Поздравляю Учителй с праздником!

для того, чтобы мозги встали на место, решила поломать голову над тестом для определения коэффициента интеллекта. набрала за тридцать минут 135 баллов.
это радует.

вчера накатала десять страниц чего-то с аморфным сюжетом. никак не получается сделать так, чтобы все произошло "вдруг". то есть, не удается резко повернуть сюжет в сторону какой-то четкости в действиях героев. наверное, придется переписывать все заново.

в последнее время часто слышу в телефонной трубке: "О! А я только подумал\а, что надо тебе позвонить!"

двери открываю на опережение, когда человек только занес руку, чтобы постучаться. удивляюсь - потом что мне кажется, что стук я уже слышала.

может, я схожу с ума?

[450x546]

есть люди, у которых есть огромный и прекрасный дар - жить. просто - жить, радуясь хлебу насущному, звезде над головой, траве под ногами. я тоже умею радоваться этому, но все, что я вижу, трансформируется в слова. эту радость - из самой глубины, не всегда прочувствовав ее насквозь вот так, - глядя на закат, или кромку чернеющего леса, или листья, шуршащие под ногами, я ДОчувствываю до конца лишь начав об этом писать. будто душа задерживает в себе этот закат, этот лес, боясь потерять это ощущение, оно проходит инкубационный период, вылупляется и начинает становиться словами. тогда ты понимаешь, что это именно тот момент прочувствования до самого конца. но иногда возникает ощущение, что твоя душа разделена на два диска (уж простите мне эти компьютерные аналогии), и эти два диска содержат гораздо меньше возможностей оперативной памяти, нежели один. когда один - твои ощущения не делятся на два этапа. с одним диском - ты видишь что-то, трогающее тебя, и проходишь все стадии восхищения - до самой глубины твоего естества, когда два - ты сохраняешь ощущение, так бы ты берегла тепло в лютый мороз, стремять донести его до дома, так бы ты держала конфету в кармане.
так же с жизнью. люди, у которых есть великий талант - жить, живут полностью, окунаясь в этот процесс, и их души не делятся на два диска.

а я всегда чего то боюсь. особенно, как ни странно, - слов. слово для меня - приоритетно. словом можно больно ударить. я не могу, как бы ни старалась, отрастить толстую шкуру, - и слово оставляет на мне синяки и кровоподтеки.

в кофейной лавке, куда я часто хожу, купила три пакета с разными сортами кфе. там он настоящий, пахнет упоительно вкусно. при тебе кофейные зерна перемалывают в маленькой мельнице, упаковывают и приклеивают этикетку с названием сорта.

в лавке работает милая, всегда улыбающаяся женщина. она частенько меня балует, запаковывая в отдельный мешочек то пару шариков китайского чая "на пробу", которые расускаются в чашке с кипятком, превращаясь в диковинные цветы, то какой-нибудь новый сорт кофе, который я еще не пробовала.

сегодня купила три разных сорта кофе: мой любимый десертный "Мокко" - коктейль из шоколада, ванили и кофе Мадео, плантационные "Эфиопия Харар" - арабика с восточной части Эфиопии, и "Гватемала Марагоджип" - крупные зерна гватемальской арабики, собранной вручную.

люблю, когда по утрам вся маленькая уютная квартира пахнет свежесваренным кофе.
тишина, покой, вдалеке - шум машин, рябина с красными гроздьями кивает по окном.

