день месяца Полотна,
Рунн, сад Шенбруннского дворца

[right]Потоп+Королевна[/right]
Мягкий солнечный свет нежно падал на лицо красавицы, подчеркивая изящный профиль, тонкий носик, высокий лоб, миллиардами крошечных зайчиков прячась в её тёмных волосах - то замирая подобно россыпи драгоценных кристаллов, то затевая какую-то игру, превращая скромную прическу в сплошное сверкающее сокровище. В это время суток императрица Эрмина отдавала дань ежедневным дворцовым ритуалам - расположившись в саду вместе с фрейлинами и приближенными, она была занята вышивкой прекраснейшего из бессмысленнейших гобеленов, посвященных великим подвигам Александра Великого. Филипп де Барна, как и положено преданному пажу, стоял в трёх шагах от госпожи, готовый выполнить любое её желание, но голова влюблённого мальчика была занята "праздными" с точки зрения Пажеского циркуляра вещами.
Он так давно любил её, что это даже начало входить в привычку. В хмурые дни спасаться, представляя её улыбку, сияющие глаза; радоваться каждому новому дню, потому что он будет посвящен ей и её заботам; грустить, когда высокопоставленные родители увозят тебя в Барна на очередное семейное торжество, - всё это настолько давно стало наполнять каждый его день, что он перестал задумываться о том, что ситуацию можно как-то изменить. Он понял, смирился, но сегодня она была настолько хороша, что необходимость смолчать железным ошейником сдавила горло мальчика, мешая дышать. Филипп потёр лоб, шумно выдохнул, постарался собрать воедино в панике разбегающиеся мысли, но не смог остановиться. "Удача улыбается лишь смелым" - воистину древняя поговорка для храбрых людей. Маленький де Барна сжал всю свою волю в кулак и испуганным, рваным голосом начал:
- Ваше Величество...
И удача улыбнулась. Такой искренней, одной ей присущей улыбкой, при одном взгляде на которую так легко и приятно потерять голову, а те жалкие крупицы разума, что остаются осчастливленным героям, во весь голос вопят о гармоничном устройстве мира, о том самом добром, нежном и желанном, о том, что ищут все и никак не могут найти. Немногим счастливчикам не верят, обезумевших неудачников проклинают, а жизнь тех, что не увлеклись этой мечтой, становится пустой и бессмысленной, как пончик без изюма.

- Филипп, дай мне, пожалуйста, вот тот моток красных ниток.
- Разумеется, Ваше Императорское Величество.

Как можно не любить столь незабываемо изящное существо? Не восхищаться её красотой, не благодарить Каспиана за каждый день, в который она приносит свет и радость одним своим существованием?! Осипшим от волнения голосом, совсем неслышно, одними губами Филипп произнёс:
- Я люблю вас...

И ничего не произошло.
Мироздание продолжало хранить будничное молчание. Небосвод не обрушился на землю, не прогремели громы, никто даже не кашлянул в ответ на его эпохальное заявление. А она... она даже не подняла своих ясных глаз, не шевельнула головой в знак того, что услышала. Смущенный рыцарь задумался. Должен ли он попытаться ещё раз?
- Ваше Величество...
- Молодой человек, на вашем месте я бы поспешил одуматься, - широкая мужская ладонь легла на плечо мальчика, уводя в сторону от остальных.
- Что?! - сдержать выкрик, на который, впрочем, никто так и не обратил внимания, Филипп не смог.
- Я всего лишь предлагаю вам успокоиться и вспомнить, кто вы такой и с кем вы разговариваете, - спокойствием в голосе Николы де Нортми можно было крушить стены осажденных замков.
Мальчик покраснел:
- Вы слышали?
- Увы, я стоял слишком близко, - капитан императорских гвардейцев немного помолчал. - А вот она, кажется, нет. К вашему счастью.
- Я не должен был...
- Да, не должны, - тон Николы посуровел. - Впредь подавляйте подобные порывы. Начинайте считать, к примеру.
- До скольки? - всё ещё не способный поверить в происходящее, Филипп автоматически переспросил, как будто это имело хоть какое-то значение.
Номен Никола улыбнулся:
- До ста.
- Но если я люблю её? Каждое утро просыпаюсь с мыслью лишь о ней? Если готов служить её капризам до конца своей жизни? Если...
- Тогда до тысячи. - Маркиз де Нортми, казалось, начал уставать от беседы. - Мой вам совет, молодой человек, считайте до тысячи.
- Но разве она не должна знать? Что я люблю её? Что готов следовать за ней хоть на край света? Что она может рассчитывать на мою помощь. Вечно.
- Вы думаете, ей это интересно?
Филипп резко замолчал, грустно опустил голову и ответил:
- Она добрая, а я надеюсь, номен Никола. Очень надеюсь.

- Филипп, вы ещё здесь? Соберите наши вещи, пожалуйста. Хватит на сегодня вышивания. - Ангел улыбался так мягко и солнечно... Ну как можно не любить такую?
- Всегда, Ваше Императорское Величество.

Раз... Два... Три... Я люблю тебя... Двенадцать... Пятнадцать... Хоть это и бессмысленно... Тридцать один... Тридцать два... Я люблю тебя... Пятьдесят шесть... И ничто не сможет этого изменить... Семьдесят девять... Восемьдесят... Я люблю тебя... Девяносто три... И это навсегда...
Сто.

А аватарку у Катажины я-таки поменяла!

