Вам нравится ездить по загородным трассам? мне да. Особенно на месте пассажира. За окном можно увидеть красивые пейзажи, дремучие леса, дома, забавной архитектуры, памятники прошедших битв и просто интересные монументы. Особенно таинственно смотрятся чередующиеся между собой и находящиеся почти в одинаковом, коротком расстоянии друг от друга,весящие на старых, сухих деревьях венки и накренившиеся, проеденные насекомыми и сморщенные от дождей кресты. Еще порой на них оказываются фотографии, которые невозможно разглядеть из окна несущейся машины, но обязательно в голове возникнет образ с этой фотографии, размытый и навевающий холодом.И они тянутся до самой точки вашего маршрута, а сколько таких монументов дальше, по всей стране? Через пол часа езды пейзажи не привлекают такого внимания, ты машинально ищешь глазами очередное напоминание о страшной и для кого то последней аварии. И конечно обещаешь себе быть осторожным, и думаешь что никогда не будет на обочине твоей фотографии и тем более дешевого, пластикового венка в честь твоей глупой и страшной смерти.Но самое интересное остается тайной. Для кого же ставят эти напоминания? за ними не ухаживают, к ним не едут и разглядеть их почти невозможно, и то на это способны только дети, сидящие на заднем сидении и задающие глупые вопросы о том, почему людей хоронят у дороги или сонные пассажиры, которые не скажут про них ни слова, а так, задумаются про себя и забудут, добравшись наконец до дачи. Если же они стоят, чтобы предупредить водителей, как некие призраки, мол смотрите до чего доводит езда в нетрезвом виде или игра на перегонки, то это бессмысленная идея. Ведь водитель их не увидит, он смотрит прямо и кидать взор на обочину , чтобы рассмотреть место смерти чужого человека он не будет, ведь это приведет только к очередной трагедии и еще одним вбитым пестрым, пластиковым веником посреди засохших веток.
очень здорово сидеть и смотреть на закат на берегу реки..
сегодня я понял что очень здорово вместе сидеть у реки и смотреть на закат..
медленно втягивать никотин в легкие и смотреть на блеск в стеклах зданий угасающего Солнца.
смотреть вместе на воду и вместе стучаться в небеса...шутить, курить и говорить.
Сирень отвратительно пахла соляркой, и сколько мы не пытались отогнать этот запах, она упорно пахла именно так. Тяжёлая техника почти смяла куст, забрызгала его грязью и здорово обдала копотью. И всё таки, это была сирень. На фоне мёртвого, искореженного войной пейзажа, она отчаянно цвела и не замечала ничего, кроме этой жуткой весны; весны со всходами человеческих рук и вечно открытых глаз.
Ребята неохотно отходили. Шутки не клеились. Все вдруг притихли и погрузившись на "бронь" молча курили. Северин отошёл последним, отломив измочаленную веточку и прикрепив её на разгрузку. Никто не острил. Колонна тронулась.
Северин вообще был неприкасаемым. Не знаю как, но он не имел прозвища. Все звали его только по фамилии и никак иначе. Среднего роста, немного сутулый, он ничем не выделялся. Но даже разведчики держали его за своего. Есть такие люди.
На короткой остановке, он, глядя куда-то через моё плечо, сказал
- "У меня такая же на даче... Высокая... Метра три. Выйдешь ночью на крыльцо, а она прямо в лицо пушится... А выше - звёзды... Много звёзд..."
Я молчал. Мы вновь тронулись.
Выстрела никто не слышал. Пуля, на излёте ударившись о броню, ушла вверх и разворотила Северину пах. Кровь не хлестала, а текла сильно и ровно, как вода из крана.
Беспорядочно обстреливая ближайший лес мы неслись дальше. Он не кричал, но смотреть ему в лицо никто не мог. В одну минуту, он постарел и дико, неправдоподобно осунулся. Огромными зрачками, он буравил небо и молчал. Страшно молчал. Через десять минут он умер, так и не крикнув. Через два дня меня тоже убили.
