Еще чуть-чуть из Робин Норвуд...
"Вряд ли кто-нибудь пишет песни о том, как легко и спокойно чувствует себя человек, любящий здоровой, нормальной любовью. Все пишут о страхе, потерях, страданиях и сердечных муках Мы считаем это любовью и не знаем, что делать, когда встречаемся с более или менее нормальным человеком. Мы начинаем успокаиваться в его обществе, а потом боимся, что это не любовь, поскольку наша одержимость куда-то исчезает".
Еще один ответ? Или новый вопрос? Мне НЕ скучно!.. Но писать как будто не о чем... Мы даже не ссоримся! Ни разу за четыре месяца. Мелкие глюки и размолвки не в счет, они забываются через пару минут. Такого я не припомню... Непривычно и странно, но от этого не менее здорово.

Раздвинуть облаков засовы
И заглянуть за окоем!
Вдохнуть всей грудью ветер новый,
Забыть - и вспомнить обо всем…
И утром заново родиться,
А, засыпая – умереть…
И длиться, длиться, длиться, длиться,
И снова – падать и лететь…
Перерождаться, воскресая,
Навстречу радости спешить.
Саму себя не узнавая,
Увидеть счастье в слове «ЖИТЬ»…
(март 2005)

Несколько моих фоток в фотоальбом... Будем знакомы! :)

Вот еще одна мысль, взятая из Робин Норвуд: "В жизни нет ошибок, есть только уроки, поэтому беритесь за дело и позвольте себе узнать побольше из того, чему жизнь может вас научить"...
Это здорово! Страха стало значительно меньше....

Вчера был странный разговор… До сих пор на душе неприятный осадок… Говорили о возможности зарабатывать творчеством. В двух словах:

Он: «Я люблю и умею писать. Но то, что интересно мне, сейчас не в моде! А писать модно я не хочу!»
Я: «Значит, пиши то, что тебе интересно. В чем проблема-то?»
Он: «Это не будут покупать. Значит, я не смогу зарабатывать тем, что я действительно умею!»
Я: «Зарабатывай как-нибудь по-другому…»
Он: «Это значит, что я не буду писать. Работать и писать одновременно я не могу…»
Я: «Почему?»
Он: «Не могу, и все… Значит, забью на писательство и буду приносить деньги… Мужчина, который сидит на иждивении – полное ничтожество… Я так не хочу! Значит, надо попрощаться с мечтой… С тем, что было всей моей жизнью…»
Я: «Мне не нужны такие жертвы! Ты же меня потом возненавидишь!»
Он: «Нет. Это мое решение… Ты тут не причем….»

Не знаю, почему мне так паршиво?.. Я же хотела, чтобы он работал! Наверное, мне слишком нравится то, что он пишет… Я не особо верю, что он сможет бросить писать – слишком уж большую часть его личности это занимает… Но – вдруг?
А еще мне кажется, что нечестно было говорить мне об этом… Он знает, что я всегда любила его творчество. И что я не захочу с ним, с творчеством, расстаться. Если уж он решил ради меня и ради себя выбрать зарабатывание денег – зачем было так картинно отрекаться? Во время разговора я даже сказала: «Если совместная жизнь требует зарабатывания денег, а это мешает творчеству – может, нам нужно расстаться? Я тебя люблю, но выбор слишком тяжелый…» Он обиделся: «Значит, нищий писатель действительно никому не нужен?!»
Чувствую себя полной сволочью… Но роль матери Терезы меня утомила. И я не хочу к ней возвращаться. Все это мы уже проходили… Сначала он будет благодарен за понимание и терпение. Потом начнет принимать это как должное и вообще перестанет обращать на меня внимание. А потом начнутся ссоры…
На этот раз все будет не так! Как – еще не знаю…

«Многие совершают ошибку, когда ищут связи, не установив сначала прочной связи с собой; они бегают от партнера к партнеру, удивляясь, чего им не хватает. Поиск должен начинаться с себя. Ничья любовь не сможет удовлетворить нас, если мы не любим себя, поскольку, отправляясь на поиски любви с пустотой внутри, мы находим лишь новую пустоту. То, что мы выражаем своей жизнью, является отражением того, что существует глубоко внутри нас: нашей убежденности в своем достоинстве, в своем праве на счастье и в том, чего мы заслуживаем в жизни. Когда эти убеждения меняются, меняется и наша жизнь». (С) Робин Норвуд.

