Для того чтобы узнать стоимость звёзд

Нажмите на эту сылку
/www.rax.ru/click?soft.rax.ru/li">LI 3.9.25

Немогу писать коротко ехал на шашлыки
так чтобы кортушку испечь потребывалось
костёр 1,5 метра и бумага!

Народ привет немогу 5 рублей напишу попоже
И проголосуйте

Настроение сейчас - быстрое
В колонках играет - Гарри Поттер

376 страниц и я нечайно послал на печать№1

LI 3.9.25

Глава 1. Гарри Поттер





Нарциссе Малфой,

Имение Малфой,

15 ноября 1991



Здравствуй, мама.



Извини, что так долго не писал. Не было ни времени, ни сил. У меня, кажется, скоро отвалится рука - так много приходится писать всякой ненужной ерунды. Право же, может, стоило отправить меня в Дурмштранг? По-моему, там должно быть как-то попроще… Только не говори папе.


Здесь тоже было бы неплохо, если б не огромное количество мугродья. Наверное, они составляют половину всех учеников Хогвартса, а может, и больше.


Особенно раздражают те, которые почему-то считают себя умнее других, а профессора им в этом потакают. Здешние профессора вообще слишком носятся с грязнокровками. Кроме того, половину учеников из волшебных семей составляют разные Уизли и им подобные.


Теперь о Слизерине. Должен сообщить, что ваш хваленый Слизерин - скопище уродов. Или это только моему курсу так повезло? Что Паркинсон, что Бычешейдер… Про Крэбба с Гойлом я вообще промолчу… хотя от них есть польза. Есть еще тут шныряет некто Лестранг - почему мне это имя кажется знакомым? Так вот, по сравнению с ним даже Крэбб и Гойл - писаные красавцы.


На днях у нас состоялся первый матч сезона, "Гриффиндор-Слизерин". Гриффиндорцы победили… Я рассчитываю попасть в команду на следующий год - мне понадобится метла. Кстати, наша команда летает на каких-то швабрах, честное слово, даже стыдно!


Жаль, что первокурсников не берут в команды. Впрочем, кое для кого правила переписываются… Ты ведь знаешь, кто такой Гарри Поттер? Естественно, все знают. Так вот, он учится в Гриффиндоре на том же курсе, что и я. Представь себе, его взяли в команду ловцом! Разве это честно?


Он совершенно невыносим - я это понял еще тогда, когда в первый раз его увидел - на Диагон-аллее, в магазине мадам Малкин. Все тут носятся с ним как с расписной торбой - ах, Поттер то, Поттер сё, ах, шрам, ах метла, ах, ловец!.. Правила ему неписаны! Все ему можно! Спасибо, что есть профессор Снейп, он ставит Поттера на место… Но Поттер в любимчиках у директора, так что я опасаюсь за Снейпа. Как ты думаешь, можно тут что-нибудь сделать? Может, папа поговорил бы с Попечительским советом? Только не говори ему, что я жаловался, ладно? Я ведь не жалуюсь.




Спасибо за конфеты.

До свидания.



Твой любящий сын,

Драко Малфой.




В окно поезда стучал мелкий, совсем осенний дождь. Светловолосый юноша смотрел на нерадостный пейзаж за окном. Он ехал в школу, и он был мрачен, но первое не было причиной второго. По большому счету, ему было все равно, куда ехать, хотя раньше ему больше нравилось в школе, чем дома. Сейчас же ему не нравилось ничто, и ничего не хотелось. И, что не нравилось ему больше всего, он не понимал причины своего состояния. Или наоборот, понимал ее слишком хорошо, но не находил в себе силы признать это.


Драко Малфой, единственный сын Люция Малфоя, единственный наследник рода Малфоев, неизвестно по какой причине, начал чувствовать симпатию к злейшему врагу своего Господина.


Ему казалось, он помнил момент, когда все началось.


Диагон-аллея в лучах ослепительного, сочного августовского солнца, он стоит на невысокой скамеечке, окруженный прохладой магазина мадам Малкин и запахом чистой ткани, ему скучно, и он слушает смешной разговор, доносящийся из примерочной.


-Ногти изо рта!


-Ох, прости. Задумалась.


-Прости… Чего уж тут прощать… Слушай, у меня есть мысль!


-Да ну?


-Почему бы тебе не выщипать брови?


-Все?


-Сольвейг! Чуть-чуть. Чтобы глаза открылись. У тебя красивые глаза…


-Блэйз, отвяжись от меня. Примеряешь платье? Вот и примеряй.


-Подождите минутку, мистер Малфой, - мадам Малкин с ласковой улыбкой поглядела на Драко снизу вверх. - Сейчас я вам все подгоню.


Драко кивнул и стал слушать снова. Он узнал голоса - это были две его сокурсницы, Блэйз Забини и Сольвейг Паркер. Мадам Малкин отвлекла его всего на полминуты, но за это время тема разговора, как часто случается в девчоночьих беседах, успела резко смениться.


-Я поверить не могу, что ты собираешься делать курсовик по истории магии, - высокий, вечно взвинченный голос Блейз.


-Кто тебе сказал? - мрачный и меланхоличный - Паркер.


-Ты же торчала у Биннза весь прошлый год!


-Я искала кое-что, что мне было интересно. И нашла.


-Словоключи? - в голосе Блэйз появился жадный интерес.


-Шшш! Ты еще на все Диагон-аллею крикни!


Девушки перешли на негромкое бормотание, и Драко разобрал только "Но ты же не знаешь точно!" и "Попробовать стоит…"


- Как вам это, мистер Малфой?


-Обычная школьная роба, - недовольно отозвался Драко. - Как она мне может быть? Занавеска примерочной отодвинулась, и оттуда выглянула Блэйз Забини.


-Драко! - она вылетела из примерочной, подбежала к Драко - тот, испугавшись, что девушка сейчас сшибет его, слез со скамеечки, - и чмокнула его в щеку. - Как я по тебе соскучилась! Как ты вырос! - она отошла на два шага, восхищенно Читать далее...

Глава 1. Гарри Поттер





Нарциссе Малфой,

Имение Малфой,

15 ноября 1991



Здравствуй, мама.



Извини, что так долго не писал. Не было ни времени, ни сил. У меня, кажется, скоро отвалится рука - так много приходится писать всякой ненужной ерунды. Право же, может, стоило отправить меня в Дурмштранг? По-моему, там должно быть как-то попроще… Только не говори папе.


Здесь тоже было бы неплохо, если б не огромное количество мугродья. Наверное, они составляют половину всех учеников Хогвартса, а может, и больше.


Особенно раздражают те, которые почему-то считают себя умнее других, а профессора им в этом потакают. Здешние профессора вообще слишком носятся с грязнокровками. Кроме того, половину учеников из волшебных семей составляют разные Уизли и им подобные.


Теперь о Слизерине. Должен сообщить, что ваш хваленый Слизерин - скопище уродов. Или это только моему курсу так повезло? Что Паркинсон, что Бычешейдер… Про Крэбба с Гойлом я вообще промолчу… хотя от них есть польза. Есть еще тут шныряет некто Лестранг - почему мне это имя кажется знакомым? Так вот, по сравнению с ним даже Крэбб и Гойл - писаные красавцы.


На днях у нас состоялся первый матч сезона, "Гриффиндор-Слизерин". Гриффиндорцы победили… Я рассчитываю попасть в команду на следующий год - мне понадобится метла. Кстати, наша команда летает на каких-то швабрах, честное слово, даже стыдно!


Жаль, что первокурсников не берут в команды. Впрочем, кое для кого правила переписываются… Ты ведь знаешь, кто такой Гарри Поттер? Естественно, все знают. Так вот, он учится в Гриффиндоре на том же курсе, что и я. Представь себе, его взяли в команду ловцом! Разве это честно?


Он совершенно невыносим - я это понял еще тогда, когда в первый раз его увидел - на Диагон-аллее, в магазине мадам Малкин. Все тут носятся с ним как с расписной торбой - ах, Поттер то, Поттер сё, ах, шрам, ах метла, ах, ловец!.. Правила ему неписаны! Все ему можно! Спасибо, что есть профессор Снейп, он ставит Поттера на место… Но Поттер в любимчиках у директора, так что я опасаюсь за Снейпа. Как ты думаешь, можно тут что-нибудь сделать? Может, папа поговорил бы с Попечительским советом? Только не говори ему, что я жаловался, ладно? Я ведь не жалуюсь.