В колонках играет - Frenchaffair - Sexy

Уезжаю. Напоследок решила-таки увековечить Пророковский "инструктаж" на тему аморалок. Прошу прощения у Сан, что не спросила разрешения у неё, но всё-таки тут все свои, а я очень боюсь потерять этот лог. Как и обещала - учу его наизусть, повторяю перед сном и всё такое....
(это нам Багирка цитировала, мне лень лишние ники убирать, так что пусть так будет. Извините за некоторые мои вкрапления, но лосины удалить - рука не поднялась)

Спрятано тут

фот и фсё, ребята!©

Не знаю, кто это но подозреваю, что Адмирал. В разгар пьяной молодости%))
[показать]

И ещё вот это! Я правда больше не буду!

Филипп де Барна в борьбе со злом!
[показать]

Эхх... Не смогла удержаться. В период временного литературного полузастоя, изыскиваю эмоциональный допинг. Сегодняшний вот пост писала, злясь на Био (и то ошибок наляпала, простите меня, Шарль). Что-то читать сейчас не хочется, вот слушаю музыку (отрыла кучу каких-то давно забытых дисков), перечитываю Рунн, Лакону, любуюсь на всякие-разные картинки. Найдено много всего интересного, но вот от того, чтобы поделиться ЭТИМ, удержаться не смогла.

Итак:
Маркиз де Нортми выходит на свободу...
(надо ли напоминать, что это Я так вижу, а худождник, несчастный парень, имел в виду что-то другое?...)
[показать]

В колонках играет - Блейз - Открой окна
Настроение сейчас - аморальное

Мяука нашла. Сначала сказала, что это Катажина и я возгордилась. А потом кинули идею, что это Элен или Мария. Без рясы. И тут... Мяя... Вдругъ проснулся Рикардо. Соооовсем неожиданно. Буду его писать :)
[показать]

Это цитата сообщения Том_Финн Оригинальное сообщение

Забавно как с помощью 14 последовательных увеличений на этой карте
[показать]

находится мой дом:


[показать]

Читать далее...

[показать]
Редакция: Так каковы ваши пожелания?
Конан-Варвар: Побольше голых баб, антуражных!
Геральт: Насчет баб не знаю, это к Лютику. Но только поосторожнее, потому как действительно антуражные бабы, если что выйдет не так, вашу редакцию разнесут в клочья...
(с) Мир Фантастики#1

Навеяно третьей страницей "Требуется". Мы с честью выдержим любой натиск!;)

16 день месяца Полотна
Рунн, Золотой город.

[right]It"s not easy love, but you"ve got friends you can trust,
Friends will be friends,
When you"re in need of love they give you care and attention,
Friends will be friends,
When you"re through with life and all hope is lost,
Hold out your hand cos friends will be friends right till the end[/right]

- Стой, мелюзга! Я же говорил тебе, что мы его найдем! Я говорил! - громкий мужской голос громом среди ясного неба прозвучал посреди Высокой улицы, мощной стрелой разорвал мутную плёнку раннего утра и эхом прокатился по малолюдным мостовым. - Теперь ему от нас никуда не уйти! Быстрее! Вор! Держи вора!
Подобные крики, нередкий случай в Ремесленном или Черном, были всё же чем-то неординарным в Золотом городе. И поэтому двое мужчин, ставших источником столь необычного шума, привлекали внимание достопочтенных горожан, привыкших к степенному и неторопливому течению времени. Люди оборачивались, бросали недоуменные взгляды поверх золоченных пенсне и холёных носов и снова возвращались к полному спокойствия и внутреннего достоинства созерцанию собственного бытия. Чужие неприятности мало кого волнуют в большом городе. По правде говоря, иногда они даже не привлекают внимания тех, за кем идут ровно попятам.

Этим ранним утром Филипп де Барна сонно спускался вниз по Высокой улице, витая где-то между пятым и седьмым небом - попеременно погружаясь то в призрачные сны о грядущих подвигах и обворожительных улыбках неких Принцесс, то загораясь новыми проектами спасения несметного количества народу (то есть всех, кто под руку подвернется) от кошмарных огнедышащих драконов. Проблема, влезет ли средней откормленности дракон в ров, испокон веков окружавший Шенбрунн, или же всё-таки придётся выкопать яму поглубже занимала буйную голову юного эксперементатора как раз в тот момент, когда пронзительные крики добрались (минуя уши, очевидно) и до его затуманенного грядущей славой сознания.
Это было за кратчайшее мгновение до того, как чья-то недружелюбная рука схватила пажа за ворот свежевыглаженного костюмчика и начала безжалостно трясти, приговаривая:
- Нашёл тебя!!
Что настоящие герои делают в таких ситуациях? Вы правильно подумали. Со знанием дела, чётко продуманным планом, с точным расчетом напряжения связок и выверенной интонацией голосом:
- ААААААААААААаааа!

Филипп бился и вырывался, пинал твердым носками ботинок голени нападающего, целясь в колени, молотил кулаками по всем доступным частям вражеского тела, грозно хмурил брови и демонстрировал презрительный профиль, не упуская ни малейшего шанса вцепиться острыми зубами в неприятельские руки. Несмотря на казалось бы выигрышную тактику, выбранную мальчиком, все эти действия не приносили желаемого успеха, так как захватчиков было двое.
- Теперь, пацан, ты мне всё расскажешь! Я тебя так уделаю, никакие родственнички не узнают! Мне уже всё равно!
Под конец этой сверх-эмоциональной тирады, сопровождавшейся резкими жестами и яростным вращением сверкающих жаждой справедливого возмездия очей, Филипп всё же смог разглядеть одного из нападавших. Не того, что сверкал, а второго - торопливыми движениями подталкивающего друга с жертвой в ближайший проулок, подальше от любопытных глаз. Обеспокоенно вертящий головой мужчина был никто иной, как давешний филиппов знакомый, в нужное время проявивший предусмотрительность и благоразумие, попытавшись откупиться от слишком много слышавшего пажа Императрицы.
- Спокойнее, друг, спокойнее... Не надо создавать излишнего ажиотажа. Он никуда от нас не уйдет.