Эти слова заставили меня задуматься... Все это время я боролась с сомнениями. Я разрываюсь между желанием верить ему и опасением, что он снова обманет.
В его чувствах я не сомневаюсь. Но он опять остался без работы, а с устройством на новую никак не получается… Просто, слишком многие говорили мне, что я для него – лишь тихая пристань, теплый и уютный уголок, способ заниматься своими многочисленными хобби без отрыва от пива на халяву…
Я не молчу, как раньше. Пожалуй, я даже пережимаю. Он все же старается… Или говорит, что старается? Проклятая паранойя!..
Но мне уже не хочется быть заполненной только им. Я научилась любить себя. И я уже не хочу быть для него всем. «Эрос» превратился в «агапэ».
Но что мне делать с сомнениями? Не думать о будущем? Но ведь это дорога к регрессу… Нельзя жить одним днем, ведь я отвечаю не только за себя! Делать вид, что меня это не беспокоит, я тоже не могу. И не хочу! Проблема есть, и я не желаю прятать голову в песок. И в этом я тоже изменилась.
Но решить эту проблему самостоятельно я не могу… Значит, Пустота осталась?
«Доверять – не доверять?» Как жить с человеком, которому не доверяешь на 100%? Как можно отказаться от него, просто подозревая не весть в чем? Да и не хочу я этого! Я по-прежнему его люблю!
Он знает о моих сомнениях. И они его ранят…
Вот такие вот глюки…

В колонках играет - ДДТ "Это все..."

Почему любовь, тонкая нить, связывающая нас с Богом, причиняет боль? В чем тут подвох? В ней ли дело, в том, что этот дар слишком тяжел для наших хрупких плеч? Или в нас, не умеющих с этим даром обращаться?
Мне грустно… Мои крылья на месте, и они держат меня над поверхностью земли. Да, я падала, я думала, что все кончено, что я умираю, но вот - взлетела вновь. И в этом – мое счастье! То, ради чего стоит жить, то, ради чего не стыдно умереть.
Но ведь рядом есть те, кто упал и не смог взлететь снова… Те, кто не смог или не захотел взлететь… Есть те, кто еще падает… И я ничем не могу помочь…
И не спросишь – «Почему?!», «За что?!»

Это бессмысленно, потому что ответов на эти вопросы нет. А есть лишь – легкая дымка, призрак, который так легко вспугнуть. То, во что трудно поверить, пока не вляпаешься сам. То, что чаще мучает, чем радует. И все же…

В колонках играет - Ария "Ночь короче дня"

Странное дело…. Говорить о том, как тебе плохо - можно долго, интересно, стебно и со вкусом…
Но говорить о том, что тебе хорошо – получается скучно, пафосно и неестественно…
Неужели боль интереснее счастья? :(

И разговор по этому поводу…
NN: «Видимо интереснее. Над счастьем стебаться - не многие способны. Для этого надо быть циником. А циники по дефолту несчастны».
R: «Тьфу, садизм человеческий.... :( Дай только повод постебаться... И над счастьем тоже... Чужим».
NN: =)
R: «"Какое-то оно у вас кривое и косое... Мож, это и не счастье вовсе?" И задумываешься: "А мож, правда?..."»
NN: «Ну не наю. Кто и задумается, а кто – нет».
R: «А если не один так скажет? А дружным хором?»
NN: «Забить на всех».
R: «Ноунейм, ты чудо!»

Вот так…

Давненько не бралась за дневник... :)

Завтра еще один Новый год – по лунному календарю. Год Зеленой Курицы наступит завтра с утра... Говорят, Обезьяна перед уходом хорошо хлопает хвостиком, и то, что сейчас творится, тому наглядное подтверждение. Последствия будем расхлебывать в год Курицы, аж до мая…
Итак… Набрали в грудь воздуха…. И… Ныряем!
С Новым годом! :)

Пока пернатые боятся,
Пока земные негодуют,
Земля не устает вращаться,
И звезды льют напропалую
Холодный свет, заняв у неба,
На эту грешную планету,
Где вдоволь зрелищ, мало хлеба,
И где святых в помине нету.
Они разделались с лукавым-
И незаметно удалились.
Они бежали бренной славы,
Пока земные лбами бились.
Пока акафисты читали,
Не понимая в них ни слова,
Пока вносили на скрижали
Свои дела, забыв основы.
А птицы небо разрезали,
Верней, птенцы - не только птицы.
Ведь, кроме отроков - едва ли
Кто сможет с Господом сравниться.
Давайте станем словно дети.
Давайте будем словно братья,
И пусть воскреснет в Назарете
Он, обреченный на распятье...

