... Про суицид интересно, конечно. Почему столько народу бросаются под поезда и летают с крыши. Мне тоже иногда приходили такие мысли: ааа, бля, все надоело, надо из окна спрыгнуть. И это обязательно назло какому-нибудь мудаку. "Не понимает-не любит". Но когда уже начинаешь немножко задумываться, то становится ясно: нахуй-нахуй. Чтобы я, такая замечательная и чудесная - а все, что у меня есть, это я - выкинулась из окна и растеклась по асфальту лепешкой? Да и бабушка огорчится. Нет уж.

(с) Ирина Денежкина "Герои моего времени"

Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: "А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?" Они спрашивают: "Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?" И после этого воображают, что узнали человека."

(с) Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"

Только мелочи объясняют всё, значительные поступки ничего не объясняют. В них слишком много от мелодрамы, от искушения солгать.

(с) Эрих Мария Ремарк

Ей хотелось, чтобы кто-нибудь убаюкал ее. Хотелось уткнуться лицом в теплый кошачий живот. Хотелось иметь ребенка. Она сидела на кухне, на черном табурете, как всегда, напряженно выпрямившись и держа в руке стакан с холодным молоком. И вдруг у нее из глаз брызнули слезы

(с) Паскаль Киньяр «Лестницы Шамбора»

[150x313]
После бессонной ночи слабеет тело.

(с) Марина Цветаева

А после сонного дня и вечера, тело не слабеет, но становится удивительно легким - почти невесомым. Встаешь с постели, понимаешь, что в комнате жарко и душно (еще чуть-чуть и станет неприятно: успеть...успеть...), распахиваешь настежь окно. Боже!..

Весенний, почти летний ветер ласкает тело сквозь ночную рубашку как руки, пусть нелюбимого, но любящего человека. Смело, но бережно, настойчиво, но не нарушая правил игры.

Солнце не успело сесть до твоего пробуждения. Оно медовым светом заливает комнату, твой силуэт в окне, скаты крыш, фигурки редких прохожих.

Все неприятные мысли смутились красотой происходящего, и ушли безоглядно и безвозвратно. Ощущение ненавязчивого, очень простого и естественного счастья наполняет каждую клеточку.

Я так люблю просыпаться на закате...

Мы не живем, мы пишем автобиографию. Каждый день, как новелла, каждая неделя, как сборник. Посему и Зло следует рассматривать как некий художественный инструмент, авторский прием, продукт переработки творцом собственного таланта. Нам же еще только предстояло превратить этот инструмент в самоцель. Напротив, добро - это нечто их репертуара заядлого графомана из тех, что вечно борются против наркотиков, секса, выпивки и прочих пособников хорошего настроения. У добра в понимании импотентов есть одна непреложная особенность - оно навевает скуку. По крайней мере, на меня.

(с) Александр Грабарь "Хорошее настроение"

Пару десятков лет назад всех нас связывал Интернет, но он перестал быть просто формой общения, он стал религией, местом обитания, безымянным чистилищем для миллионов душ, обременненных непосильным грузом условностей и запретов. В результате он и сам пал жертвой последних. Я еще помню гигантские свалки бесхозных модемов и интернетовских передатчиков посреди города. Интернет запретили не правительства, его запретили люди, убоявшись самих себя.

(с) Александр Грабарь "Хорошее настроение"

"Так что же, - осмелился я спросить, - вы еще далеки от решения?"
"Я очень близок к решению, - ответил Вильгельм. - Только не знаю, к которому".
"Значит, при решении вопросов вы не приходите к единственному верному ответу?"
"Адсон, - сказал Вильгельм, - если бы я к нему приходил, я давно бы уже преподавал богословие в Париже".
"В Париже всегда находят правильный ответ?"
"Никогда, - сказал Вильгельм. - Но крепко держатся за свои ошибки".
"А вы, - настаивал я с юношеским упрямством, - разве не совершаете ошибок?"
"Сплошь и рядом, - отвечал он. - Однако стараюсь, чтоб их было сразу несколько, иначе становишься рабом одной-единственной".

