Протей – мифическое существо, склонное к бесконечным метаморфозам. 001 – «код» творения из ничего (когда «нуль» станет «единицей», «единым», «единосущим»).
001 И сегодня тоже. Я опять далека. В некоторой стране, с неопределенными чертами лица и характера. Я испускаю мысли как воздушные шары. Это ли не Тиволи. Странно. Нет ничего. Так. Красиво звучит. И вновь перед негражданским выбором. Там не то, его там нет. Есть его отсутствие, которое я не намерена больше доказывать. Спорю. Трудно решить. Нет, не правда! Трудно именно РЕШИТЬСЯ. Я спутаю карты себе и другим, и вновь будет табула раса. Ничего нет. Как это прекрасно. Чистая память, а, значит, первоснежная совесть.
001 Я вот подумала о тонкости и чуткости – с одной, - и о глубине поистине – с другой стороны. Почему-то представилась вдруг некоторая (не определившаяся пока еще) пропасть между этими чертами – именно так, ведь меня заинтересовала их противоречивость этих слов как черт предполагаемого характера. Почему, когда тебя тянет к изысканности слов и дум, хочется спросить, а настолько ли ты глубока и в мыслях и в чувствах своих? Нет ответа… пока… И вот сейчас тоже не смогла бы точно ответить, что движет мною, когда набираю эти строчки: то ли глубина мыслей и попытка хоть как-то вытащить их на поверхность своего сознания (которое в этих строках принадлежит теперь уже «вечности», а не только мне одной); то ли та эфемерная «тонкость кости», которая глупо выглядит именно в открытии для вечности (даже если последняя закавычена).
001 Вот тут и я являю для себя тот факт, что трудно стремление и желание тонкости и благородной заумности принять за проявление истинной мудрости. Не зря есть мнение, что глубокая мудрость в Молчании. Я когда-то читала о «душевном эксгибиционизме» - не помню точного названия этой психологической особенности. Это когда тебя тянет к театральным жестам, чтобы все смогли наконец разглядеть тебя истинного. Действительный смысл его в том, чтобы скрыться от слишком нескромных взоров. Также и Мудрость, которая постоянно молчит. Не то ли мое стремление?.. Может… Да, если принимать во внимание мною выбранные пути к этому острию интеллекта, то становится смешно, что такие открытия мне все же доступны пока… Как жалки попытки приобщиться к этой «великой тайне». Нет, то на самом деле ВЕЛИКОСВЕТКАЯ тайна. Вот так, благородная кровь, без проявления крайней необходимости добра и милосердия. Что может быть хуже и стыднее для весьма рафинированной личности.
Интерлюдия 1.
- Граждане отдыхающие, обращайтесь за справками только в случае крайней необходимости…ууууууу…шшшжжж… дело самих…фффф…их!..
Действие 1.
Я, наверное, навеваю тоску, но мне так нравится быть «скучной». Я как заученная фраза из правильного стихотворения, что любят и постоянно цитируют. Мне хочется многое успеть, но особую приятность я ощущаю, лишь когда, образно говоря, опаздываю у самых дверей автобуса.
Интерлюдия 2.
- Вот, посмотрите, эта Малая Медведица, видите… Она вон там, совсем близко к Большой, похожая на ковш…
Действие 2.
Мне не нравится то, что мне не нравится. Но то, что кажется слишком «замороченным», меня увлекает, правда, ненадолго. Хочется еще раз просмотреть те страницы и послушать ту мелодию. Что я там увижу? Кто ж его знает, быть может, снежную ночь, когда небо сиреневеет от света иллюминации и воздушных перьев.
Интерлюдия 3.
- И почему вы, люди, такие странные?..
- И что тебе кажется странным?!
- Да так… Съели мой Хохланд…
Действие 3, но не последнее.
Странно, и вправду, что мы думаем о потенциале. Нет, даже о НЕИСПОЛЬЗОВАННОМ потенциале. Г. Миллер с понятным мне отвращением отзывался о тех, кто удивлялся, а почему же он де не пишет???
- а затем ты спросишь, что я люблю в тебе больше всего. А я отвечу только одним словом – целостность.
