Всё дождик да дождик… Всё так же качается
Под мокрым балконом верхушка сосны…
О, дни мои мёртвые! Ночь надвигается –
И я оживаю. И жизнь моя – сны.

И вплоть до зари, пробуждения вестницы, –
Я в мире свершений. Я радостно сплю.
Вот узкие окна… И белые лестницы…
И все, кто мне дорог… И всё, что люблю.

Притихшие дети, весёлые странники,
И те, кто боялся, что сил не дано…
Все ныне со мною, все ныне избранники,
Одною любовью мы слиты в одно.

Какие тяжёлые волны курения,
Какие цветы небывалой весны,
Какие молитвы, какие служения…
Какие живые, великие сны!

1901

* * *

В земле бесплодной не взойти зерну,
Но кто не верил чуду в час жестокий?—
Что возвестят мне пушкинские строки?
Страницы милые я разверну.
Опять, опять "Ненастный день потух",
Оборванный пронзительным "но если"!
Не вся ль душа моя, мой мир не весь ли
В словах теперь трепещет этих двух?
Чем жарче кровь, тем сердце холодней,
Не сердцем любишь ты,— горячей кровью.
Я в вечности, обещанной любовью,
Не досчитаю слишком многих дней.
В глазах моих веселья не лови:
Та, третья, уж стоит меж нами тенью.
В душе твоей не вспыхнуть умиленью,
Залогу неизменному любви,—
В земле бесплодной не взойти зерну,
Но кто не верил чуду в час жестокий?—
Что возвестят мне пушкинские строки?
Страницы милые я разверну.
* См. А.Пушкин.

1915

София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.

Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино,
Не поцелуемся мы утром рано,
А ввечеру не поглядим в окно.
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
Но живы мы любовию одною.

Со мной всегда мой верный, нежный друг,
С тобой твоя веселая подруга.
Но мне понятен серых глаз испуг,
И ты виновник моего недуга.
Коротких мы не учащаем встреч.
Так наш покой нам суждено беречь.

Лишь голос твой поет в моих стихах,
В твоих стихах мое дыханье веет.
О, есть костер, которого не смеет
Коснуться не забвение, ни страх.
И если б знал ты, как сейчас мне любы
Твои сухие розовые губы!

1913

После ветра и мороза было
Любо мне погреться у огня.
Там за сердцем я не уследила,
И его украли у меня.

Новогодний праздник длится пышно,
Влажны стебли новогодних роз,
А в груди моей уже не слышно
Трепетания стрекоз.

Ах! не трудно угадать мне вора,
Я его узнала по глазам.
Только страшно так, что скоро, скоро
Он вернет свою добычу сам.

1914.Январь

Забились мы в кресло в сумерки -
я и тоска, сам-друг.
Все мы давно б умерли,
да умереть недосуг.
И жаловаться некому
и не на кого пенять,
что жить -
некогда,
и бунтовать -
некогда,
и некогда - умирать,
что человек отчаялся
воду в ступе толочь,
и маятник умаялся
качаться день и ночь.

25 апреля 1927, второй день Пасхи

София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.

О Софии Парнок
Все & Все
«Любить только мужчин - какая скука!» Две любви Марины Цветаевой

У Марины Цветаевой в жизни было две больших любви по имени Софья. Одну она называла только Соней. Вторую - только Сонечкой. Может быть, чтобы та не напоминала первую. Так случилось, что Цветаевой суждено было обеих пережить. И обеих - ненадолго. Эти страницы жизни поэтессы долгое время оставались неизвестными, Из ложного стыда или недостатка фактов, только в основном биографы тщательно обходили их стороной. Цветаева же никогда не была ханжой, и никогда "общественное мнение" не влияло на ее поведение - ей было тесно быть хоть чем-нибудь очерченной. Ей часто говорили: "Марина, так никто не делает!" И слышали в ответ: "А я - Кто!" до елабужской петли 31 августа 1941 года - все по-своему. Может быть, если бы не эта черта ее характера, не было бы многих дивных поэм и стихов. В том числе и порожденных Любовью.
"НЕЗНАКОМКА С ЧЕЛОМ БЕТХОВЕНА"
Читать далее
фото: София Парнок 1914 год
[200x269]
фото: 23 декабря 1932 г Соня Голлидэй
[показать]

источник: http://brb.silverage.ru/zhslovo/sv/sp/?r=about&id=25

Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Взгляд отрезвленной, грудь свободней,
Опять умиротворена.

