я танцевала под "oh you'd better stop before you tear me all apart", и в груди билось невообразимое волнение, будто в первый раз вижу тебя. или нет, как тогда, когда мы просто еще сидели рядышком на неразобранном диване, смотрели кино, а ты просто держал меня за руку, и я еще не знала какими горячими и нежными могут быть твои руки, а у самой ладошки потели, что смешно вспомнить.
и в комнате свечи отражаются в зеркалах и в воде, несколько десятков огоньков, и миллиарды языков пламени лижут мою грудь изнутри, вздохами срываясь с губ.

сказку вполне можно устроить самой, даже не имея колдовской палочки.
правда у меня, конечно, есть мой личный волшебник.

я очень без него скучаю, без моего нежного солнца.
такие выходные, снова в лагере, мы строим детей, катаемся на лошадях, едим шашлыки в родительский день. совершенно не хочется уезжать, а ты отпрашиваешь меня опять у моей бабушки, и мы снова спим на одноместной кровати вдвоём.
обнимешь меня, так по-родному, близко и нежно, как мне этого всего не хватает в этом лете. совершенно отрывками, немного тобой, слушаешь музыку, и, может быть, в шумной компании, снова и снова накрывает и захлёстывает до слёз на глазах. я хочу к тебе.
задерживаю в ладошках твоё тепло, улыбаюсь твоему плюшевому мишке в ушко. возвращайся скорее, мой Алёшка..

встречали тебя в три часа ночи в Каннельярви, и шёл дождь, и мы немного побурчали друг на друга, но только почувствовали тепло ладоней, как прошло. и в шесть утра мы уже в Финляднии, спим в машине в повалку, когда твои мама с папой пошли собирать грибы. в восемь утра мы все-таки обрели дом, и постельное белье было такое прохладное и чистое. наскоро приготовленный завтрак из бутербродов с сыром, и можно обнимать тебя крепко-крепко, прижимаясь близко, что чувствуешь биение сердца.
три дня мы вместе, улыбаемся, целуемся, бурчим, неважно, каждое слово дорого, каждая минута ценна. мы катались на лодке в шквальный ветер, ездили в город, жарили шашлыки и сидели у камина. мы просто были рядом, а сейчас я снова одна, и уже в Питере. ты шлёшь мне смски, что тебе грустно, и у меня на сердце теплеет от твоего голоса в телефонной трубке. каждый день отсчитываю, вот ещё снова -1, можно ложиться спать. и так до новых выходных, где уже опять будешь ты. так и останется у меня от всего августа дней 8, а остальные 23 будут просто календарными числами.
как хорошо, что ты у меня есть, Алёшка.
[показать]

моё безгорестное детство, как оказалось, было лишено одного такого грандиозного события.
поездка в лагерь.
спустя вот уже столько лет приехала я туда, под руководством Лёши, восполнять пробелы в моём развитии.
под покровом ночи, мы пробрались на территорию, моргая аварийкой, помахав подвыпившим охранникам рукой из машины. сегодня день отдыха - им можно, заезд последней смены лишь на утро. собрав свои нескудные пожитки пришли мы к нашему корпусу, отмахиваясь от комаров и вдыхая воздух природы.
к двум часам ночи, плохо соображая, я оглядела место для ночлега. это была вожатская. стоит заметить, что в вожатской я не была никогда, и собственно, место меня впечатлило. так как расстилать кровати-это женская доля, то и ответственность за мою поврежденную психику была переложена на мои хрупкие плечи. меня встретило безрадостно одеяло, явно стиранное, но тем не менее - в бурых пятнах, в происхождении которых я бы не хотела разбираться. устроившись кое-как вдвоем на одноместной койке (простите мне мои девичьи прихоти, из-за которых мы мучились вместо сна), я уперлась взглядом в не менее безрадостную стену, которую постирать-то уж явно никто и не думал. не говоря уже о перьевых подушках. сознание принялось было рисовать полчища клопов, роящихся у меня под головой, но тут усталость все-таки взяла верх, и я уснула.
проснувшись, я поняла, что бояться уже нечего и, бодро осмотревшись по сторонам, примирилась с окружающим миром. в вожатской было две кровати, стол и шкаф, на котором стояла коробка с дружелюбной надписью: "детские сердца".
а потом мы пошли встречать приезжающих детей.
вообщем-то остальной день был наполнен кутерьмой событий, вперемешку с новыми ощущениями: обед в столовой, помывка 90 ребёнко-штук после тренировки, "тихий" час, и что-то ещё, такое очень важное, наполнявшее каждую минуту пребывания в лагере особым смыслом.
дети в бесконечном восторге носились тут и там, вожатые, не понимая кто, где и чей, занимались организационными вопросами и таскали кровати.
а я наслаждалась всем. и очень не хотелось уезжать из этого уголка летней свободы.

