оролололо

[518x640]

олололололол

[604x453]

и.. да да да дадададада я хочу все исправить
и..раз два три, раз два три
вырезать хотя бы пару кадров
да, мама, конечно глупо и грустно жалеть о том, что сделано
тем более так
в такт трясущимся пальцам
но я, наверное, люблю тебя
хотя кто знает, может это всего лишь запоздалая месть новогодних шоколадных зайцев
за то, что я не люблю сладкое

если долго всматриваться в затылки незнакомых людей
рано или поздно найдется парочка чумазых и придурковатых, но так похожих на тех, кто лет десять назад
были такими же
такими как тк, кто всегда на пару шагов впереди тебя
пляшут, хохочут во все горло, сверкают коленками в синяках и пятками на колесиках в земле
запросто подсаживаются к одиноким бабушкам на детской площадке и начинают болтать чепуху
просят семидясителетнего деда починить мп3-плеер
ради смеха
а он находит там радио, котрого там не было никогда
ради гордости за свои семьдесят

если долго всматриваться в свои ошибки
рано или поздно начнешь реветь над теми 14,5 неделями
когда все было не хорошо и не плохо, но просто были
пальцы на плечах
которые какжется так и остались синяками, которые я выдавила из их отпечатков специально, чтобы помнить
что была та зима, которая вся тряслась и трескалась
но гнала, потому что все было не хорошо и не плохо, но просто было
можно так смотреть и плевать на на ошибки
можно было жить на 1.50 руб месяцами
держа их в кармане
держа в уме, что не веришь в это
дергая за то, что ничего не ждет
тогда все было не хорошо и не плохо, просто было другое
все

если долго пить за все это
рано или поздно будешь есть киви ложечкой как яйцо
остервенело предавать учение Пифагора
на утро не вспомнишь ничего из того, что говорила
кроме того, что " ты просто очень хороший человек "
думая - с чего ты решил, что спаиваешь меня и вы стали пить за закрытой дверью
-давайте не будем расходиться
нет, по последней и спать
завтра на работу -
пока не шмякнет стопкой по лбу
и в пух
не в прах, иногда жаль
того, что портишь
особенно себя

если долго жить этими прошлоосенними очистками
рано или поздно время покажет
счет с множеством нулей
когда ты уже по нулям

хватит.

- Я, конечно, понимаю, что им можно ставить памятник при жизни. Есть такая партия?
- Все эти гигабайты бумаги, это кощунство. Ради богов ломают прежние статуи и ставят на их месте.. Ради божков сами встают на этом месте статуей - нет лучше материала, чем кусок мяса с прожилками нервов. Я ищу красный пенопласт. Кубометры. Куплю самый дорогой Паркер и напишу две буквы. Вообще продамся. Или продам. И пусть таскают монолит себе на заднем сиденье своего королевского автобуса и не знают, что это я. Ха - ха. Вот она, последняя ступень диверсии. Чистая на 40 градусов. Гадом подползу под них, пока другие будут ваять свои транс-монументы, строя из себя людей. Вот такая любовь майских жуков, умерших 30 апреля.

Я леплю из
пластилина -
Пластилин нежней,
чем глина -
Я леплю из
пластилина
Кукол, клоунов,
собак.
Если кукла выйдет
плохо,
Назову её Дурёха,
Если клоун выйдет
плохо,
Назову его Дурак.
Подошли ко мне два
брата,
Подошли и говорят:
Разве кукла
виновата,
Разве клоун
виноват?
Ты их лепишь
грубовато,
Ты их любишь
маловато,
Ты сама и виновата,
А никто не виноват,
А никто
не виноват.
Я леплю из
пластилина,
А сама вздыхаю
тяжко.
Я леплю из
пластилина,
Приговариваю так:
Если кукла выйдет
плохо,
Назову её Бедняжка,
Если клоун выйдет
плохо,
Назову его Бедняк.

мол,
молчите, волчата молли
молитесь назло на зло
убедите и запихните в нравственно-моральные ползунки
цементно-сердечные пузырьки
тах-так
мол, хотите....
молчите.
тик?
дак.