Вдруг подумала о деталях моего тела. Почему эти странные руки, груди и другие моменты? Что в них? Они, именно как части тела, всего лишь инструментарий для того, чтобы поесть, поспать, подать и пр. Нет жизненной необходимости придавать им еще какое-либо значение. Но отчего я о них думаю, как о неотъемлемых элементах соей личности, моей души, если хотите? Я сама не понимаю до конца этот странный момент перехода: привычка ли, воля ли, а, может, всего лишь заблуждение. Как рука становится правой рукой. Как глаза становятся очами и видятся совсем иначе, чем сложный оптический инструмент. А потом приходит весьма странно успокоительная мысль: да ведь мы по определению не можем знать ВСЕГО.
Думаю вот, а стоит части тела включать в определение целостности человека? Возможно и так, поскольку это уже не просто части тела для меня – это части меня. В чем разница, судите сами.
А) Кажется, мы придумали еще одну в целом удивительную фобию человека – это боязнь будущего. Страх перед скоростью происходящих изменений, перед тем фактом, что мы уже не в состоянии переваривать такой массив разнообразной информации. Наши желудки слабы, а умы еще слабее. Нас не перестает беспокоить также и наше абсолютное ничтожество перед мощью Времени и Целого. Эта ничтожность несколько обобщенное чувство – мы все в тайне ощущаем его веяния. Однако проявления данного ощущения носят скорее внутриличностный характер. Каждый из нас когда-нибудь задавался вопросом о Ценности своего существа. Ясно также, что она относительна (кстати, некоторые относят и само существование человека в разряд относительных явлений). И что же?.. Все те же сомнения, которые гложут не одно наше поколение и еще, можно уже не сомневаться, будут актуальной проблемой для следующих. Как нам избавиться от этого сомнения? Советов может быть множество, но каждый рождается и умирает в Великом Одиночестве. Величие его означает лишь факт абсолютной необоримости этого ощущения. Так что и избавляться от ощущения ничтожности предстоит каждому в одиночестве. Для этого необходимо решиться либо придерживаться общепринятой системы ценностей и норм, понимая ее всегда по-особенному в каждом данном случае использования для самооправдания, либо можно отринуть общепринятое и пользоваться своей собственной шкалой, которую почти каждый имеет мужество и наглость иметь в виду при решении собственных проблем. Последнее вызывает в нас глубокое уважение, но мы всегда лучше примиряемся с вещами, которые, в принципе, можно оценивать, используя общепринятые правила (то есть как в первом варианте).
Б) Сон. Мне приснился странный сон. Впрочем, о чем я, каждый сон по-своему странен. Этот просто не был исключением. Все началось от бегства: я вновь убегаю от собственных проблем, в данном случае в личной жизни. Простите, я стала очень не любить ярлыков – но все чаще употребляю такие «резервированные» формы в речи. Мне не слишком импонирует данное обстоятельство. А собираюсь ли я что-то сделать с этим? Не знаю. Не уверена, что мне такая уж охота до этого самого «пустяка».
Я убегаю от вероятной встречи с ним: я очень боюсь случайных встреч. Но и как бы их ожидаю. Затем, как это удивительным бывает во сне, я ощущаю в себе желание быть и возможность стать «избранной». Я могу быть той, которой выпала судьба увидеть иные миры – именно так. Во сне вполне очевидно для меня, что я готова сейчас же взлететь. И я оказываюсь на освещенном стадионе – такие мощные прожекторы, смахивающие на гигантские молотки. Я взлетаю и ощущаю вокруг ироническую нотку – мне вслед шутят о Вознесении Христа, а я думаю о более подходящей в данный момент «аналогии», о Вознесении Марии. Я и подсознательно стараюсь разбавить свой мир шуткой. Мне так нравится – интересней.
Я разгоняюсь до скорости, ощущая постоянно нарастающее давление, особенно на височную часть головы. Я устремляюсь быстро вверх, в небо. Я не вижу неба, но то был вечер – ярко горели прожекторы.
Опять провал, и в самом деле провал. Я медленно парю и меня уже кто-то укладывает в горящий овал – мне как бы суждено было именно это ложе. Энергетический круг – ярко-оранжевый и как бы плывущий… Оказываюсь в какой-то тесной комнате на яркой овальной перине. Я вижу свои ноги – они изящно свешиваются с края. В этой комнате есть люди – вполне обычные, мало чем примечательные.