Странноватая троица остановилась под сенью чьего-то забора. Филиппа поставили на ноги, ловко увернувшись от очередного коварного тычка, выполненного с достоинством профессионала, но сильных рук с плеч не опускали, справедливо полагая, что при малейшей возможности шустрый паренёк предпочтет сбежать от столь тёплой компании. Теперь у Филиппа была возможность получше рассмотреть своих похитителей. Надо сказать, что оба они преобразились и выглядели, в общем, неважно. Грегуар, несдержанный любитель покричать на детей, теперь стал нахмуренным обладателем шикарного темно-фиолетового синяка под глазом. Это окончательно портило его и ранее чересчур самодовольную физиономию, сбивая спесь с образа "модного парня". Лицо его осторожного товарища, так и оставшегося для Филиппа безымянным, было украшено парочкой царапин, да и сам он выглядел не в меру потасканным и помятым. Предшествующую сей долгожданной встрече, вереницу хмурых бессонных ночи выдавали мешки под глазами и толстые гусеницы красноватых прожилок в глазах.
- Он мне за всё ответит! За то, что нас били! Унижали! Лишили жалования... - голос молодого слуги сорвался на жалобный всхлип.
- Грегуар, держи себя в руках, - второй участник дискуссии опустился на колено, приблизившись к Филиппу. - Мальчик, ты нас не бойся. Мы тебя не обидим. Нам нужна та шкатулка, что мы тебе отдали. По ошибке отдали, помнишь? Мы с тобой охотно поменяемся, веришь? Главное - скажи, где она Читать далее...

[показать]
Кстати, что есть Рикардо:

Рикардо Кристобаль Фе Арида.

26 лет. Внешность - южная: темные глаза, темные волосы, кожа загорелая. Рост - около 180 сантиметров. Часто небрит, особенно, если в этом нет официальной необходимости. Курит трубку, любит хороших лошадей, дерется на шпагах, увлекается огнестрельным оружием. Служит в иберийском флоте. Его корабль - "Морена".

Графы Арида - одни из главных вассалов семьи Иберо. Графство большое и богатое, только вот уже четыре года огромный фамильный замок в Сегере пустует. Родители Рикардо, его братья и сестры умерли во время эпидемии черной чумы, а он остался единственным представителем древнего рода, носителем титула и хозяином обширных земель на границе с Конарэ. Он с трудом переносит свалившееся на него несчастье, считает, что во что бы то ни стало должен выполнить последний долг перед своей семьей. Только трактует он этот долг несколько двояко - с одной стороны, считает, что должен во что бы то ни стало добиться того, чтобы его семья могла гордиться им и его поступками, а с другой - постоянно ввязывается с потасовки и драки с целью защитить "честь и достоинство" своих родственников. Вспыльчив, часто несдержан. Быстро отходит, но не славится умнением признавать свои ошибки. Упорен, но умен, иначе бы его так не ценили во флоте.
Его мечта - завести собственную семью и продолжить род Арида, но сам он сейчас считает, что время ещё не пришло, что для этого нужно найти достойную светлой памяти его матери кандидатуру, а это не так просто.

Верен друзьям и сюзеренам. Ценит хорошее чувство юмора. Несмотря на то, что его нельзя назвать красивым, пользуется успехом у женщин, правда, сам пока их всерьез не воспринимает.

12 число месяца Полотна
Рунн, Шенбруннский дворец, позднее - императорский зверинец

"...работа, проделанная мною и моими collaboratori*, была высоко оценена Их Величеством Императором Александром I и была прекращена лишь в связи с внезапной и трагической смертью этого выдающегося человека, который..."

Девушка осторожно перевернула последнюю страницу увесистого тома и положила ладонь на теплый, нагретый ласковым солнышком переплёт. Биография легендарного основателя Империи вызывала множество кривотолков и разночтений, порождённых фантастическими легендами, облепившими фигуру этого человека подобно ракушкам на днище корабля. В любое другое время девушка с радостью бы продолжала чтение, но сегодня еще свежие воспоминания постоянно отвлекали её.
Прошлой ночью, по воле случая задержавшись в университетской библиотеке, фрейлина стала свидетельницей одной любопытной, если не сказать загадочной, сцены. Мысли о её смысле и значении не давали девушке покоя, вызывая к жизни самый сильный её порок - неуёмное любопытство.

- Номени Агнесса, вы очень заняты сегодня? - бодрый голос Филиппа де Барна вывел девушку из состояния крайней задумчивости. Даже от любимого дела надо иногда отвлекаться, подумала Агнесса, устало потянувшись и чувствуя, как затекли от долгого сидения спина и ноги.
- Нет, Филипп, не очень. А что вы хотели мне предложить?
- Полную удивительных впечатлений и необычных историй прогулку по императорскому зверинцу! Уникальные животные, только что привезенные из Новой Иберии! Новые вольеры с красивейшими птицами из Саджиса! Ну, и, без ложной скромности добавлю, компания меня и моего бесподобного кузена - двух заботливых, молодых, знатных номенов, в придачу! - к концу этой тирады казалось, что мальчик вот-вот лопнет от испытываемого энтузиазма. Агнесса рассмеялась, она никогда не могла отказать этому забавному жизнерадостному мальчишке, всегда полному фантастических планов и идей.
- Хорошо, я согласна, - она протянула тонкую руку, передавая себя в распоряжение своего кавалера, - Только, пожалуйста, ответьте мне на один маленький вопросик: кому я должна буду рассказывать "необычные истории"?
На секунду оторопев, мальчик с интересом рассматривал полную лукавства женскую улыбку. Потом вздохнул и признался:
- Номени, как всегда, меня раскусила. Мы с Виктуаром обещали показать зверинец номени Катажине, но, увы, мало что смыслим в живой природе. - Тон его был полон печали и почти искреннего раскаяния. Мальчик поднял на Агнессу взгляд, не выражающий ничего, кроме сожаления и безумной надежды, и добавил. - Номени, сжальтесь! Вы же не оставите нас в ситуации, когда от осознания крайней степени собственного позора нам придется, надев рубище, уйти скитаться в дикие земли Горыни или Нубии и с мечом в руках отвоевывать право на прощение?! Молю...
Филипп упал на одно колено, склонив голову, демонстрируя, что отдает всего себя в руки фрейлины. С трудом сдерживая смех, Агнесса горделиво кивнула и театрально-напыщенно произнесла:
- Хорошо, я помогу вам.
Только этого и ждавший паж резво вскочил на ноги и совсем уже другим тоном предложил довести её до зверинца, где их уже должны были ждать Виктуар и Катажина.