Спасибо за конфеты.

До свидания.



Твой любящий сын,

Драко Малфой.




В окно поезда стучал мелкий, совсем осенний дождь. Светловолосый юноша смотрел на нерадостный пейзаж за окном. Он ехал в школу, и он был мрачен, но первое не было причиной второго. По большому счету, ему было все равно, куда ехать, хотя раньше ему больше нравилось в школе, чем дома. Сейчас же ему не нравилось ничто, и ничего не хотелось. И, что не нравилось ему больше всего, он не понимал причины своего состояния. Или наоборот, понимал ее слишком хорошо, но не находил в себе силы признать это.


Драко Малфой, единственный сын Люция Малфоя, единственный наследник рода Малфоев, неизвестно по какой причине, начал чувствовать симпатию к злейшему врагу своего Господина.


Ему казалось, он помнил момент, когда все началось.


Диагон-аллея в лучах ослепительного, сочного августовского солнца, он стоит на невысокой скамеечке, окруженный прохладой магазина мадам Малкин и запахом чистой ткани, ему скучно, и он слушает смешной разговор, доносящийся из примерочной.


-Ногти изо рта!


-Ох, прости. Задумалась.


-Прости… Чего уж тут прощать… Слушай, у меня есть мысль!


-Да ну?


-Почему бы тебе не выщипать брови?


-Все?


-Сольвейг! Чуть-чуть. Чтобы глаза открылись. У тебя красивые глаза…


-Блэйз, отвяжись от меня. Примеряешь платье? Вот и примеряй.


-Подождите минутку, мистер Малфой, - мадам Малкин с ласковой улыбкой поглядела на Драко снизу вверх. - Сейчас я вам все подгоню.


Драко кивнул и стал слушать снова. Он узнал голоса - это были две его сокурсницы, Блэйз Забини и Сольвейг Паркер. Мадам Малкин отвлекла его всего на полминуты, но за это время тема разговора, как часто случается в девчоночьих беседах, успела резко смениться.


-Я поверить не могу, что ты собираешься делать курсовик по истории магии, - высокий, вечно взвинченный голос Блейз.


-Кто тебе сказал? - мрачный и меланхоличный - Паркер.


-Ты же торчала у Биннза весь прошлый год!


-Я искала кое-что, что мне было интересно. И нашла.


-Словоключи? - в голосе Блэйз появился жадный интерес.


-Шшш! Ты еще на все Диагон-аллею крикни!


Девушки перешли на негромкое бормотание, и Драко разобрал только "Но ты же не знаешь точно!" и "Попробовать стоит…"


- Как вам это, мистер Малфой?


-Обычная школьная роба, - недовольно отозвался Драко. - Как она мне может быть? Занавеска примерочной отодвинулась, и оттуда выглянула Блэйз Забини.


-Драко! - она вылетела из примерочной, подбежала к Драко - тот, испугавшись, что девушка сейчас сшибет его, слез со скамеечки, - и чмокнула его в щеку. - Как я по тебе соскучилась! Как ты вырос! - она отошла на два шага, восхищенно Читать далее...

Вчера кстати я был на шашлыках надеюсь понравилась книга "Драко Малфой и Тайная комната"

LI 3.9.25

Я не очень хороший человек. Все думают, что я хороший, добрый, что я герой… все оттого, что когда-то мне посчастливилось не умереть. Наверное, нельзя так говорить, это несправедливо по отношению к маме, но уж лучше б я умер вместе с ними… а еще лучше - вместо них. Тогда они бы были живы и даже счастливы, у них уже были бы другие дети, Сириус никогда не оказался бы в Азкабане, профессор Люпин не был бы одинок…

Видишь, я приношу людям несчастье! Всем, кто оказывается рядом со мной… Я невиноват, но что с того! Однажды Драко сказал мне, что если бы не я, мои родители были бы живы… Если бы не я, Седрик был бы жив. Если бы не я, Драко никогда не пережил бы всего этого кошмара.

И если бы не я, ты был бы жив тоже.

Я не был тебе хорошим другом. Я вообще никому не был хорошим другом. Я не был и хорошим любовником Драко… Это все оттого, что мне нельзя верить. Я не знаю, почему так, но признаюсь тебе, я не могу верить и сам себе. Я хотел бы только иметь возможность попросить у тебя прощения за пять лет, которые ты провел со мной. За то, что я никогда не был хорошим другом, за то, что я - это я, названный героем, потому что мне повезло, за то, что ты пять лет жил в моей тени и умер в ней, за то, что я никогда не понимал тебя, за то, что твоя дружба всегда казалась мне естественной и неизменной вещью, а не даром, которого я не заслужил.

И я бы хотел иметь возможность все исправить.

Я просто не вынесу, если кто-то еще умрет за меня. Я знаю, что бы ты мне мог посоветовать, я так и поступлю. Я оставлю его в покое. Я хочу, чтоб его жизнь была безмятежной, насколько она может быть. Спокойной. Без меня.

Я не хочу больше приносить ему несчастья. Что бы он ни сделал в своей жизни, он не заслужил такой беды, как я.*



Свет. Отвратительный запах. Непонятный стук. С левого бока почему-то холодно, а с правого тепло…

Стук становится реже и тише, и он кажется смутно знакомым. Ах, да, это кровь стучит в ушах! Кровь… Значит, я в своем теле, я снова жив.

Я жив. А…

-Рон!

Над ним тут же склонилось чье-то смутно знакомое лицо, синие глаза встревожено заглянули в гаррины…

-Снейп! Он очнулся!

-Я слышу, - раздался мрачный раздраженный голос.

-Рон… - Гарри попытался сесть, но был остановлен железной рукой Блэка. - Профессор! Я видел там Рона! Почему?

В поле его зрения возник профессор Снейп. Выглядел он еще хуже, чем обычно.

- Вы видели там мистера Уизли, Поттер, потому что он умер.

Несколько секунд Гарри просто осмысливал эти слова. Потом раздался его тихий дрожащий голос:

- Почему вы мне не сказали сразу?

- Почему? - раздраженно отозвался Снейп. - Наверное, потому, что вы кричали "Драко умирает, помогите Драко!" и не желали ничего больше слушать!

- Но я же не знал!

Лицо Снейпа приблизилось вплотную.

- А если бы знали, Поттер? Хотите сказать, что тогда вы поступили бы иначе? Выбрали бы иначе?

- Заткнись, Снейп! - рявкнул Сириус, обнимая Гарри за плечи. - Просто заткнись, пока я тебя не убил! Гарри! Он умер за несколько часов до твоего возвращения. Ты бы ничего не смог сделать…

- А, ну конечно! - бросил Снейп. - Чувства национального героя надо беречь, как же…

- Снейп…

- Если бы вы, Поттер, чуть больше задумывались над вашими поступками и чуть меньше заботились о собственных желаниях, вам и многим другим людям удалось бы избежать сотен бед. Надеюсь, я не открыл вам ничего нового?

- Нет, - прошептал Гарри.

- Гарри, не слушай его, - Сириус погладил крестника по плечу. - Снейп, ты можешь оставить его в покое хотя бы сейчас? Я должен тебе напомнить, что он не с пикника вернулся!

- Ты, как и прежде, печешься о Поттерах? - насмешливо вскинул брови Снейп. - Ну-ну… Трогательная забота… особенно если не знать, чем она вызвана.

- Я убью тебя, Снейп! - зарычал Сириус, шагнув к зельеделу. Тот не тронулся с места.

- Все твои реакции настолько отвратительно предсказуемы, Блэк, что мне даже уже не интересно доставать тебя.

- О-о-о, вы не можете орать потише?.. - простонал позади спорщиков голос, в котором, несмотря на слабость, звучала прежняя знаменитая на весь Хогвартс надменная протяжность. Снейп, круто развернувшись, подлетел к столу, где Драко пытался приподняться, опираясь на локти.

- Что-то я себя не очень хорошо чувствую, профессор…

- Лежите, Малфой, - Снейп бережно заставил его опуститься на стол.

- У меня горло болит, - прошептал Драко, поднимая руку и прижимая ее к шее. - Господи, все в крови!..

- Тише, Драко, - Снейп, злясь на самого себя и на Блэка, за то, что тот отвлек его, осторожно смазывал рану на шее Драко заживляющей мазью.