Один мужчина странно смотрит на меня – как будто я помешала им спокойно провести свой досуг: поговорить, полакомиться всякой дрянью, пошутить… Мы с ним спорим именно по этому поводу. Затем он на жестяной
Настроение сейчас - оооооооооооооо!.. эх(
Мертворожденность иммортелей…
Мне нравится поэзия, я люблю угадывать глубину, что она позволяет в основном. Проза не так «неадекватна». Я не очень хочу опробовать ее – глубину эту, ступив туда. Нет. Мне хочется улавливать лишь намеки, что ОНА там ДЕЙСТВИТЕЛЬНО есть.
Удивительно мне кажется все вокруг. Например, как простые до определенного мгновения вещи вдруг перестают «притворяться». Почему мне нравится игра в стихах Б. Ахмадулиной. Я как-то не сильно задумывалась над обыденностью упрощенности и над волшебством усложненности. Но многие не очень любят смотреть, фигурально выражаясь, через микроскоп наоборот. Нет, тривиальность вещей очевидна и не нуждается в том, чтобы решить для нее уравнение Шредингера. А если так, то к чему усложнять? Что это дает человеку, например? Видите ли, столь замечательные вопросы, вызванные, как можно догадаться, чисто человеческим «безболезненным утилитаризмом», слишком просты. В этом, разумеется, не может быть ничего плохого, а вот с точки зрения полезности все окей. Но, опять же, просто – это другое состояние «вещества размышлений». И, что радостно должно быть для нашего утилитарного ума, не единственно возможное.
1. Случается это меж людьми – они становятся друг против друга…
2. Случай правит, но разум говорит, а сердце поет – что важно?..
3. Случайное знакомство застрявших на нулевом этаже… бред.
4. Случилось это давно, так давно, что все уже забыто.
5. Слухи полнятся, а мне хочется молчать все сильнее.
6. Слушаю тишину, а так хочется петь – под рукой нет даже приемника, чтобы разрушить свой истинный мир уже в который раз.
Меня никогда не покидало ощущение, что я лучше понимаю то, как «правильно» мне нужно поступать, жить. Да, весьма самоуверенно с моей стороны так думать, но я пока ограничиваюсь лишь размышлениями на примере своей собственной жизни и судьбы. Да, я не стала бы отрицать ее наличие. С некоторых пор у меня появилось непреходящее ощущение, что она всегда рядом, «сидит у меня на плечах». Конечно, все эти мысли вряд ли приходят впервые в голову человеческому существу и сейчас, да и тысячу лет назад, наверное. Все уже когда-то было – эту фразу знает каждый и утешает или предупреждает ею свое собственное заблуждение. Но стоит только начать потакать «глупой» убежденности в своей собственной исключительности, и «ваша жизнь несколько преобразится», в ней, пожалуй, еще появится некая «сверхнормальная» необходимость. Будто вы созданы специально для того, чтобы спасти нашу планету – нет, конечно, не так мелодраматично, но все же… Жизнь - это не голливудский боевик с участием супергероев и красоток (в собирательном смысле), как с сожалением отметит иной. Жизнь – это странная штука, опять банальность. Понимаешь в иной момент, что ты и твоя жизнь – это в одной точке слитая реальность, некая сингулярность, не требующая для доказательств собственной очевидности участия чьего-то пристрастного ума. Странно, что все проявления человеческой жизни так независимы о того, поверит ли он в это как в чудо или воспримет как будничное явление. Все так тесно связано с восприятием, с тем, как мы хотим увидеть явление, но, тем не менее, оно ЕСТЬ. Не в смысле существования, не в ином восприятии, например, что Мир есть плод воображения, массового гипноза и пр. Нет, странно, что что-то вообще ЕСТЬ и что большинство из нас примерно одинаково ощущают это Явление.
Настроение сейчас - хосится люби босоооой!
Мне, честно говоря, иногда лень все записывать, хотя, как утверждают многие, лучше всегда держать записную книжецу в голове. Так вот со ссылкой на данный инструмент самоанализа… Суть в том, что меня в последнее время очень интересуют противоречия, порою доходящие до «антиномий» жизни. Эти самые антиномии, к примеру, могут очень странно «ориентироваться» в одной маленькой личности. Вот понимаешь, прибегая к здравому смыслу, что самый обычный человек, ничего особенного, как все и прочая. Однако вот это «ничего особенного» и представляет собой явное нарушение логики. Как можно, ведь существует здоровый эгоизм (термин не мой), который и создает противоречие – иначе как бы мы все «сожили» с самими собою?.. Невольно возникает «миопия» - как можно себя не уважать, не любить – ты же просто уже априори заслужил все эти почести. Правда, надо заметить, что совесть иногда не спит. Вот, кстати, странная это вещь – совесть. Я бы сравнила ее с Древом Познания (ну, тем самым, помните?..). Зачем оно было там, в этом раю себялюбия и восхищения собой?.. Не ясно. Не очевидно, какие бы предположения ни были бы сделаны в связи с этим.