хорошо...

jardinero

пчёлы ваш хозяин умер! я стучу по улью палкой
мы с ним ладили как будто - был он пьяница и мот
оставайтесь жить со мною мне орешника не жалко

только чур меня не жалить и делить со мною мёд

ну уж нет - гудят из улья - мы жильё свое закроем
место смертное покинем ивняки и сквозняки
завтра мы уйдем отсюда золотым чернёным роем

ты у нас как на ладони нам с тобою не с руки

ты не холоден ни жарок слишком легок слишком ярок
вот и бьют тебя мидяне персы властвуют тобой
ты любить нас не сумеешь мы ведь тоже не подарок

нас не всякий может холить ведать может не любой

нет! горчит твоя гречиха липнет тополь скучен клевер
за печатью восковою плачет сыростью перга
так и скажем королеве: завтра тронемся на север

подстригай свои поляны поливай свои луга


chaleur

далеко ефрат от нила сохнет горло сохнет рот
сохнут черные чернила а глаза наоборот
целый день на мокром месте все смеются надо мной
от тебя приходят вести только c лодкой островной
входят смуглые матросы входят рыжие гурьбой
письма скудные приносят на бумаге гербовой
до утра они толкуют про корицу и хурму
и разводят грязь такую и такую кутерьму
и никто их них не спросит отчего же госпожа
он уже шестую осень сам боится приезжать
бьется белая посуда незастелена постель
я писать тебе не буду просто нету новостей


tonada

...эскудо скудеют и пусто
в кармане - хоть выжми карман
густой как навар от лангуста на рамблу стекает туман
колумбус ли правит закатом и всем арагонским добром
в краю оживающих статуй покрытых живым серебром
в краю альвеольных шипящих и ящериц в черном огне
как будто бы газ веселящий сгущается к ночи во мне

шатаюсь по баррио чино
в отсутствии вечном ключа
в отсутствие прочной причины ложусь на плывучий причал:
обижены нежные жены - адиос - мы тронулись в путь
от тиглей своих пережженных где ржавая сажа и ртуть
отсюда нам топать и топать на запах на запад на свет
от тиглей где копоть и копоть и копоть а золота нет

¡ола каталанья! теперь я
с колумбусом стану глядеть
на чаячьи белые перья на смерть на дырявую сеть
в отсутствие друга и бога у каменной сяду ступни
попробуй-ка только потрогай а ну-ка давай отними
он этого так не оставит - он нынче ночует со мной
он алое лезвие правит к испании стоя спиной


а. ф.

послушай давай завернем рукава покажем друг другу запястья
все числа что делятся молча на два как жемчуг приносят несчастье

забытый в шкатулке он умер смотри носить бы его не снимая
в финале мы делимся только на три умело. давно ли сама я

забыла чернильную дрянь и мезгу вкус мела и признак паскаля,
но помню как жарко валяли в снегу как за косу сладко таскали

и вспомню еще по сусекам скребя науку погибшей столицы:
делиться всегда самому на себя и больше ни с кем не делиться

с) Елена Элтанг

когда-то задумала написать цикл из трех стихотворений, под названием "Кинематограф". в нем мне хотелось показать некоторую визуальность, как в кино. написала два эпизода, и на том не слишком веселый цикл застрял. но на днях дописала последний эпизод этого триптиха. надеюсь, что Вам понравится.


КИНЕМАТОГРАФ

Эпизод 1

это кто-то шепчет внутри мотор
это кто-то стреляет в тебя в упор
это твой двойник он к тебе приник
это твой двойник ты - его родник

(виноградная у меня тоска
как лоза тонка у нее рука
виноградные у нее глаза
целовать нельзя
целовать нельзя)

а зачем пришел ты мой враг мой брат
гераклит мой темный слепой сократ
если был я в чем-то и виноват
только в том что кровь моя - виноград

(виноградная у меня тоска
как лоза тонка у нее рука
виноградные у нее глаза
целовать нельзя
целовать нельзя)

я не брат не враг не отец не сын
я пришел к тебе ибо ты один
я пришел мой гений мой визави
виноградной песней твоей любви

(виноградная у меня тоска
как лоза тонка у нее рука
виноградные у нее глаза
целовать нельзя
целовать нельзя)




Эпизод 2

ночь улица фонарь аптека
вокруг ни времени ни века
ни тьмы ни света ни земли

стучишься зябкою рукою
и понимаешь – не откроют
исчезли вымерли ушли

ты смотришь из остатка марта
в окно и в сумраке инфаркта
твердишь а вдруг не просмотри