(с) Умберто Эко "Имя розы"

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет всe, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всe - как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

- К вам всем - что мне, ни в чем
не знавшей меры,
Чужие и свои?!
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне - прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность,
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте! - Еще меня любите
За то, что я умру.

(с) Марина Цветаева

Я на мир взираю из-под столика.
Век двадцатый - век необычайный,
Очень интересный для историков,
Но для современников печальный.

Посмотрела на часы и сказала: - Я начну собираться через десять минут.

Тон означал: "Ты - полный козел, но это уже не имеет значения!" Он испугался, начал суетиться, сел рядышком, начал что-то объяснять.

- Все фигня! - поморщилась Елена, - Мне показалось, что я влюблена в тебя. А ты приехал - и все рухнуло. Зачем ты приехал?

- Я не могу так быстро влюбиться, как ты. Я долго запрягаюсь, быстро еду и потом долго остываю. К тому же я влюбляюсь неконструктивно. Это я сейчас такой милый и легкий, а как влюблюсь - тебе хана. Начну ревновать, права качать, проверки устраивать, сам при этом буду на голове ходить... - мрачно сказал он.

- А мне плевать... - зевнула Елена, - Мне главное, чтобы самой влюбиться... А объект я уж как-нибудь уговорю...

- Да ты чистый мужик! - вырвалось у него довольно раздраженно.

- То есть, ты сейчас трахал мужика? Поздравляю! - съехидничала она; все вокруг начинало становиться плоским и серым.

- Лена, ты сама гробишь отношения. Ты со мной разговариваешь, как Артмане с Калнышем в фильме "Театр"! Ты не даешь мне расслабиться, повести тебя, сделать тебе хорошо...

- А ты можешь расслабиться только с бессловесной тварью? А вести меня никуда не надо! Поводырь, блин!

- Подожди, у нас все будет не хорошо, а волшебно, мне просто надо к тебе привыкнуть... Мы с тобой одной крови, все сходится. Только не спеши!

- Знаешь, притчу про то, как путешественника спросили, какое время в его жизни самое главное, какие люди и какое действие?

- Ну?

- Самое главное время, это время сейчас. Самые главные люди - это люди, которые сейчас рядом. Самое главное действие - это сделать им хорошо.

(с) Мария Арбатова "Семилетка поиска - 2"

Видно мне судьба – прыгнуть льву на спину,
И таскать за хвост и трепать за гриву,
И смотреть в глаза и чесать за ушком.
Вам-то все игра. Хороши игрушки.

Где уж тут играть – когда полный выдох,
Когда каждый день на сплошных обидах,
Когда небо вдруг перестало сниться,
Ах, не дай-то Бог вам на мне жениться.

Вам пришлось бы стать флибустьером страшным,
Доставать меня из забытых башен,
Выручать меня с кораблей попутных,
Уводить меня от друзей минутных.

Отучать меня от дешевой скуки,
Получать меня с чьих-то рук на руки,
И искать меня по большим отелям,
Доставать меня из чужих постелей.

И хлестать меня по щекам бесстыжим,
По глазам моим непподдельно рыжим,
И пугать меня флибустьерским словом,
И любить меня с каждым часом снова.

На воздушный шар, на хромую клячу,
Все равно куда – лишь бы быть бродячей,
Лишь бы ветер гнал по ущельям листья,
Я писала б вам по дороге письма.

Ведь в руках моих часто бьются чашки,
Не смогла бы вам я стирать рубашки,
Не смогла бы жить под настольным светом,
Собирать всю жизнь по осколкам лето.

Я не злюсь и вам не пристало злиться.
Ах, не дай-то Бог вам на мне жениться -
Свой воздушный шар вряд ли я забуду
А любить всю жизнь я и так вас буду.