А вот, еще пример, когда мы кого-то выбираем. Мы отдаем предпочтения, потому что кто-то заслужил?.. Мы редко делаем «бессознательный» выбор в том смысле, что даже сиюминутной слабости затем мы уже находим правдоподобное объяснение. А кто, кстати заметить, в этом вообще-то нуждается?.. Опять эти противные вопросительные знаки, но что поделать. Мы так устроены, скажет кто-то. Пусть. Пусть так и будет. Но вот ведь для таких неспокойных, которые неравнодушны к самокопанию?..
Душен день и радости в нем не густо,
Текущие плавно в меду пузырьки…
В безвоздушном пространстве так больно сладки,
Что, вкушая, не требуют чувства
Меланхолии – худший год или час,
Настроение сейчас - было фиговое, что и видно...
Не вполне уверена, стоит ли об этом писать – все это, может, лучше переживается невысказанным, внутри… Но там, кажется, образуется какая-то неизвестная пока кислота, растекающаяся по жилам, попадая в сердце – а там проворачивается острием. Вот поэтому и не уверена, что об этом не стоит говорить.
Все, что меня поражает так омерзительно, это «слияние противоположностей». Нет, мне нравится оно, когда в основе лежит доброе и чистое, как то не парадоксально. Но у «противоположностей жизни» другой привкус. Он отвратительный, он сродни – теперь мне это ясно – сродни стремлению к самоуничтожению. Такое отвращение охватывает твою душу, что не хочется ничего ощущать. Как противный вкус и навязчивая мелодия – все отвратительнее эта капля дегтя. Она растекается и превращает все вокруг в противную грязную массу. И не разберешь там – в этой куче – где то, что имеет добро в своей основе, а где то, что зло по существу своему. Вот от этих противоположностей или, скорее, от их единства и больно – больно жить и дышать, страшно думать, хочется ничего не знать, ничего не чувствовать… А страшно, что приходится смиряться – вот оно – проклятая резиньяция – смирение перед тем, что сильнее, что массивнее. Отвратительно Отвратительно Отвратительнно Отвратительно Отвратительно Отвратительно Отвартительно…………………………………………
Конечно, я, как любой на моем месте, обиделась, но это, впрочем, пустяк. Если кому-то и было что-то нужно от меня… Да нет, пожалуй, здесь все просто. Это был один из снов…
- Прости, что не звонил и… - и т.д. и т.п.
Я вхожу, и раскаявшийся старательно играет свою роль. Впрочем, зачем – я вижу ложь в такой игре. Мне становится неприятно. Зачем касаться и пытаться целовать, что-то там говоря. Мне интересно, почему.
- Так получилось, понимаешь…
Я понимаю, только что сейчас…
- Мне нужно, понимаешь… Это очень важно, прошу, сделай. Я очень…
Это что-то противоречащее моим принципам – это как бы менее жесткая, менее максималистская позиция, субъективна…
Тем не менее, я неохотно готовлюсь сделать…
- Но мне еще нужно для других… Пожалуйста, дорогая… - эти объятия не желаю – ложь, оттого больно и обидно, что не то, не так, в противовес всем надеждам, нет никакого уважения к человеку – рушится…
Мне не нужна опять ложная пытка, раскаяние и – еще хуже – симпатия и, даже, любовь. Слезливые сантименты – это именно про вот такую игру… Я отказываюсь и отворачиваюсь…
Я ощущаю приближение в сильнейшем раскаянии и отчаянии ложного человека. Почему-то мне кажется, что он меня ударит –
*++8-))*
Противное разделяющее, расщепляющее чувство – все, атом отныне не является больше неделимым целым… Когда хочется, почему-то, растереть сущность, разобрать явление – является природная жесткость в отношении ко всему через себя. Странно, что это множит таинственность – вот пустота, присыпь ее волшебной пыльцой и полетишь.... А, пардон, не совсем так – полетишь, но нужно сначала определиться с тем, что осталось так себе нужным, но еще не разобранным до конца. Трудно, да и глупо – по современной моде – разоблачать, сейчас необходимо пересмотреть смысл своей жизни – обратить при этом внимание на то, как живут люди. Это ли не смешная такая задачка – найти то, где ты «лоханулся» и стал не как люди? Нет справедливости и свободы – а дальше, вы и сами догадываетесь. Я хотела написать про то, что «свято» для каждого – найти, за что уцепиться, но… Да я сама люблю заниматься анализом – глубинным чаще, нежели рефлексией – посему и для меня интересно не создавать, а – напротив – рушить все свои опоры. Ну, такая привычка, знаете ли.