У меня умер друг.... Поэт Юра Федотов....
Он ушел добровольно, сдался, сбежал... Или? Я чего-то не понимаю?
Может я не права, он просто не видел выхода из тупика, в который его загнала жизнь.
Поэты не умеют жить. Зато они умеют думать и чувствовать. Поэт - это одно большое сердце, лишенное кожи. Поэт - это значит один на один со своими радостями, страхами и бедами. Прости, Юра... Меня не было рядом, когда тебе было плохо. Я не пыталась тебе помочь... Прости...

Ей опять приснился этот сон…
«… Она стояла на верхней площадке высокой башни, и прямо под ней, купаясь в розовых лучах предзакатного солнца, раскинулся Город. Город был удивительно красив и совсем не похож на тот, в котором она родилась и жила: островерхие крыши, крытые багряной и шафранной черепицей, пестрели флюгерами, поражающими воображение выдумкой и разнообразием. Теплый, невероятно душистый ветер крутил и раскачивал стаи затейливых зверей, толпы симпатичных и нелепых человечков и вращал лопасти хитроумно устроенных пятиступенчатых вертушек, извлекая из них скрипучую, но не лишенную мелодичности музыку. В этот мотив вплетались аккорды подкованных копыт, погремушечное дребезжание тележных колес, подпрыгивающих на булыжной мостовой и многоголосый хор снующей по улицам толпы.
Она была не одна, там, наверху. Руки мужчины, любящего и любимого, лежали на ее плечах, и она ощущала затылком его теплое, мерное дыхание. Покой и умиротворение, разлитые в воздухе, постепенно наполняли душу, и она, словно птица, долго сидевшая в неволе, расправляла онемевшие крылья. И с удивлением убеждалась, что они все еще способны к полету…»
Сон лопнул, располосованный безжалостным звоном будильника.
-Это нечестно! – пробормотала она, не глядя, хлопая по кнопке и пытаясь поймать улетающие невыносимо-прекрасные обрывки.
Но было поздно. Она проснулась, хотя имела полное право спать хоть до обеда, и надежда снова уснуть и увидеть продолжение, как она знала, была ничтожно мала… День начался…
Она резко отбросила одеяло и стремительно поднялась с постели. Но волшебная легкость в теле, когда чувствуешь, что стоит оттолкнуться от земли посильнее – и ты полетишь, осталась там, во сне. Реальность опять напомнила о себе острой болью в пояснице и головокружением. Она горько вздохнула и чуть замедлила шаг, проходя мимо зеркала. То, что оно отразило, тоже не могло украсить первое утро отпуска. Жестокая правда стекла продемонстрировала все ее тридцать шесть лет, наполненные непонятными мечтами и тоской, семейными неурядицами и борьбой за выживание… Она неуверенно провела рукой по взлохмаченным со сна волосам. Разве ОН сможет полюбить ее – такую?.. Потом, устыдившись этой мысли, она поспешила на кухню…
Рутина вновь повлекла по течению ее мысли, и видение прекрасного города поблекло и отодвинулось, превратившись в туманную мозаику из красных и желтых пятен. И даже ОН, мужчина ее снов, слегка утратил свою мучительную притягательность, став привычной тенью на краю сознания. Леденящая тоска, причиняющая почти физическую боль, тоже до поры убрала свои клейкие щупальца, чтобы вылезти из потайной щели в самое неподходящее время…
И почему находили на не эти затмения? Разве не было у нее всего, о чем может мечтать каждая женщина – неплохо оплачиваемая работа, непьющий муж, здоровые дети, уютная квартира?.. Почему же ей вечно не хватало любви и тепла, хотя жаловаться на их отсутствие было бы нечестно? И почему, черт побери, почему ей снились эти проклятые сны?!.
Она давно уже устала от этих вопросов, ответов на них у нее не было. Она просто жила, и мало кто мог заподозрить, что у этой спокойной и улыбчивой женщины есть какие-то проблемы.
Увлекшись стиркой и уборкой, она вспомнила о не купленном хлебе лишь за полчаса до прихода детей из школы. Накинув плащ и подхватив сумку, она направилась в булочную. Каблучки бодро стучали по асфальту, она слегка улыбалась, вспоминая, с каким трепетом рассказывал ее младшенький о своей новой однокласснице, и не сразу обратила внимание на мужчину, шедшего ей навстречу. Ее удивил не наряд незнакомца, хотя тут было на что посмотреть – его куртка из неокрашенной кожи с экзотической шнуровкой на груди соперничала в своей странности с остроносыми сапогами, слишком высокими, чтобы не привлекать внимания… Самым необычным был взгляд этого человека – изумительный коктейль радости, недоверия и растерянности. Взгляд, обращенный к ней! Она попыталась убедить себя, что это – ее давний и напрочь забытый знакомый или просто обознавшийся чудак. Но сердце уже затрепыхалось, словно мелкая птаха, накрытая сетью, и непрошеный румянец залил щеки.
Его лицо с каждым вздохом становилось похоже на то, которое она часто рисовала в своих альбомах, а иногда, забывшись, на полях книг, и только прохожие, сворачивавшие на них шеи, да рука, болевшая от незаметного щипка, убеждали ее в том, что все происходящее – явь.
-Это ты? – выдохнул он, приблизившись.
Она недоверчиво пожала плечами:
-Смотря кого вы ищите…
В темно-карих, почти черных глазах плеснула боль.
-Не может быть… Я не мог ошибиться! Ведь ты тоже меня узнала!
-Кто вы? – спросила она тихо. – Откуда вы взялись?
-Я – Райл из Чарреса, - незнакомец осторожно взял ее за руку. – Я пришел, чтобы забрать тебя домой, в мир, которому принадлежит твоя душа. Произошла ошибка, так случается иногда, и ты родилась не там и не тогда, где должна, и я исправлю эту ошибку.
-Почему? – выдавила она, борясь с подступившими рыданиями.
-Потому что ты – моя половинка, и мы нужны друг другу. Мы Читать далее...

