Вертинский-совесть и честь! Да! Я-говорю....Совесть и честь, так же как расстрелянный Николай Гумилёв, как повешенный Сергей Есенин, как похороненный Мандельштамм, и конечно, также, как наложившая на себя руки МАРИНА...................
Посвящаю! ВАМ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Радуйся!
В казусе-градусы....
Много-не балуйся!
Всё не расскажешь воде и земле,
а если ИСТИНА-оползнем?Радуйся!
Она-затаилась на самом дне.
Бросая на небо-наивно,небрежно:
сомнения-зёрна и камни обид,
ты всё ещё ждёшь Возвращения нежно...
Не помня,не зная-что богом забыт!
В казусе-градусы.....
Много-не балуйся!
В слёзах магнолий-дождь золотой....
Если даровано чувствовать-Радуйся!
Прямо в пучину-уйди с головой!
Настроение сейчас - ВЕЛИКОЕ
[500x670]
Еще чуть-чуть из Александра Вертинского. Еще один из его пронзительных и горестных романсов...
То, что я должен сказать(Их светлой памяти) Я не знаю, зачем и кому это нужно, Осторожные зрители молча кутались в шубы, Закидали их елками, замесили их грязью И никто не додумался просто стать на колени Я не знаю, зачем и кому это нужно? Вертинский А. 1917 |
В 1917 году он написал этот романс «Я не знаю, кому и зачем это нужно», посвященный гибели в Москве 300 юнкеров. По сохранившимся легендам, Вертинского вызвали в ЧК и потребовали объяснений. «Вы же не можете запретить мне их жалеть!» — заявил будто бы артист. «Надо будет — и дышать запретим!» — ответили не склонные к сантиментам чекисты. В конце 1917 года певец уезжает с гастролями на юг России, а затем вместе с остатками белой армии покидает страну на пароходе, отходящем в Константинополь.
Он-слеза в правом глазу,я же-в левом,а вместе Мы-БОЛЬ............
Джентельмен.
А мне-по карману, а мне всё задаром,
считает стаканы-фонарная грусть!
От каждой собаки-несёт перегаром........
Да Здравствует -утро!Сегодня-напьюсь!
Я-джентельмен и любитель измен!
Мой чёрный цилиндр-Rapsode Fatale,
улыбка,как правило-сводит с ума....
Играйте! Играйте-давно не играли,
шампанское в лузу-такая чума!
Я-джентельмен...Остальное-зачем?!
Запомните это,запомнить,Вы в праве,
что если не к богу-тогда уже в ад!
Но Ваши глаза,мне ответили:Ave!
И для Л...и-нет дороги назад!
Я-джентельмен,но у ваших колен!
Настроение сейчас - пьяное
[544x553]Ошибка-в правом!
Когда не плачет левый-плачет правый!
Всего лишь одно стихотворение Александра Вертинского и исполненная им песня... Песня о весне, надеждах и... тоске.
|
ЗЛЫЕ ДУХИ |
на мой взгляд, одно из самых лучших его стихотворений (Николая Степановича).
Кому как, а я больше люблю второй его вариант :)
Пять коней подарил мне мой друг Люцифер
И одно золотое с рубином кольцо,
Чтобы мог я спускаться в глубины пещер
И увидел небес молодое лицо.
Кони фыркали, били копытом, маня
Понестись на широком пространстве земном,
И я верил, что солнце зажглось для меня,
Просияв, как рубин на кольце золотом.
Много звездных ночей, много огненных дней
Я скитался, не зная скитанью конца,
Я смеялся порывам могучих коней
И игре моего золотого кольца.
Там, на высях сознанья — безумье и снег,
Но коней я ударил свистящим бичем,
Я на выси сознанья направил их бег
И увидел там деву с печальным лицом.
В тихом голосе слышались звоны струны,
В странном взоре сливался с ответом вопрос,
И я отдал кольцо этой деве луны
За неверный оттенок разбросанных кос.
И, смеясь надо мной, презирая меня,
Люцифер распахнул мне ворота во тьму,
Люцифер подарил мне шестого коня —
И Отчаянье было названье ему.
