Из дневников Марины Цветаевой.
Ранняя зима в этом году.-Очень холодно.-Вчера мы с Алей-5 дней не выдавали хлеба-так ослабели и замёрзли,что в 6 часов улеглись на кровать-под ватное одеяло и шубу-и так пролежали до девяти,юмористически мечтая об окороках,хлебах и т.д-первое такое отступление нашей духовности за все эти годы.Но надо сказать,нам круто пришлось:сразу прекратились все даровые обеды,и мы 5 дней ели исключительн овощи на воде и картофель-огромными количествами:"Аля,хочешь есть?" "Нет,Мариночка,я нашего совсем больше не могу есть,я лучше буду спать."
В 9 часов мы,сытые "нашим" и голодные человеческим,легли в постель.Аля сразу заснула.Я читала Жиль Блаза-конечно,напоминает Казанову,но Казанова лучше!-
Читала недолго.Утром встала затемно,нарубила дров,накалила печку,сходила за молоком(сразу три кружки 180 руб.-но иначе дети умрут!)
И сегодня вышел блаженный день.Елизавета Моисеевна Гольдман достала мне два билета в Лигу спасения детей и подарила множество еды(у самой трое детей,её доброта божественна,3 года жизни отдам,что бы ей хорошо жилось!),я получила для Али праздничный обед в детском саду:пол-яблока,конфету,2 кусочка серого хлеба,бурду вместо супу,2 ложки тёртой свеклы-и к довершению всего-оказывается:вчера хлеб выдавали!
Словом,мы все счастливы!
Москва очень тихая,очень снежная,никакого праздника,никто даже не говорит о нём,под снегом знамёна.
Сегодня,проходя по Поварской-совершенно неожиданно для себя-бессознательно-как крещусь на церковь-плюю на флаг,который задел меня по лицу.
=============================
Если бы люди могли сослать и Бога на какой-нибудь африканский остров....
==============================
К довершению всего ещё мокрая и гнусная ворона в ьокно лезет........
==============================
Алин неожиданный вопль:"Марина! Никона казнили!"
=============================
Ложусь в постель,как в гроб.И каждое утро-действительно-восстание из мёртвых.
==============================
-Аля! Моя мать всегда мечтала умереть внезапно:идти по улице и-вдруг-со строящегося дома-камень на голову-готово!
Аля,чуть позабавленно:
-Нет,Марина,мне это не особенно нравится.
Уж лучше:всё здание!
До 2001 года записные книжки Цветаевой находились в закрытом архиве...........
Настроение сейчас - Паршивое
[525x700]
Один из самых замечательных знатоков русского искусства – барон Николай Николаевич Врангель – сын барона Николая Егоровича Врангеля, доктора философии, и Марии Дмитриевны, урожденной Дементьевой-Майковой. Он был правнуком "арапа Петра Великого," Абрама Петровича Ганнибала. Его старшего брата – барона Петра Николаевича – генерал-лейтенанта, награжденного в начале Первой мировой войны орденом св. Георгия за выдающуюся храбрость, большевики прозвали "черным бароном" и увековечили его память в знаменитой песне: "Белая армия, черный барон снова готовят нам царский трон".
Он не имел никакого специального образования, но был наделен талантом искусствоведа: авторитет его признавали даже заграничные ученые и именно к нему обращались музеи в спорных вопросах. Целыми днями он мог рыться в архивах, просиживать в Императорской Публичной библиотеке, работал в Русском Музее Императора Александра III, в Эрмитаже, за границей. Почти все работы знаменитого искусствоведа Игоря Грабаря возникли при содействии Н.Н.Врангеля. Он был прекрасным лектором, блестящим литератором, первым историком русской скульптуры, автором известного каталога русской живописи за 150 лет и многочисленных научных работ. Ниже одно из его стихотворений.
|
Как много в жизни скучных слов, Н.Н.Врангель |
Сегодня день рождения Козьмы Пруткова, юбилейная - 205 лет. Дата 11 апреля 1803 года стала днем рождения творческого союза братьев Жемчужниковых (Александра, Алексея и Владимира) и Алексея Константиновича Толстого, вместе они и стали... Козьмой Прутковым. Они и подумать не могли, что придуманный ими в шутку пародийный директор Пробирной Палатки, увлекающийся на досуге сочинительством, превзойдет в славе своих создателей. Но их талант был так ярок, что вымышленный персонаж зажил собственной жизнью: обрел биографию и внешний облик, а многие считали его реально существующим лицом.