СУДЬБА
Ты всегда рядом, хотим мы этого или нет. Ты стоишь и смотришь на нас, насмешливо ухмыляясь, и каждый на своей шкуре испытал, что ты не ведаешь жалости.
О нет, ты не зла! Все гораздо хуже - ты равнодушна. У тебя мертвый взгляд, вне зависимости от того, гладишь ты нас по шерсти или против нее. Ты не любишь нас, и мы отвечаем тебе взаимностью.
А, впрочем, за что нас любить? Суетливые, мелочные и недолговечные существа, страдающие манией величия. Мы можем взывать к тебе, молиться на тебя, а можем проклинать и жаловаться, или вообще в тебя не верить, но на самом деле мы всегда будем знать, что ты есть и считать, что у нас хватает сил для борьбы с тобой.
И мы боремся. И порой нам даже кажется, будто мы одерживаем верх.
Откуда же нам знать, что наша временная удача - тоже твоих рук дело?!
Ты бесстрастна, холодна и вездесуща. Ты беспристрастна, хоть это и вызывает порой сомнения. Ты невероятно мудра или, напротив, совершенно безумна. Ты беспредельна, и это внушает нам ужас.
Ты непостижима. Ты непредсказуема и невероятна.
Ты - Судьба...


О ЛЮБВИ
Любовь... Какое знакомое и ласкающее слух словосочетание. Или терзающее слух? Это когда как, кому как повезет.
Хотя, может, она - миф?.. Осязаемый и зримый морок? Иллюзия?
Возможно.
А впрочем, что в этом мире не иллюзия? Если уж ты не можешь поручиться сам за себя...
Да, любовь - это сон, иногда кошмарный, иногда - нестерпимо-прекрасный. Но что будет с человеком, лишенным сна? Он погибнет от истощения, не вынеся слишком большой дозы реальности.
Да, любовь - это безумие, но разве безумие и гениальность не ходят рука об руку? Наш жалкий человеческий разум готов объявить безумным все, что не может объяснить, а чувства - область для него недоступная.
Любовь - это боль. Но что есть боль? Это вопль тела о помощи. Только здесь кричит не тело, а душа, замерзающая и одинокая душа…
Любовь - это обман и самообман. Но, Боже мой, как скучен мир голых фактов, не приукрашенных вымыслом!
Мне жаль тебя, равнодушный. Ибо ты не живешь! Ты - Скупой Рыцарь, умирающий от жажды и голода, сидя на сундуке с золотом.
Ты боишься, равнодушный, обмана, боли и безумия. Боишься кошмаров и волков, которые могут обитать в дивном загадочном лесу под названием «Любовь».
Не обижайся, равнодушный. Я тоже этого боюсь. Но я же иду по узенькой тропинке, шарахаясь от каждого куста и подумывая о том, чтобы удрать в тихое и безопасное местечко!..
Мне жаль, тебя, равнодушный, ибо ты думаешь, что любовь может унизить. Но унижение, самонеуважение, комплексы - все это произрастает из твоей собственной души, а не падает на тебя извне. Любовь может лишь убить или ранить - она честна, а на костях, чаще своих собственных, ты прыгаешь сам, по своей воле.
Смейся, равнодушный! Смейся надо мной и не верь мне, ведь я несу тепло и любовь, которые ты презираешь, Я верю, равнодушный. В любовь и в тебя, прячущегося за скептической маской, в то, что ты однажды сбросишь эту маску за ненадобностью, потому что тоже поверишь...