1905
Сегодня День памяти интересной поэтессы Серебряного века - Елизаветы Юрьевны Кузьминой-Караваевой (20.12.1891, Рига - 1945).
Ее девичья фамилия Пиленко, по второму мужу - Скобцова. Она окончила женские Бестужевские курсы, в 1912 году выпустила в издательстве «Цех поэтов» первый сборник стихов «Скифские черепки», на который обратил внимание Александр Блок. Длительное время находилась под влиянием поэзии и личности Блока. Ей адресовано стихотворное обращение поэта: «Когда Вы стоите на моем пути,Такая живая, такая красивая...» Многие годы они состояли в переписке... В 1919 году Елизавета навсегда покидает Россию и поселяется в Париже. В 1932 году принимает монашеский постриг и новое имя - мать Мария, под которым и вошла в историю. Кузьмина-Караваева не уходит в монастырь, а несет служение в миру, организует приют для бездомных и продолжает писать стихотворения. Во время войны Матерь Мария принимает участие в движении Сопротивления. 9 февраля была арестована за укрывательство евреев и отправлена в концлагерь Равенсбрюк. Мать Мария погибла в газовой камере. 1 мая 2004 года Константинопольская Православная Церковь причислила к лику святых русскую монахиню Марию (Скобцову).
В 1947 году под именем матери Марии вышел посмертный сборник «Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере Равенсбрюк», изданный ее бывшим мужем Скобцовым... Главный мотив лирики - с Богом не страшны ни грядущая смерть, ни мучения...
|
Увидишь ты не на войне, (Стихотворение посвящено Александру Блоку) |
«На Страшном Суде меня не спросят,
успешно ли я занималась аскетическими упражнениями
и сколько я положила земных и поясных поклонов,
а спросят: накормила ли я голодного, одела ли голого,
посетила ли больного и заключенного в тюрьме.»
Е.Ю.Кузьмина-Караваева
|
Грань.
Не сочьти за закат-рассвет,
не сочьти за привал дорогу,
каждой гранью-изломан свет,
а молясь-подражаешь слогу.
Только ненависть к пиру красот
в каждом глазе,чернейшей из жаб,
ей помочь-ни один не придёт,
как тебя не полюбит раб.
И не будет тому веселей,
кому нынче уже-и в гроб,
не покается мир людей,
если крест-ни в висок,ни в лоб!
Настроение сейчас - Раздумье
| Шампанского в лилию! Шампанского в лилию! Ее целомудрием святеет оно. Mignon c Escamilio! Mignon c Escamilio! Шампанское в лилии - святое вино. Шампанское, в лилии журчащее искристо,- Вино, упоенное бокалом цветка. Я славлю восторженно Христа и Антихриста Душой, обожженною восторгом глотка! Голубку и ястреба! Ригсдаг и Бастилию! Кокотку и схимника! Порывность и сон! В шампанское лилию! Шампанского в лилию! В морях Дисгармонии - маяк Унисон! |
[показать] |
Предлагает спецкорр Асириса читателям сообщества «Серебряный век» окунуться в его атмосферу в период 1912-1914 года, когда вышли два первых сборника Анны Андреевны Ахматовой. Под катом два ее стихотворения, выдержки из автобиографии, два перевода на польский и английский языки и один романс на стихи "Как вплелась в мои темные косы...", правда, он звучит в «народной интерпретации» и слово ТЕМНЫЕ заменено на ЧЕРНЫЕ. Читать далее
Вероника Михайловна Тушнова, известная советская поэтесса, родилась 27 марта 1915 года в Казани в семье профессора медицины Казанского университета Михаила Тушнова и его жены, Александры, урожденной Постниковой, выпускницы Высших женских Бестужевских курсов в Москве.
Переехав в Ленинград, она закончила учебу в медицинском институте, начатую еще в Казани, вышла замуж за известного врача Юрия Розинского и родила в 1939 году дочь Наталью. Второй муж Тушновой — физик Юрий Тимофеев. Подробности семейной жизни Вероники Тушновой неизвестны — многое не сохранилось, потерялось, родственники тоже хранят молчание.
