Ангина. 39,5. Антибиотики.
А я если получится буду петь в группе.
Очень хочу чтобы получилось.
Хочется, чтобы снег покрыл промёрзшую кажется насквозь землю, припорошил, накрыл тёплым одеялом. Чтобы люди ходили закутавшись кто во что сумел и всем было бы плевать на то как кто выглядит - потому что на улице слишком холодно. И чтобы улыбались бы побольше - потому что все ходят с мыслями о том, что они подарят на Новый Год мужу, ребёнку и маме. Чтобы снег всё шел и покрывал бедную, совсем затвердевшую землю.
И чтобы как выпадет снег и укроет одеялом весь город мне бы стало полегче потому что зимой обычно как-то забываешь все невзгоды и просто живёшь. Как-то припорошит так снегом улицу, а ты смотришь - и будто все бури у тебя в души тоже припорошило этим снегом. И сердце укрылось вместе с озябшей землёй одеялом. А там, глядишь, и как-нибудь может быть пройдёт...
А так всё вроде бы нормально. Скоро сессия.
Хочется написать, что дарить людям улыбки и радость в глазах - это просто невероятное счастье.
А в сердце - "Маяк".
7.
История этих двух Людей должна была быть единой.
Но они сумели пройти мимо своей судьбы.
3.
Солнце неумолимо уходило на Запад, принося в след за собой ветра, холод и дожди. Казалось. природа умирает - но впечатление было обманчивым, ведь она всего лишь засыпала - впадала в глубокий, возможно долгий, но сон. А за сном всегда следует пробуждение. Как восход следует за закатом.
Казалось в сон впала не только природа.
Кохаку никогда не отличался забывчивостью. Но сумел забыть то, о чём молчало его сердце. Сумел уснуть. И полюбить этот сон, назвав его жизнью. Назвав то, что происходило с ним - счастьем, а медленное течение дней - спокойствием. Не жалел ни о чём - ведь именно таковы были правила его игры. Он сумел уснуть, забыться, сумел прожить свою жизнь как сон, увидеть свой сон как жизнь. Сумел пройти мимо чего-то, что сейчас его заставляло сидеть с фотографией в руках.
Что это было? Искушение, воспоминание, навождение, глупость, сентиментальность, прошлое, лишнее, ненужное, ностальгия, печаль, слабость, отчаяние, скука, томление или просто осенняя тоска? Разве?
Нет. Вряд ли. Ему просто не хватало.
Опали последние листья, прошли месяцы. Он собрал рассыпавшийся рис с пола подвала до единой рисинки в заштопанный мешок и поставил куда следовало. А вместе с тем и фотографию, оставшуюся на своём прежнем месте.
Пришла осень. Поздняя осень - золодная,э тёмная и сокрушающая, заставляя ещё сильнее ощущать своё одиночество.
Конечно, с тем, что он был одинок, можно было поспорить.
У него были друзья, которые верны.
Дом, который крепок.
Красота, которая не принадлежала никому.
Женщины буквально были готовы перерезать друк другу глотки за право пригреть, наполнить его жизнь собой. И это не могло не льстить ему, тому, чьи скулы, руки, глаза пленили бы любую. И вряд ли его дом будет наполнен молчанием, таким мягким, как будто чуть-чуть шуршащим молчанием, пока в него будут входить и выходить друзья и женщины, готовые перерезать друг другу глотки за право наполнить жизнь Кохаку собой. Лишь одно не давало этому молчанию быть - то, что молчание это - гармония и счастье. Не во сне, не навязанные и не убеждённые. А незаметные, тихие и внезапно уходящие. Те гармония и счастье, которое принесла бы в дом женщина, отказавшаяся от Кохаку. Та, что улыбалась.
Хотя вряд ли Кохаку понял, уснув, чтобы не проснуться, что уйти молча, согласившись на все его условия, иногда сложнее, чем перерезать глотки всем оставшимся на свете женщинам. Быть рядом непросто - ещё сложнее покинуть.
Так было ли это тем, чего желал Кохаку? Он отказался от многого, может быть просто побоявшись ненужных трудностей, нестоящих того чтобы их преодолевать. Он отказался от многого, уснув надолго, не желая просыпаться. Он отказался от многогонесумев разобраться в самом себе. Он отказался от многого избрав лёгкий путь - оставить всё и закрыв глаза уйти. Он сумел пройти этот путь - отказаться от возможности, усуть. И даже иногда, котрывая глаза на рассвете с благодарностью Аматарасу, попивая чай из фарфоровых пиал, протирая старый бумажный фонарь от пыли, ему казалось что спокойствие и счастье в его руках.