Посиди над этой явью… Это поэтично и не слишком, а жалкость остается неизбывной. В моей книге Иову вовсе не обязательно было прыгать через тонкое отверстие в своей бедной голове. Нужно было только понять, что мелочь и крупняк всегда рядом. Идет клин за клином и камней на дне не видно, но больно нежной кожей втереться в их искалеченные временем бочки. Не хочется думать о том, что все же так явно – мелочь – она вон она… Да и далеко не стоит заглядывать – во мне, не слишком непрозрачной и прозаической личности. Не желаю быть такой простой, не идет мне платок шафранового цвета. Мои локоны давно развились и часто достают понапрасну. Не желаю, в общем, не хочу.
«Квизац-Хидерах»
Раздвоение – это такая странная штука. Раздвоение в ощущениях. Вроде бы ты понимаешь, кто ты такой, твоя суть и ясна, и спрятана в тоннельчик, разумеется, только остается какая-то неуловимая часть… Лучше не заканчивать, так и неясно и ясно одновременно, понимаете, наверное. Я пришла как по легкой, но тенистой дороге. Мне вроде бы и ясен путь, но хочется постоянно больше чего-то: то ли тени, то ли света.
Сегодня посмотрела завораживающий меня еще с детства странный фильм – «Дюна» Линча. Это не приглашение к обыденному повествованию и обмену мнениями. Нет, все гораздо банальней, но и не так явно. Не знаю, но этот фильм (видимо по причине моего «детского» восприятия) как-то связан с тем, что и важно, и неуловимо и одновременно глупо и смешно в моей жизни. Все эти эпитеты, если честно, мало что значат – они как дань в общий культурный «гештальт». И судить тут не о чем – просто есть один человек, и есть такой фильм.
Но так странно – все-таки мне не удержаться от «глупых» впечатлений – так странно, что застывший взгляд главного героя и его следование судьбе впечатляют меня до сих пор. Это могло быть, как я тешу себя мыслью, лишь в случае действительной значимости этих тем в жизни любой души. Сегодня я заметила там упоминание длани господней. А еще в детстве меня поразило отсутствие «терминатора» между явным злом и добром. В этом фильме, я хочу сказать, до странности реалистично сливается светлое с мрачным – поистине две неразделимые стороны целого.
Вот эта беспокоящая меня сторона моего я – мое ens
Трудно устоять на одной ноге, да еще с прикрепленным к тебе ханжеским усилием воли. Тут не до споров о личности и столь же личностном счастье. Тут ты одиноко взираешь на собственное пальто, образно говоря, со стороны. А еще страшнее, когда рядом или недалеко весят другие – сравнение всегда не в твою пользу. Хочется строить гримасы и запечатывать конверты, прежде их послюнив. Склоняешься к одному плечу, за падением волос – а потом устало вдыхаешь уже напрочь «обыденный» воздух вокруг и неподалеку от тебя. Странно, вот она – плата за личностную индифферентность. Это словосочетание не нуждается в наше поколение в определении – каждый уже представляет себе, что это такое, зачем оно постоянно упоминается – в каждом слове, фразе и речи. Просто привыкаешь к этому, к как вполне удобному свитеру. А сбрасывать ради того чтобы тебя ЗАМЕТИЛИ не хочется и вовсе.