Читать далее
источник: http://www.vilavi.ru/sud/270806/270806.shtml
А я с годами думаю все чаще,
что краденое счастье — тоже счастье,
как ситник краденый — все тот же хлеб насущный,
спасенье жизни неблагополучной.
А может, несравненно слаще даже.
Поверьте, это не в защиту кражи,
но просто я убеждена, что сытый
не представляет, сколько стоит ситный...
Вероника Тушнова. Не отрекаются любя...
Сборник стихотворений. Поэтическая Россия.
Москва: Русская книга, 1997.
Не сули мне
золотые горы,
годы жизни доброй
не сули.
Я тебя покину очень скоро
по закону матери-земли.
Мне остались считанные весны,
так уж дай на выбор,
что хочу:
елки сизокрылые, да сосны,
да березку - белую свечу.
Подари веселую дворняжку,
хриплых деревенских петухов,
мокрый ландыш,
пыльную ромашку,
смутное движение стихов.
День дождливый,
темень ночи долгой,
всплески, всхлипы, шорохи
во тьме...
И сырых поленьев запах волглый
тоже, тоже дай на память мне.
Не кори, что пожелала мало,
не суди, что сердцем я робка.
Так уж получилось,-
опоздала...
Дай мне руку!
Где твоя рука?
Вероника Тушнова. Не отрекаются любя...
Сборник стихотворений. Поэтическая Россия.
Москва: Русская книга, 1997.
Дурманящей, росистой чащею
черемуха —
дыши, гляди,
ласкай, ломай...
И боль щемящая,—
как мало весен впереди!
А стоит ли уж так печалиться,
прощаясь с миром дорогим?
Ничто на свете не кончается,
лишь поручается другим.
Другим любовь моя завещана,
в других печаль моя горька...
Сто тысяч раз
другая женщина
все пронесет через века.
Ничто не пропадет, не минется.
Все праздничнее, все милей
цветет черемуха —
любимица
покойной матери моей.
Вероника Тушнова. Не отрекаются любя...
Сборник стихотворений. Поэтическая Россия.
Москва: Русская книга, 1997.
На алмазном покрове снегов,
Под холодным сияньем Луны,
Хорошо нам с тобой! Без улыбки, без слов,
Обитатели призрачной светлой страны,
Погрузились мы в море загадочных снов,
В царстве бледной Луны.
Как отрадно в глубокий полуночный час
На мгновенье все скорби по-детски забыть,
И, забыв, что любовь невозможна для нас,
Как отрадно мечтать и любить,
Без улыбки, без слов,
Средь ночной тишины,
В царстве вечных снегов,
В царстве бледной Луны.
Сдержанный, с «каменными глазами» и редкой улыбкой – таким я представляю А.Блока. Классе в 10-м я просто запоем читала его «Стихи о прекрасной даме».Это было время моей первой влюбленности и казалось, что мир гостеприимно распахнул двери мне навстречу. Тогда я еще не понимала того, что этот голубоглазый, стройный поэт просто потрясающе талантлив! Не знаю, что мне тогда больше нравилось – его стихи, или его внешность…
«У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен» - писала А.Ахматова. Лишь позднее я поняла, как ему было тесно в созданном им же образе! Для него важна была «незыблемая душа: верная сквозь свою неверность» В так и ненаписанной пьесе главный герой – писатель, художник, дни которого проходят в кабинете, заставленном книгами и цветами. В мятущейся душе его царит неразбериха – то он среди толпы гордый и властный, а то – беспомощно плетущийся среди ночи сгорбленный и отчаявшийся. Наверное, поэт писал своего героя с себя.
Как тяжело ходить среди людей
И претворяться непогибшим,
И об игре трагических страстей
Повествовать еще не жившим
И, вглядываясь в свой ночной кошмар,
Строй находить в нестройном вихре чувства,
Чтобы по бледным заревам искусства
Узнали жизни гибельный пожар!