Но отчего-то, когда ночное небо было чистым и звёздным, он находил самую яркую звезду и вспоминал об обещании. Об обещании, которое не сдеержал, даже не попробовав сделать попытку.
Янтарь,
упавший в бирюзу воды -
Слеза.
***
Не хватает. Тебя.
И если завтра небо будет таким же безоблачным, я вновь пожелаю тебе спокойной ночи.
***
Шли недели, месяцы, годы.
Пронизывающая мысль, та самая, сначала казавшаяся абсурдом и глупостью, заставила смириться с собой.
Имеет ли смысл рассказывать про годы, месяцы и недели, прошедшие после той минуты, когда звезда казалось улыбнулась ему в ответ? Вряд ли.
Он штопал мешки с рисом, проводил шумные вечера с верными друзьями и не жалел ни о чём.
Его звали Кохаку.
2.
У него была жизнь - та, которую он прожил. В ней нашлось место многому.
Многие люди хотели найти в его жизни своё место, не зная, что его там нет. Многие восходы он встречал с женщинами, которые были похожи - одна на другую. Многие улыбки он встречал, которые были безлики. Многие судьбы сплетались с его судьбой, будто пленившись чарами его глаз, его рук, его скул. Многие годы отдал он лишь самому себе. Многие были влюблены в него, просто так. Многие ждали. Многие верили. Многие хотели верить и ждать.
Кохаку обрёл всё, чего желал. Желал ли он многого или малого. Нельзя думать, что он обрёл это просто - он трудился.
Друзья, которые верны.
Дом, который крепок.
Красота, которая не принадлежит никому.
Друзья. Что же это были за люди? Преданные, добрые и очень родные друзья. Понимали ли они его? Да, и очень часто. В них было всё чтобы считать их друзьями. Но самым главным было то, что они тянулись к нему - как маленькие болтики тянуться к магниту не в силах противостоять закону тяготения. И время от времени всеобщий смех, горячие споры и шумные вечера заполняли его дом треском разбитых пиал, утренними головокружениями и разноцветными кимоно. Но никогда молчанием.
День за днём вставало и уходило солнце, принося с собой всё меньше тепла. Холод приходил в его деревню - он штопал мешки с рисом. Он заполнил свою жизнь размеренностью и спокойствием, не сумев заполнить ими своё сердце. Оттуда, из самого сердца, струилась, сочилась, как вода, мысль.
Не хватает.
Замедляя свой шаг, он окинул взглядом низину. Дома, из которых струились причудливые фигуры из дыма, мальчишки, носящиеся с какой-то бешеной скоростью между этими домами, женщины, с корзинами одежды, с корзинами продуктов, с корзинами посуды, ни с чем, с мужьями, с детьми, пара фонарей, мужчины, чинно и размеренно вышагивающие каждый в своём направлении - всё это напоминало лабиринт. В котором он с упоением заблудился и не искал дороги назад. Он окинул взглядом свою жизнь. С благодарностью. Он не жалел ни о чём. Таковы были правила его игры.
Дни шли вперёд, его мысли - назад. Ему было холодно. Даже когда он просыпался рядом с женщиной, даже когда он штопал мешки с рисом, даже когда он видел, что солнце сегодня встало - а значит нет повода для беспокойства. Он выбрал такую жизнь - ту, которую он так любил и не способен был променять ни на что другое. Он не жалел ни о чём. Но мысль - та, единственная мысль, шныряда из одного угла в другой. Он обнаруживал её везде - в нитках, которыми штопал, в чайных листах, в скрипе полов, в аккуратно лежавшей пыли, в чистых бумажных листах - везде.
***
Ранним утром, не сомкнув глаз ни разу за ночь, он встал на ноги, оделся и вышел из спальни. Ноги шли уверенно, перебирая деревянный пол будто пальцы мастериц перебирают нити, связывая их в полотно. Дошёл до коридора, пройдя по которому, спустился вниз - в самый тёмный и пыльний подвал из всех подвалов в домах его деревни. В свой подвал, где хранил мешки с рисом. И вдруг, не понимая зачем, он начал перебирать их - мешки с рисом. Он смотрел на левый верхний угол грубого материала в поисках чего-то. Схватив мешок, он выволок его на середину комнаты - в левом верхнем углу он обнаружил красную краску. Обернулся, метая свой взгляд по углам комнаты, и уже приближаясь к бегу шаг его послышался на лестнице, в коридоре, на кухне. Потом в коридоре, и, наконец - в подвале. Ножом разрезав середину мешка он выгреб часть риса на грязный и пыльный пол.
Он нашёл.