есть два клейма
одно стереть
другое на стеклянный глаз
когда становишься бесплоден в канонизированном искусстве
остается только учиться смеху по фильмам про калифорнийсую масленицу
и не поливать
грязью
спиртом
бетоном
мысли
бежать навстречу коварным лягушкам
опрометью вокруг греметь посудой
переезжать на ошметки солепсизма
Jane says

из всех троих -
блистательных шутов на миллион лишь двое
из всех троих и отсутсвия по умолчанию
сидя на полу
обнимать твои колени буду только я
жаль, что ты воспримешь это лишь как оргазм артрита
ведь я одна из кучи того дерьма, которого ты не знаешь
но продолжаешь называть лучшими
врунишка, ты так мил - если бы я была тощей Греттой в 30-х, я бы сказала так
если бы я была там, в красной комнате, все бы узнали как я могу смеяться
и довольствоваться лишь одним бокалом шампанского
просто одним слюноиспускающим глазом восхищения
из всего этого -
ты под чужим стеклом

Это такая сказка о том, кто родился в пепле и отстриженными связками и запел громчее и злее любого черта, узнал, что его кровь взята в кредит, а расплачиваться за нее придется его юной задницей и просто стал писать в графе "sexual orientation" - matter of dispute. Такая кокаиново - газированная сказка о том, как вспять поворачиваются обреченные пути. Такая сказка о лорде насмшек, который прошел через огонь и не обжегся, пригвоздив его к рукам, который прошел через воду и запихнул все океаны в худые плечи, который прошел через все трубы, даже маточные, хотя он меньше всех на земле помнит о том, как складывать губы, чтобы произнести слово "мама".

Это такая сказка о том, как шприц вдруг оказался сделаным из жевачки с апельсиновым вкусом, алкоголь оказался газировкой, а насмешки оказались не более чем гулом в очереди из желающих вылизать подошвы его ботинок. Это сказка о том, как оказалось,что бледно-синие кости желал уже не один потный и корявый отец-педофил, а лучшие порнозвезды. Это о том, как затянув тощий зад железным ремнем уже можно смотреть на мир, который подарил ему эту дабл-чизбургерную сказку,вот так, специально подмазывая круги под глазами синеватыми тенями и,расширяя зрачки, плеваться водой из какого-нибудь священного источника в альпах, орать, - you know me, I hate everyone, зная, что за это очередь к его подошвам уже не будет видна с границы государства, которое сделало из него свой лучший бифштекс и положило на самую почетную полку своего метафизического макдональдса.

это сказка о том, как матерные слова стали молитвой
это правда о том, что именно она может быть ближе всего к выбеленному небу
это правда о том, что сказки не имеют гимна и флага, а люди, родившиеся из пепла не имеют национальности
это плевок в рожи всех тех, кто до сих пор отказывается верить в бесплатные сказки
и в правду
и в феникса
и в другие миры
и в самое отменное
вранье
это правда о том, как тошнит от этих сказок
здесь
Jane knows.
[279x222]

если что и вытащит из того угла, вытащив в семь утра из-под одеяла - так засушенная и размоченная в коридорах супермаркетов Молдавия внутривенно.

жаль, что долго это продолжаться не будет -
wondering man, соленая океаническая невидимка
кроме котрого вроде бы никто больше и нужен
а потом все равно клубочек микроскопической гадости
слившейся воедино
жаль, что долго это продолжаться не будет -
неземное блаженство от кросания сырой картошки на кухне до рассвета
следы от крахмала на пальцах и стаканах
счастливая идеальная женщина-wonderful
cчастливая безумно в единстве с моими пороками
жаль, что долго эти наспиртованные спички не горят
жаль, что в парах пота пускаешь клубы дыма
по малолетним прогнозам я уже должна была покупать виски в магазинчике при бензозаправке
и мыть голову соленой водой на предрассветном пляже
а я здесь, пугаю из-за угла
и работаю колонкой с расплавившейся тушью
наверное не стоило переходить в эти осенние оседлые степи
наверное не зря это вернулось
чтобы бросить все, что стало большим ароматным болотом
чтобы быть как они
wonderful
you`re wondering every day
that`s wonderful

В колонках играет - Deathstars

ты знаешь, доргой Ричард, я кажется разгадала тайну их пигментированного магнита - это все те нелегальные японцы, что днем спят в красных переходах, а ночью собираются в железных трубах возле дорог и, собравшись в кучку, читают свои рыбьи заклинания над клейким рисом, а потом, пугливо озираясь, выкладывают этим заколдованным рисом тонкую дорожку к спаренным домам инфернальной акварели и избушкам ангелических медикаментов, чтобы меня волочило туда по утрам, к красным толстым сосудам, вместо желтых стен, вместо покллонения шоколадным фабрикам, навстречу биомеханическому смеху, под предлогом красных эстетических соображений чуть выше маленькой костлявой горы.. каждое треморное утро в головном метро и только черной шелухой кожи пару раз в жизни.