Дружная компания уже час гуляла, неторопливо переходя от одного вольера к другому, любуясь на содержащихся в просторных клетках животных, поражаясь причудам матушки-природы. Филипп, милый шустрый мальчик, действительно разбирался в зверях, знал, где что находится, а уж перебить его эмоционально раскрашенную речь было не так легко. Эта молоденькая номени, Катажина, казалось, была гораздо больше увлечена маркизом де Барна, чем миром природы, хотя сам маркиз то и дело пытался отвлечь внимание обеих девушек от своего энергичного кузена, делясь любопытными историями.
- Согласно поверьям простого люда, если в полнолуние человек услышит крик болотной выпи, - подражая тону деревенских сказителей, рассказывал Виктуар, - его ждут немыслимые несчастья и страшная смерть.
Агнесса недоверчиво покачала головой и заметила:
- Кто бы мог подумать, что вы будете пересказывать подобные сказки. Такие истории, а также байки про болотного царя и его урсул, есть суть выдумка и суеверия.
- В каждой выдумке есть хоть малюсенькая доля правды - некая предыстория, которая случилась на самом деле.
- Люди всегда боятся того, чего не понимают и чего не могут предотвратить. Болота таят в себе неизбежную опасность, многие гибнут в непроходимых топях, вот и придумывают сказки про болотного царя и прочее.
- А вы, номени Агнесса, разумеется не боитесь дойти до самой сути вещей и отбрасываете прочь все суеверия? Или то, что ими посчитаете, не так ли? Не слишком ли самонадеянно, номени?
- По-моему, это совершенно нормально, Виктуар. - Вмешалась Катажина. - Ведь что еще можно считать мерилом истины, если не собственный ум?
Ответом ей был лишь серьезный и очень недоверчивый взгляд. Все женщины мира, говорил он, путают основополагающие жизненные понятия. И вы, красавицы, не исключение. Подобные взгляды Агни уже Читать далее...

16 число месяца Полотна,
Рунн

"Никогда не знаешь, где тебе не повезет." Этот девиз следовало начертать на небосводе еще 26 лет назад, когда Рикардо Кристобаль Фе Арида, своим первым криком, абсолютно точно выражающим его мнение о несправедливом устройстве этой Вселенной, известил всех живущих о своём появлении в этом бренном мире. Дескать, я уже есть. Мужайтесь.
С тех пор некий рок постоянно преследовал его, превращая жизнь в цепочку мелких неудач, изводя и выматывая, даря славу самого неодназначного счастливчика Руннской империи. По-крупному Рику везло всегда - плантации приносили баснословные прибыли, высокие покровители помогали делать головокружительную карьеру, хорошенькие девушки, как им и положено, становились пленницами блейстящих глаз и широкой улыбки. Но во всех его начинаниях присутствовала ложка дёгтя, да такая, что самому Рикардо иногда казалось, что Небеса одаривают его прямо-таки излишним, чересчур назойливым вниманием.
Назначение в Новую Иберию, сулящее океан новых возможностей, обернулось безумно скучной и изматывающей осадой, когда чрезвычайно злобные и туповатые Уари в течение полугода пытались захватить единственный более или менее приличный форт на границе. Вместо сказочных чудес современного Сан-Анаксио или хотя бы Лео-Верде, бескрайних просторов неведомых океанов и невиданных богатств, Рикардо получил море крови, горы трупов, небольшую медаль от маркиза Риверте, малярию и отвращение к кукурузной водке.
Перечислять подобные жизненные ситуации можно долго. Достаточно было вспомнить любовь графа Арида к тоненьким изящным девушкам со склочным характером, да и тот факт, что в Кадетском Корпусе его угораздило стать хорошим другом Дирока де Ла Прада, к которому эти девушки питали прямо-таки нездоровую склонность.

Рикардо сердито тряхнул головой, отгоняя непрошенный сон и ворчливые мысли. Яркое утреннее солнышко служило приветливым свидетельством того, что 16 Полотна уже наступило, а граф Арида со спутниками всё ещё топтались в предместьях Рунна, утомленно прокладывая себе дорогу сквозь людской поток, с самого рассвета заполонивший улицы столицы. Граф сонно прищурился и опять вздохнул - несмотря на бешенную скачку и тяжелую ночь, проведенную в седле, он приехал в город на целый день позже Диего и его семьи. Вместе вернувшись из Новой Иберии, они разделились - герцог Иберо хотел поскорее увидеть отчий дом, Рикардо - разобраться с накопившимися в его отсутсие делами, подписать ворох малоинтересных бумаг и во всеуслышание заявить: он вернулся из очередной дикой эскапады в загадочные земли Новой Иберии и никто из числа мелких родственников и завистников теперь не может претендовать на земли Арида.

Это занятие задержало его надолго, но Рикардо хотел успеть въехать в столицу одновременно с сюзереном. Весь путь они следовали за кортежем Иберо, то тут, то там замечая следы их присутствия, но всё же опоздали. Было обидно.