Маленький листок. Два человека. Он лежал у неё на коленях, а она улыбалась. Фотография.
Это - то, о чём молчал его погасший на утро бумажный фонарь.
***
У него была своя жизнь, которую он ценил, любил и уважал. Но главное - любил. И считал что это правильно - любить свою жизнь больше всего на свете. Потому что она прекрасна - эта жизнь. Это кимоно, эти латы, этот чай, эти покатые крыши немногих домов, этот его мир. Он боялся его оставить - он боялся потерять это чудо. Чудо жизни, которое он так любил. Зимы снегов, весны саккуры, лета зелёного чая и осени потерявших родину листьев.
Он открывал глаза и благодарл Аматарасу. Он заваривал чай и благодарил чайное дерево. Он ступал, шаг за шагом - и благодарил землю, пол которой шёл. Он пережил многое, побывал в других странах, но только здесь он знал о том, что земля не уйдёт у него из под ног, чайное дерево не иссохнет а Солнце обязательно встанет на утро.
Ему не хватало. Чего-то того, от чего он возможно слишком рано отказался. Потому что ему проще было так, как он привык. Потому что ему не нужны были сложности - как ему казалось - ненужные, нестоящие того, чтолбы тратить силы на их проедоление. Глупые сложности. Но иногда, в этой блестящей паутине своих плавных мыслей зачастую оказывалась как маленькая мошка, тут же исчезающая - мысль. И он не мог с ней справиться - потому что не знал откуда она идёт. И не знал, куда она его выведет.
День за днём светило солнце. Своими лучами скользя и ускользая от этой восточной неги, окутавшей, казалось, весь мир.
Спокоен. У него есть рис - которому он отдаёт все силы до последнего, уходя от глубоких и зачастую ненужных рассуждений. Но в каждой рисинке, в каждом омывшем кожу его рук, ног и лица луче солнца, в каждой заваренной чашке чая, в каждом упавшем на его плечи лепестке... То, что он пожелал оставить в прошлом. За бортом своего спокойствия. И в единственном бумажном фонаре, загорающемся в его доме по вечерам - нерассказанная история. Нерасказанная и не прожитая история Кохаку.
Он был улыбчив и красив.
Он не желал ничего от этого мира - или просто говорил так.
Он давал казалось то тепло, которое и есть смысл жизни. Он давал казалось тот холод, который и есть смерть для всего живого.
***
Янтарь,
упавший в бирюзу воды -
Слеза.
Мне всё очень и очень нравится временами. Времена всё чаще.
Только Дышать нечем. Совершенно - задыхаюсь. Как будто мне перекрыли кислород - совершенно нечем дышать.
Учиться нелегко. Но так прикольно.
А ещё меня много чего раздрожает. Временами. Времена всё реже.
Люблю пуэр. И свой новый крем для рук. Он очень крутой - в очень крутом железном тюбике.
70% - я уеду из России в конце этого (учебного) года. Может быть навсегда.
1.
Всё было прекрасно - невозмутимое спокойствие его сердца, трепет кимоно и шум саккуры. Лепестки стремились лечь на его плечи, а уходящее солнце - вернуться на рассвете. Он жил в превосходном, первостепенном, нетронутом. И казалось он бы не позволил никому притронуться. К солнцу, которое стремиться вернуться на рассвете, чтобы уйти на закате, и к лепесткам саккуры, что раскрываются весной, чтобы опасть днями позже. К своей жизни.
Он сделал шаг, потом другой. Босыми ногами по голой земле. В его сердце не было ни тени сомнения, что это и есть - счастье. Только в его голове раскинулись причудливым узором мысли, обвивая созерцание мира. Они текли так плавно, будто вся вечность пренадлежала им. И лишь одна почему-то ускользала от него - мысль.
Не хватает.
Он покорно жил в своей деревне вот уже 31 год, защищая честь и жизнь - свою и людей. Он ухаживал за рисом, а в гостиной хронил латы своего прадеда - именно они напоминали ему в минуты отчаяния и уныния, кто он и какая кровь течёт в нём. У него было всё - смысл жизни, покой, деньги. Шелк, сакэ, выращенная своими руками саккура. Всё, чего он должен был достичь было достигнуто.
Не хватает.
Только иногда эта мысль, ускользающая и прозрачная, как вода в здешнем пруду, почему-то появлялась у него. Ему было ненужно нечто большее - его уважали, принимали, к нему стремились. Он знал себе цену, знал цену достигнутого и не желал другого. И лишь иногда открывал глаза на рассвете от мысли.
Не хватает.
Его звали Кохаку.
У него было всё. Он не желал другого.