- Я думал, я умер…

- Если вы помолчите, мне будет гораздо удобнее…

- Ты и умер! - рявкнул Блэк. - И если бы не Гарри, тебя бы завтра хоронили. Надо бы сказать ему спасибо, тебе не кажется?

- Это что, Сириус Блэк? - прошептал Драко, чуть морщась от боли, которую причиняла заживляющая мазь. - Я что-то путаю, или он убийца, сбежавший из тюрьмы?

- Это не имеет Читать далее...

Адресат неизвестен,
место назначения неизвестно,
дата не проставлена.

"Когда я увидела тебя впервые, я не могла понять, как человек может быть настолько прекрасен. Когда я узнала тебя, я не могла понять, как такой красивый человек может быть таким злым. И я придумала себе сказку, что это все лишь оболочка, скрывающая твою истинную прекрасную суть, как облик чудовища скрывает прекрасного принца. Я так долго смотрела на тебя, что мои глаза устали читать ненависть в твоих. Я так долго смотрела на тебя, что увидела любовь, похороненную заживо. И тогда я решила, что продам душу за твое счастье. И мне казалось, что ты счастлив, оттого что любишь и любим. Ты пытался убедить меня, что ты и есть та тварь, которой кажешься. И можешь быть счастлив, только унижая других людей. Позволь тебе не поверить. Позволь не верить тебе никогда, если ты скажешь, что не любишь его. Я вскрыла вашу ложь, как гнойный нарыв. Можешь убить меня за это. Но ты уже ничего не сможешь изменить".

(подписи нет)

* * *

Если бы кто-то спросил Рона Уизли, что он думает о Драко Малфое, то получил бы в ответ длинную речь, приправленную такими выражениями, которые может знать только мальчик, выросший с пятью старшими братьями. Ненависть Рона была совершенной, остро заточенной, холимой и лелеемой, чувством, которое делало его завершенным.

И вот, достигнув апогея, когда Драко Малфой стал не просто богатеньким сукиным сыном, не могущим дня прожить без того, чтобы не оскорбить Рона, а большим - соперником, - это чувство исчезло, лопнуло, как мыльный пузырь. Сгинула защитная оболочка, и сердце оказалось оголенным, истекающим любовью к Гарри и жалостью и сочувствием к Малфою - неожиданному товарищу по несчастью.

Откуда взялись эти мысли, если еще полчаса назад Рон был уверен, что Малфой заманивает Гарри в смертельную ловушку?

Это потому, хлестнул себя Рон, что ты наконец-то взял на себя труд думать, не дожидаясь, пока этим за тебя займутся Гарри и Гермиона. Думать и анализировать…

Они практиковались в Братских Чарах; гнусный ублюдок Люциус выбрал Драко в качестве атакующего и Рона с Гарри - в качестве защищающихся. Для защиты использовали не Заклятие Щита - практика по нему уже была, а Заклятие Меча. Парировав заклинание Малфоя-младшего, заклинание должно было ударить в него, и чтобы этого не произошло, отец установил вокруг сына Поглощающий Барьер.

Как объяснил "профессор" Малфой (Рон физически не мог воспринимать Малфоя-старшего как настоящего преподавателя), ведущим в создании Заклятия Меча автоматически становится тот, на кого нападают. Разумеется, сказал Люциус, в настоящей битве никто не станет предупреждать заранее, на кого нацелено заклинание, но здесь у нас всего лишь урок, и поскольку, добавил он, мы никого не хотим убить ("Я бы не был в этом уверен", - пробормотал Рон на ухо Гарри), пусть Драко скажет, кого он будет атаковать.

Ответ Драко изумил всех.

-Уизли, - сказал он. Люциус не изменился в лице, хотя Рон был уверен - он удивлен не меньше, чем ученики.

- Что ж, тогда атакуй.

Гарри твердо обхватил пальцами плечо Рона. Губы их шевелились, вспоминая слова заклинания. Малфой, почти невидимый за мерцающим Поглощающим Барьером, поднял палочку и выкрикнул:

- Экспеллиармус! - почти одновременно с тем, как Гарри произнес:

- Адельфо… - и Рон закончил:

- Свордис!

Наверное, он просто забыл, что ведущий всего лишь направляет действие заклинания, не используя силу для того, чтобы ударить, вложив в финальное слово всю свою ненависть к проклятому слизеринцу. Заклятие Меча прошило насквозь Поглощающий Барьер, лишь слегка затормозивший его движение, и ударило Малфоя в грудь. Завизжали девчонки. Срикошетировавшее от малфоевой груди заклинание попало в противоположную стену, а от нее - в люстру, и стало темно.

И Рон не знал, что послужило толчком, чтобы его ленивый мозг за одну секунду нарисовал ярчайшую, несмотря на воцарившийся мрак, картину. Может быть, то, что заклинание, основанное на любви и наполовину созданное Гарри, не повредило Драко. Или то, что Рон не смог вспомнить абсолютно никакого противодействия в тот момент, когда произнес заклинание, словно Драко творил свой Экспеллиармус в четверть силы, опасаясь повредить другу своего возлюбленного. Или быстрое, почти неуловимое движение Гарри, которое он тут же подавил, когда понял, что Драко ничего не грозит. Или собственный стыд…

Ты ненавидишь Малфоя? А чем ты лучше?...

Он даже не попытался понять своего друга… Все, что говорил Гарри летом, имело смысл, но он не слушал его, предпочитая верить в легенду о хороших и плохих парнях. Разве не поэтому лучший друг не доверился ему, не рассказал о своих чувствах, не поделился счастьем? Что с того, что это в конце концов разорвало бы тебе сердце? Гарри не отдалился бы от тебя - разве этого мало? Разве по-прежнему быть ему другом - этого мало?

Подбирать крошки с малфоевского стола…

Нет. Не так. У тебя было больше, чем когда-либо могло быть у Малфоя - у тебя была дружба. Любовь Читать далее...

Из дневника Драко Малфоя.
20 октября 1996 года.

"…Теперь я знаю истину. Я знаю, что все эти годы ненависти я любил тебя. Я полюбил тебя с первого взгляда и уже не мог оторвать глаз. Мне надо было быть для тебя - кем угодно, и когда ты не принял моей дружбы, я стал твоим врагом. Я радовался твоей ненависти, потому что ненависть лучше, чем равнодушие. Я бы не смог жить, если бы ты пренебрегал мною, как всеми твоими поклонниками. Наверное, я мог бы преподать им отличный урок - как получить твое внимание без остатка, потому что я знаю, как знал всегда - враги тебе дороже, чем друзья. За друзей ты опасаешься, друзьям ты не доверяешь, и только во врагах ты уверен.
Разве ты когда-нибудь разочаровывался во мне? Разве я когда-нибудь отступался от тебя, как этот тупой Уизли, который предал тебя во время Тремудрого Турнира? Ты всегда знал, чего ждать от меня, и я никогда не обманывал твоих ожиданий.

Господи, все это похоже на бред маньяка!
А ведь я любил тебя. Просто, как всякий отвергнутый, я стал мстить тебе.
Получается, отомстил себе…
Но я рад! Я рад, что поступил именно так и не иначе. Ты заметил меня. Ты думал обо мне. Я - твоя помеха, заноза, вечный раздражающий фактор. Я твой враг, и рад этому, потому что люблю тебя, а ты ненавидишь меня, и лучше так, чем если бы я был никем!
Потому что я люблю тебя. И я переживу твою ненависть, если это все, что ты мне можешь дать. Я все переживу, кроме отсутствия тебя в моей жизни".

* * *

- Счастливого Рождества!

Гарри оторвал голову от подушки и, близоруко щурясь, улыбнулся рыжему облаку в изголовье кровати.

-И тебе счастливого Рождества, Рон.

-Гарри, - Рон присел рядом в кроватью, его лицо, приблизившись вплотную к гарриному, наконец-то попало в фокус, и Гарри увидел, что щеки друга горят лихорадочным румянцем. - Гарри, я хотел тебе кое-что сказать.

-Что, опять Рождество? - раздался сонный голос Шеймуса. - Рон, ты точно уверен, что это причина орать с утра пораньше?

-Ты же жаворонок! - раздраженно ответил Рон. - Тебе положено вставать с зарей.

-Сегодня я жаворонок с крепкого бодуна. Кроме того, солнце еще не встало.

-Встало, - сказал Рон, поднимаясь на ноги. - И ты вставай, пока я тебе пинков не надавал.

