Ну и вот, значится… Не так давно это было. Шувалычем все его звали. Даже приезжие. Он, понятное дело, первое время всё удивлялся. Штангель-циркулем всё пробовал свою голову измерять. Типа, может лишние миллиметры не на ту сторону ушли. Так нет же - всё нормально выходило. Даже лишний микрон без урону получался. Потом пробовал на себя в зеркало со стороны смотреть. И тут конфуз! И так поглядит, и эдак. Глазами разными тоже пробовал разглядывать себя – ну никак не Шувалыч и точка! Подумал однажды – может зеркала у меня дома неправильные какие? Так нет же, везде взгляд со стороны один и тот же результат фиксировал… Ну не беда ли?
Однажды он на крышу дома своего залез. Всё думал, а вдруг не заметят? Так сразу же и заметили! Вон, кричат снизу, Шувалыч на крышу зачем-то залез… И, что самое неприятное, пальцами стали на него показывать. Даже дети… Он на крыши других домов тогда, для проверочки, позалезал несколько раз - такая же петрушка... Шувалыч, - кричали снизу, - а чего это ты на нашу крышу-то залез? Своей что ли мало? Ну, приходилось слезать, конечно же… Версии всякие для залезания на чужие крыши придумывать, дескать, то голубей хотел в гнёздах посмотреть, то ещё что-нибудь. В конце-концов фантазия на отговорки перестала работать напрочь. Даже сны сниться стали, будто бы лезет он на очередную чужую крышу, а объяснения для чего лезет у него и нету… Просыпался в холодном поту, вся простыня - хоть выжимай да суши. С другой же стороны, надоело постоянно во влажном просыпаться, так и простуду подхватить недолго. К тому же осень уже глубокая началась… Так по грибы за лето ни разу и не сходил… Ну не обидно ли?
В общем, мучался он первое время. Потом привык, понятное дело. Даже оборачиваться стал, когда вдруг слышал где в городе такое буквосочетание. И разговаривать даже, если кто был ему незнаком. Дескать, дела идут нормально. Жизьть, естественно, тоже. Иду вот за хлебом или ещё там чем… И ведь удивлялись все – ну, ты даёшь, дескать, Шувалыч. Береги себя. Вот. Ну не заботливые ли?
А однажды он чуть под машину не попал. Даже сам не удивился. Хотя и переходил дорогу в положенном месте и на зелёный свет, как в школе учили. Тот мужик, из кабины-то, потом уже, оправившись от не наезда, так и сказал: «Шувалыч, ну у тебя и нервы! У меня ж Камаз со щебёнкой, а ты дорогу в положенном месте надумал переходить. У тебя что, совсем не все дома?» Именно так и сказал, а вот при чём тут «не все дома», если он совсем даже и не Шувалыч вовсе, так и не пояснил. Непонятки полные. Ничего он водиле тогда не ответил. Посмотрел только чуть виновато, да и дальше пошёл. Странные они все какие-то были, факт. Ну не люди ли?
А вот ещё по весне случай был. Год назад, кажется. На работе у них завхозом Клавдия Митрофановна работала. Женщина крайне работящая, сама вся такая представительная из себя - ящики с арматурой там или мешки с цементом одной левой ногой двигала, да и вообще… Ну он и влюбился в неё капитально. Гараж даже начал строить на предмет фундамента будущего семейного счастья. Думал, раз такое дело, надо всё основательно распланировать – она и раскроет ларец своего завхозного сердца для него. Ну и вот, побрился однажды по утру, приоделся торжественно (17 апреля это было, аккурат на день работников пожарной охраны), да и пошёл окрылённый. Одного только не учёл – его же все Шувалычем звали… Он, как только вошёл к ней в каморку предложение делать на предмет женитьбы, так первое что услышал: «А, Шувалыч… А чего это ты с букетом-то припёрся? Восьмое марта, вроде бы, прошло давно. У тебя всё ли хорошо? Или что-то всё-таки стряслось?» Ну не завхоз ли?
Он, понятное дело, засмущался в раз. Окончательно и бесповоротно. Ну и давай напрямик выкладывать основную цель своего визита. Выходите, дескать, за меня замуж. Я Вас давно, так сказать, люблю… и всё такое. Не могу уже тайну в себе сию культивировать. Вот и гараж наконец-то достроил. И не Шувалыч я вовсе, но коль такое дело, то готов наступить на горло собственной песне… Вот на этом самом месте и замолчал вдруг, на брошку её, к кофточке на груди пришпиленной, взглядом так и «приклеившись»… Ну не тяжело ли? – первый раз в любви признавался…Мужики (из слесарки) потом рассказывали – отказала она ему. Подчистую… Сказала, что муж у неё, вот уже двенадцать лет как имеется, не Шувалычу чета. Букет же взяла зачем-то – ну не женщина ли? Да и он тоже хорош… Нет, чтобы заблаговременно поинтересоваться объектом волеизъявления. Ну не влюблённый ли?
Потом полгода в себя приходил… Сначала угрюмый неделю по пуско-наладочному участку ходил, никого не замечая. Затем и вообще с работы уволился. Расчёт получил. Пришёл домой и шторы все задёрнул наглухо. Посидел, подумал чего-то своё сугубо угрюмое, и радио решительно обрубил как чуждый уязвлённому самосознанию источник информации. Телевизор же обрубать не стал по причине его отсутствия. Решил твёрдо – роман напишу автобиографический, вот тогда-то и станет всем яснее ясного что никакой он совсем не Шувалыч, раз такое дело… Чем уж он там
Читать далее...