Козьма Прутков дал миру много замечательных афоризмов и сатирических стихов. Одно из таких стихотворений приведено ниже (принадлежит оно перу А.К. Толстого). Шутливо и саркастично, его в полной мере можно отнести к портрету самого поэта.
К МОЕМУ ПОРТРЕТУ
(КОТОРЫЙ БУДЕТ ИЗДАН ВСКОРЕ
ПРИ ПОЛНОМ СОБРАНИИ МОИХ СОЧИНЕНИЙ)
Когда в толпе ты встретишь человека,
Который наг;(*)
Чей лоб мрачней туманного Казбека,
Неровен шаг;
Кого власы подъяты в беспорядке,
Кто, вопия,
Всегда дрожит в нервическом припадке,-
Знай - это я!
Кого язвят со злостью, вечно новой
Из рода в род;
С кого толпа венец его лавровый
Безумно рвет;
Кто ни пред кем спины не клонит гибкой,-
Знай - это я:
В моих устах спокойная улыбка,
В груди - змея!..
_____________
(*) Вариант: на коем фрак.- Прим. Козьмы Пруткова.
[1856]
Тебе бы одарить меня
молчанием суровым,
а ты наотмашь бьешь меня
непоправимым словом.
Как подсудимая стою...
А ты о прошлом плачешь,
а ты за чистоту свою
моею жизнью платишь.
А что глядеть тебе назад?-
там дарено,- не крадено
Там все оплачено стократ,
а мне гроша не дадено,
А я тебя и не виню,
а я сама себя ценю
во столько, сколько стою -
валютой золотою!
А за окном снега, снега,
зима во всю планету...
Я дорога, ах дорога!
Да только спросу нету.
Вот уеду, исчезну,
на года, навсегда,
кану в снежную бездну,
пропаду без следа.
Час прощанья рисую,
гладкий след от саней...
Я ничем не рискую,
кроме жизни своей.
Нельзя за любовь - любое,
Нельзя, чтобы то, что всем.
за любовь платят любовью
Или не платят совсем.
Принимают и не смущаются,
Просто благодарят.
или (и так случается!)
Спасибо не говорят.
Горькое... вековечное...
Не буду судьбу корить.
жалею тех, кому нечего
или некому подарить.
Всех его сил проверка,
сердца его проверка,
чести его проверка,-
жестока, тяжка, грозна,
у каждого человека
бывает своя война.
С болезнью, с душевной болью,
с наотмашь бьющей судьбою,
с предавшей его любовью
вступает он в смертный бой.
Беды как танки ломятся,
обиды рубят сплеча,
идут в атаки бессонницы,
ночи его топча.
Золой глаза запорошены,
не видит он ничего,
а люди:"Ну, что хорошего?"-
спрашивают его.
А люди-добрые, умные
(господи им прости) -
спрашивают, как думает
лето он провести?
Ах, лето моё нескончаемое,
липки худенькие мои,
городские мои, отчаянные,
героические соловьи...
Безрадостных дней круженье,
предгрозовая тишина.
На осадное положенье
душа переведена.
Только б в сотый раз умирая,
задыхаясь в блокадном кольце,
не забыть-
Девятое мая
бывает где-то в конце.
В.Тушнова
Он умирал, сжимая компас верный.
Природа мертвая, закованная льдом,
Лежала вкруг него, и солнца лик пещерный
Через туман просвечивал с трудом.