-Что-то ты какой-то свирепый в день Рождества. К тебе разве не явился ночью рождественский ангел и не научил, как правильно вести себя с друзьями в светлый праздник?

-Ангелы по ночам - твоя стихия, Финниган, - пробурчал Рон.

Гарри сел на кровати, надевая очки.

- Рон! Ты что-то хотел сказать? - напомнил он.

- Ладно, потом, - ответил Рон.

Гарри посмотрел на горку пакетов и с тихой грустью задумался о том, что еще месяц тому назад он панически соображал, какой подарок на Рождество может понравиться Драко, отвергая один за другим приходящий ему на ум варианты. Проблема состояла в том, что у Драко было все, что может пожелать парень шестнадцати лет от роду. Кроме того, Гарри опасался, что Драко вполне может сделать ему подарок втрое дороже, чем все состояние Гарри.

Гарри покачал головой, словно это могло вытрясти из нее мысли о Малфое, и занялся подарками. Его друзья уже вовсю шелестели пакетами.

В первом свертке обнаружилась черная лакированная шкатулка с надписью на крышке "Набор по техобслуживанию Гарри". И открытка.

- Это от тебя, Шеймус?

- А… да… - Шеймус присел на кровать рядом с Гарри. - Как тебе?

- Что это такое?

- Посмотри, - улыбаясь, ответил Шеймус. Гарри открыл коробку - и поперхнулся.

- Шеймус…

- Прелесть, правда?

- Но я… я не знаю, как этим пользоваться!

- Не беспокойся, покажу.

- Да что там у вас?! - Рон заглянул в коробку и, в свою очередь, удивленно уставился на Шеймуса. - Косметика? Зачем?

- Для красоты, - посматривая на Гарри, ответил Шеймус.

- Да куда уж… - начал Рон - и замолчал.

- Что? - в один голос спросили Гарри и Шеймус.

- Ничего, - ответил Рон и отчаянно покраснел. - Гарри, я насчет моего подарка тебе…

- А что с ним?

- Я… у меня есть для тебя подарок, но я хотел бы подарить его тебе чуть попозже, - Рон раздраженно покосился на Шеймуса, который все так же сидел на кровати Гарри, поглядывая на него с легким удивлением. - Шеймус, у тебя уже все подарки развернуты?

- Нет, - ответил Шеймус, не двинувшись с места. - Я люблю смотреть, как другие разворачивают подарки. Я вам мешаю?

- Да, - сказал Рон.

- Нет, - одновременно с ним сказал Гарри. - Попозже так попозже, Рон. Ну, чего тут у нас еще?

Он начал распаковывать подарки, старательно изображая радость при виде книги "Всемогущие зелья" (автор - проф. С. Снейп) - от Гермионы, очередного свитера и упаковки сладостей - от миссис Уизли, маленького фиалкового букета из цветного хрусталя - от Джинни, коробки зубодробительного печенья - от Хагрида. Некоторое подобие настоящего оживления охватило Гарри, только когда он добрался до подарка от Сириуса - набор цветных мелков и несколько листочков пергамента.

- Это от кого? - удивился Шеймус.

- От Читать далее...

Из дневника Драко Малфоя.
(Даты нет).

"Хорошо, что у меня есть своя комната. Что бы со мной было, если бы не было в Хогвартсе места, где я бы мог скорчиться на кровати, сжимая в руках твою фотографию и пытаясь не заплакать? Тебе легче, чем мне. Тебе не надо ежесекундно играть, ежесекундно лгать, ежесекундно следить за своим лицом. Ты мог бы сказать, что мне не привыкать. Ты прав. Но мне еще не приходилось так страшно, так душераздирающе лгать.

И тебе тяжелее, чем мне. Я не оставил тебе ни единой лазейки. Тебе придется вырвать меня из своего сердца и похоронить каждое воспоминание о том, что было и всякую надежду на то, что могло бы быть. А я все еще могу любить тебя. Тайком. Так, чтобы никто никогда не узнал об этом. Я постарался тебе помочь. Максимально помочь. После того, что я сделал, тебе будет проще ненавидеть меня вновь.
О, Гарри, Гарри, Гарри!.. Даже сейчас я иногда позволяю себе мечтать, что война эта чертова однажды закончится, и ты, конечно, победишь, и тогда я смогу все тебе объяснить, и ты поймешь и простишь меня, и все снова будет хорошо… Это… это просто потому, что я не могу - не могу физически, понимаешь?! - думать, что все кончено… А ведь так оно и есть, и никто, кроме меня, не виноват.
И все-таки я прав.

Я знаю - я вижу, - что происходит с тобой сейчас. Я так долго смотрел на тебя… Ты думаешь, я изучал тебя только этот месяц - счастливейший месяц в моей жизни; до того ли мне было? Я изучал тебя годы, я смотрел на тебя годы - разве я мог бы так ненавидеть тебя, если б не знал лучше, чем себя самого, и разве я мог бы любить тебя?..
Ты лежишь на кровати - так же, как и я. Ты боишься глубоко дышать, потому что тебе кажется, что каждый новый вздох разрывает тебе сердце. Ты не можешь плакать - ты, наверное, уже не сможешь плакать над нами - когда ты сможешь обо всем этом думать, тебе уже не захочется плакать. А сейчас ты не можешь, и от непролитых слез у тебя болит голова и жжет глаза. Ты не думаешь - ты не можешь думать без того, чтобы не начать думать обо мне.
Я так крепко привязал свое сердце к твоему, что я чувствую твою боль острее, чем собственную. Гарри, любимый мой Гарри, если б я мог взять на себя твою боль, я бы сделал это - почему, во имя все богов, я должен причинять тебе боль? Как же я все это ненавижу, как я ненавижу эту змеиную рожу, как я ненавижу своего ублюдочного отца, как я ненавижу себя, тварь, впустую прожившую шестнадцать лет, глупо потерявшую шесть лет, которые могли быть полны счастья!
И все-таки я прав.
Тебе больно, Гарри, любимый… Я только хочу, чтобы ты когда-нибудь узнал, зачем я так поступил. Что я причинил тебе эту боль, чтобы спасти тебя от беды, чтобы тебе не причинили еще большую боль, чтобы ты только был жив… Чтобы ты только был жив… потому что я не знаю, что мне делать, если тебя не будет".

***

Гермиона перевернула страницу и устало потерла переносицу под очками. Очки ей выписали летом. Зрение девочки быстро садилось - свою лепту в этот процесс внес и подаренный родителями по случаю получения высшего балла за С.О.В.У. компьютер. Зрение садилось так резко, что родители даже стали склоняться к тому, чтобы изменить свое мнения относительно совместимости здоровья и магии.

Очки Гермионе не нравились страшно. У нее и без очков было достаточно прозвищ. "Ботаничка", "всезнайка", "зубрилка" - "очкарик" будет отлично смотреться в этой компании. Вот к Гарри это прозвище не пристало - может, оттого, что он заучкой не был. Просто он носил очки, потому что был близорук.

Близорукие глаза - близорукое сердце… Гермионе снова захотелось плакать. Она знала, что Гарри не пролил не слезинки - ей хотелось, чтобы он поплакал; просто она знала, что от этого становится легче. Но он не мог плакать, и она плакала вместо него.

Она не близорукая, она слепая! Как она не увидела опасности, в которой оказался Гарри, как не поняла, что он безумно влюбился в этого черствого надменного слизеринца? Или она это поняла, но почему-то имела глупость питать нелепую надежду, что Малфой ответит Гарри взаимностью?

На следующий вечер после памятного урока по Уходу за волшебными существами гриффиндорцы сделали то, что гриффиндорцам делать, в общем-то, не положено по их статусу благородных героев. Они: Рон, Шеймус, Дин, Невилл, братья Криви и сама Гермиона - поймали в слизеринском подземелье Малфоя, когда тот был один, без свиты. Гермиона стояла и смотрела, как шестеро парней, в том числе и тихий Невилл, отделывают слизеринца, и ничего похожего на жалость не шевельнулось внутри нее. Малфой не сопротивлялся, пока его били, и в конце концов гриффиндорцы оставили его.

Легче не стало.

Наверное, всем казалось, что гриффиндорцы - гордые, правильные, независимые - должны чувствовать себя униженными из-за того, как слизеринец обошелся с героем их факультета. Но никто не думал обо всем произошедшем как об унижении. Был только Гарри и его боль, передавшаяся всему факультету, вплоть до профессора МакГонагалл - Гермиона как-то застала ее утирающей глаза и Читать далее...