Но, впрочем, опять занесло – нелегко стоять столь долго одноногим… Я, собственно, про любовь… А, черт, так непросто. Ну вот, идет тысяча-какая-то серия и все об одном. Говорить не хочется – все смотрели этот сериальчик, пожалуй. Про земную ось и про то, ЧТО на самом деле ее крутит. Сила – нифига. Это оцифрованная стрела купидона. А за нею – не знаю – что-то от физико-химического и биологического взаимодействия. Я бы приплела в этот венок еще и «человеческое, слишком человеческое» - то бишь - психологию, но она – вроде бы – само собой разумеется. Итак, я сижу, локти на столе – нечем занять руки, не хочется их свисания или перекручивания… Я не знаю, как начать или закончить игру, потому что привыкла к «вселенскому молчанию». Все эти шоры мне так не к лицу – я это чувствую, а сбросить – увы!.. Бесследно исчезает моя само-, а потом и просто – уверенность. Я пересчитываю в уме свои достоинства (их пересчитать всегда хочется не к месту), я знаю легкое смущение и то, что нельзя нарушать чужие табу. А ведь о них только догадываешься. Ох, надоело быть отдушиной! Женщины, мужчинам не давать в этом плане спуску! Нет, в самом деле, это любопытно, я думала всегда, что буду играть «мученицу» - мое «обыкновенное» амплуа непродуманной инженю, а вышло… Да нет, не хочется наговаривать, что – мол – никто замуж не берет. А все же интересно, как это?.. Как это, в самом деле, по-детски… Не печалься, родная, твое время придет, а сейчас я тебе – себе нагадаю богатого и бородатого… Нет, не любишь небритых королей, жаль… Ладно, что-нибудь придумаем. У меня на всякого мудреца, ну, ты в курсе. Я наделена прелестными глазами – ага, хочется вспомнить Бессмертного – всего в меру и краска прочная, что еще, у меня чудесная фигура… Продаешь, дорогая, задешево, хоть и цена – не в бровь, а… сама знаешь, куда…
Короче, опять вышло не о любви, но – если вы хотя бы малую толику читали что-то из наших «милых дам» - очень любопытное – чисто исследовательское – наблюдение. Они описывают исторические реалии, дабы приблизить главных героинь – больше, мне кажется, к себе, чем к читательницам. А что делает «зарубежная дама»? Она рисует мгновение – начало – краткая история – хэппи-энд и эпилог с замечаниями автора… Ничего не будет тривиального в том, что я делаю за тем столом, а потом – наедине. Не хочется быть банальной, но, нет, вы только прислушайтесь – как все пошло и до чертиков глупо. Я не поклонница романтического антуража, но иначе я не могу чувствовать себя «востребованной женщиной» - я на правой ноге… Но нет, такая крикливость и чепуха не про меня – я не глупа (дань скромности и самолюбию)), я спокойна, ровный нрав, я чутка и понимающая, я приятна, интеллектуальна, независима и знаю («типа»))) себе цену (последнее мне и самой противно)… Но – я НЕ МУЖЧИНА, я не
Ох, это такое «упрощенное» женское осознание. Наряду с твердыми переплетами мягкая порой несуразная суетность ЕЕ жизни. Когда вокруг лишь слабый след былой жизненной «красивости» во всем. Когда это и есть «великий» признак женственности. ЕЕ атрибут. Не могу с уверенностью сказать, но осознание – это такая штука, когда плюешься, а все напрасно по-прежнему. Это никогда неизменно. Край руки и лицо, запрятанное подальше от режущей реальности. Но вот тут эта «реальность» проигрывает весьма значительно под тонким слоем красивого кружева в тени абажура, среди чуть приглушенного света. Так уютно пахнет затхлым прошложизненным ворохом тайн – в том смысле, что слышишь чуть уловимый запах «женской тайны», у которой множество ликов в кружеве…
Любопытно, как так получается… Впрочем, почему же получается, скорее все наоборот. Вот, к примеру, зачем нам коллективное самосознание. Это, как говорится, совсем еще не вопрос – риторический. Если любишь красиво красивые слова и людей, то твое коллективное бессознательное празднует. Однако, опять все странно. К примеру, если женщина кого-то любит (буду только за женщин), то – и это более точно – она любит ЧТО-ТО. Ей, наверное, нравятся отношения, степень их новизны, которую, конечно, она вряд ли измеряет. То ведь уже самоанализ. Как там советуют все зигмунды фрейды? Это первейшее, что позволит и поможет в трудную минуту умопомрачения.
Вот именно ЭТО и труднее всего выкинуть как (представим себе) «ненужную вещь». Вещь, конечно, очень даже нужная, а, может, надо бы отметить, что и не вещь совсем…
Это был сон про одиночество – или Одиночество. Так символично было в том сне отображено в каждом предмете, в каждой тени и во мне само Одиночество.