Где-то через час черепашьего хода граф наконец-то добрался до своего столичного особняка, расположенного в самом начале Высокой улицы и бывшего причиной крайней гордости со стороны всех Арида. Унылым взглядом оглядев фамильные стены, мужчина состоил скорбное выражение лица и с решимостью великомученника уже совсем было собрался слезть с коня и ступить на принадлежащую ему по праву землю, как заметил странное шевелние в соседнем переулке. Приблизившись, он стал свидетелем странной картины: двое мужчин со следами недавней драки на полных недобрых измышлений лицах силой удерживали маленького мальчика в пажеской одежде. В другой раз он, может быть, и прошел бы мимо подобной сценки. Мало ли что мог натворить этот мальчик, неизвестно кто были эти люди, но тут дело обстояло иначе.
Особняк, под уютной сенью ограды которого расположилась компания, принадлежал ему, Рикардо Арида. И ограда принадлежала ему. Иберийский граф справедливо считал, что все безобразия, творящиеся под его забором, следует рассматривать как личное оскорбление. И они должны были быть решены непосредственно им самим. А двое взрослых мужчин силой удерживающих мальчика и явно от него чего-то требующие - это было, несомненно, безобразие. С которым Рик разобрался просто и незатейливо, выпустив на свободу накопившееся внутри недовольство и усталось.

- Вы кто такие?! - грозный голос раскатисто пронёсся по переулку, с налёту сея смуту и неуверенность в рядах врага. - И что здесь происходит?
- Н-номен, - Молоденький хлыщ поспешно убрал руки от мальчика, беспрепятственно позволяя ему занять место возле своего освободителя. - Мы не делаем никому зла...
- Мы просто требовали вернуть свою собственность. - Его старший товарищ не растерялся и предпринял попытку всё объяснить. - Которую у нас украли. - пауза - Вот он украл.
- Этот малыш украл что-то у вас? У вас?? Думаете, я поверю таким бандитским рожам? - В широком жесте справедливого возмущения и презрения любого благородного господина к слугам Рикардо повёл мощными плечами. Маленький паж отчаянно замотал головой в такт его словам. - Читать далее...

[показать]
http://sithorder.narod.ru/Article19.htm
Велено учить наизусть. Чтоб от зубов отскакивало. Вот только я не очень поняла - чьих?
;)

10 день месяца Полотна,
Рунн, особняк де Барна.

Катажина приложила все усилия, чтобы стать частым, а главное - желанным гостем в доме де Барна. Почти каждый день Виктуар сопровождал её в поездках по городу, показывал наиболее важные и интересные места и здания. Как ни странно, его общество действительно доставляло девушке некоторое удовольствие. Нет, разумеется, он был чересчур высокомерен, заносчив и горд, и это чувствовалось, хоть он никогда и не проявлял этих черт характера по отношению к своей спутнице. Но Катажина прекрасно понимала, что он не рассматривает её как ровню, это злило и раздражало ещё хуже, чем постоянная необходимость прикидываться "сладкой дурочкой", скрывая свой настоящий характер, порывы и желания. Несмотря на это, в какие-то моменты девушке было даже приятно то внимание и забота, которым её окружал маркиз. Играя свою роль, она смогла добиться опеки со стороны заметного и уважаемого номена и, пускай это достижение не шло ни в какое сравнение с тем, чего она заслуживала на самом деле, оно ставило её на ступеньку выше остальных. Уверенность в этом грела душу.

Мало-помалу Кася перезнакомилась с многими представителями большого семейства. Младшая ребятня, кучка повизгивающих, вечно требующих сладостей и развлечений откормленных розовых поросят, легко признала девушку. Пара ласковых слов, леденец на палочке - и дети уже вовсю ждали появления номени Катажины. Они, подобно всем детям мира, инстинктивно тянулись к красоте, а тут Кася с легкостью могла заткнуть за пояс многих.
Филипп де Барна, ещё маленький по возрасту, но своей энергией и рвением мог перещеголять многих братьев и кузенов. Он был Касе симпатичен - и игра в "честного рыцаря" только способствовала этой приязни. Катажина легко и естественно заняла место всячески восхваляемой подруги и наперстницы. Как использовать своего преданного рыцаря, девушка пока не поняла, но что-то внутри подсказывало - его время придет.

С одной стороны безумно раздражающая своей манерой разговоривать с людьми и нарочитой инностью, Анриетта де Барна была интересна нераскрытым магическим потенциалом. Кася связывала с ней самые ближайшие планы, так что выкрутасы этой малолетней умницы приходилось терпеть, скрипя зубы и засунув собственные амбиции куда подальше.
Эстебан де Барна... Этот юноша притягивал к себе взгляды очень многих барышень, безмозглыми бабочками порхавшими по коридорам Шенбруннского дворца. Они порывисто вздыхали и ахали, когда он обращал внимание на кого-то из них. Когда она увидела его в первый раз - он просто проходил мимо, но Кася тоже не смогла сдержать судоржного вздоха. Виктонт де Эрсе был магом и даже более того - от него шел отчетливый необычайно сильный магический фон. Появлялось что-то непонятное - ощущение, запах, звук, цвет, какое-то чуждое и тревожное чувство, воспринимаемое седьмым, восьмым, десятым органом, но из-за него в тот первый раз девушка не могла оторвать взгляда от его подтянутой фигуры. Она и представить не могла, что всё окажется так просто. Руку протянуть! И заветная цель путешествия, обучения, сознательной жизни - вот она. Рядом.
С тех пор она неоднократно сталкивалась с виконтом де Эрсе, но случай не позволял ей приглядеться к нему поближе. Каждый раз кто-то отвлекал, а ей хотелось совсем других встреч - не вскользь и невпопад, виконт был слишком интересной фигурой, чтобы отпускать его просто так.