свое спасенье - человека
но - улица фонарь аптека
заканчиваются внутри



Эпизод 3


человек завернутый в оболочку
хриплого вздоха больную почку
взгляда под минус восемь когда
все вокруг - лабуда
кроме любви приходящей ночью
в сон такой настоящий точно
жизнь соразмерная всем мечтам
явью осталась там
а не здесь где кресло и телевизор
хриплый кашель чувство что дует снизу
и в глазах туманная эта взвесь
от того что любовь - не здесь
человек завернутый в оболочку
засыпает так словно ставит точку
каждый раз на жизни застывшей вне
улыбается он во сне

...вчерашний день был никаким. но вечером пискнул мобильник, и я проснулась, - после бессонной ночи спала урывками, утыкаясь лицом в книгу.

"Ян, лови Бродского!" - написала подруга из Австрии.

я обрадовалась, выползла из-под одеяла, и пошла ловить Бродского в своем электронном ящике.

пару недель назад попросила Аллу, которая должна была ехать в Венецию, отыскать могилу поэта, сделать снимок и рассказать, как он там.

а вот и ее рассказ:

"Я сошла с корабля на острове Мёртвых - Сан Микеле. Кораблик был до отказа забит пассажирами. Оказалось, что все они ехали дальше, на острова Мурано, Бурано и Торчело, а я осталась одна одинёшенька на причале. День клонился к закату. Разве можно ходить на кладбище вечером? Да и одной…
- Вроде, не страшно, - подумала я и открыла тяжеленную, кованую дверь.
Венецианское кладбище - это целый остров в море. Он огорожен от наводнения и непогоды красной кирпичной кладкой, которая очень напоминает кремлёвскую стену.
Я достала карту захоронений и стала бродить, разыскивая Бродского.
Указатели и стрелочки, крестики и пунктиры сразу создали атмосферу поиска сокровища. Тем более Бродский и есть – подлинное сокровище русской литературы.
С каждой могилы на меня смотрели то каменные ангелы, то печальные мадонны, то скорбящие изваяния всевозможных полов, эпох, культур и религий. Размеры изваяний тоже были разные. Изящные бронзовые статуэтки соседствовали с огромными белоснежными статуями. Настоящий музей изобразительных искусств под открытым небом! Хотя если на миг забыть о зарытых под ногами покойниках, то можно подумать, что попал на остров к Медузе Горгоне.
Вообще в Италии пышность и размеры надгробий зависят не от заслуги мёртвых, а от прихоти живых. Мне даже показалось, что у них тут целое соревнование, кто кого переплюнет в качестве мрамора, известности скульптора и количестве позолоты.
Бродский покоился в отделе евангелистов, между разрушенных плит и надгробий младенцев. В самом конце кладбища. Скромный памятник, на нём крохотные камушки. Полумёртвые цветы. Я посетовала на свою забывчивость. Надо же, пришла на кладбище без цветов… С одной только свечкой!
В промежуточном коридорчике я отыскала лейку. Тут же был маленький фонтанчик. Рядом с фонтанчиком, на скамейке под деревом, лежала в позе мифической богини босая девушка с книгой и была увлечена чтением. В её распущенных волосах играл ветер. Платье из лёгкого шёлка красиво облегало хрупкий стан.
- Ей, наверное, читать негде, - подумала я, - или лежать....
Девушка, которая, вероятно, читала в книге мои мысли, легонько кивнула головой и сделала вид, что меня просто на свете не существует.
- Бон джорно, – еле слышно сказала я.
Но она не ответила, а только театрально выдохнула воздух, точно сдунула моё изображение с поля зрения. Плюнула на палец и перелистнула страницу с моими бренными мыслишками. Единственная здесь живая душа и то меня не признала. Эх!
Я полила Бродскому цветы. Сосчитала камушки на памятнике - их оказалось 39. Вокруг валялось гораздо больше. Просто камушки, время от времени, падали. То ли их
ветер иногда сдувал, то ли покойному некоторые из них чем-то не нравились – неизвестно. Камушки на памятник принесли посетители. А ещё они оставили в коробочке свои визитки. Интересно, зачем? Да и кому их визитки здесь нужны? Я достала свою, но, поразмыслив, положила её обратно в рюкзак. Если Бродский захочет в гости пожаловать, он и без визитки меня отыщет. Потом подумала о том, что на могилах ничего хорошего никогда не думается и уселась напротив поэта (чего при его жизни мне сделать так не удалось). Когда ехала к нему, то искала слова, ?
?обиралась с мыслями. Но мысли унесло море, а слов так и не нашла.
Я сидела, а камушки падали. И было в этом некое общение – подача моего взгляда и падение камня с могилы. Тут мне пришло в голову задать Бродскому вопрос. Если ответ «Да» - то камушек упадёт. А если «нет» - то останется. Глупое ребячество. Однако со временем завязался интересный разговор…
Так проболтали мы часа два. А затем стало резко темнеть. На могилах зажглись огоньки. Я была поражена, когда поняла, что это не свечи, а электрические лампочки. Стала рассматривать, куда же уходят провода, где же спрятаны включатели. Оказалось, провода были зарыты в могилы. Я сразу представила, как в гробах лежат покойники с включателями в руках и когда стемнеет - каждый сам включает на своей могиле свет. От такой комичной картинки я на миг забылась, где нахожусь, и расхохоталась посреди кладбища. Судя по падающим камушкам - Бродский тоже см
еялся.
Кстати, у него-то лампочки не было. Я зажгла ему свечку, попрощалась и пошла на причал.
- Не без света же тебе тут лежать, - почему-то подумалось по дороге.
Девушки с книгой на причале не оказалось"