много раз поцеловав Алёшку на прощание, я завела машину, включила аварийку, и покинула территорию моего неслучившегося детства.

мои пьяные дачные ночи и старые друзья. сколько-то литров красно-белых вин, и я могу себе позволить отъехать крышей так, что можно встречать гриндилоу и гигантского кальмара посреди озера, только не бросайте нас одних у костра, в темноте, черт с ней, с этой добавкой. я прижимаюсь к Алёшке, обжигаю коленки, кажется, меня все-таки просят сесть на пенёк, и стараться сохранять равновесие. мой мужчина настойчиво просит меня не пить больше, а друзей - не наливать ей, то есть мне опять же. но я все-таки пробую очередной букет красного. а вы попробуйте потом в восемь утра доехать за рулём до дома. и не поможет пара литров выпитой воды и свежий воздух. а в городе столько дел. и голова не соображает, а надо и то, и это, и лепить вареники до часу ночи, когда вся уже в муке, а Алёшка тихонько сопит в соседней комнате, и так жалко его, и весь день сама с ног валишься. и в пять утра опять вставать - и он едет втречать своих родителей из аэропорта, и много сувениров из Греции, и вкусные зеленые оливки.
штормит в мыслях.

и такое чудесное время - это лето. и много солнца, и много моря в голове, да только август выходит какой-то одинокий.
Алёшка уехал в лагерь, а я работаю, коротая жаркие дни в дружной компании моих коллег. )
и вот завтра мы всё равно едем в Финляндию, и мы встретим такого сонного Лёшку где-то в три часа ночи в Каннельярви, и поедем на штурм границы.

мне стоило прожить 20 лет, чтобы купить себе ролики и получить водительские права.

я тут уже который день начинаю печатать первое предложение: каждый раз разное, и всё никак не допечатаю до конца. надо ли? кому ли? мне что ли?
внутри какой-то переломный момент. или по инерции из детства? не могу сохранить пропорции, только всё как глупышка повторяю одно и тоже тебе, а по календарю лето.
записала бы тут всё: и про букет сирени в половине первого теплой июньской ночи, и про очереди в финское консульство, может, даже про билеты в Бельгию через Париж, как звучит, мон амур, или про мои способности к вождению на 60 км/ч, или о том, что я вообще бесконечно счастливый человек, иногда правда с глупостями разными в голове.
так или иначе, я по-прежнему стараюсь, понимаю, и пытаюсь переделать себя, совершенно безуспешно. и тем не менее, всё идёт к лучшему и лучшее уже здесь, я то точно знаю, просто времени нет, и настроения разные, и вообще лето, ребята, и к чёрту этот компьютер. )
осталось сдать сессию.
и, Варюш, давай ты нас в гости пригласишь?))

[показать]

вместе с субботой пришли кровавые истории о самурайской жизни. о сеппуку и о мести, о ментальных победах и о преданности: жён - воинам, воинов - хозяевам. о том, что у женщин нет души, спасибо, очень приятно ).
вместе с субботним вечером пришло тепло и бесконечная нежность.
вместе с воскресным ранним утром пришла электричка до Большой Ижоры и человек 20 каратистов. небольшой поход солнечно-ветренным днём, жареные сосиски, костёр, футбол и наши 4 гола на двоих - 50/50. живописные на фоне финского залива и в кимоно, а потом я греюсь у тебя в обнимках. в сон, едва коснувшись подушки, и волосы еще пахнут костром и шампунем, и ты греешь о меня свои холодные пяточки.
в Ботаническом саду, наверное, уже почти отцвела сакура.

была Пасха, и были три насыщенных дня в СКК на Олимпиаде Боевых искусств. была пустая квартира, и твой тренер подвозил нас до дома на машине. я не успевала красить яйца и, конечно, не спекла кулич. со мной кто-то постоянно здоровался, а я имела удовольствие чувствовать себя в твоём кругу общения хоть сколько-нибудь значимой единицей. всё-таки это сложно и даже немножко обидно, на вопрос: "имеешь ли ты отношение к каратэ", отвечать: "весьма посредственное". но все пили мой чай, и если бы кто-то неуклюжий не опрокинул бы термос, то всё было бы вполне себе ничего, а я в очередной раз приобщилась к важному.
сейчас мне кажется, что во всей этой кутерьме мы только и питались, что салатами, да гречневой кашей. засыпали в одну минуту, едва головой подушки касаясь.
а потом вернулась бабушка, и вроде теперь всё снова как и всегда.

в городе нестерпимо пульсирует весна. а я каждый день с удивлением нахожу, что мы с тобой вместе.

я боюсь оставаться в квартире одна.