это все так смешно, правда, но он вытрет за человеком с улицы

чужие мужчины с чужими женщинами
а мне - вся их любовь
а я ее - в бак для биопсихических отходов
обклееный их прекрасными рожами

может и забрали бы меня, если бы я купила их пластиковые крылья за тридцать баксов
но маме были нужны деньги на шифер
я обкромсала свои, чтобы приклеить эти и лопатить океан
а теперь знаю, что на них дальше форточки не улетишь
только как всегда уже поздно
а вы, кучка цветноволосых предсказателей
все шлете свои сопливые открытки наложным платежом -
cry to yourself
nothing will help
it`s too late to change what`s been done

Мы построим свой собственный загс из обломков стен того коридора, что вел к женскому туалету и курилке, куда я так часто прибегала, чтобы какой-то ублюдок, который был нужен только для антуража, орал мне там, что я не нужна в этой стране и рвал мне кофту на плечах, а я потом громко ревела в углу только для тебя, смешивая тушь со слюной. Загс в стиле панк на улице домов под снос в стиле индастриал. На ленточках через пышную грудь тетенек-бракосочетальщиц танцевали бы скелетики и смеялись бы черепа, а вместо поцелуя тут же делали бы пирсинг в сердечную мышщу. Вместо колец там сразу могли бы набить тату на правый висок, вместо клятвы о верности - височные доли мозга хранят верность как никто другой.
Медовый месяц пах бы вино-водочными изделиями и,пока, мы бы готовились к отъезду в какой-нибудь захудалый красно-синий штатишко, где бы покорно ждали повторения судьбы Бонни и Клайд, ты бы приходил к этой bitter-матер и прикосался бы к правому виску кончиком языка у всех на глазах, а я бы играла в игру "веди себя прилично". Мы бы долго смеялись над их асфальтовыми лицами, а потом шли бы собирать чемоданы.
Это, мать их, просто охренительная металюбовь, когда так кричат и когда так слушают.

это искусство, мать вашу,
лить воду по пятьдесят баксов за бутылку на миллионы больных голов
как святую воду
это эротика, а не порнография, черт возьми,
рисовать вместе с ним по стенам перед этим всем
переглядываясь так эрострадальчески, черт возьми мать вашу...

Наверное отец твоего деда, который теперь сидит парализованный, закутавшись в плед из шиншиллы за несколько тысяч долларов и все равно слушает твои песни о нем на старом патифоне, он наверное практиковал фаст-фудный инвариант саллекханы где-нибудь в персональной био-фудзи-яме, только ради того, чтобы потом у его правнука по нью-йорски распахнулись глаза после того, как он снимет с них мокрые бумажки с иероглифами. Чтобы потом их можно было фотографировать днем и ночью, по ночам бегать в типографию с мокрым глянцем, чтобы успеть до выхода утреннего номера самых лучших глаз. Чтобы на них смотрели коричневые люди бабль-гамы и плакали от божественнего провидения, красным лучом бьющего из этих глаз на все их мирские граффити-стены
Наверное отец твоего деда хотел, чтобы у его правнука были европейские глаза, поэтому залепил их, протянув руку из облаков, чтобы потом небесный мастер этой метаэпиляции резким движением содрал их и маленькие жeлтые человечки полили бы маленькие соленые слезы радости от того, что Будда дал малышу европейские глаза, о которых так мечтал его прадед. Кто бы знал, что Будда здесь не при чем - поэтому глаза правнука распахнуты в кокетливо-безумном взмахе ресниц и моментальном параноидальном расширении зрачков за секунду. Только ты так же уверен, что это происки Будды - поэтому только твои глаза льют лаву спокойствия на патовулканы височных долей мозга.
Поэтому ты плюешь на всех богов и покупаешь пледы из шиншиллы парализованному деду, крадешь одежду с истуканов Рональда Мак Дональда, сидящих на лавочках у входа, красишь их в свои цвета ночами, смотря на выскребленную спящую жену и мечтаешь о таких же детях, которые орут, брызжут слюнями и фотографируются рядом с тем, у кого ты крадешь одежду, не волнуешься только по одному поводу - у них точно будут европейские глаза, и это уж точно будет не заслуга Будды.
Только если того, который восседает на горе из джинсы, винила и незаросших дырок в ухе посреди рассадника истуканов свободы. Тебя.