[700x656]

в хулимсунте, трассовом поселке моего детства, народу насчитывалось отсилы две тысячи. так, по крайней мере, казалось мне в те времена. в этом поселке у мамы были две подруги. одну звали Наташа, другую Люба. часто мы с сестрой ходили вместе с мамой в гости к тете Любе или к тете Наташе, и носились по дому с их детьми. тетя Наташа была красивой высокой женщиной с великолепной фигурой и белыми ровными зубами. она и ее муж казались нам с сестрой красивыми великанами - настолько высоки они были. эта пара запомнилась мне, как пример двух любящих людей - часто я их заставала стоящими в обнимку. тетя Наташа вздыхала, положив голову на плечо мужа.

у них была дочь, тоже Наташа. маленькая, всегда улыбающаяся девочка. с ней мы общались мало - она бегала на улице со своими подружками, изредка забегая домой. длинноногая, голенастая - она казалась незаметной нам, увлеченным своими детскими играми.

потом мы уехали из поселка, и больше я не видела ни тетю Любу, которая стала моей крестной, ни семью тети Наташи.

но интернет, однако, большая штука. я зарегистрировалась на сайте одокласников, нашла ребят с хулимсунтской школы, которые поведали мне о судьбах многих в хулимсунте. а так же, прислали фотографию Наташи - дочки маминой подруги.

вот этот ребенок. красавица, правда? очень похожа на свою маму...
[500x359]

Друзья, спасибо, что зовете в дневник.
Я маленько простыла, а когда я простываю, хочется отключить все телефоны и закрыть дверь на двадцать пять замков, поэтому в интернет захожу нечасто.

ночью выглянула в окно, а на горизонте висит здоровая желтая луна. вот же ж, - подумала я, - над землей такая планетища, и у нее такие кратеры, ууууу! и тогда полезла я искать в английском гугле луну. нашла карту муна-луны, смотрела то в монитор, то на небо. что-то в этом было, да:
http://moon.google.com/

потом я нашла карту марса (чего только в интернете не найдешь):
http://www.google.com/mars/

потом злилась на человека, который написал статью о марсе сплошным канцеляритом, потом зачиталась, и очнулась только тогда, когда добралась до сатурна.