заходишь одна в пустую квартиру, на ходу раздеваясь. босыми пятками шлёпаешь по полу на кухню, солнце лезет во все окошки и щёлочки, заполняя всё весной. натыкаешься на это милое "и тебя чмок :)", в ответ на мои утренние записи на стене, с просьбами вынести мусор.
поливаешь цветы, меняешь воду в розочках, по пути до комнаты снимаешь постельное бельё и кидаешь твоё кимоно в стиральную машину.
а потом на всю громкость, будто в отместку соседской дрели: "я люблю тебя огромным небом", и падаешь на кровать, счастливо улыбаясь.
я знаю, что ты приедешь домой. ко мне. на одну недельку свободы.
"процент сумасшедших в нашей квартире
увеличится, если ты не придешь".
я уже заснула, а ты нежно целуешь меня в украдкой обнажившиеся из-под одеяла плечико и спину, сладко просыпаться и снова в сон. и снова просыпаться, а ты хитро улыбаешься.

весна просто как нельзя кстати.

это когда ты говоришь:
"моя" и "любимая".

и счастье с этим соглашаться.

редко играю в такие штуки, но, Машуль, только ради тебя приняла эстафету. ))
-все желающие отписываются в этом посте, и я задаю вам любые пять вопросов, на которые вы должны ответить.
вот моя пятёрка:

спрятала под кат

как же хорошо, когда можно сбежать вдвоём, и после театра - не в разные концы города, а вместе. порой больше всего на свете я нервничаю от вида мобильного телефона, но всё не важно, когда можно обнять тебя, быстро одеться и вылететь, держась за руки, на Владимирский проспект. купить какое-нибудь баловство на завтрак, шоколадные подушечки, прийти домой и пить чай. и можно смотреть до ночи телевизор, утыкаясь тебе носом в грудь, дышать тобой, запоминать аромат твоей кожи, переплетать пальцы. можно спрятаться под одеялом и слушать твоё дыхание, и засыпать, обнявшись. приходится щекотать тебя и смеяться, а потом можно схватить твою ладошку и успокоиться.
и с утра дождь моросит. и какой-то дурак с восьми часов сверлит стены. и опять утро не для нас, и я одна завтракаю на кухне и мою за собой посуду. а ты спишь такой сладкий и сонный, так не хочется будить тебя. будто ребёнок, и волосы такие растрёпанные, и так шёпотом просишь укрыть тебя одеялом.
..
у меня тут в каждой точке нежность к тебе.
[показать]

я так люблю, когда вот так выходит почти неожиданно, и звонит Ника и приезжает хоть на чуть-чуть в гости. когда-то мы были маленькие, нас разделяло семь этажей, а теперь всё равно только две остановки, и хоть бы и разные люди вокруг, ты всё такая же для меня, честное слово, ведь в нас столько событий, чувств и мыслей, продуманных, пересказанных вместе, и несмотря ни на что, хоть раньше и злилась, я всегда рада тебя видеть и слышать, в любое время дня и ночи. ты всегда скажешь то, чего мне не хватает, сможешь толкнуть меня вперед, когда надо. и хоть ты и отдала меня под опеку, и теперь мы и вовсе большие девочки, это ничего не меняет. я надеюсь.

меня безудержно радуют спонтанности.
твоя гербера мне маленьким солнышком на столе теперь.
кажется, что если начнёшь по ней гадать, то в каждом лепесточке будет только любит/поцелует/к сердцу прижмёт, потому нет смысла. )
или когда находит вдохновение, мы срываемся куда-то, заговорщически улыбаясь.
у меня почти нет сил, а ты единственный мой антидепрессант.

весенний авитаминоз, затянувшаяся зимняя спячка, и самое страшное, что я совершенно устала от людей.
только очень скучается по Никуське. хочется уже, наконец, приехать к ней в гости и пить чай на кухне, болтая о личном.
и отчего-то разочаровываюсь, к сожалению, во многих. а это всегда неприятно.

у меня в голове Судак и Арбенина.
как мы пробирались к концертному залу, сидели на бетонных ограждениях и слушали. и был тёплый южный вечер, и были ещё впереди дни на море. а мы сидим, такие сгоревшие, я тихонечко мажу твои пламенеющие руки кремом, а потом мы ползаем на четвереньках и ищем колпачок от бутылки. ) а потом пожилая пара дарит нам билеты. и мы быстро пробегаем на первые ряды. и я помню только твои объятья, захлёбывающиеся в мелодиях.

у меня в груди разрастается что-то такое необъятно-тёплое, дрожью до кончиков пальцев, не хватает дыхания от этой накатывающей нежности.

и наши долгие прогулки по набережной. молочные коктейли по три гривны или кофе на песке. лёгкий ветер, и можно кутаться в твои руки, можно дышать этим морем, шумом прибоя, можжевеловыми рощами. а потом шампанское в номере и разговоры на балконе, лунная дорожка в самое сердце. и любовь на кровати, когда кажется, что уже давно нечем дышать, и только руки, губы, шёпот, глаза, можно целовать пальчики тебе на ногах, можно любить тебя всего, такого моего, такого бесконечно родного и нежного..

сколько же во мне счастья..