Синдром одиночества мегаполисов.
Прежде… чем… случается нечто, что призвано изменить направление роста травы и ход времени в песочных часах пустыни, овеваемой древним, многовековым ветром, облетающим планету тысячи раз, прежде чем… случается нечто, что призвано остановить движение светил в обруче Млечного пути и обрушить на крошечный мир у края грандиозного, плывущего сквозь материю вселенной рукава Галактики проклятие необратимых перемен…. Прежде чем солнце встает над прозрачным городом и пронзает лучами переплетения стеклянных стен и цветных полотен…
Прежде чем что либо случается с нами, всегда случается нечто такое, что предупреждает об этом, готовит, простирает свои нитеобразные руки в пространстве и времени и затрагивает каждую струну, натягивая ее до предела. Навстречу летят рассекающие тьму огни встречных фар, дыхание вырывается в звездное небо холодными завитками, а я иду по дороге, по кромке асфальта, старательно обходя зеркальные лужи и глядя в глаза десятков светящихся окон, в которых – в каждом, - теплится чей-то огонь. Жизнь ли это? Может быть, для кого-то – да, - уход от повседневной замкнутости, выход за кольцо, по которому белка бежит из боязни быть раздавленной колесом. Для кого-то это выбор и вызов, бегущая, стремительно текущая по проводам энергия, пульсацией вырывающаяся на экраны мониторов и телевизоров – вечный поиск идеального, ледяного, равнодушного Бога, который, возможно, снизойдет и узрит существования смертных и исполнит последнее, единственное обещание: вживить в хрусталики розовые линзы или хотя бы помочь закрыть глаза на то, на что порой закрыть их просто не хватает сил. Какие они там? Чужие люди, элементы прекрасной, неописуемой мозаики взаимоотношений смысла и реальности. Я не знаю. Но одному лишь шансу представить себя на их месте, - хотя бы на секунду, в игривом, переменчивом и капризном воображении, - я должна быть безмерно благодарна, потому что этот шанс подарен мне самой природой.
Кто-то идет навстречу, мы коротко встречаемся взглядами, и он, - кто-то, - навсегда исчезает из моей жизни за спиной, унося за собой почти неощутимый шлейф стремящихся в бесконечность мыслей. В кармане куртки ритмично дрожит телефон, и я осторожно извлекаю его на волю. Он будто живой, чего-то требует, на что-то надеется, ожидает, когда телефонная справедливость коснется и его, уравнивая в правах с другими на получение столь желанного внимания. Вспыхнувший дисплей высвечивает короткие, странные строчки.
«Ti sei4as idesh po ulice i dumaesh 4to stanet s toboy zavtra? Ne stoit. Zavtra eshe ne nastupilo.»
И правда, думаю я. А ведь завтра еще ни разу не наступало. Все, чем мы живем, наступает и прекращается сегодня.
[328x330]