Чего-то не хватало.
3.
Была ночь и было утро. Туманное, с небом в трёх метрах над головой серого цвета и усталыми бесцветными людьми. И было настроение - хорошее. И было ощущение - жизни. А значит - лёгкий намёк на счастье.
Так она и жила. От намёков счастья до грустной хандры - и наоборот.
Ей было хорошо. Её заразили улыбкой - это словно болезнь - улыбка, которая что ты с ней ни делай не сползает с твоих губ. Спасительная, тёплая, мягкая улыбка. Ей было хорошо - она приняла себя, приняла жизнь и сегодняшний день. Приняла, напоила чаем и улыбнулась. Дню, себе и жизни.
Ветер трепал подолы юбки о колени, обвивая кожу мягким оранжевым хлопком. Слушала музыку - потому что купила новые батарейки. И мысли сменяли одна другую - с такой скоростью, что вряд ли кому-нибудь удалось бы ухватиться хотя бы за одну. Но вряд ли это волновало. Гуляла по скверикам, стояла на улочке Виктора Гюго и смеялась от переполнившего счастья, которое ушло от кого-то чтобы к кому-то прийти и случайно встретило её.
Её звали Матильда.
Решительно ничего нового.
Не так уж и плохо, в самом деле.
***
Тебе принадлежит этот мир - ни больше, ни меньше.
Сегодня просто замечательный, сказочный, умопомрачительный день.
Целый день улыбаюсь. Целый день - напролёт. А всё началось с того, как идущая мне навстречу девушка заразила меня этой улыбкой. А потом вышло солнце - и не улыбаться было невозможно.
Сегодня просто замечательный, замечательный, замечательный день.
Я купила себе крем для рук с коноплёй в жестяном тюбике и тушь Chanel. А потом смотрела на бесплатный но очень классный концерт в Европейком. И гуляла по своим дворикам. Это было очень и очень классно.
Сегодня просто чудесный день.
Спасибо.
Это цитата сообщения dima_ori Оригинальное сообщение
жизненно
[показать]***
Слишком любила жизнь. Она не смирилась - она приняла. Она не боролась с невидимыми врагами, которых зачастую не было. Она понимала, что слишком неидеальна и что с той, которой была раньше, и вправду жить было невозможно. Она была будто не собой. Но теперь она обрела себя. И научилась жить сама с собой, разделяя свою жизнь с Кармель, Мадам Рабле и Жан-Полем. И иногда с президентом на экране телевизора.
Она была слишком нетсандартна, слишком не такая, как все, чтобы быть до конца понятой. Она переживала депрессии и лёгкие намёки на счастье - и это зависило больше не от неё самой, а от колличества съеденного шоколада или сезонных дождей. Она любила шипение, которе издавал табак при затяжке, и поэтому курила только в тишине. Слушала спокойные мелодии и ходила в театр. Понимала, что вряд ли что-то можно изменить так, как ей хотелось бы, а потому жила как приходилось. И очень не любила, когда люди начинали жалеть её - потому что у неё были многие вещи, многое то, чего не было у дрих. И даже не в прошлом - а в настоящем. Взять к примеру такую замечательную рыжую кошку - ну у кого ещё есть такая замечательная рыжая кошка? Или у кого ещё есть лёгкие намёки на счастье просто так, просто потому что вышло солнце и облизало твоё щёки своим далёким но тёплым лучом? И ей казалось что она не зря отдала некоторое время самоуничижению и саморазрушению - теперь у неё было многое то, о чём люди даже не думают. пока бегут за невидимой целью дома на островах в океане или новой машины потому что старая стала немодного цвета или просто бегут - на работу, в детский сад за ребёнком, на подписание договора, на свидание с любовницей, домой, на футболл, к друзьям на вечеринку... Слишком много всего. У неё тоже всё это было. Матильда тоже бежала.
Иногда стоит лишиться всего, что у тебя есть, чтобы получить то, о чём даже не думаешь.
А потом просто быть благодарным за то что всё именно так, а не иначе.
Свою зарплату она не копила чтобы поехать на отдых на море, а сразу тратила. На самые любимые pain au chocolat, разноцветные юбки и персики. А ещё на корм Кармель и иногда на новый фарфоровый чайный сервиз для Мадам Рабле.
Может показаться, что у неё не было почти ничего. Но это не так.
Матильде принадлежал этот мир - ни больше, ни меньше.
| Какой Ваш реальный возраст и сколько Вы проживете? (Триникси) |
| [320x234] |
| Ваш реальный возраст 21 лет/года Вы проживете еще 38 лет/года Пройти тест! |