сатурн - эта планета в шляпе - удивлял меня еще в школе. во-первых, привыкнув мыслить образами, я представляла, что если бы я прилетела на сатурн и встала бы на его поверхность, то - медленно, но верно - начала бы проваливаться внутрь. так бы я допроваливалась до самого ядра, которое состоит из твердого вещества, и застряла бы там на веки вечные. ищи-свищи потом курмангалину!

в той же самой школе меня постигло разочарование, когда оказалось, что по кольцам сатурна не пробежишься в качестве спринтера, потому-что они состоят из из протоспутников протосатурна, когда-то взорвавшихся, и из захваченных планетой в свое силовое поле астероидов. тысячи астероидов! тысячи обломков, тысячи космических пылинок, хаотично движущихся по вечной орбите вокруг захватчика.

и тогда я, большая тетя, не отвыкшая мыслить образами, представила, что вокруг земли тоже движутся миллионы бывших спутников, и каждый осколок отражает солнечный свет, как луна-мун. и восхитилась! вот выглядываешь в окно, и перед тобой в ночном небе светящаяся полоса из миллионов звезд.
земля с кольцами!

"плотность сатурна меньше плотности воды" - прочитала на каком-то астрономическом сайте, отбросив умные слова и формулы, которые мешали постигать истину. это значит, что если бы нашелся такой океан, в который бы поместился сатурн, то он бы плавал на поверхности, как надувной шар! конечно же, сразу представился океан, почему-то из "Соляриса" Лема, с жирными красноватыми волнами, и огромная планета, подпрыгивающая на гипотетической воде.

про остальные планеты рассказывать не буду. на плутоне жить я бы не согласилась, и не упрашивайте. во-первых, там холодно и темно. во-вторых, один год на нем равен ста пятидесяти земным годам. эдак, живи яна-мария на плутоне, мерзни, как волчий хвост, и вся твоя жизнь будет равняться нескольким плутонским месяцам! и на меркурии жить как-то не комфорт, - самый маленький и самый близкий к термоядерному солнцу - испарится первым, если солнце, через пару-тройку миллиардов лет подрастет до красного гиганта.

- как все хрупко, - подумала я, передернув плечами, как кошка шкурой на спине, - и как все вечно. ведь, с точки зрения моей человеческой жизни, пара-тройка миллиардов лет - это самая что ни на есть Вечность.

настроение такое, что хочется умереть.
больше ничего не хочется

[700x525]

Читать далее...

...Садишься в деревеньке Петерчане на автобус, едешь по узкой дороге. Вдалеке, за деревьями, видна гряда меловых гор. Пассажиров в вечернем автобусе - с гулькин нос. 15 минут - и ты выходишь в Задаре.

Задар - милый балканский город с узкими улицами. Это если перейти по мосту туда, за крепостную стену. Выныриваешь из арки и перед тобой открывается Косой переулок из "Гарри Поттера". Только что не летают ведьмы на метлах, и вместо магазина с необходимыми для учебы в Хогвардсе товарами, как то: котлы для варки зелья, волшебными палочками, тебя встречает небольшой рынок с антиквариатом. Бродишь, рассматриваешь древние книги на хорватском, потрепанные карты и компасы, кольца из потемневшего от времени "злата и сребра". И да! Вот он - темный котел для варки зелья!

Улицы в старом Задаре узки настолько, что кажется, будь у тебя клаустрофобия, шагу бы не ступила дальше. Где-то тут бродят гоблины и тролли:

Читать далее...

В семь утра улетаю в Хорватию.
море, море...
надеюсь, меня с моим паспортом, у которого в начале сентября заканчивается срок действия, таки выпустят из России.