СКАЗКА
Жил да был на свете маленький хорошенький фарфоровый голубок. Жил он на каминной полке по соседству с Пастушком Пастушкой, тремя Овечками и Лохматой Собачкой, и жил неплохо. Его любили и часто смахивали с него пыль специальной мягкой кисточкой, им подолгу любовались.
Но была у Голубка мечта, которая день и ночь не давала ему покоя - Голубок хотел летать!
- Зачем тебе летать? - удивлялась Лохматая Собачка, - Чем плохо тут, на родной каминной полке?
- Я хоть и фарфоровая, но все-таки птица, - объяснял Голубок и демонстрировал свои изящно просвечивающие крылышки.
- Разобьешься! - зловеще предупреждал Пастушок, не вынимая изо рта дудочки.
- Нет, никогда! - убежденно тряс маленькой головкой Голубок. - Я так верю в полет, что просто не смогу упасть!
- У тебя даже перьев нет, один гладкий фарфор, - подключалась к спору Пастушка, бросая на Пастушка кокетливые взгляды. - Как же ты полетишь?
И однажды Голубок решился. Он дождался, когда откроют окно, и поток воздуха Большого Свободного Мира Снаружи ворвется в гостиную, а потом поймал крыльями струю сквозняка и прыгнул!
Долгое мгновение он парил над камином, победно глядя на изумленные лица своих соседей, а потом подумал : "А вдруг?.. " - и стремительно упал вниз.
Он разбился, ему не хватило веры...
Но он все-таки летал!!!

Это странно... Неправильно, удивительно и слегка безумно. А для стороннего наблюдателя еще и смешно, и нелепо.
Но это случилось. На нас упала невероятная и подкупающе-простая истина - мы должны быть рядом! И неважно, что этому предшествовало - месяц знакомства, год или жизнь, наполненная мыслями друг о друге, а может быть один-единственный взгляд - первый или сто первый.
Что за поток нас подхватил? Что за наитие снизошло? Бесполезно отгадывать... Да и надо ли? Пусть это будет Чудом, маленькой сказкой для нас, двоих. И мы оба - и сказочники, и герои, внезапно оказавшиеся там, куда и хотели попасть, и удивленно озирающиеся по сторонам, узнавая и не узнавая эту волшебную страну - Страну Любви...
Долгие разговоры на скользких улицах, холодные ступени, холода, которых мы не ощущали, продуваемая ветрами набережная... Это ли не составляющие - для сказки, в которой есть все: и радостное удивление, и мучительные сомнения, и темный холодящий страх, и, отнимающая разум, страсть... И Любовь.
Конечно, Любовь, рожденная не то всесокрушающим притяжением родственных душ, не то в неистовом горниле весны и одиночества. А, может быть, она была с самого начала, подобно спящему зерну в наших сердцах, и ей нужен был лишь один толчок, один слабый лучик, чтобы пробудиться, выбросить упругие побеги и сплести нас двоих в одно целое?.. Не знаю... И опять же - важно ли это?
И важно ли, какой срок отпущен этому растению - вечность или всего лишь миг? Оно прекрасно. Оно есть. Оно в нас. Так стоит ли просить о большем?..
Ах, как же все странно и неправильно!.. До чего же чудесно.