(с) Елена Бушуева

Жил такой, никому неизвестный
И ничем не прославивший век,
Но убийственно скромный и честный
И милейшей души человек.
Веря в разум и смысл мирозданья,
Он сиял этой верой с утра,
И кормился от древа познанья
Лишь одними плодами добра.
Состязаясь с змеей сладострастной,
Он, конечно, немало страдал,
Но зато просветленный и ясный,
Все во сне херувимов видал.
И напрасно в бреду неотвязном,
В красоте естества своего,
Соблазняли великим соблазном
Многогрешные жены его.
Он устоев своих не нарушил,
Он запретных плодов не вкушал,
Все домашнее радио слушал,
Простоквашею дух оглушал.
И когда, задыхаясь от жажды
И вздохнувши испуганно вслух,
Испустил он, бедняга, однажды
Этот самый замотанный дух,
И, взбежав по надзвездным откосам,
Очутился в лазоревой мгле
И пристал к херувимам с вопросом:
Как он прожил свой век на земле?...
В небесах фимиамы и дымы
В благовоный сгустилися мрак,
И запели в ответ херувимы:
-Как дурак!Как дурак!Как дурак!

Милая леди, вы снова сидите в луже,
Аранжируя букет из мусора или вздора.
Будет тепло изнутри - никогда снаружи.
Будет зима, и это наступит скоро.

Будет мороз по коже, мороз по коже
Бедная леди, куда вам теперь податься?
Может быть, замуж, - мы это обсудим позже, -
За дурака, как могли бы вы догадаться.

Или еще в монастырь, только там несладко -
Нет моряков, всегда уходящих в море.
В книжке про Гамлета ваша лежит закладка -
Там, где Офелия сходит с ума от горя.

Вашу ли книжность, леди, считать причиной? -
С вами весь мир то ль в сговоре, то ли в ссоре, -
Значит, будет гроза. И считать мужчиной
Можно того лишь, кто выйдет сегодня в море.

Леди, вы снова думаете стихами -
Вредная эта привычка ведет к утратам
И выдает обидчикам с потрохами
Страх перед точкой. И ветер перед закатом.

~*~ Скука - это когда рядом нет людей, которые тебе нужны.

~*~ У меня было время для всего, и у меня не было времени ни для чего. Не так уж плохо. В сущности, единственные идол, единственное божество, которое я чту, - время, и совершенно очевидно - все, чтобы ни происходило со мной, плохое ли, хорошее ли - все соотносится с ним.

~*~ Их находили странными, необычными прежде всего потому, что они великолепно смотрелись - что тот, что другая. Они же считали себя просто приличными людьми. Они знали, что вкус тела есть нечто нежное, чувственное, естественное, похожее на вкус воды, на любовь собак или коз, на огонь, и что это не имеет отношения ни к распущенности, ни к эстетизму.

~*~ Я никогда не откажуь от мысли, что только борьба крайностей в нас самих, борьба противоречий, пристрастий, неприятии и прочих ужасов может дать крошечное представление, о, я знаю что говорю, именно крошечное, о том, что есть жизнь. Во всяком случае, моя.

~*~ Что всегда увлекало меня - это сжечь свою жизнь, пропить ее, забыться. Мне так нравилась вся эта ничтожная, ничего не стоящая игра в наше убогое, гнусное и жестокое время, которое по счастливой случайности, с чем я его и поздравляю, помогло мне все-таки этого избежать.

~*~ Странная вещь - писательская судьба. Нужно постоянно держать себя в узде, идти размеренным шагом, с прямой спиной, а в идеалехочется скакать на бешеном скакуне с развевающейся гривой, перелетая через все нелепые канавы, вроде грамматики, синтаксиса или лени, последняя - самое большое препятствие.

~*~ В той странной еде, называемой общением двух людей, самый ценный продукт – это воображение, редчайшая вещь, единственная, в которой нуждаются люди. Только воображение, которое метко называют строительством воздушных замков, не даст построить этот замок на практической скучной основе.