"Должен вам сказать, что мы вовсе не хотим завоевывать никакой космос.
Мы хотим расширить Землю до его границ.мы не знаем что делать с иными мирами, нам не нужно других миров.
Нам нужно зеркало.
Мы бьемся над контактом и никогда не найдем его.Мы в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится,которая ему не нужна.
Человеку нужен человек."
Великая суббота - день, когда храмы и монастыри посещаются людьми наиболее активно. Два часа продежурить в храме в этот день - сложнее, чем сдать экзамены по катихизису, литургике и догматике вместе взятым. Дело в том, что связать теоретические знания с практическими вопросами, встающими перед священником каждый день - дело немалого опыта и находчивости, и ни за одной школьной скамьей этому не научат. Вот что ответить на вопрос в каком лесу лучше молиться, а в каком танцевать? Можно ли класть яйца на могилу? Какой рукой креститься, а какой - ставить свечи? Как правильно мыть кошку святой водой? Чем Влахернская Богородица отличается от Тихвинской? А отвечать приходится, причем максимально коротко, ведь просто физически нет возможности рассказать об аксиоматике и символике правого и левого, об отношении к приметам, учении о загробной жизни, иконографии Богоматери и т.д. Как итог - живое, дышащее учение Церкви, которое семинарист изучает в течение многих лет превращается в ряд сухих запретов для прихожанина. Так, вероятно, и появляются мифы о религии, как наборе неясных и необъяснимых "можно" и "нельзя".
Хватит ли вразумения у меня и у вас, читающих мои порой противоречивые, порой глупые и сумашедшии мысли осознать, признать и описать всю дурь что лезит из человека ежедневно.
Какой же нестерпимой силой порой подступает тошнота, когда думаешь о "великих" продвижениях человечества в саморазрушении и самоопущенности.
Мне все чаще кажется что нет ничего страшнее собственного безрассудства по отношению к окружающим и собственному будущему.
на улице мокрый снег, слякоть и грязь.
за окном бодро пробежал дедок, в спортивном облачении и на сколько это возможно сосредоточенным лицом.
сначала я обрадовался тому, что еще есть закаленные люди,пусть даже за шестьдесят.Но когда я разглядел в его зубах папиросу на меня нашел ступр.
кажется я недооценивал человечество.
если бы интернет был личностью, я бы ему набил морду, выдавил глаза, сломал ноги, оторвал руки и сжег бы..
а потом сидел и не знал что без него делать..
Честно, я очень плохой рассказчик.
я не люблю говорить.Ведь речь чаще используется для постыдных шуток и лжи.
а когда перед человек чистый лист или даже эта страничка, на который излагаешь свои мысли без шутовства или извращенности.или порой вырываешь из своего "я" жизненно важные куски и они падают на бумагу, и такие записи обычно не перечитываешь, суешь их подальше, от лишних глаз, да и от своих тоже. а когда нечаянно наталкиваешься на них,то обычно воротит, словно писали твоей кровью.
почему строки, написанные человеком отчетливо передают его состояние на тот момент? его мысли, сокровенные желания, страшные тайны? почему не охватывает дрожь или паника, когда пишешь это? ведь такое не передать словами.
Просто пишешь то в пустоту, для себя. А насколько бы человек не был лживым или подлым, он никогда не соврет себе или не подставит себя.
Писанина как горькое лекарство, глотаешь все это,перевариваешь,и вроде как легче, а когда читаешь чужие записи, то вдумываешься о смысле и о человеке, что это написал, и вот уже вроде забыл о своих проблемах.
Все это маленькие радости жизни, их не отобрать.поэтому они порой кажутся печальными или романтичными, наверно потому что такой каждый человек внутри, грустный и жаждущий сладостного счастья.
Если честно, жизнь это великий дар. Хотя нет. тут я соврал,жизнь вовсе не подарок, ведь подарки не отбирают.
отвратительное открытие человека это предметы, несущие в себе злой умысел.
но извращенный человеческий ум придумал еще более ужасную вещь-творить добро и справедливость с помощью таких предметов.