Вспомнила, как мы познакомились. Это было 4 года назад…
…Ночь перед Рождеством, точнее вечер, часов восемь. Мы с двумя подругами из нашего поэтического клуба пошли в церковь. Выходим – темно, серпик Луны кривенький еле светится… И тут нас встречает еще один наш знакомый поэт. И с ним Нечто. Очкастое, ссутуленное, морда глумливая. Я еще сразу подумала: «Какой неприятный тип...»
И экспромт написала:

Упала бледная луна
На горизонтик низкий,
Померкли дырочки без дна –
Глаза кокаинистки.
И есть с чего тут спасть с лица –
Ей страшный сон явился,
Как из Вселенского яйца
Вселенский Гад родился…

Ну да, год Змеи тогда был… (Самой странное, почти не ошиблась… Помучили мы друг друга за эти 4 года здорово!)

Нравиться он мне начал уже потом, на встречах в клубе, когда разговорились... Ощущение было – что-то такое, дикое, колючее... Жутко интересное.
Я ему, как он признался, тоже сперва не понравилась. Чопорная тетя... Наглухо застегнутая и высокомерная... Но подружились мы довольно быстро. Очень много общего нашли. Ужасно много… До сих пор удивляюсь…

Ужжасно хочется домой! Хм.. Забытое какое чувство... Скорее бы что ли вечер наступил... Подружиться бы со временем! :))

"- Нет, почему, - осторожно начала Алиса, - иногда, особенно на уроках музыки, я думала - хорошо бы получше провести время...
- Все понятно! - с торжеством сказал Шляпник. - Провести время?! Ишь чего захотела! Время не проведешь! Да и не любит он этого! Ты бы лучше постаралась с ним подружиться - вот тогда бы твое дело было... в шляпе! Старик бы для тебя что хочешь сделал! Возьми часы: предположим, сейчас девять часов утра, пора садиться за уроки; а ты бы только шепнула ему словечко - и пожалуйста, стрелки так и завертелись. Жжжик! Дело в шляпе: полвторого, пора обедать!" (Л. Кэррол)

Жизнь идет своим чередом… Неужели прошло всего двенадцать дней? Сейчас мне кажется, как будто я проснулась от какого-то кошмара. Кошмара, длинною в полгода… Я опять просыпаюсь и засыпаю с улыбкой.

Ты - рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

Ты - рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить..
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!
(Юлия Друнина)