Вся семья де Барна была черезвычайно интересна. Без исключений.

Катажина стояла в достопамятной малой гостинной и опять ждала. Виктуар обещал свозить её на прогулку в Шенбруннский сад, но вот уже ровно пять вечера, она пришла, ждёт, а его нет! Очередной слуга с огромным носом передал, что маркиз сейчас спустится, но тот что-то не спешил. Раздраженно притоптывая миниатюрной ножкой, обутой в новенькие сапожки для верховой езды, Катажина пыталась унять гнев, накопившийся внутри. Несдержанные выкрики и экспрессивные жесты сейчас были совсем не тем, что маркиз де Барна рассчитывал увидеть в юной красавице. А его желаниям приходилось соответствовать.
"Пока, - мрачно подумала Катажина, стискивая зубы и переводя дыхание. - Это всё только пока."

Привет, - небрежно поприветсвовал её Жан-Пьер де Барна, размашистыми шагами входя в гостинную, уверенно приближаясь к девушке. Его глаза пробежались по ее фигурке, словно раздевая. - Опять ждешь моего братца? Думаешь, сыграть удачную партию?
Резко отвлекшись от собственных переживаний, Катажина недоуменно захлопала ресницами: О чем это вы?
- Я говорю о наследнике дома Барна. - Жан-Пьер подмигнул ей. - Такому зануде как Виктуар нечем больше заинтересовать девушку. Я прав?
- Нет. - Девушка говорила медленно, немного заторможенно, приходя в себя от такого стремительного напора. Неожиданно появившемуся юноше удалось захватить внимание Каси, и теперь пара темных глаз изысканно ленивым взглядом изучала фигуру очередного де Барна. Их всех можно как-то использовать. - Наследник дома - это очень много. Очень. Вы меня понимаете? - Легкая улыбка алых Читать далее...

Ждя (балдею от этого слова;)) своей очереди на экзамен, тихо сходила с ума. Нервы, слезы, сопли, свои чужие... Сами понимаете. Короче, досходилась - нашкандыбала по закоулкам памяти кучу ассоциаций и цитат. Все, что в кассу, публикую.

Про Катажину
Про Агнессу
Про остальных

[показать]
Наткнувшись на одно описание из книжки, не могла не подумать про него. Ибо ну оченно подходит.:) Мож я не права, и меня поправят, но заметьте - это моё имхо, что хочу с ним, то и делаю...

Вот за такое я Диса и люблю:

"Довольно грубые, чтобы не сказать топорные черты лица демерита не мешали ему быть живым, непрерывно изменяющимся, играющим широкой гаммой разнообразных выражений. Горбатый и мужественный нос нес следы давнего удара, нижняя часть подбородка скрывалась в старом, но все еще видном шраме. Глаза Шарлея, зеленые, как бутылочное стекло, были очень странными. Глядя в них, так и хотелось проверить на месте ли кошелек и кольцо на пальце. Беспокойная мысль устремлялась к оставшейся дома жене и дочерям, а вера в девичью добродетель обнажала всю полноту своей наивности. Неожиданно утрачивалась какая-либо надежда на возврат данных в долг денег, переставали удивлять пять тузов в колоде для пикета, подлинная печать ан документе начинала казатсья чертовски неподлинной, а у коня, доставшегося за большие деньги, начинались странные хрипы в легких. Именно такое чудилось, если смотреть в бутылочно-зеленые глаза Шарлея. И на его лицо, в котором решительно больше было от Гермеса, чем от Аполлона."
(с) А.Сапковский "Norrenturm"

В колонках играет - Garbage - Not my idea
Настроение сейчас - я уже говорила, что у меня воду отключили до шестого числа?!

Интересные выводы сегодняшнего дня:

1) Сатанистом может стать любой (это точно уже где-то было, но мне не хватило внимательности)

2) Печатеносцы чувствуют, когда ломаются другие печати. Катажина этого не знает.

3) Вса, наконец, определился, что Касе будет за убийство Тео:
[22:30] vsadnik> я говорил, что у него есть гиганский скорпион?
[22:30] JanaNox> говорил
[22:30] vsadnik> так вот... смотри...
[22:30] JanaNox> *опасливо
[22:30] JanaNox> нееее, задом убегать проще:)
[22:30] vsadnik> Тео помрет, а скорпион останется :)
[22:31] JanaNox> ой
[22:31] vsadnik> причем скорпион - это как его второе я :)
[22:31] JanaNox> так он умереть должен был!
[22:31] JanaNox> от горя:)
[22:32] vsadnik> не думаю :) не столь сентиментален :)
[22:33] vsadnik> думаю, Тео поймет, кто его под такую смерть подвел :)
[22:33] JanaNox> дааа))
[22:33] JanaNox> все поймут
[22:33] vsadnik> а скорпион будет мстить :)
[22:33] JanaNox> ой
[22:33] JanaNox> вы чего?
[22:33] JanaNox> нас уродовать нельзя!
[22:33] vsadnik> почему уродовать сразу?
[22:34] JanaNox> а что - он ее разделывать будет нежно и любя?
[22:34] vsadnik> нет, это вряд ли
[22:34] vsadnik> :) впрочем, это от Каси и зависит, кто кого разделает
[22:35] JanaNox> ну это понятно:)
[22:35] JanaNox> но все равно - скорпионы обычно действуют очень неизящно
[22:35] vsadnik> жалом бьют
[22:35] JanaNox> а что Триада будет делать, когда Кася выиграет?
[22:35] vsadnik> такой и доспех пробьет
[22:35] vsadnik> апплодировать :)
[22:35] JanaNox> серьезно?
[22:35] JanaNox> тогда вообще - без проблем:)))
[22:36] vsadnik> но думаю они ее таки выпорят :)
[22:36] vanaNox> кхм?
[22:36] JanaNox> она побьет жуткого страшного скорпа, а они ее выпорят?
[22:38] vsadnik> ну так она такого мага завалила :)
[22:38] vsadnik> и вообще это полезно
[22:38] JanaNox> мы уже взрослые! (с) Филипп
[22:39] JanaNox> хмм...
[22:39] JanaNox> тогда точно сбегу:)
[22:46] JanaNox> бушь помогать писать батальную сцену в бронелифчике
[22:46] vsadnik> почему в бронелифчике?
[22:47] JanaNox> а думаешь, что она туда наденет?;))
[22:47] JanaNox> в корсете будет прыгать? Дык любой корсет быстренько порвется на бронелифчик:)