~*~ Бывает, кто-то влюбляется в несусветного лгуна, потому что, пойманный на лжи раз и другой, загнанный в угол свидетелями, он выпутывается солгав в третий раз, восхищая всех своими измышлениями. Бог свидетель, я достаточно повидала в своей жизни людей, которых сегодня презрительно называют мифоманами. Я не говорю о мифомании как о средстве защиты, это всегда достаточно грустно, я говорю о другой, обреченной на успех. Мне кажется, в мифоманах есть свое очарование очень конкретного свойства: по большей части они лгут бесплатно. Можно даже сказать – они лгут, чтобы доставить большее удовольствие вам, чем себе. Ах, если бы некоторые скептики захотели понять, что иная ложь, которую творят эти люди, особенно их некоторые рассказы – это способ выразить почтение: им верят те, кто достаточно умен, чтобы ухватить смысл поставленной проблемы, обладает достаточным воображением, чтобы заинтересовать развязкой, в ком достаточно ребячества, чтобы предположить – в этом что-то есть, и кто достаточно чуток, чтобы не сказать: «Да прекратите же, наконец, ваши игры».

~*~ Вот уже двое суток, как ей не удалось написать ни слова. Ей наверняка было очень грустно. Пытаться писать без всякого результата – все равно что заниматься любовью, не получая удовольствия, пить, не пьянея, путешествовать, никуда не приезжая.

~*~ Взять себя в руки…От этого она чувствовала себя несчастной. И то правда: так мучительно, когда приходится насильно брать себя в руки.

~*~ Она знала – единственное, чем можно кого-нибудь утешить, - подарить наслаждение, разделив его с другим. Как это просто – люди после любви: рука лежит на плече или бедре, а если ночь – спящий потягивается, вздыхает и засыпает снова. Не стоит спать одному. Можно в крайнем случае жить одному, но не спать.

~*~ То немногое, то мы можем сделать в этой жизни, радуясь ей, о чем можем подумать (или сделать вид) среди нескончаемого глупого кваканья, из которого состоит повседневная жизнь – неотвратимая, несправедливая, просто невыносимая – для тех, кому повезло родиться, единственное, что мы можем сделать, - это хорошо подумать, прежде чем разделить ее с кем-нибудь.

~*~ Пора было возвращаться к Себастьяну, ее брату, такому далекому и такому близкому, что можно увидеть его во сне, такому неумехе и в то же время способному на все, злому безумцу, но и мудрецу, безразличному человеку, но полному нежности, ненадежному и верному, к этому ходячему парадоксу, единственному мужчине, которого она не просто любила, но который был ей интересен.

~*~ Мне ненавистна сама идея Бога, не важно какого – прошу прощения у тех, кто в Него верит – но, в конце концов, почему надо в Него верить? Он действительно необходим? И почему нужно признавать, что Он единственный, кто способен все исправить?

~*~ Не думаю, что надо ставить самоуважение во главу угла или думать о себе как о существе с точным описанием примет. Я только думаю, что не надо ставить себя в жалкое положение (под «жалким» я имею в виду положение, когда презираешь самого себя). Об уважении других я не говорю. Мнение других – это что-то вроде пены, такой же бесполезной, как та, что набегает на скалы, и это не то, что может вам пригодиться. Читать далее...

~*~ Доверие, нежность, уважение – я не пренебрегала всем этим, мало думая о страсти. Такое отсутствие подлинных чувств казалось мне наиболее нормальным способом существования. Жить, в конце концов, значило устраиваться как-нибудь так, чтобы быть максимально довольным. Но и это не так легко.

~*~ Как все, кому ничего не стоит солгать, я была чувствительна к окружающей обстановке и вполне искренна, играя в ней свою роль.

~*~ Подобно всем людям, живущим среди каких-то полукомедий, я выносила только те, что ставила сама и сама смотрела.

~*~ Я хорошо понимала – такая игра опасна, если вообще это было игрой, если возможна игра между двумя людьми, которые действительно нравятся друг другу и хотят заполнить друг другом свое одиночество, пусть даже временно.

~*~ Пока ты молод – в этом долгом обмане, называемом жизнью, ничто не кажется таким отчаянно желанным, как опрометчивый шаг.

~*~ Лучше быть счастливой или несчастной, чем вообще ничего, ведь так?

~*~ Я любили любовь и слова, имеющие к ней отношение: нежный, жестокий, ласковый, доверчивый, непомерный, - и я никого не любила.