...сейчас думаю, откуда на севере, в самой непролазной таежной глуши, - Стивенсон? а ведь был. только не было тогда известно нам, малым, что это - Стивенсон. мы не знали, чьи слова, кто переводил. просто - пели или рассказывали. хлопали комаров на руках и щеках, опустив ноги в ледяную черную воду реки Сосьвы, раскачивали чужую лодку на лодочной станции, смотрели на жирных холеев, летающих низко над водой, и читали бродягу:

Вот как жить хотел бы я,
Нужно мне немного:
Свод небес, да шум ручья,
Да еще дорога.
Спать на листьях, есть и пить,
Хлеб макая в реки, --
Вот какою жизнью жить
Я хочу вовеки.
Смерть когда-нибудь придет,
А пока живется --
Пусть кругом земля цветет,
Пусть дорога вьется!
Дружба -- прочь, любовь -- долой,
Нужно мне немного:
Небеса над головой,
А внизу дорога.
Холод осени жесток,
Но, не унывая,
Вижу: чистит коготок
Птичка голубая.
Как я первый снег люблю
И костер на камне!
Осень я не уступлю,
И зима нужна мне.
Смерть когда-нибудь придет,
А пока живется --
Пусть кругом земля цветет,
Пусть дорога вьется!
Дружба -- прочь, любовь -- долой,
Нужно мне немного:
Небеса над головой,
А внизу дорога...


баллада про вересковый мед ассоциируется у меня с особым временем. наверху в Игримской больнице - с часу на час - должен был умереть мой отец и плакала мама, внизу - в больничном дворике - я собирала букет из клевера и пушицы, и представляла, что это вереск:

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый -- на живом.
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"
Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, --
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
-- Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море -- катились валы.
И вдруг голосок раздался:
-- Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну! --
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
-- Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем.
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод,
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик.
-- Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна --
Мой вересковый мед!

как выглядел вереск - я не знала. представляла белые мелкие цветочки. да и так ли это было важно.
[600x450]
с) чье-то

наверное, во мне бунтует Принцесса.
в шкафу ровными рядами висят вечерние платья для самых разных выходов. платье новогоднее, с широкой юбкой и корсетом, к которому прилагается газовый шарф, платье черное, платье красное, платье черное, платье розовое, платье черное, платье белое, платье коричневое в голубых разводах, платье черное с кружевами, платье черное с накидкой, платье черное в огненных всполохах...

так вот. количество платьев превышает количество выходов ровно в десять раз. но я все равно куплю следующее, и оно займет достойное место в шкафу, который скоро лопнет от переизбытка своих тряпочных внутренностей.

и обязательно! - даже если я еду к маме на прирожки со сметаной, в далекий город Уфу, - в моей дорожной сумке обнаружится какое-нибудь вечернее платье. так, на всякий случай.

В детстве я плохо спала. Для того, чтобы я могла уснуть, мама придумывала всевозможные средства. Самым сильным из них было сонное яблоко. Она принесла его мне, когда я в седьмой раз пошла в туалет. Когда не можешь уснуть, почему-то всегда хочется писать. Я вернулась из туалета, укрылась с головой мягким одеялом, прижав его к ушам, чтобы не услышать вдруг какого-нибудь лишнего звука в тишине дома. Через секунду открылась дверь, и мамин голос спросил:
- Не спишь?
- Неа, - жалобным голосом ответила я из-под одеяла.
Мама присела на кровать, и протянула мне большое яблоко.
- Не хочу, - сказала я, высунув из-под одеяла половину лица.
- Съешь. Это сонное яблоко. Специальное. Я покупала его в аптеке. Спать будешь очень хорошо.
Я взяла яблоко, согретое мамиными руками, и откусила. От него оставалась половина, когда я почувствовала, что уплываю в сон – мягкий, пушистый, добрый.
Конечно, сонное яблоко, на самом деле, было обыкновенным, купленным в продуктовом магазине. Но я сильно поверила.

[250x351]

27 июля в 17-00 в магазине "Библио-Глобус" (ул. Мясницкая 6/3, метро "Лубянка", "Кузнецкий мост", "Китай-город") состоится презентация книги Аллы (Алуси) Райдль "Блюдо" (издательство "Воймега", 2007 г.)

Рецензия:
http://community.livejournal.com/chto_chitat/2391828.html#cutid1