Не знаю, почему. Должно быть,
Устала попросту душа,
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.

Так простояла я — в тумане—
Далекая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.

Душой не лучше и не хуже,
Чем первый встречный — этот вот,
Чем перламутровые лужи,
Где расплескался небосвод,

Чем пролетающая птица
И попросту бегущий пес,
И даже нищая певица
Меня не довела до слез.

Забвенья милое искусство
Душой усвоено уже.
Какое-то большое чувство
Сегодня таяло в душе.

24 октября 1914

Кроме любви

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же
Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.
Было все в нашем сне на любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.

Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,
Только мы — ты и я — принесли ему жалобный стих.
Обожания нить нас сильнее связала,
Чем влюбленность — других.

Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то,
Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши!
Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота
В пробужденьи души.

В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме.
(В нашем доме, весною...) Забывшей меня не зови!
Все минуты свои я тобою наполнила, кроме
Самой грустной — любви.

Любовь твоя жаждет так много,
Рыдая, прося, упрекая...
Люби его молча и строго,
Люби его, медленно тая.

Свети ему пламенем белым —
Бездымно, безгрустно, безвольно.
Люби его радостно телом,
А сердцем люби его больно.

Пусть призрак, творимый любовью,
Лица не заслонит иного, —
Люби его с плотью и кровью —
Простого, живого, земного...

Храня его знак суеверно,
Не бойся врага в иноверце...
Люби его метко и верно —
Люби его в самое сердце.

Тоскую, как тоскуют звери,
Тоскует каждый позвонок,
И сердце — как звонок у двери,
И кто-то дернул за звонок.

Дрожи, пустая дребезжалка,
Звони тревогу, дребезжи...
Пора на свалку! И не жалко
При жизни бросить эту жизнь...

Прощай и ты, Седая Муза,
Огонь моих прощальных дней,
Была ты музыкою музык
Душе измученной моей!

Уж не склоняюсь к изголовью,
Твоих я вздохов не ловлю,—
И страшно молвить: ни любовью,
Ни ненавистью не люблю!
26 января 1933

Семейное

Мать занята вязаньем,
Сын ее занят войной.
Мать считает нормальным порядок такой.

А отец?
Как проводит отец свой день трудовой?
Отец - человек деловой.

Жена занята вязаньем,
Сын занят войной.
Он же в дела ушел с головой.

Он считает нормальным порядок такой.
Ну, а сын? Ну, а сын?
Что сын-то считает?

Ничего ровным счетом сын не считает.
Мать его занята вязаньем, отец - делами, а он - войной.
И когда воевать он кончит,

Он тоже в дела уйдет с головой.
Война продолжается, мать продолжает вязать,
Отец продолжает с делами возиться.

Сын убит - больше нечего ему продолжать.
Идут за похоронной колесницей
Отец и мать.

Они находят все это в порядке вещей.
А жизнь продолжает идти дорогой своей,
С вязаньем, войною, делами,

И снова делами, делами, делами,
И мертвецами.

Жак Превер

(к сожалению, имя переводчика не знаю)

Одна половинка окна растворилась.
Одна половинка души показалась.
Давай-ка откроем - и ту половинку,
И ту половинку окна!

25 мая 1920

Мотыльки.

Усы часов,показывали -"два",
лучи луны в бокале растворились,
знакомые шаги,поспешные едва
и вот парадной-двери приоткрылись.


А мотыльки.слетались на огонь,
в оконное стекло,крылами бились,
смеясь над неведеньем сонь,
проникнуть в кровь и нервы силясь.....


Безумие-похоже на любовь,
когда уста с устами повстречались
и дрогнет,тоненькая бровь,
мы от богов своих-не отрекались!


Мы,только- дух ласкающих тела,
мы,только -огнь трепещущих сердц,
один в одном -и в этом, видно дело....
Иначе - нас не создал бы творец!


Такая ночь,где нет ни слова лжи,
такая ночь,где богу,всё открыто,
быть может,мы расстанемся во ржи,
но ничего под небом-не забыто!


Ты,мой глоток,вечернего тепла,
я,для тебя:сиянье и надежда,
умрём-в квадрате мутного стекла,
мы-мотыльки,так было,так и прежде!

Сергей Кин. 3 февраля 2008г.