Горе, не знающим света!
Горе, обнявшим печаль!
Н. Гумилев


Кошка смотрела вниз, усевшись на самом краю карниза. Вверху пыталось светить сквозь щели в густых облаках солнце, рядом тупо и жизнерадостно чирикали воробьи, а внизу… Внизу суетливо сновали по узким улицам люди. На них снова были эти нелепые яркие тряпочки. Они опять что-то праздновали… Странные, смешные и страшные создания, напоминающие ей порой котят. Никогда не поймешь – все еще играют они или уже ссорятся… Кошка нервно дернула носом и принялась ожесточенно вылизывать и без того идеально блестевшую черную шкурку.
-Лисса! – позвал ее тонкий детский голос.
Маленькая хозяйка… Кошка бросила еще один взгляд вниз и, грациозно развернувшись на узком карнизе, запрыгнула в комнату.
-Хорошо, что ты здесь… - пробормотала девочка. Кошка уловила, что хозяйка сильно расстроена и подошла к ней поближе.
Бледные щеки были залиты слезами. Ну, кошке было не впервой видеть ее слезы. Хозяйка куда чаще плакала, чем смеялась. Лисса была не против. Ей не нравился резкий звук человеческого смеха. А в городе, где ей приходилось жить, смеялись чересчур часто…
Но на этот раз Маленькая хозяйка плакала не от задумчивости, не от моросящего дождика и не от неосторожно брошенного кем-то слова. Похоже, случилось что-то действительно серьезное. Кошка запрыгнула девочке на колени и внимательно посмотрела ей в глаза. Девочка судорожным движением погладила ее по спине. Кошка прогнулась и тихо замурлыкала – просто, чтобы ее успокоить.
-Лисса, мою маму увели… - черные глаза девочки расширились. – Они сказали – раз ты не участвуешь во всеобщем веселье, плачешь, когда все радуются, и носишь черное даже в праздники, значит ты злая ведьма!
Кошка положила мордочку ей на руку и задумалась. Старая Кирэйн – кстати, не такая уж она и старая, просто седая – действительно поколдовывала. И Лисса не поручилась бы, что ее колдовство всегда было направлено только на благо. Но Кирэйн – разумная женщина, она хорошо понимала границы дозволенного и никогда не просила у Высших Сил больше, чем необходимо. То есть, в понимании кошки, была вполне законопослушной. Однако Каххир – странный город… Город бесконечных празднеств, громкой музыки и веселого смеха. Кошка фыркнула. Здесь не было места для высокой мрачной женщины с пронзительным взглядом и ее вечно печальной и бледной дочери, которая предпочитала возиться с книгами и алхимическими реактивами, чем с куклами. Их дом, стоящий на окраине, обходили стороной и дети, и молочники. И даже крысы. Кошка облизнулась. Ну, в этом была ее личная заслуга… Но на эту маленькую угрюмую семью, незаметно поселившуюся в старом заброшенном доме, не могли не обратить внимания в Каххире, жители которого всерьез считали себя одной большой семьей.
Кирэйн не слишком привечала соседей. Она вежливо и молча кивала на их приветствия, вступая в разговор лишь при необходимости, и Лисса замечала, что уголки ее губ почти незаметно кривятся в презрительной усмешке. Она относилась к праздникам, как к неприятной обязанности. Всеобщее веселье вызывало у нее неудержимую тоску, а порой и слезы. И Лисса знала, почему… Своих клиентов женщина принимала всегда в одной-единственной плохо освещенной и нарочито запущенной комнате, увешанной паутиной и странно пахнувшими высушенными травами. Гадания ее были неприятно правдивыми, лекарства, хоть и действенными, но ужасно горькими, а чары оставляли после себя тяжкий осадок на душе. А еще, если Кирэйн и заговаривала с кем-то по своей воле, собеседник уже через пару минут думал, куда бы сбежать. Ни выбранная колдуньей тема, ни ее низкий трагический голос, часто срывающийся на шепот, к долгой беседе не располагали. Высокомерную колдунью стали побаиваться. И люди, несмотря на дешевизну услуг, перестали подниматься на их высокое скрипучее крыльцо.
Но Кирэйн лишь мрачно усмехалась вслед бывшим клиентам. И не спешила уезжать из города, объявившего ей бойкот. Ее визиты в скобяные лавочки, аптеки и маленький рынок не стали реже. Лисса усмехнулась себе в усы. Даже самые тупые и жизнерадостные горожане стали вздрагивать, встречаясь с ней на узкой улице. Неизменная мрачная усмешка, седые пряди, выбившиеся из-под черного платка и проницательные, жуткие, бездонные глаза…
Добрые и веселые жители Каххира перестали чувствовать себя в безопасности. Но они были еще и справедливыми жителями Каххира. Поэтому ведьму не выбросили за ворота и не сожгли без суда и следствия. О, ей дадут шанс оправдаться… Только… Воспользуется ли им Кирэйн?
-Ненавижу этот город! – прошептала Маленькая хозяйка. – Что мы им всем сделали? За что они нас так не любят?
Кошка печально опустила усы.
-За что? – тихо переспросила она. - За то, что любите Луну, а не Солнце, ночь, а не день. За то, что никогда не смеетесь и предпочитаете одиночество веселой компании. Но не нужно их ненавидеть… Твоя мать никогда не опускалась до этого. Презирала - да, не любила – да, но ненависть, это обратная сторона любви. А твоей матери все эти люди слишком безразличны, чтобы Читать далее...

Меня обуревает жажда деятельности. Хотя чувствую, что силенок не хватает, простуда, чтоб ее… Мечтаю – о путешествии, о новой работе… Город и страну что ли заодно поменять? :) В общем, хорошо… Тревога все еще где-то маячит, на заднем плане, но особо не беспокоит. Наверное я созрела для оптимизма? Достала старые черновики, буду продолжать писать!