Лохматые, с ремнями на груди,
Свой легкий груз собаки чуть влачили.
Корабль, затертый в ледяной могиле,
Уж далеко остался позади.
И целый мир остался за спиною!
В страну безмолвия, где полюс-великан,
Увенчанный тиарой ледяною,
С меридианом свел меридиан;
Где полукруг полярного сиянья
Копьем алмазным небо пересек;
Где вековое мертвое молчанье
Нарушить мог один лишь человек,--
Туда, туда! В страну туманных бредней.
Где обрывается последней жизни нить!
И сердца стон и жизни миг последний --
Все, все отдать, но полюс победить!
Он умирал посереди дороги,
Болезнями и голодом томим.
В цинготных пятнах ледяные ноги,
Как бревна, мертвые лежали перед ним.
Но странно! В этом полумертвом теле
Еще жила великая душа:
Превозмогая боль, едва дыша,
К лицу приблизив компас еле-еле,
Он проверял по стрелке свой маршрут
И гнал вперед свой поезд погребальный...
О край земли, угрюмый и печальный!
Какие люди побывали тут!
И есть на дальнем Севере могила...
Вдали от мира высится она.
Один лишь ветер воет там уныло,
И снега ровная блистает пелена.
Два верных друга, чуть живые оба,
Среди камней героя погребли,
И не было ему простого даже гроба,
Щепотки не было родной ему земли.
И не было ему ни почестей военных,
Ни траурных салютов, ни венков,
Лишь два матроса, стоя на коленях,
Как дети, плакали одни среди снегов.
Но люди мужества, друзья, не умирают!
Теперь, когда над нашей головой
Стальные вихри воздух рассекают
И пропадают в дымке голубой,
Когда, достигнув снежного зенита,
Наш флаг над полюсом колеблется, крылат.
И обозначены углом теодолита
Восход луны и солнечный закат,--
Друзья мои, на торжестве народном
Помянем тех, кто пал в краю холодном!
Вставай, Седов, отважный сын земли!
Твой старый компас мы сменили новым.
Но твой поход на Севере суровом
Забыть в своих походах не могли.
И жить бы нам на свете без предела,
Вгрызаясь в льды, меняя русла рек.--
Отчизна воспитала нас и в тело
Живую душу вдунула навек.
И мы пойдем в урочища любые,
И, если смерть застигнет у снегов,
Лишь одного просил бы у судьбы я:
Так умереть, как умирал Седов.
1937
Ник. С-му.
Что мне делать со смертью - не знаю.
А вы другие, знаете? знаете?
Только скрываете, тоже не знаете.
Я же незнанья моего не скрываю.
Как ни живи - жизнь не ответит,
Разве жизнью смерть побеждается?
Сказано - смертью смерть побеждается,
Значит, на всех путях она встретит.
А я ее всякую - ненавижу.
Только свою люблю, неизвестную.
За то и люблю, что она неизвестная,
Что умру - и очей ее не увижу...
15.
Непреодолимый холод...
Кажется, дохнешь- и пар!
Ты глазами только молод,
сердцем ты, наверно, стар.
Ты давно живешь в покое...
Что ж, и это благодать!
Ты не помнишь, что такое,
что такое значит ждать!
Как сидеть, сцепивши руки,
боль стараясь побороть...
Ты забыл уже, как звуки
могут жечься и колоть...
Звон дверных стеклянных створок,
чей-то близящийся шаг,
каждый шелест, каждый шорох
громом рушится в ушах!
Ждешь- и ни конца, ни края
дню пустому не видать...
Пусть не я, пускай другая
так тебя заставит ждать!
