Hад ленивою pекою тешy я себя pyкою и спyскаю вглyбь pеки.
В мyтных водах далеки все стpемления к покою.
Кpасной бязью небеса окантованы над лесом
Утpом все так интеpесно! Я стою, pyка в тpyсах...
Shurka Sevostyanova(2:5022/59.30)
Пиши, моя красавица, пиши,
Покуда не оплавится душа;
Покуда яд течет с карандаша
И эти откровенья от души.
Пиши, моя красавица. Спеши
Отобразить отвратность бытия
Покуда жизнь паскудная твоя
Еще чего-то стоит. Потроши
Себя на составные. Покажи
Животное внутри себя, меня.
Прекрасные порывы -- миф, хуйня.
Пиши, моя красавица, пиши.
догорай моя лучина, облезай моя личина,
остывай мой капучино, зарастай прудок травой.
нет кручины без причины, рождества без чертовщины,
естества без матерщины, утро стынет над невой.
плесневеет кофе в чашке, зябнет мусор на апрашке,
бомж туберкулезным кашлем клянчит денег на пропой.
я сижу медитативно, мне не грустно, мне противно
от клинической картины: "ты да я, да мы с тобой".
чья-то бритва бредит горлом, кто-то тщится быть веселым,
а тебя прожечь глаголом все равно, что головой
бить в дубовые ворота (по сизифу и работа)
впору встать и крикнуть что-то типа "фак ю, я не твой"
только это будет ложью. труден путь по бездорожью,
отдаются в сердце дрожью, болью ноющей тупой
эти стремные расклады, мне немного в жизни надо,
но с тобою нету слада. "ты да я, да мы с тобой".
* * *
...А по утрам они просыпались22-06-2005 18:25
* * *
...А по утрам они просыпались сами
Переговаривались простуженными голосами,
Любили друг друга, потом курили в постели,
Разглядывали заоконные акварели.
Той зимою смеркалось рано, уже в четыре
Становилось все расплывчатым в этом мире,
Люди, дома, деревья, площадь у рынка
Подернуты были сиреневой, сизой дымкой.
Той зимою не было солнца, но было небо,
Заполнявшее этот город так, что где бы
Ни находились бы мы с тобою, всегда казалось,
Что нас от него отделяет всего лишь малость.
"раз два три четыре пять"
Бог идет тебя искать
Ольга Хохлова
в желтом парке бабье лето,
в синем небе облака.
банка с пивом, сигарета.
жизнь, как водится, легка.
в хрустале случайной лужи
слепо щурится звезда.
опускается на душу
тень багряного листа.
раз, два, три, четыре, пять -
бог идет тебя искать.
вдруг меняется картина:
меркнет свет, звенит звонок,
словно некто смотрит в спину
беспощадный, как клинок.
и за гранью восприятья,
в сизом мареве тоски,
злая осень в пестром платье
рвет свои черновики.
кто не спрятался - тому
посох в руки и суму.
не спасешь, не отогреешь,
не распутаешь следы,
не заштопаешь, не склеишь -
шов досады, скол беды.
и ложатся тяжким грузом
в душу мертвые слова,
те что шепчет то ли муза,
то ли черная вдова.
Я качался в далеком саду
Колыхаемый утренним ветром.
Я уже никуда не пойду
Никогда, если верить приметам.
А потом я висел целый день,
Потому что садовник в отъезде,
Наводя свою тень на плетень
И вращаясь, как флюгер из жести.