~*~ В определенных случаях предпочитают даже самое худшее – лишь бы не быть заурядным, лишь бы не сделать того, что от тебя ждут.

~*~ На этот раз мне было очень хорошо с самой собой. «Нам хорошо, только когда мы устаем», - говорил Люк, и это была правда, потому что я принадлежала к породе людей, которым хорошо, только когда они исчерпают определенную часть жизнеспособности, требовательной, подверженной приступам скуки; ту самую часть, которая спрашивает: «Что ты сделал со своей жизнью? Что ты хочешь с ней сделать?» – вопрос, на который я могла ответить только: «Ничего».

~*~ Счастье – вещь ровная, без зарубок.

~*~ Счастье для таких, как я – это что-то вроде рассеянности, отсутствия скуки, доверчивой рассеянности.

~*~ Он был мне необходим. Я ничего не могла требовать от него, но он все-таки за что-то был в ответе. Главное – не нужно, чтобы он это знал. Соглашения должны оставаться соглашениями, особенно когда они могут причинить неприятности другим.

~*~ Я не могла сказать ему: «Вспомни». Это значило бы нарушить правила игры и напугало бы его. Я не могла сказать, что всюду вижу или по крайней мере хочу увидеть его машину, что я без конца начинаю набирать номер его телефона, но не заканчиваю, что, возвращаясь, я лихорадочно расспрашиваю косьержку, что все сводится к нему и что я просто ненавижу себя. Я ни на что не имела права. Ни на что, даже если в этот момент рядом со мной его лицо, руки, его нежный голос, все это невыносимое прошлое…

~*~ Отчаянье – какое странное чувство; и странно, что после этого выживают.

(с) Франсуаза Саган "Смутная улыбка"

Играют игроки простой сюжет –
Рожденье. Жизнь. И, наконец, уход.
В сюжете этом изменений нет.
Который год.

И Вам, и мне иного не дано.
По датам роль расписана до дня.
И время непрошедшее – давно
Не для меня.

Я выпью сок гранатовый до дна.
Я вытру рот, не подымая век.
А ты живи – и за меня – одна,
За веком век.

В священных цифрах – семь и три,
На глине стертой в пыль и прах.
С улыбкой бешеной внутри
И на губах.

(с) Леонид Латынин

- Почему вы не хотите взять меня в ученицы?
- У тебя западный склад головы. Такие, как ты, не могут верить в учителя, не могут верить в бога. Им не дано. Они не умеют выводить базисные вещи из зоны критики, они бы и рады учиться, но им не у кого.
- Это плохо? - испугалась я.
- Не плохо и не хорошо. Это как цвет кожи. Это немножко тяжелей, потому что все решения приходится принимать самостоятельно.

(с) Мария Арбатова "Учителя"

Красивых любят чаще и прилежней.
Веселых любят меньше, но быстрей.
И молчаливых любят, только реже,
Зато уж если любят, то сильней.

Не кричи нежных слов, не кричи,
До поры подержи их в неволе -
Пусть кричат пароходы в ночи,
Ну а ты помолчи, по молчи, -
Поспешишь - и ищи ветра в поле.

Она читает грустные романы, -
Ну пусть сравнит, и ты доверься ей,
Ведь появились черные тюльпаны,
Чтобы казались белые белей.

Не кричи нежных слов, не кричи,
До поры подержи их в неволе -
Пусть кричат пароходы в ночи,
Ну а ты помолчи, по молчи, -
Поспешишь - и ищи ветра в поле.

Слова бегут, им тесно - ну и что же!
Ты никогда не бойся опоздать.
Их много - слов, но все же, если можешь,
Скажи, когда не можешь не сказать.

(с) Владимир Высоцкий

Надо посуду вымыть, а тянет разбить.
Это отчаянье, Господи, а не лень.
Как это тяжко, Господи, век любить,
Каждое утро, Господи, каждый день.
Был сквозь окно замерзшее виден рай.
Тусклым моченым яблоком манила зима.
Как я тогда просила: "Господи, дай!"
- На, - отвечал, - только будешь нести сама.

(с) Наталья Хаткина