А хочется чего-нибудь более унизительного. Это я к тому, чтобы девушка прочувствала. Конкретно. Так что надо ещё думать.
И думать - куда дальше бежать - к Милану или к Лианне...

14 число месяца Полотна,
Рунн

Было уже довольно поздно, когда она через другие ворота вернулась назад в Рунн. Сумерки опустились на улицы Золотого города, изменяя его очертания, даря новый смысл казалось бы привычным вещам. На небе зажглись первые звёзды, бледными точками обозначили небосвод и замерли недвижно, как неживые. В детстве ей часто повторяли, что звезды - это ангелы, они следят за людьми с Небес, оберегая их от напастей и направляя на путь истинный. Но Кася никогда не верила. Ночь - не время для ангелов.

Пышные сады, гордость спесивых дворян, были захвачены полчищами теней. Туманными пятнами сновали они под раскидистыми деревьями, над декоративными фонтанчиками, вокруг аккуратных скамеек, по заботливо подметенным тропинкам. Яркие прорези окон, полные огня и света, которыми люди пытались отгородиться от мрачных гостей из потустороннего мира, лишь привлекали внимание - множества их скапливались вокруг окон и фонарей, желая заглянуть внутрь, узнать все об обитателях красивых домов и захватить власть над ними.

Ночь - не время для тех, кто боится этих теней. Ночь - время людей смелых, даже отчаянных. Тех, кто идет своей дорогой, уверенно не замечая преград на своем пути. Тех, кто верит в свою избранность в этой жизни, ведь, если ты избран - что могут сделать тебе какие-то тени? И они чувствуют это, со всех сторон стекаясь к редким смельчакам, следуя за ними на каждом шагу, сделанном во тьме, окружая и проникая в их душу, надеясь узнать тайну этой уверенности. Эта тайна - ключ к тому главному, что есть у каждого из нас. Ведь это тайна самой жизни.

А тени тоже хотят, как когда-то, быть живыми.

От ворот Катажина прямо поехала к небольшому, но богато обставленному особняку, расположеному в центре города. Велев кучеру ждать себя, сколько бы ни пришлось, девушка уверенно направилась к дому, прикрытому от любопытных глаз кустами какой-то буйнорастущей зелени. Легко взбежав по лестнице, ведущей на крыльцо, она вошла без стука и уверенно направилась вглубь дома, уверенная, что скоро попадет туда, куда нужно. Но беспрепятственно исследовать дом ей не дали - не успев найти увешанную картинами комнату, видимо, использовавшуюся как гостинная, Кася наткнулась на опешившего от ее неожиданного появления дворецкого. Проигнорировав довольно вялые попытки узнать, кто она такая и что, в конце концов, ей здесь нужно, она выбрала обитое шелковой тканью кресло, грациозно опустилась в него, царственно выпрямив спину и положив руки на широкие подлокотники, и принялась ждать.

Не прошло и минуты, как, привлеченный шумом, поднятым пришедшим в себя дворецким, в комнату вошел хозяин особняка, граф Милан Трвай собственной персоной:
- Не могу сказать, что удивлен появлением номени. Признаться, я вас ждал. Давайте пройдем в мой кабинет, нам там никто не помешает.
Кабинетом оказалась просторная комната, также вся увешанная картинами в массивным рамах. У одной стены был расположен облицованный эмальными плитками камин, противоположную занимал казавшийся бескрайным стол из красного дерева. Пол от стены до стены был покрыт темным ворсистым ковром, явно привезенным откуда-то с востока.

- Вы сказали, что ждали меня, Милан... - тихий женский голос казался немного чужим в этой комнате, обставленной так, чтобы соответствовать человеку деловому и много работающему. Женщины редко появлялись в этой комнате, и, казалось, сами стены противились нарушению этой маленькой традиции. Но Катажина не замечала аромата легкой неуверенности, висевшего в воздухе. Рассеянно помахивая перчатками, она переходила от картины к картине, внимательно изучая каждую и почти не обращая внимания на собеседника. - Были уверены, что я приду? А если бы я поехала домой?
- Я бы поехал к вам.
- Ночью? - Не отрывая изучающего взгляда от портрета немолодого мужчины, Кася приподняла тонкую бровь. - Неужели вы.. волновались?
- Разумеется. Но, честно скажу, больше за своих друзей. Вы бы выпутались, поймай вас на заставе. Они - нет.
- С ними все в порядке, не беспокойтесь. Со мной тоже. Рада, что вы считаете меня настолько самостоятельной, - ещё одна улыбка, а потом неожиданная смена темы. - Этот человек на портрете... Кто он? Тоже революционер?
- Мой отец. Но он предпочитал лишь болтать о благе Скифии, прикрываясь тем, что не мог ничего изменить.
- Вы не похожи на него, мне кажется, - внимательный взгляд темных глаз теперь изучал лицо Милана, совершенно позабыв о картине. - Вы ведь храбрый, верно? И решительный...
Ласковый голос опустился до полушепота. Ноги сами сделали несколько шагов поближе. Взгяды пересеклись. Глубокие черные глаза манили и околдовывали, не позволяя оторваться от себя. Протянула к нему руку, провела пальцами по груди, еле-еле задевая ноготками мягкую ткань рубашки. Придвинулась ещё ближе, обвила руками шею, прижалась грудью к его груди, повела плечами. Так близко.
- Только ты тоже не похож на революционера.
Чуть заметное движение губ перешло в поцелуй. В губы, потом в мочку уха, чуть ниже, дальше по шее, Читать далее...