Представим себе… Сумрачный двор – прямоугольный загон из 3-х пятиэтажек, отстоящих каким-то образом друг от друга, чтобы в эту коробку проникал небольшой свет от где-то далеко зажженных фонарей, или это сумрак слегка просиневшего зимнего неба. Все в принципе обыкновенно до провокации. Если бы не мрачные краски и холодный кирпич бурого и тускло-серебристого цвета. А также, если бы не ощущение абсолютного одиночества – я среди домов одна, я чувствую, знаю, что дома пусты – многоквартирные клетки опустели или уже ИЗНАЧАЛЬНО пустовали, когда я пришла однажды в этот сумрак двора. Не суть важно (да я особо и не помню), что там делала, но ощущения засели глубоко – я чувствовала тени – «отблески» людей – их мрачные и легкие, шуршащие тени. И обреченно на Одиночество угадывала, что это лишь мои вымыслы, мои страхи и надежды…
Настроение сейчас - сами понимаете))
Ничто не стимулирует так воображение, как искреннее противостояние – противопоставление, наверное, было бы более точным. Когда есть один конец моста, неизбежно возникает желание проложить этот мост куда-нибудь еще – есть начальная опора, точка отсчета. Это непреложно, даже если речь идет о таком странном предмете, как искусство во всех его проявлениях – даже художественное. А эта жилка – как ни далек был мне этот предмет – всегда хотелось верить, что она есть в каждом. Как в то, что каждый способен на противостояние – кто на великое, кто на коварное, а кто – просто из-за духа противоречия. Мне казалось странным то, что описывают художники в своих «истинных» и «придуманных» произведениях. Шедевр – это то, как трактуют эти их произведения другие. У них есть такое право, как есть право судить и осуждать. Такая «философия» ни к чему не приводит, а лишь заставляет искать трудные пути среди запутанного – аморфного – лабиринта правдивых и выдуманных историй. А я ни на чем не настаиваю – мне не хочется разочаровываться, тем более ведь речь вовсе не о моей «неправедной» судьбе и личности. А вот так – хотя бы и из духа противоречия – почему и я не могу стать художником мира?.. Да, знак вопроса и вообще любая интонация – это напраслина, нарочитость, искусственность. Это не тон «истинно» любящей матери или жены… Это гнетущее нечто, что невозможно оправдать в себе, как ни старайся, как не мечись… В своем иступленном воображении ты можешь так и сяк истолковать свой будущий или прошлый «шедевр». Да только это напрасно – разве только для продолжения странной игры: кто-то бежит, а кто-то догоняет – игра кончится, когда кто-нибудь из них откажется играть свою роль и выйдет из игры, но оба они – и догоняющий и догоняемый – это жертвы наивысшей «несправедливости», раздающей всегда не те, неправильные, жалкие роли. На них никто никогда не соглашается, посему вряд ли изменится порядок их выдачи…
А мне так часто хочется просто сидеть или лежать, или смотреть в пространство. Но когда идешь – страшно представить себе полную тишину, которая не сопровождалась бы ощущениями, что где-то может быть случайно уловим шорох чьей-то одежды, шага или скрип жизни. Так только можно узнать то одиночество, которое желанно и целительно. Абсолютное, конечно, опять же трудно представить имеющим значимую вероятность – но если только вообразить в качестве умственной схемы… Покажется, что ты здесь лишний – как лишним был и до того, как смолк последний гул голосов. Но эта – последняя – лишенность – это обманчивое представление об одиночестве, ибо каждый способен ее ощущать.
Это была большая светлая комната, с несколькими возвышениями, на которые вели пологие лестницы с перилами. На каждом из таких возвышений располагались кровати, разобранные и застеленные кресла и диваны, по краям стояли невысокие светлого дерева шкафы. Однако большую часть комнаты занимали спальные места, расставленные в несколько хаотичном порядке. Вся комната с большими солнечными окнами была заполнена молодыми девушками и парнями. Некоторые лежали на своих местах поверх разноцветных тканых покрывал. Многие общались группками. А я стояла в растерянности и вспоминала все о том, какой билет я вытянула, но не совсем по своей воле… Мне нужно было тоже найти свое спальное место, но я не решалась подойти хоть к какой-то койке, так как опасалась, что она хоть сейчас и свободная, уже занята. Мне не хватило место здесь, а ведь я хотела – по своей воле – вытянуть билет из левой части большого триптиха с полками. Но мне сказал хитрый негр – кажется, именно негром он и был, - что мое место в раю, а это – для тех, кому дорога в ад или чистилище (по-западному).