Настроение сейчас - Не знаю

[699x467]

[показать]

CORONA ASTRALIS
ВЕНОК СОНЕТОВ

В мирах любви — неверные кометы –
Закрыт нам путь проверенных орбит!
Явь наших снов земля не истребит –
Полночных солнц к себе нас манят светы.
Ах, не крещен в глубоких водах Кеты
Полночных солнц к себе нас манят светы.
Ах, не крещен в глубоких водах Кеты.
В нас тлеет боль внежизненных обид –
Изгнанники, скитальцы и поэты!
Тому, кто зряч, но светом дня ослеп,
Тому, кто жив и брошен в темный склеп
Кому земля — священный край изгнанья,
Кто видит сны и помнит имена, —
Тому в любви не радость встреч, дана,
А темные восторги расставанья!
Август 1909 Коктебель

Это сонет из первых строчек Звёздного Венка сонетов……...

***

Склоняясь ниц, овеян ночи синью.
Доверчиво ищу губами я
Сосцы твои, натертые полынью,
О, мать-земля!

Я не просил иной судьбы у неба,
Чем путь певца: бродить среди людей
И растирать в руках колосья хлеба
Чужих полей.

Мне не отказано ни в заблужденьях,
Ни в слабости, и много раз
Я угасал в тоске и в наслажденьях,
Но не погас.

Судьба дала мне в жизни слишком много;
Я ж расточал, что было мне дано:
Я только гроб, в котором тело бога
Погребено.

Добра и зла не зная верных граней,
Бескрылая изнемогла мечта…
Вином тоски и хлебом испытаний
Душа сыта.

Благодарю за неотступность боли
Путеводительной: я в ней сгорю.
За горечь трав земных, за едкость соли –
Благодарю!

Поэт
Я -поэт Серебряного века
По судьбе,по чувствам, по стихам.
Я сатиром, в маске человека
Оду пел божественным грехам.

То сливался с тенью фантома,
То пчелиным ульем гудел.
А души лукавая истома
Мне иной готовила удел.

Я не смог проникнуть в глубь событий,
Подметая сор чужих дилемм,
Не свершил блистательных открытий,
Не решил поставленных проблем.

Я-поэт Серебряного века,
Я-наставник измождённых воль.
Как могу,жалею человека,
Как могу,испытываю боль...

О, знаю я, когда ночная тишь
Овеет дом, глубоко усыпленный,
О, знаю я, как страстно ты грустишь
Своей душой, жестоко оскорбленной!..
И я, и я в разлуке изнемог!
И я - в тоске! Я гнусь под тяжкой ношей...
Теперь я спрячу счастье под замок,-
Вернись ко мне: я все-таки хороший...
А ты - как в бурю снасть на корабле,-
Трепещешь мной, но не придешь ты снова:
В твоей любви нет ничего земного,-
Такой любви не место на земле!

Игорь Северянин

ОН ЛЮБИЛ...

Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики
...А я была его женой.

Голубыми туманами с гор на озера плывут вечера.
Ни о завтра не думаю я, ни о завтра и ни о вчера.
Дни — как сны. Дни — как сны.
Безотчетному мысли покорней.
Я одна, но лишь тот, кто один, со вселенной
Господней вдвоем.
К тайной жизни, во всем разлитой, я прислушалась
в сердце моем,—
И не в сердце ль моем всех цветов зацветающих
корни?
И ужели в согласьи всего не созвучно биенье сердец,
И не сон — состязание воль?— Всех венчает единый
венец:
Надо всем, что живет, океан расстилается горний.

АПЕЛЬСИННЫЕ ЦВЕТЫ

О, берегитесь, убегайте
От жизни легкой пустоты.
И прах земной не принимайте
За апельсинные цветы.

Под серым небом Таормины
Среди глубин некрасоты
На миг припомнились единый
Мне апельсинные цветы.

Поверьте, встречи нет случайной,-
Как мало их средь суеты!
И наша встреча дышит тайной,
Как апельсинные цветы.

Вы счастья ищете напрасно,
О, вы боитесь высоты!
А счастье может быть прекрасно,
Как апельсинные цветы.

Любите смелость нежеланья,
Любите радости молчанья,
Неисполнимые мечты,
Любите тайну нашей встречи,
И все несказанные речи,
И апельсинные цветы.

Слушать этот музыкальный файл