Digging in the dirt,
I can feel you getting closer,
Steadying my hands through the blistering pain,
Anxiously awaiting for the earth to reveal you,
Wondering if I will ever see you again

кореец-барахольщик в лавке необузданных фантазий для нимфоманок-бомжих на углу псевдозвездного бульвара для supersouless not yet women предложил продать CD-плеер за сто долларов и душу за грязное астральное воплощение женщины-меты в буржуазном борделе музыкальных ритмов среди мужчин в дорогих обносках. говорил, что временно, пока мое сосудистое тело не набрало восемнадцати лет.
женщина-мечта в топ-поп майках обещала воссоединение томным взглядом из-под капюшона, писала сумасшедшие сказки за меня, билась туманной головой об унитаз и говорила, что ее обокрали, болтала с моими мужчинами об Ираке и икре, впадала в депрессию в холостяцкой квартире сверхвоплощенного полосатого воина и лила кленовым сиропом сериальное мыло на мои страницы.
обещала забрать к себе и воссоедениться, а теперь нагло танцует в моей голове на черно-белом экране под океанические фортепианные ритмы с бейсбол-снайпером из красных пистолетов, закидывает на него идеаьные ноги, улыбается врально - это вышло случайно, позволяет класть потные руки к себе на живот и все трется, трется вокруг, пошло надевая его кепку. он стыдливо тает, она все обещала забрать меня к себе, а забрала душу, оставив лишь плеер за сто долларов.