Мы любим творить кумиров, идолов, которым можно поклоняться. Что вовсе не означает того что мы действительно их понимаем – выстраданная суть остается непонятой.
Великие художники русские – Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой – погружались во мрак, но они же имели силы пребывать и таится в этом мраке: ибо они верили в свет. Они знали свет. Каждый из них, как весь народ, выносивший их под сердцем, скрежетал зубами во мраке, отчаянье, часто злобе. Но они знали, что рано или поздно все будет по-новому, потому что жизнь прекрасна <…>
Жить стоит только так, чтобы предъявить безмерные требования к жизни: все или ничего; ждать нежданного; верить не в «то, чего нет на свете, а в то, что должно быть на свете», пусть сейчас этого нет и долго не будет. Но жизнь отдаст нам, ибо она – прекрасна.
«Интеллигенция и Революция»
9 января 1918 год.
Терпи... Пусть взор горит слезой,
Пусть в сердце жгучие сомненья!..
Не жди людского сожаленья
И, затаив в груди мученья,
Борись один с своей судьбой...
Пусть устаешь ты с каждым днем,
Пусть с каждым днем все меньше силы...
Что ж, радуйся: таким путем
Дойдешь скорей, чем мы дойдем,
До цели жизни - до могилы.
1878
Я вас любил всей силой первой страсти.
Я верил в вас, я вас боготворил.
Как верный раб, всё иго вашей власти
Без ропота покорно я сносил.
Я ждал тогда напрасно состраданья.
Был холоден и горд ваш чудный взгляд.
В ответ на яд безмолвного страданья
Я слышал смех и колких шуток ряд.
Расстались мы - но прежние мечтанья
В душе моей ревниво я хранил
И жадно ждал отрадного свиданья,
И этот час желаемый пробил.
Пробил, когда, надломанный судьбою,
Устал я жить, устал я ждать любви
И позабыл измученной душою
Желания разбитые мои.
Я не тебя любил, но солнце, свет,
Но треск цикад, но голубое море.
Я то любил, чего и следу нет
В тебе. Я на немыслимом просторе
Любил. Я солнечную благодать
Любил. Что знаешь ты об этом?
Что можешь рассказать
Ветрам, просторам, молниям, кометам?
Да, у меня кружилась голова
От неба, от любви, от этой рощи
Оливковой... Ну да, слова.
Ну да, литература... Надо проще.
Был сад во тьме, был ветерок с высот,
Две - три звезды, - что ж не простого в этом?
Был голос вдалеке: "Нет, только он,
Кто знал..." - мне одному ответом.
И даже ночь с Чайковским заодно
В своем безмолвии предвечном пела
О том, что все обречено,
О том, что нет ни для чего предела.
"Нет, только тот...". Пойми, я не могу
Ясней сказать, последним снам не вторя,
Я отплываю, я на берегу
Иного, не земного моря.
Я не тебя любил. Но если там,
Где все кончается, все возникает,
Ты к новым мукам, новым небесам
Покорно, медленно... нет, не бывает...
Но если все - таки... не будет, ложь...
От одного к другому воплощенью
Ты предо мной когда - либо пройдешь
Неузнаваемой, ужасной тенью,
Из глубины веков я вскрикну: да!
Чрез миллионы лет, но как сегодня,
Как солнце вечности, о навсегда,
Всей жизнью и всей смертью - помню!
[237x342]Наши встречи минуты, наши встречи случайны,
Но я жду их, люблю их, а ты?
Я другим не скажу нашей маленькой тайны,
Нашей тайны про встречи, мечты.
Разве можно глазам запретить улыбнуться?
Разве стыдно, другую любя,
Подойти и пройти, лишь глазами коснуться,
Лишь глазами коснуться тебя...
Кто же выдумал все эти "надо", "не надо",
Надо только запомнить сберечь
И влюбленную ненависть каждого взгляда
И пожатье презрительных плеч.
Ведь расчерчены дни, лишь минуты бескрайни,
Ведь живут так недолго цветы.
Наши встречи мгновенья, наши встречи случайны,
Но я жду их, люблю их, а ты?..