В.Тушнова
|
ПОЕДИНОК
В твоем гербе — невинность лилий,
В моем — багряные цветы. И близок бой, рога завыли, Сверкнули золотом щиты. Я вызван был на поединок Под звуки бубнов и литавр, Среди смеющихся тропинок, Как тигр в саду, — угрюмый мавр. Ты — дева-воин песен давних, Тобой гордятся короли, Твое копье не знает равных В пределах моря и земли. Вот мы схватились и застыли И войско с трепетом глядит, Кто побеждает: я ли, ты ли, Иль гибкость стали, иль гранит, Я пал, и молнии победней Сверкнул и в тело впился нож. Тебе восторг — мой стон последний, Моя прерывистая дрожь. И ты уходишь в славе ратной, Толпа поет тебе хвалы, Но ты воротишься обратно, Одна, в плаще весенней мглы. И над равниной дымно-белой Мерцая шлемом золотым, Найдешь мой труп окоченелый И снова склонишься над ним: «Люблю! Ты слышишь, милый, милый? Открой глаза, ответь мне — да. За то, что я тебя убила, Твоей я стану навсегда». Еще не умер звук рыданий, Еще шуршит твой белый шелк, А уж ко мне ползет в тумане Нетерпеливо-жадный волк. Николай Гумилев
|
***
Наверно, это попросту усталость,—
ничто ведь не проходит без следа.
Как ни верти,
а крепко мне досталось
за эти неуютные года.
И эта постоянная бездомность,
и эти пересуды за спиной,
и страшной безнадежности бездонность,
встававшая везде передо мной,
и эти горы голые,
и море
пустынное,
без паруса вдали,
и это равнодушие немое
травы и неба,—
леса и земли...
А может быть, я только что родилась,
как бабочка, что куколкой была?
Еще не высохли, не распрямились
два беспощадно скомканных крыла?
А может, даже к лучшему, не знаю,
те годы пустоты и маеты?
Вдруг полечу еще
и засверкаю,
и на меня порадуешься ты?
[1965]
Вчера, о смерти размышляя,
Ожесточилась вдруг душа моя.
Печальный день! Природа вековая
Из тьмы лесов смотрела на меня.
И нестерпимая тоска разъединенья
Пронзила сердце мне, и в этот миг
Все, все услышал я - и трав вечерних пенье,
И речь воды, и камня мертвый крик.
И я, живой, скитался над полями,
Входил без страха в лес,
И мысли мертвецов прозрачными столбами
Вокруг меня вставали до небес.
И голос Пушкина был над листвою слышен,
И птицы Хлебникова пели у воды.
И встретил камень я. Был камень неподвижен,
И проступал в нем лик Сковороды.
И все существованья, все народы
Нетленное хранили бытие,
И сам я был не детище природы,
Но мысль ее! Но зыбкий ум ее!
1936
Подчеркивания мои! Приятные имена!
О сад ночной, таинственный орган,
Лес длинных труб, приют виолончелей!
О сад ночной, печальный караван
Немых дубов и неподвижных елей!
Он целый день метался и шумел.
Был битвой дуб, и тополь -- потрясеньем.
Сто тысяч листьев, как сто тысяч тел,
Переплетались в воздухе осеннем.
Железный Август в длинных сапогах
Стоял вдали с большой тарелкой дичи.
И выстрелы гремели на лугах,
И в воздухе мелькали тельца птичьи.
И сад умолк, и месяц вышел вдруг,
Легли внизу десятки длинных теней,
И толпы лип вздымали кисти рук,
Скрывая птиц под купами растений.
О сад ночной, о бедный сад ночной,
О существа, заснувшие надолго!
О вспыхнувший над самой головой
Мгновенный пламень звездного осколка!
1936
Каждый день на косороге я
Пропадаю, милый друг.
Вешних дней лаборатория
Расположена вокруг.
В каждом маленьком растеньице,
Словно в колбочке живой,
Влага солнечная пенится
И кипит сама собой.
Эти колбочки исследовав,
Словно химик или врач,
В длинных перьях фиолетовых
По дороге ходит грач.
Он штудирует внимательно
По тетрадке свой урок
И больших червей питательных
Собирает детям впрок.
А в глуши лесов таинственных,
Нелюдимый, как дикарь,
Песню прадедов воинственных
Начинает петь глухарь.