Адресат неизвестен,
место назначения неизвестно,
дата не проставлена.

"Мой Господин,
Теперь мне все известно. Это действительно он. Они встречаются почти полгода; подозреваю, что все их ссоры в течение этого времени были не более чем маскировкой. Место их встреч - комната рядом со слизеринскими подземельями, очевидно, одна из скрытых комнат Хогвартса; кроме того, это зачарованная комната - скорее всего, на ней лежат немного устаревшие чары Идеального пространства.
Вы спрашивали меня, чем, на мой взгляд, являются их чувства. Я слежу за ними. Я вижу их обоих там. Я вижу, чем они занимаются. Я не знаю, как Вы отнесетесь к этому, но правда такова - они влюблены друг в друга. Нет, они не признавались друг другу в любви, но они влюблены, я не сомневаюсь. Более того, я знаю причину.
Вне всякого сомнения, вам, мой Господин, известно, что такое Словоключ. Напомню Вам, однако, что Словоключ - это древнее заклинание, считающееся утерянным, которое абсолютно меняет суть человеческих чувств. Несколько подслушанных разговоров рассказали мне, что кто-то применил к ним это заклинание. Я говорю "кто-то", но на самом деле я точно знаю, кто это был. Я не стану называть имен в письме, Господин, но непременно расскажу Вам при встрече - если Вы еще не догадались.
Мне бы хотелось еще раз напомнить Вам об обещанной награде, на тот случай, если Вам покажется, что все эти знания должны расстроить меня, и я уже не захочу того, о чем мы говорили. Это не так, мой Господин. Мне по-прежнему нужна эта награда.
С тем остаюсь, Ваш покорный слуга".
(без подписи)



-Хочешь, я провожу тебя?

-Бога ради, Поттер… Ты думаешь, я заблужусь в родных подземельях?

-Я знаю, что нет. Просто не хочу тебя отпускать…

-Никто меня не съест. Четыре года назад здесь шныряла огромная змеюка - ты за меня тогда беспокоился?

-Нет, я думал, ты ее выпустил.

-Мне это лестно, Поттер. Увидимся за завтраком.

-Куда ты?

-Мы вроде решили этот вопрос… К себе в комнату.

-Малфой, ты ничего не забыл?

-Даже не знаю… Ты должен мне денег?

-Малфой…

-Иди сюда…

Он долго не выпускал своего возлюбленного из рук. Сейчас ему, отчетливее, чем когда-либо, казалось, что их счастье уходит все дальше с каждым ударом сердца. Он еще не знал, что эта способность останется с ним на всю жизнь, но он уже учился быть счастливым сейчас, сию минуту, вне зависимости от того, что будет дальше. И он был счастлив. Он помнил все - боль, ужас и финальные слова своего Господина: "Приведи мне его во плоти". Но это будет когда-нибудь потом, а сейчас он просто сжимал в объятиях гибкое, податливое тело Гарри, целовал его нежные губы и был счастлив.

-Увидимся за завтраком, Поттер, - он выпустил Гарри из рук и шагнул назад.

-Увидимся, - кивнул Гарри и тоже отступил на шаг, не сводя глаз с Драко.

-Увидимся, - Драко сделал еще шаг, тихо веселясь над самим собой - надо же, не может заставить себя оторвать взгляд от Поттера.

-Увидимся, - повторил Гарри. - Я буду скучать.

-Иди, Поттер, - рассмеялся Драко.

-Иду, - покорно согласился Гарри, но не двинулся с места. Драко возвел глаза к потолку, развернулся и почти бегом умчался прочь.

Легкий и стремительный, он несся по коридорам подземелий. Он шел как летел, и чем ближе он подходил к гостиной Слизерина, тем отчетливее осознавал, что так больше продолжаться не может, что больше у него нет ни сил, ни возможности скрывать свои отношения к Гарри. Он пойдет к отцу и все ему расскажет. В конце концов, это же его отец. Он должен понять. Он должен желать Драко добра. Он должен хотеть, чтобы его сын был счастлив.

Он вылетел из-за очередного поворота - отсюда он уже мог видеть потрет на входе в слизеринскую гостиную. Сердце Драко замерло, ухнуло вниз, в пятки, и вернулось на место, чтобы забиться в удесятеренном темпе. У портрета, небрежно и вместе с тем изящно прислонившись к стене, стоял тот, о ком он только что думал. Его отец.

-Драко, - произнес он негромко. - Вообще-то, я полагал, что ты должен появится изнутри, а не снаружи. Но я тебя не виню. Я сам был молодым.

-Что-то случилось? - у Драко внезапно пересохло горло, и потому голос его прозвучал как воронье карканье.

-Я забираю тебя на воскресенье, - ответил Люциус. - Мы едем в гости.

-В гости? - Драко на мгновение прикрыл глаза. Ему стало так страшно, как в жизни еще не было. - К кому, отец?

- Узнаешь. Немедленно переоденься и приведи себя в порядок. Даю тебе десять минут.

Его тошнило от страха. "Гарри! Гарри! Пожалуйста, догадайся, что я беде! Боже, Гарри, почему ты все-таки не проводил меня!.."

- Быстрее, мальчик! - хлестнул голос отца. - Нас ждут.

Нас ждут…

Медленно, как во сне, Драко подошел к портрету и назвал пароль. Ему казалось, что воздух стал плотным, как вода, и тормозит его движения. Он поднялся в свою комнату, умылся, переоделся и уложил волосы. Он делал все так медленно, что должно было пройти уже гораздо больше десяти минут, но когда он взглянул на свои наручные часы, они Читать далее...

Из дневника Драко Малфоя,
5 декабря 1996 года.

"Мне нравится смотреть на тебя спящего. У тебя такое нежное, такое счастливое лицо… Ты как-то сказал мне, что долгое время был по-настоящему счастлив лишь во сне. Ты знаешь, я завидую тебе… если это только может считаться завистью. Ведь я даже во сне не был счастлив… Ты говоришь, что у меня страдальческое выражение лица, когда я сплю, и спрашиваешь, что мне снилось. Я не помню, любимый, честно!

Любимый… Какое странное, неуклюжее слово… Тебе смешно, когда я называю тебя так, но ты и счастлив. Откуда я знаю? Очень просто. Когда ты счастлив, у тебя в глазах много-много маленьких снитчей. Я рассказал про своих котят, а ты в ответ сказал, что, когда ты думаешь обо мне, представляешь, как мы занимаемся любовью, у тебя в солнечном сплетении, как в сжатом кулаке, бьется снитч.

Любимый… Когда я спросил, как бы ты представил меня своим друзьям, ты ответил: "Драко Малфой, мой любовник". Тебе нравится это слово. Ты говоришь, в нем есть все, что ты чувствуешь ко мне. Любовь. Нежность. Страсть. Похоть. Обладание. Принадлежность. Я думал, эти слова должны обжигать твой святой гриффиндорский язык, и так и сказал тебе, а ты почти обиделся…

-Мне так надоело быть Гарри Поттером, если б ты знал… - сказал ты. - Так надоело, что все прославляют меня за то, что я даже не делал… Господи! Что-то произошло пятнадцать лет назад, и теперь я должен нести ярлык героя все свою жизнь! А я не хочу быть героем! Я хочу быть не-героем, хочу быть твоим любовником, твоим нэнси-боем!

-Представляешь, что случится с колдовской общественностью, если она узнает об этом? - спросил я. Ты рассмеялся и спрятал лицо у меня на груди. Ты немножко эксгибиционист, ты хочешь демонстрировать наши отношения на людях. Тебе надоедает прятаться - ты еще и очень правдив. А я… я не говорю тебе об этом, но мне больше всего хочется спрятать тебя ото всех в какой-нибудь из больших спален Имения, и спрятаться там вместе с тобой на всю жизнь.

Дурацкому слову "нэнси-бой" тебя научил Финниган. Тебе нравится называть и чувствовать себя так, ты удовольствием играешь в девочку. Я даже стащил для тебя косметичку Блэйз, хотя тебе не нужна никакая косметика.