16 день месяца Полотна
Рунн, Шенбруннский сад

Девушка сидела на одной из скамеек, расположенных вдоль тенистой аллеи, и была, казалось, полностью поглощена чтением ветхого, но, несомненно, древнего и мудрого трактата. Даже с расстояния в десять шагов было видно, что страницы старого талмуда буквально испещрены тёмными пятнами - свидетельством того, что сие творение рукописной мысли уже длительное время пользовалось популярностью среди любознательных читателей. Перетянутая кожей обложка сильно обветшала и в одном месте была порвана, из переплёта то и дело сыпалась труха - видимо, благословления трудолюбивых монахов, создавших этот труд оказались бессильны против твердолобой упорности жуков-древоточцев и книжных червей.
Мельком бросив взгляд темных глаз на замершую над книгой Анриетту де Барна, Катажина неспешно прошествовала мимо неё по аллее и свернула на симпатичную лужайку неподалёку. Выбрав могучий раскидистый дуб, дававший много тени, она велела покорно следовавшей за ней служанке выложить на траву содержимое большой плетеной корзины, которую она взяла с собой - квадратный плед, всяческую снедь, обычную для маленького пикника. На дне корзины ждала своего часа книга, по толщине не уступающая той, что читала Анриетта.
Идея этой вылазки на природу, так неожиданно для окружающих пришедшая в голову Катажине, и еда, и книга, и место, где она остановилась, - всё это было не случайным. В планы юной ведьмы входило близкое знакомство с Анриеттой, и она старалась подготовиться к этому как можно тщательней.

Расправив легкое весеннее платье, Катажина медленно опустилась на плед, протянула руку и вытащила из корзины толстую рукопись, на поиск которой было затрачено немало драгоценного времени, а также несколько ушат отборной грязи, вылитой на недостаточно расторопного библиотекаря - в доме Клиша служил на редкость тупой кичливый дятел, не бельмеса не смыслящий в своём деле.
Но её страдания окупились - в руках Кася держала "Логику" Ристолеуса - богато оформленный трактат древнего философа, изданный и одобренный Церковью как, по словам некоторых богослужителей "наименее еретический по существующему вопросу". Почти все остальные книги, посвященные логическим теориям, были либо просто запрещены к изданию на территории Рунна, либо внесены в Алый реестр и сожжены. Вместе с авторами.
Небрежно проведя ладошкой по шероховатой поверхности переплёта, девушка решительно открыла книгу и уставилась на первую её страницу. Принадлежащее дяде Клишу издание славилось замысловатыми гравюрами, нечитаемым шрифтом и богатством отделки. Мерой поступью текли томительные часы и минуты ожидания. Внутренне Кася вся кипела и бушевала от жажды действия, но сторонний наблюдатель мог увидеть лишь красивую девушку, глубоко погрузившуюся в чтение. Изредка она отрывала свои прекрасные глаза от древних страниц, чтобы взять булочку или поправить выбившейся из плетеной из кос "корзинки" локон. Несколько парочек мирно прошествовали мимо неё раза два или три. Птицы трепетно щебетали. Солнце палило. Анриетта читала. Кася злилась.

Через несколько часов подобного ожидания проявление несвойственного колдунье долготерпения было вознаграждено - Анриетта изволила наконец оторваться от пожелтевших страниц, поднялась на ноги, огляделась вокруг себя и, как и рассчитывала Кася, медленно направилась в сторону в её сторону. Ведьма вся внутренне напряглась, будто ей предстояло совершить резкий прыжок, и, когда Анриетта проходила мимо неё, громко окликнула девушку:
- Номени Анриетта! - наградой ей послужил поворот головы - её заметили. - Не ожидала встретить вас здесь. Вы помните меня? Я Катажина Риди, мы недавно виделись в доме вашего батюшки.
Поколебавшись, гордая представительница древней фамилии всё же подошла к Катажине, успевшей подняться с земли. Анриетта также поздоровалась, но предложение присоединиться к трапезе отклонила и было уже собралась идти себе дальше, как Кася предприняла еще одну попытку:
- Что вы читаете?
- "Золотое зеркало", - пораженная бесцеремонностью провинциальной выскочки, Анриетта ответила почти сразу. Всё было в этом ответе - и очевидное превосходство девушки, и уверенность в том, что она, Анриетта, во много раз умнее и образованнее юной графини, и её презрение к тому, что она читает - наверняка, это какой-то модный любовный роман и ничего более.
- Серьезное произведение, - уважительно протянула Катажина, прекрасно понимая, какое впечатление производит, и, не без злорадства, готовясь его разрушить. - Я читала его недавно. А вот сейчас пытаюсь осилить "Логику" Растолеуса... Вернее, пытаюсь найти хоть крупицы логики в том, что оставили церковники в этом, некогда интересном труде. Нет, право слово, "Логические законы" Протора кажутся мне достойными большего внимания, чем эта книга. Жаль только, автор решил проводить свои изыскания на теологическом поле. Такое у нас карается сурово.
- Вы читали Протора? - в голосе надменной Анриетты впервые появился оттенок интереса. - Но она же был еретиком, а его законы Читать далее...