В колонках играет - С.Bennington - Walkind Dead
Настроение сейчас - burnt

Шестеро четырехкрылых содат шагали мертвыми. Шестеро четырехкрылых солдат шагали мертвыми от ледяной запруды. Шестеро четырехкрылых солдат шагали мертывами по запекшейся на жестяных сапогах терре и сжимали в костяшках дерзкие флаги на высоких палках. Четырехкрылае мертвые солдаты несли знамя механической стрекозы-матери, заржавевшей в ледяной запруде. Шестеро солдат выкручивали свои спины и собирали их в одну точку, чтобы поднять раздодранные стрекозиные крылышки из капрона на высокую параллель знамени .
Шестеро четырехкрылых были одинаково демократично мертвы на лицо и шагали мертвыми по кпасному берегу в такт треску замерзших сухожилий. Шестеро четырехкрылых солдат дышали красным лучом на головы друг друга, чтобы ни один не выкинул цель заржавевшей матери в такт треску замерзших сухожилий.
Шестеро четырехкрылых солдат были одним живим, взлетевшим на бумагу и пластмассу.
Шестеро четырехкрылых солдат шагали мертвыми по красному берегу в большой бетонный город, чтобы возложить к океану завернутые в гнилые портянки клубочки самой прекрасной материнской злости.
Шестеро четырехкрылых шагали мертвыми и крутили шарманки в животе, чтобы петь под них стройно злые материнские песни. Шестеро солдат пели злые материнские песни так чисто и зло, что охотники в красном лесу и рыбаки на красном берегу думали, что это песня красных лесных ангелов. Охотники и рыбаки грозно хмурились, когда мертвые рыбы и животные шептали им, что это - злые материнские песни шестерых четырехкрылых механических солдат, шагающих мертвыми.
Шестеро четырехкрылых солдат шагали мертвыми мимо муховых ртов охотников и рыбаков, слюнно мечтающих о том, чтобы у них было столько мертвых рыб и животных, чтобы они умерли сами от такого красного изобилия,поэтому охотники и рыбаки решали предложить шестерым четырехкрылым сигареты и настойку из пустырника. Они продолжали верить, что это песни красных ангелов леса.
Шестеро врезали шпоры жестяных сапог в вязкую терру, бросали крутить шарманки и собирать в точку спины, гасили лучи и смолили сигареты, поливая винтики внутри пустырниковой настойкой.
Четырехкрылые перекашивали механические рожи, выкорчевывали шарманки из живота и цель материи из головы, рвали дерзкие флаги на самокрутки и меняли дорогой капрон крыльев на наспиртованный пустырник.
Шестеро четырехрылых солдат стали шестерыми мертвыми материнскими обманщиками, бросившими свои сапоги с блестящими шпорами в кипящую красную реку.
Теперь они шагали мертвыми,качаясь,с охотниками и рыбаками из красного леса в бетонный город, курить сигареты и жать спирт из пустырника. Четырехкрылые забыли про океан и мать-стрекозу.
В изввестняковых катакомбах табачно-пустырникового завода они потеряли друг друга и заснули механическими рожами в бумаге для оборачивание сигаретных пачек. Паразиты сырой земли напели им песни бетонного городаи они пенно разбежались крутить кнопочки и дуделки в бетонных коробках. Им надоело быть мертвыми и петь злые материнские песни - они захотели марцепановой любви топ-поп-голых женщин и злые солдатские песни, свои.
Шестеро четрыхрылых солдат шагают живими без крыльев и по одиночке по серому камню, прячась от срекоз-снайперов за кирпичными стенами в мазуте и кормя асфальтовых ворон отмершими выростами на плечах.
Первый жестоко схватил своих ворон за крылья и взлетел на крыши бетонного города, где теперь стоит и улыбается японно-солнечно, всегда держа на тотове свой проволочный самурайский меч, чтобы не пропустить жестяные удары крыльев стрекоз-снайперов, засланных от злой матери. Когда ему становится невыносимо асфальтово, бетонно и скучно он поет военные френны харакири.
Второй просто обжирается марцепаном голых-топ-поп женщин в табачно-пустырниковой комнатке 2 на 2, красит и строгает свою старую солдатскую каску, а когда ему становится невыносимо марцепаново, голо и скучно, он поет мертвые любовные серенады злым сестрам-стрекозам.
Остальные четверо спят в дыму, им всегда невыносимо тенно и скучно в славе двух первых.
Шестеро четырехкрылых солдат остановились и шагают живыми, спрашивая, примет ли их земля снова.

Part of me won’t go away
Everyday reminded how much I hate it
Weighted against the consequences
Can’t live without it so it’s senseless
Wanna cut it out of my soul
And just live with a gaping hole
Take control of my life
And wash out all the burnt taste
I made the problems in the first place
Hang my head low ’cause it’s part of me
Ya hardly see right next to the heart of me
Heard of me the routine scar
New cuts cover where the old ones are
And now I’m sick of this
I can’t stand the sandpaper thoughts that grade away on my sanity
I rather not even be then the man that’s staring in the mirror through

Cut myself free willingly
Stop just what’s killing me

I feel it everyday
I feel I made my way
I feel it swell up inside, swell up inside
Swallowing me

It can’t be frightening if you’ve never felt it
Once it’s been dealt with you feel like you’ve been touched by something angelic
And then melted down into a pool of peace
Cease to be the animal you used to be
Remove the broken parts you know were wrong
And feel the karma when the problem’s all gone
And then you start to see another piece of yourself that you can’t let be
And that reason’ll last fight to free yourself
Take it to the depths of the bottom of the well
And now you know you can choose to lose the part in your heart
Where your insides bruise
You can live if you’re willing to
Put a stop to just what’s killing you

Alive in me, inside of me, a part of me screams away silently
This part of me won’t go away, part of me won’t go away
Everywhere I look around I see how everyone aught to be
Every time I see myself I see there’s always something wrong with me

В колонках играет - C.Bennington - Morning After
Настроение сейчас - none

Я -
Идеальный герой ваших песен
Идеальный четырехкрылый солдат
Универсальная константа текстов песен на А4 в грязи
Chorus 2х
Идеальное прочтение старых сказок
Идеальное отделение от вчерашней жизни
Идеальный стыд перед идеальной матерью
Идеальная проволочная пуповина
Идеальная придуманная я
похороненная и воскресшая
в неидеальных днях
Идеальный клубок со сцепками
Идеальная духовная порнография
Идеальная слабость
Идеальный не-идеал