Боже мой, как же я люблю все это! Наши посиделки и болтовню у камина, ворованную на кухне еду… Ты играешь, как котенок, смеешься над моими шутками, говоришь о своих друзьях… Ты бесконечно доверчив - ты рассказал мне все твои геройские истории, начиная с первого курса, даже то, как вы с Уизли превратились в Грегори и Винсента. Тебя страшно расстроило, что я не помню этого вечера. Милый мой, если б я запоминал каждый вечер, проведенный с Грегори и Винсентом!.. Но я помню каждый вечер, проведенный с тобой…

Ты крепко спишь, твоя вытянутая рука касается моей ноги, а я сижу рядом и строчу всякую глупость. Однажды ты меня за этим поймал, и я наврал тебе, что пишу письмо матери. И ты мне поверил, глупый, глупый мой Гарри! Неужели ты действительно считаешь, что я могу думать о чем-то кроме тебя, когда ты лежишь рядом? Твои ресницы отбрасывают легкую тень на скулы. У тебя круги под глазами, и голубые жилки выступили на веках. Тебя утомил наш бешеный марафон, и ты вырубился, успев только виновато улыбнуться мне. Тень этой улыбки до сих пор на твоих чудных губах…

Спи, мальчик мой солнечный. Спи, дорогое мое сокровище, зеленоглазое мое счастье, любимый… любимый…"



За окном падал снег. Медленно, густо, огромными ненатуральными хлопьями, как в стеклянном шаре. Рождественская картинка: стекло, снег, пряничный домик лесничего, кромка леса… В этом году камины Хогвартса топили непривычно жарко, поэтому восемь человек, собравшиеся на заседание Комитета старост субботним утром, пребывали в дремотном состоянии. Гермиона Грейнджер, староста девочек Гриффиндора, зачитывала ежемесячный отчет - эта бодяга грозила затянуться; кроме того, старостам предстояло выслушать отчеты и остальных трех факультетов. Никто из них не смог бы ответить на вопрос, зачем вообще нужны эти отчеты, как никто не смог бы сказать, о чем идет речь в отчете представителя другого факультета. Они попросту не слушали друг друга, предпочитая подремать или подумать о чем-то своем.

Чоу Чэнг, семикурсница, староста девочек Рэйвенкло, хмуро рисовала на листочке пергамента чертиков и размышляла о том, что, наверное, стоило в прошлом году быть чуть помягче с Гарри - может, тогда он не сбежал бы в этом году. Не то чтобы Гарри сильно нравился Чоу или она часто думала о нем; просто он был симпатичный, неглупый и знаменитый мальчик, и мысль о том, что она прошляпила неплохую кандидатуру в пары на Выпускном балу, всякий раз посещала Чоу, стоило ей увидеть Гарри или кого-то из его друзей.

Роджер Дэвис, староста мальчиков Рейвенкло и официальный бой-френд Чоу, сидевший слева от нее, мрачно думал, что сегодня в полдень игра с Гриффиндором, а он так чертовски не выспался, и к тому же, проклятый Поттер опять будет вертеться рядом с Чоу… В прошлом году у Роджера не раз появлялось сильное желание Читать далее...

Нарциссе Малфой,
Имение Малфой,
1 ноября 1996 года.

Здравствуй, мамочка.
Почему ты беспокоишься обо мне? Отец что-то написал? Я уверяю тебя, все в полном порядке, я здоров и отлично себя чувствую. Я немного отстал, это правда, но нагоню, можешь не сомневаться.
Почему ты спрашиваешь о Сольвейг? Мы с ней сдружились в этом году, она очень забавная девушка, и я не понимаю, что тебя тревожит. Между нами ничего нет, а если бы даже и было? Мамочка, мне шестнадцать лет, и я не собираюсь жениться на Пенси Паркинсон, несмотря на все заслуги ее семьи.
Если отец имеет что-то против моей дружбы с Паркер, он может сказать мне это сам.
Его здесь все любят. Папа очаровал даже МакГонагалл - наверное, ты не сомневалась, что так и будет, верно? Он просил тебе этого не писать - чтобы ты не вздумала приревновать его. Я, конечно, шучу.
Мамочка, мне очень плохо! Мне очень, очень, очень плохо! Пожалуйста, сделай что-нибудь, приезжай сюда - мне так надо поговорить с тобой, мама! Мне не с кем разговаривать, и я сойду с ума, если ты мне не поможешь! Ведь я же твой сын, пожалуйста, помоги мне…

-Жечь письма - не лучший способ довести их до адресата, Драко…

-Отвали, Паркер.

-Не хочешь рассказать, что с тобой происходит?

-Нет, спасибо, что спросила.

-Пожалуйста. Приходи еще.

Обиделась… Не обижайся на меня, пожалуйста. Хотя бы ты - не обижайся на меня…



-Драко, почему тебя не было на Защите? Твой отец спрашивал…

-Драко, ты не очень хорошо выглядишь. Плохо спишь? Может, тебе сходить к мадам Помфри?

-Драко, ты не болен?

-Мистер Малфой, что с вами? Это же простейшее заклинание, вы изучали его еще на первом курсе!

-Ты уверен, что тебе не нужно в больницу, мальчик?

Плохо спит? Он совсем не спит! Зачем к мадам Помфри? Снотворное? У него есть снотворное, но ему нельзя. Нет, он не помнит, почему. Пожалуй, да, еще пары таких ночей он не переживет. Снотворное…

Первая неделя. Капля утром, перед завтраком. Вторая неделя. Две капли - утром перед завтраком, вечером - перед ужином. Третья неделя…

- Э, а спокойно это нельзя было сказать, Малфой?

- Смотри, куда идешь, Малфой!

- Охренел? На людей кидаешься…

- Не ори на меня, Малфой!

- Не смей разговаривать со мной в таком тоне, мальчик!

Нет, он не болен и не сошел с ума! Причем здесь немотивированная агрессия? А может, вам лучше заткнуться?!

Выпить? Нет, ему нельзя пить. Нет, он не помнит, почему… Да, пожалуй, ему не повредит снять стресс…

Третья неделя. Три капли - утром, перед завтраком, днем, перед обедом, вечером - перед ужином…

* * *

В большом котле бурлила Всеэссенция, к которой Снейп все-таки вернул их. Гарри осторожно зачерпнул неприятную на вид (и на вкус) субстанцию и перелил в сосуд из толстого огнеупорного стекла. Он успел пару раз обжечься, пока пытался влить Всеэссенцию из широкого половника в узкое горло сосуда; от жара близкого пламени он весь взмок, одежда прилипала к телу, а челка мешала, постоянно падая на глаза. Но, тем не менее, Гарри улыбался - он был уверен, что нашел средство увеличить срок действия Всеэссенции. Пожалуй, через неделю он уже сможет продемонстрировать зелье Снейпу. Вот интересно, а готов ли Малфой?

Гарри из-под челки взглянул на Драко. Похоже, что у Малфоя дела не очень-то ладились - он смотрел в лист пергамента, лежащий перед ним, и нервно покусывал губу. Потом запустил пальцы в волосы, и на лице его появилась страдальческая гримаса.

Гарри отвел глаза. Малфой, прикусывающий губу, взъерошивающий волосы - это зрелище вызывало слишком ненужные желания. Но, отводя глаза, он вдруг заметил, что Драко поднял голову и в упор глядит на него.

-Что вылупился, Поттер?

-Я не вылупился, - спокойно ответил Гарри. - Смотреть по сторонам теперь можно только с твоего милостивого решения?

-Отвали, Поттер!

-Я к тебе и не привязывался.

Малфой определенно растерял где-то все свое остроумие. По правде сказать, это немного огорчило Гарри.

- Не смей смотреть, как я работаю! - с бешеной злобой в голосе проговорил Малфой. - Ты меня уже и так достал!

- Прости, я забыл, какой ты у нас чувствительный! - огрызнулся Гарри. - Попроси Снейпа - возможно, он предоставить тебе отдельное время для занятий, чтобы я не нервировал твое высочество.

- Заткнись, Поттер, - Драко чуть качнулся на месте, а потом, словно решившись, обошел стол и медленно двинулся к Гарри.

- Заткни меня, - Гарри начинал нервничать. Совсем не нужно, чтобы Малфой подходил к нему так близко.

- Заткнуть тебя? Как? - тихо спросил Драко. Интонации его голоса напугали Гарри. Нет, вот только не надо снова. Иначе он не выдержит, иначе он сдастся… а этого не нужно, совсем не нужно… потому что потом Малфой снова скажет ему все те же слова, и второй раз Гарри уже не сможет этого пережить… сердце его попросту разорвется.

Гарри шагнул назад.

- Не смей прикасаться ко мне, Малфой.