…Разговоры за костром постепенно стихли, отряд, исключая Аркела и Эдвара, провалился в сон. Волшебник полистал было свои книги, но быстро понял, что не в силах воспринимать написанное. Его щеки все еще горели после незаслуженной отповеди Габриэль… Побродив вокруг лагеря и основательно замерзнув, аркаронец прилег на свою подстилку, но его веки стали тяжелеть так стремительно, что он снова пересел ближе к костру…
Это была странная и нелепая ночь, похожая на безобразно пьяную девчонку. Она то жарко дышала в лицо пряным перегаром трав и лезла влажной, потной ладошкой под одежду, то заливалась алкогольными слезами дождя, жалко хлюпая тяжелыми листьями, то глупо хихикала, размазывая по небу белесые жирные облака…
Аркел сидел, уткнувшись носом в зябнущие колени, и пытался вспомнить выражение лица Габриэль, когда он прикоснулся к ее волосам, утешая там, на берегу. «Вряд ли она вообще это заметила, - с грустью подумал он. – Занята была – ревела… Вот ведь что странно – обычная стерва, к тому же монидейка и, кажется, увлекается женщинами, а заснуть из-за нее не могу! А может просто съел чего-то не то?..» Волшебник вздохнул и поерзал на своей подстилке. «Может, спеть, легче станет? Хотя… Опять орать на меня начнут, невежды. Эх, и дернуло же меня в эту авантюру ввязаться…» Аркаронец почесал нос и взглянул в ночное переменчивое небо. На странно перекошенную в этих краях луну снова наплыла небольшая туча. «Опять дождь пойдет, - подумал Аркел уныло. – Вот ведь гадство! » Ужасно хотелось напиться за компанию с этой распутной девкой – ночью…
Волшебник попытался переключиться на мысли о предстоящей дороге, но перед его мысленным взором упорно всплывало лицо Габриэль. Подвижное и изменчивое, как огонь, холодное и презрительное, как далекие горные вершины Черного хребта, отчужденное и замкнутое, как глубины моря Дексус… Но какого же цвета глаза у этой ведьмы? Аркел помотал головой… Вот ведь штука – забыл… Решил, что они должны быть зеленые, ядовито-зеленые, как ряска на которую она тогда глазела…
И тут в кустах справа от него послышался слабый шорох. Волшебник напрягся и подобрал лежащий у его ног посох, одновременно пытаясь разглядеть, что же там шумит? «А где же Эдвар?» - мелькнула запоздалая мысль...

Продолжение или начало – какая разница? В моем доме снова живет счастье… Сомнения и тревоги никуда не исчезли, но они ушли на второй план… И еще… Вчера я рассказала ему о том, что слышала о нем от наших общих знакомых. Он был в шоке! Не знаю, если это было сыграно, то он – гениальный актер… «Я заставлю их повторить все это, глядя мне в лицо. Я грешен, но чужих грехов мне не надо!» Мне с одной стороны, было стыдно, что я так его расстроила, но с другой… Наверное, стало легче. От того, что большая часть моих подозрений и страхов уходит в песок. Прошлое больше не властно надо мной, а будущее… Оно только будет. И то, каким оно будет, во многом зависит от меня… Но я верю, что смогу! Просто верю!


Если бы не наше воссоединение, мне бы сейчас было совсем плохо… С работой, похоже у меня окончательно труба – даже не сократят, а потребуют уйти по собственному желанию… Почти двенадцать часов в сутки на работе – и все это время в постоянном напряжении, на грани нервного срыва. Скорей бы уйти, что ли… Ничего, найду что-нибудь… А может быть и осуществлю давнюю мечту – съезжу в Европу автостопом. С ним… Пусть даже и не получится, сами мысли об этом путешествии теплым и пушистым, как котенок, комочком греют сердце.
Хотя я знаю, что романтики в этом будет минимум – холод, сырость, грязь дороги, страх за свою и его жизнь, голод и нехватка денег… И все же я хочу попробовать… Мы вдвоем – и дорога… Если все получится, как я хочу – это будет самым дорогим воспоминанием в моей жизни.