А ведь я с самого начала подошла именно к этой створке… Моя очередь вытягивать билет была последней. Но его хитрое выражение лица и столько загадочных интонаций просто заставляли меня смириться. Не знаю, был ли он кем-то вроде ангела-привратника, я не уверена, как была не уверена в самой себе, когда послушалась его странной настойчивости препроводить меня туда же, куда направлялись мои попутчики – ничем не примечательная масса, среди которой был молодой человек, чья очередь, кажется, была перед моей. Это, насколько помнится, тоже был африканец. Мы попали в одну комнату…
Удивительный мне достался билет – это то, чем я отныне должна занимать свой вечный досуг. Я фотограф, фотография, картинки и их освоение – моя судьба в загробном мире. Честно говоря, в моем билете были странные и весьма загадочные слова, но я помню лишь их интерпретацию – я и фотография как искусство. А меня почему-то очень тянуло к левой части триптиха, я ведь даже не помню правой, но знаю, что она тоже была. А все выбирали именно из средней – самой большой…
777777777777777777777777777777777777777777777777777777777
Прижата к ладони изнутри. Теперь ее металлическая «решка» слита с особыми путями, оттиск которых на наших ладонях. Теперь мысленно направляем энергию ЦИ в ее сплошную пластину, чтобы на ребрышке заиграла легкая сетка света. И представляем, что управляем отныне судьбой…
Так… А затем поглощаемая энергия ее нагретым бочком вдруг мысленно выбивается из наших ладоней все больше – притягивает нашу кожу сильнее… А это обманчиво, так как теперь она занята поглощением нашей энергии. И мы так глупо управляли мысленно судьбой, что не заметили явного «обращения» в нашем мысленном эксперименте.
777777777777777777777777777777777777777777777777777777Пока нас любят…
Пока нас любят – мы не хотим быть лучше.
Любовь – лекарство от зависти. Но вот какого оно действия? Нет ли побочных эффектов…
Никогда не подсказывайте ответ в вопросе скучающему субъекту.
Запрещение ущемляет самолюбие. Его всегда воспринимаешь лично к тебе относящимся, хотя оно обезличено.
Страшно – очень страшно – наскучить…
Но пока любимы – не хотим походить на кого бы то ни было…
Мне холодно, к сожалению, это физическое ощущение холода, а холодить должно внутри. Изнутри идущий холод предохранит от излишнего износа – лишних ощущений, которые потому и лишние, что эквидистантны с этим миром. Ощущение холода
Привычка снова побеждает, или необходимость поймать начало…
Кому есть о чем поведать, может пройти в ту очередь…
- Это длинная история, доктор. Мне кажется, вы устанете слушать…
- ваше дело – дело многих живших до вас и ныне здравствующих.
- мне кажется, что я попадаю впросак постоянно оттого, что не могу понять действие «механизма привычки».
- эээ… простите?..
- ну, доктор, вы понимаете… Это когда не знаешь, на какой стадии сейчас находишься ты и все вокруг… это действие привычки, оно, в общем, совершенно неуловимо для меня. Ну, нет, конечно, я понимаю, когда привыкаешь, то это происходит само собой, как бы без вмешательства тебя самого. Может, именно поэтому я не могу никогда отследить, когда же вступает в действие привычка.
- э, скажите, а почему вы решили обратиться с этим вопросом ко мне?
- ну, я не знаю, вы же доктор, в конце концов!.. вы можете вдруг понять что-то, нечто важное для меня, что-то, быть может, упущенное мною. Понимаете?.. Я… н-не знаю
Без названья и посвященья.
Прокоченевшая тоска
Души степенной переливов,
Отведав тусклого словца,
Добавок просит из повинной.
Сотворена, сотворена…
Но как она так умудрилась
Дрожать так долго, без конца,
И без особого усилья?..
Быть может, творческая нотка
Тому виною стала вдруг?..
Не может быть, что только водка
Способна вызвать дрожи стук…
Ах, если б угадать, быть может,
Еще незримый и худой
Тот след появится неосторожный
Той муки слепок золотой…
Без уныния нынче не модно…
Без уныния нынче не модно,
Все дрожит от искры вековой,
Только слишком постыло зимой,
Когда мир осветляется поздно…