Словно идолище древнее,
Обезумев от греха,
Он рокочет за деревнею
И колышет потроха.
А на кочках под осинами,
Солнца празднуя восход,
С причитаньями старинными
Водят зайцы хоровод.
Лапки к лапкам прижимаючи,
Вроде маленьких ребят,
Про свои обиды заячьи
Монотонно говорят.
И над песнями, над плясками
В эту пору каждый миг,
Населяя землю сказками,
Пламенеет солнца лик.
И, наверно, наклоняется
В наши древние леса,
И невольно улыбается
На лесные чудеса.
1935
Век не серебряный, но по погоде...)))
Может..............
Ваш взгляд-печально так молчит,
но полно-не заламывайте руки,
нам бог,конечно всё простит:
есть час любви и час разлуки.........
Мы-только отражения в стекле,
чадят-две свечки в анолое....
Мне,расскажите,что такое,
а я-шепну ВАм о себе!
Вы,так-чудесно молоды,
пока-седины не упали,
глядите в солнечные дали,
быть может-счастье это ВЫ!?
Этот романс реален до мелочей! Называю дату и время-остальное понятно без слов...
1906 год. Село Шахматово.Московская губерния.
Сельская церковь.Май.Троица.
По глубокому убеждению Блока-трагическое миросозерцание "одно,способно дать ключ к пониманию сложности мира!"
Мой романс-короток,но в кратости-необычно скомпанован смысл и чувства-всё это сплав остроты...........
Настроение сейчас - ночи и свеч
[582x600]
Я сижу под окном.
Прижимаюсь к решетке, молясь.
В голубом
все застыло, искрясь.
И звучит из дали:
"Я так близко от вас,
мои бедные дети земли,
в золотой, янтареющий час..."
И под тусклым окном
за решеткой тюрьмы
ей машу колпаком:
"Скоро, скоро увидимся мы..."
С лучезарных крестов
нити золота тешат меня...
Тот же грустно-задумчивый зов:
"Объявись - зацелую тебя..."
Полный радостных мук,
утихает дурак.
Тихо падает на пол из рук
сумасшедший колпак.
Июнь 1903
Поэт, - ты не понят людьми.
В глазах не сияет беспечность.
Глаза к небесам подними:
с тобой бирюзовая Вечность.
С тобой, над тобою она,
ласкает, целует беззвучно.
Омыта лазурью, весна
над ухом звенит однозвучно.
С тобой, над тобою она.
Ласкает, целует беззвучно.
Хоть те же всё люди кругом,
ты - вечный, свободный, могучий.
О, смейся и плачь: в голубом,
как бисер, рассыпаны тучи.
Закат догорел полосой,
огонь там для сердца не нужен:
там матовой, узкой каймой
протянута нитка жемчужин.
Там матовой, узкой каймой
протянута нитка жемчужин.
1903
Москва
Для Валеры!!!!!!
Ты не горюй обо мне, не тужи,-
тебе, а не мне
доживать во лжи,
мне-то никто не прикажет:
- Молчи!
Улыбайся!-
когда хоть криком кричи.
Не надо мне до скончанья лет
думать - да,
говорить - нет.
Я-то живу, ничего не тая,
как на ладони вся боль моя,
как на ладони вся жизнь моя,
какая ни есть -
вот она я!
Мне тяжело...
тебе тяжелей...
Ты не меня,- ты себя
жалей.
Апрель.
Этот ветер апреля,
ведь куда то-он дует!?
Раньше-почки проснулись,
вновь от тёплых дождей,
ещё только неделя
и весна заколдует-
души к свету вернулись,
губы ж-стали грешней.
Стало легче дышать,
стало легче поверить,
как всегда,так безумно-
ударила хмель....
Кто,ей смеет мешать,
рассчитать и проверить?!
Завела,неразумна-
свою канитель................................
Настроение сейчас - задумчивое
[399x533]