- Совсем недавно ты не был против…

- Я лучше чувствовал себя, когда Вольдеморт накладывал на меня Круциатус! Читать далее...

Из дневника Драко Малфоя, 20 октября 1996.

"Я обманул всех.
Я обманул своего отца и мать. Я обманул Снейпа, Дамблдора, МакГонагалл. Я лгал своим друзьям. Я лгал твоим друзьям. Я сумел обмануть тебя и весь мир. Самое интересное, что я сумел обмануть даже себя.
Я убедил всех - всех! - что ненавижу тебя.
Я убедил себя, что ненавижу тебя.
И за это ты возненавидел меня. За что ты возненавидел меня? За мою ненависть или за мою ложь?
Если бы все они знали истину, они возненавидели бы меня. Все, даже твои друзья. Особенно - твои друзья.
Но если бы ты знал истину, как бы ты относился бы ко мне? Только чтобы узнать ответ на этот вопрос, я готов повернуть время вспять!
Но что с того? Ведь я сам не знал истины - до этой ночи.
Теперь я знаю…"

Гарри проснулся с ощущением полного физического и душевного счастья. Ему было хорошо, как никогда. Он сладко потянулся на своем мягком ложе, чувствуя, как каждая клеточка расслабленного тела наливается новой, свежей, незнакомой энергией...

И его рука задела что-то гладкое и прохладное.

Гарри резко сел. В руках у него был брючный ремень дорогой кожи с серебряной (или посеребренной?) пряжкой. И это был не его ремень.

-Боже мой, - произнес Гарри, неожиданно осознав, что все произошедшее этой ночью не было эротическим кошмаром. - Боже мой! - воскликнул он во второй раз, разглядев синяки на запястьях, засосы и следы укусов на груди, отчетливые синеватые отметины пальцев на плечах и бедрах.

Гарри перевернулся на живот и зарылся лицом в ладони. Он занимался сексом с Малфоем. Кошмарная, невозможная, дикая ошибка, глупость всей жизни! Мало того, что с парнем, так еще и с Малфоем! Так что он, Гарри, теперь гей, и это еще полбеды. Но Малфой!..

Где он, кстати?

Гарри сел и огляделся. Ни Драко, ни его одежды, ничего, кроме проклятого ремня. Гарри мучительно покраснел, вспомнив, как вчера использовался этот ремень. Господи, хорошо еще, что не по "прямому назначению", иначе Малфою с лихвой хватило бы рассказов на оставшиеся два года в Хогвартсе. Впрочем, ему и так хватит...

- О, черт! - выкрикнул Гарри в полнейшем отчаянии, вспомнив, что он вчера говорил - какое там, говорил, кричал! - Малфою во время оргазма.

Гарри вцепился руками в волосы, испытывая острое желание побиться головой об стену. Что теперь будет... Гарри представил себе малфоеву усмешку, когда они встретятся... представил ухмылки слизеринцев... наверняка ведь растрезвонит всем...

Так, стоп, без паники. Если он всем расскажет, наверняка дойдет до его отца. Вряд ли Люций Малфой будет доволен, если узнает...

А если будет? А если это какой-то план Вольдеморта? Возможно даже, Гарри опоили каким-нибудь зельем, а он не заметил, иначе с какой стати он вообще испытывает такие чувства к Малфою?!

И что теперь? Пойти к Дамблдору, рассказать...

Гарри в панике замотал головой. Только представить себе, как он будет все это рассказывать Дамблдору - уму непостижимо!

Гермионе? Рону?

Картина, представшая его мысленному взору, была настолько ужасна, что Гарри моментально пресек саму идею на корню. Только не им.

Тогда никому. Никогда. И как можно меньше встречаться с Малфоем.

Гарри опустил глаза и взглянул на ремень в своей руке. Почему Малфой не забрал его?

Внезапно внутри у Гарри все сжалось; возможно, виной тому была непроизвольно возникшая в голове картинка: Малфой, бледный, чуть задыхающийся, с бисеринками пота на висках, с рассыпавшимися волосами, его странный взгляд - он как будто пытается прочесть мысли Гарри.

Гарри взял себя в руки и решительно выкинул Малфоя из головы. Этот человек воспользовался тем, что Гарри был пьян, попросту использовал его для удовлетворения своих извращенных желаний и ушел рано утром, не дождавшись, пока Гарри проснется.

Почему-то последнее было обиднее всего.

Гарри оделся и вышел. Ремень Малфоя он прихватил с собой - надо все-таки вернуть, а то еще решит, что Гарри его присвоил.

Гарри проторчал в душе почти час, яростно натираясь мочалкой. Это помогло смыть постквиддичный пот и грязь, и еще кое-что, но не избавило Гарри от воспоминаний о прикосновениях разных частей тела Малфоя к его собственному телу. Не говоря уж о проникновениях.

Самое скверное было то, что эти воспоминания не были плохими.

Первым, кого увидел Гарри, войдя в гриффиндорскую гостиную, был Шеймус. Гарри этому не удивился - Шеймус был законченным жаворонком и просыпался возмутительно рано даже в воскресенье.

-Так, - сказал Шеймус. - Кошка вернулась с ночной прогулки, - он внимательно посмотрел на Гарри, изучая зачем-то его шею. - Знаешь, Гарри, ты выглядишь хорошо оттраханным.

-Что?! Шеймус!..

-И я тебе советую вспомнить парочку заклинаний из серии "В помощь юному волшебнику", иначе об этом будет знать весь Хогвартс.

-Шеймус! - рассердился Гарри. - Перестань говорить загадками.

-У тебя вся шея в засосах, девственник ты наш... бывший. Если не принимать во внимание твою довольную рожу.

-У меня не довольная рожа!

-А то я Читать далее...

Из дневника Драко Малфоя,

24 сентября 1996 года.

"Довольно, довольно, довольно!!! Я довел себя до сумасшествия, я не могу так больше! Кто-нибудь, если существует лекарство от этой боли, дайте мне его!
Я - Малфой. Я - Упивающийся Смертью. Я хочу оставаться тем, кто я есть - я не просил о выборе! Я не просил этой любви! Мне не нужен Поттер!
Я хочу, чтобы мой отец мной гордился. Я хочу, чтобы мой Господин мог на меня положиться. Я хочу, чтобы мы выиграли в этой чертовой войне, чтобы мир стал таким, каким он должен быть, чтобы я стал достойным наследником рода Малфоев. Я хочу семью, жену, детей!..
Я хочу быть тем, кем я должен быть.
Но уж если мне суждено отказаться от всего, что составляет мою жизнь - я хочу получить взамен больше, чем пара поцелуев…"





Солнце светило ослепительно ярко, задувал легкий ветерок, трава пружинила под ногами, синее небо манило… Погода обещала отличную игру, а вечная вражда Слизерина и Гриффиндора, с некоторых пор, казалось, дошедшая до немыслимых пределов, обещала праздник любителям жестких шоу.

Шеймус застегнул протекторы на ногах и выпрямился. В двух шагах от него стоял Гарри и отчаянно боролся с застежками нарукавников. Качнув головой, Шеймус подошел к нему и в два счета застегнул ремешок.

-Гарри, что ты вчера пил? Если у тебя будут так дрожать руки, ты вряд ли поймаешь снитч…

-Что он пялится на меня, не знаешь? - тихо спросил Гарри. Шеймус повертел головой и увидел у выхода из слизеринской раздевалки Малфоя, который действительно смотрел в их сторону. Солнце светило Шеймусу в глаза, и он не мог рассмотреть выражение малфоевского лица.

-А он пялится?

-Да…

-Ну, не знаю, - развел руками Шеймус. - Замышляет гадость, например? Или… он представляет себе, как ты выглядишь без квиддичной формы?

-Финниган…

-Ты спросил - я ответил. Это предположение.

Драко действительно смотрел на Гарри. Он смотрел, как Гарри мучается с застежками, и ему до головной боли хотелось подойти и застегнуть ему этот чертов нарукавник. А потом к Гарри подошел Шеймус и сделал то, что хотел сделать Драко…

Интересно, что он еще делает из того, что хотел бы сделать Драко?

Финниган, проклятый Финниган с его смазливой мордашкой, золотистым загаром, васильково-синими глазами и слегка растрепанной шевелюрой цвета свежей соломы, с его телом, наводящим на мысль о молодом деревце - хорошенький, мерзкая тварь, слишком хорошенький, чтобы находится рядом с Гарри!

