл ? жалко, умирающе, прощально, и наступила тишина. Он открыл дверцу, сел, спустив ноги на серую от пыли и желтую от осени траву. Достал пачку сигарет, сорвал целлофан, закурил. Миг ? и гаснущее пламя жадно облизнуло белый кончик сигареты, превращая ее в окурок. Он выпустил первый клуб дыма, и посмотрел на город. Падающее за горизонт солнце было невидимо под пологом туч. Он просто чувствовал его ? так же легко, как остывающий мотор, как чахнущую траву, как плещущий на дне бака бензин. Кончался еще один день. Тоскливо и одиноко. А в ушах ? будто бился незримый метроном, все чаще и чаще, разгоняясь, захлебываясь собственным стуком... Очень хотелось напиться. Он даже представил, как это будет. Маленький номер в дешевой и ветхой гостинице, остатки бренди на дне бутылки, гулкая пустота в голове, скомканное шершавое покрывало, в которое можно уткнуться лицом, даже не разбирая постели... Солнце, невидимое сквозь тучи, скрылось за горизонт. ? К черту... ? прошептал он, выбрасывая недокуренную сигарету. ? К черту, к черту... Он повернул ключ, мотор зашуршал ? мягко, радостно, удивленно. Город рванулся навстречу. На улицах вспыхнули фонари, расчертили путь желтыми стрелами. Будто посадочные огни аэропорта, стремительно набегающие под колеса... Он въехал на проспект, когда вечер окончательно вырвался на свободу. В серой полутьме вставали дома, вспыхивали желтые пятна окон ? будто невидимый великан щедро осыпал стены сияющим конфетти. Вечер начался. Он не мог не смотреть в проплывающие мимо окна. В окна с теплым светом настольных ламп под цветными абажурами, в окна с рядами цветочных горшков под белыми трубками дневного света, в окна с ослепительным блистанием хрустальных люстр, в окна со стыдливыми желтыми огоньками голых лампочек, в окна с неярким мерцанием ночников. Люди садились за обеденные столы, люди переодевались в домашнее, люди собирались в гости, люди укладывали спать детей, люди включали телевизоры и компьютеры, разворачивали газеты и доставали припасенную на вечер книжку. Ему стало хорошо. Он остановил машину у первого же ресторана, маленького и уютного, словно бы прячущегося между жилыми домами. Запарковался. Мотор умиротворенно умолк. Метрдотель ? спокойный, солидный, снисходительно-доброжелательный, отвел его к столику ? подальше от оркестра, в мягкий полумрак, к столику на двоих. Официант ? молодой, улыбающийся парень, не прислуживающий ? а словно играющий в услужение, подал винную карту и меню. Поднес массивную зажигалку, когда он раскупорил новую пачку и закурил, принял заказ и ушел ? не торопливо, но быстро. Вначале он утолил голод. Чашка картофельного ?деревенского¦ супа. Молодая телятина с рассыпчатым рисом, острый пахучий соус, бокал красного вина ? в меру терпкого, хранящего солнечное тепло. Потом ? официант наполнил бокал прежде чем успел об этом подумать, и вновь исчез в отдалении ? откинулся на стуле, посмотрел в зал. Заиграл оркестр ? негромко, ласково. Что-то из Тинсли Эллиса. И это было правильно ? сейчас он хотел именно блюз... Потом он увидел девчонку за соседним столом. В простом светлом платье, скорее симпатичную чем красивую ? одинокую девчонку, что утопив лицо в ладонях слушала блюз. Поднявшись ? собственное тело сейчас казалось ему мягче, пластичнее, вечернее чем обычно, он подошел к ее столику. Может быть, это шутило с ним вино. А может быть ? вечер. Склонив голову он не произнес ни слова ? но девочка поднялась, вложила руку ему в ладонь щедрым движением королевы. Он обнял тонкие хрупкие плечи, они закружились в танце ? самом простом, который только танцем и можно назвать. ? Все мужчины сволочи, ? сказала девочка, запрокидывая голову. Глаза у нее были синие. Глаза юной королевы, которой не требуется быть красивой, чтобы оставаться прекрасной. ? Не все, ? сказал он на всякий случай. Ее плечи дрогнули под его руками ? в снисходительном отрицании. Минуту они кружились молча. ? На самом деле я знала, что он не придет, ? сообщила девочка. ? Позвонил, когда я уже собралась... очень извинялся. Сказал, что столик заказан, что все хорошо... но он не рассчитал время ? и уже не успеет приехать. Скорее всего не успеет. Представляешь? ? Это плохо, ? сказал он. Не для того, чтобы опорочить незнакомого соперника, а потому и что и впрямь так думал. ? Нельзя не рассчитывать время. ? Он всегда такой... ? думая о чем-то своем сказала девочка. ? А я решила, что сегодня слишком хороший вечер... чтобы быть одной. ? Сегодня очень хороший вечер, ? подтвердил он. Не для того, чтобы понравиться незнакомке. Он и впрямь так считал. ? Лучший вечер недели. ? Ты кто? ? вдруг спросила она. ? Беглец. ? А от кого ты бежишь? ? От... ? он осекся. Как объяснить то, что не поддается объяснению? ? От смерти, наверное. От себя. ? Тогда ты и есть смерть. Он покачал головой и
Читать далее...