Ему казалось, он замечает взгляды, которые Гарри бросает на Финнигана - быстрые, заинтересованные, смущенные; что он видит похоть в ответных взглядах ирландца, и что это нравится Гарри. Он хотел ошибаться, о, как он хотел ошибаться; воспоминания о вкусе губ, языка, кожи Гарри все еще жило в нем, хотя прошел уже почти месяц с тех пор, как они неистово целовались под дверью в кабинет Снейпа.



- Что мне с вами делать? - спросил Снейп, когда парни более или менее привели себя в порядок. Драко не мог точно сказать, был ли профессор зельеделия зол, или изумлен, или и то, и другое… Он переводил взгляд с Гарри на Драко и обратно, отмечая, наверное, про себя опухшие губы, синяки на шее, растрепанные волосы… нет, даже если б на месте Снейпа был профессор Биннз, им бы и то не удалось его убедить, что это была ссора.

-Так что мне с вами делать? Вы то деретесь, то целуетесь… Вы решите все же, кто вы - враги, друзья или любовники, - последнее слово Снейп произнес с нескрываемым отвращением. - Вас страшно оставлять одних. С учетом того, что на каждом из вас уже числится по три взыскания… Даже для Поттера три взыскания за две недели - это чересчур.

Они молчали.

-Вряд ли вам понравится вариант с письмом родителям и опекунам?..

Гарри тихо фыркнул. Драко заскрипел зубами.

- Пожалуйста, сэр…

- Вот что, Малфой! - в голосе Снейпа зазвучала самая настоящая ярость. - Вы полагаете, я намерен вас покрывать? После того, что вы тут вытворяли?

- Вам-то что?! - неожиданно рявкнул Гарри. - С каких пор вы блюдете нрав учеников Хогвартса? С тех пор, наверное, как некоторые из них рыдают по ночам в вашем кабинете?!

Стало тихо. Драко мысленно проклял Поттера и его длинный язык.

- Во-первых, - зловещие интонации в голосе Снейпа не предвещали ничего хорошего, - я декан Слизерина, и моральный облик, если позволите, студентов моего факультета - как раз мое дело. Вы к ним, к счастью, не относитесь, но я, как преподаватель и ваш куратор, обязан рассказать о вашем поведении вашему декану, чтобы он занялся вашим моральным обликом. Во-вторых, не смейте даже думать о том, что можете меня шантажировать!

- Сэр, пожалуйста, - произнес Драко. - Не говорите отцу.

Это было отвратительно - умолять Снейпа на глазах у Поттера. Но Драко пошел бы на что угодно, лишь бы отец никогда не узнал о том, что здесь произошло… что здесь едва не произошло.

Снейп фыркнул.



- Неделю будете убирать в лаборатории. Здесь давно никто не делал генеральной уборки. Под моим присмотром, разумеется. И если хоть Читать далее...

Из дневника Драко Малфоя.

15 августа 1996 года.



"Что у меня есть, кроме ненависти к Поттеру? Нет ничего. Я никого не люблю и никем не любим. Я не понимаю, для чего я вообще существую. Интересно, почему я не думал об этом раньше? Может, раньше у меня была цель? Тогда какая?

Поттер. Уничтожить Поттера. Я провожу год за годом, изобретая все более и более хитрые способы унизить его, оскорбить, растоптать. В сущности, довести Поттера до состояния, когда у него от бешенства пойдет пена изо рта - очень просто. Самое приятное, что я при этом остаюсь холоден, как удав. Разве мне это не нравится? Разве я не был рад - вот ведь что странно! - видеть его две недели назад в магазине мадам Малкин? Разве я не скучаю летом, когда его нет, и мне некого цеплять?

Забавно - все это я знал вроде бы и раньше, но сейчас, написав, я знаю твердо.

Я ненавижу Поттера до такой степени, что иногда мне кажется, будто ненависть течет в моих венах и артериях вместо крови. И вот, кажется, совсем недавно, я начал понимать, за что я его ненавижу. Именно поэтому я ничего не сделал ему тогда, в этом чертовом магазине - я понял, я увидел.

Неужели мне это нужно? Нужно задумываться о том, какой он хороший, добрый, смелый, ловкий, всеми любимый, и в квиддич классно играет, и именно потому я его так ненавижу! Значит, я пять лет исходил завистью?! Боже, как пошло, как банально…"

* * *

Мальчик одиннадцати лет, скучая, стоял на невысокой скамеечке в магазине одежды, пока складной метр обмерял его с ног до головы, а невысокая ведьмочка, присев, подгоняла черную форменную робу по росту. Мальчик был один - его мама покупала ему волшебную палочку, а отец - учебники. Они очень торопились вернуться домой, потому что вечером предстоял торжественный ужин по случаю зачисления их сына в Хогвартс, школу чародейства и волшебства. Мальчику по имени Драко Малфой очень хотелось самому выбрать палочку, да и хотя бы просто погулять по Диагон-аллее. Но он, естественно, ничего подобного своим родителям не сказал.

Прозвенел колокольчик, извещая о приходе нового покупателя. Это был невысокий черноволосый мальчишка, очень худенький, в смешных круглых очках, одетый в какие-то невозможные обноски, которые явно сначала принадлежали кому-то, кто был в два раза шире. Он настороженно, с любопытством и немного испуганно глазел по сторонам. Мадам Малкин подлетела к нему.

- Идешь в Хогварц, милый? Вот здесь все, что нужно - и, кстати, у нас тут еще один молодой человек примеряет форму.

Она подвела его к Драко и поставила рядом на такую же скамеечку. Черноволосый мальчик, хотя и выглядел нищим и не особенно походил на чистокровного - во всяком случае, вел себя так, словно оказался на Диагон-аллее впервые, - почему-то заинтересовал Драко.

-Привет, - заговорил Драко, пока мадам Малкин подгоняла на мальчике робу. - Тоже в Хогвартс?

- Да, - мальчик кивнул.

- Мой папа в соседнем магазине покупает учебники, а мама выбирает волшебные палочки на том конце улицы, - сказал Драко, рассчитывая втянуть незнакомца в разговор. - А потом я их поведу смотреть на гоночные метлы. Не понимаю, почему первоклассникам нельзя иметь собственные метлы. Надо будет все-таки заставить отца купить метлу, я уж как-нибудь протащу ее в школу.

Метла была той темой, на которую откликался любой мальчишка. Но в лице мальчика мелькнула паника и что-то похожее на неприязнь.

-А у тебя есть метла? - спросил Драко.

- Нет, - был короткий ответ, в котором неприязни стало еще больше.

-А в квиддич ты играешь?

-Нет.

…Когда незнакомец вышел из магазина, Драко решил, что вряд ли он сильно тому понравился. Это не должно было его расстраивать. Ни к чему пытаться понравиться тем, кто тебя не достоин.

- Узнали его, да, мастер Малфой? - спросила мадам Малкин, кивнув на закрывшуюся дверь. - Гарри Поттер.

Нет. Он не должен был расстраиваться.

* * *

-Снейп вгонит тебя в гроб, - сообщил Рон, глядя на помятое после очень недолгого и очень скверного сна лицо Гарри. - Ты плохо выглядишь, а мы собирались в Хогсмид.

-А в Хогсмиде непременно надо хорошо выглядеть? - зевнул Гарри.

-Я скажу тебе два слова, - ответил Рон. - Чоу Чэнг.

-Это не два слова, это одно имя, - возразил Шеймус. - И она снилась Гарри.

Гарри удивленно посмотрел на Шеймуса.

-С чего ты взял?

- По звукам, которые ты издавал, разумеется. Ты так сладко постанывал!.. Мне даже захотелось попасть в твой сон и подсмотреть, - Шеймус лукаво улыбнулся. - Хотя… может, это была не Чоу?

-Шеймус, ты помешан на сексе, - сказал Рон. - Слышь, Гарри, одевайся, и линяем подальше от этого извращенца.

- Ага, - уныло сказал Гарри. - Я сейчас…

Он поплелся к шкафу, вспоминая, что же ему снилось. Он забывал свои сны почти сразу, как просыпался, и сейчас, признаться, даже был рад этому, потому что очень сильно подозревал, что ему снилась вовсе не Чоу Чэнг.

Драко. Драко на золотисто-рыжей шкуре, стонущий от удовольствия. Прикрытые глаза… припухшие полуоткрытые губы…

- Читать далее...