В 5 часов утра начинают петь птицы, а город спит, укутанный туманом...
Весна пришла....

Кое-что о взаимодействии с неодушевленными предметами (навеяно сожалениями о трудностях телекинеза в дневнике vulpine_tail)

И Лис подумал (не в первый раз): вещи живут рядом с нами, а что мы знаем о их потаенной жизни… Я совершенно точно знаю, что на моих книжных полках кипит некая неведомая жизнь. Они – книги, конечно, скрывают наличие этой самой жизни, мелких дрязг и вечной книжной любви, лишь иногда выдавая собственное одушевленное присутствие случайными шорохами. Я совершенно точно знаю, что если одна книга не ладит с другой, стоять рядом они не будут, пусть даже результатом этого «противостояния» станет падение всей книжной полки… Чайные ложки и прочая кухонная мелочь сезонно мигрируют и впадают в спячку в самых неожиданных местах, даже тех, о наличие которых вы и не подозревали в собственном доме. У одежды есть собственное настроение, и ее (одежное) настроение может сильно испортить или улучшить ваше, как повезет…
(Сейчас кто-то покрутит пальцем у виска и сочувственно подумает, что меня пора принимать успокоительное)… Но все же… Даже если оставить в стороне детское желание наделить жизнью все окружающее, происходящие иногда с «не-живыми» предметами вещи не укладываются в рамки разумных представлений об этих самых предметах…
Оргтехника в нашей редакции боится нашего системного администратора и начинает работать уже при упоминании его имени... Один из наших факсов начинал работать, если его называли «китайской сволочью» и обещали выбросить на помойку, другому достаточно было обещания вытереть с него пыль….
Кто-то говорит, что у вещей есть «свои» поля – электромагнитные и какие-то еще, и эти самые поля взаимодействуют с полем человека… Поэтому – у одного все работает, как часы, у другого – техногенные катастрофы домашнего масштаба становятся нормой жизни… А еще я верю, что ни одна наша мысль и эмоция не исчезает в никуда… Должен же действовать этот самый закон сохранения энергии… И если, используя предмет, мы испытываем какие-то эмоции, они в нем (предмете) как-то сохраняются, накапливаются, живут… И потом взаимодействуют с нами… Какие-то больше (те, что больше получают от нас – книги, телефоны, компьютеры), какие-то меньше… В наших домах и предметах продолжаем жить мы? Скабрезная мыслишка: что думают о нас презервативы?:)
Вспомнилось: дружеская встреча с подругой в парке на скамейке… Оживленная беседа, куча вопросов, нуждающиеся в обсуждении, круговорот мыслей и эмоций… И тут зазвонил мой телефон, а в окошке высветилось, что мне звонит моя подруга – та самая, с которой мы сидим и беседуем… Причем, она телефон в руки не брала – оба телефона – мой и ее – лежали рядом на скамейке… Их НИКТО не трогал… Пока мы взирали на чудо мобильной связи, звонок закончился… А я до сих пор думаю, что бы я услышала, если бы успела «взять трубку»….
Еще вспомнилось: еще одна беседа, с другой моей подругой… Обе – еще девчонки. Обе - сильно влюблены – из разряда – «настоящее чувство», «навсегда» и «безответно»… Тема разговора – конечно, наши любимые, но не влюбленные… И смех, и слезы, и признания, и откровения, и вера, и отчаяние… Чего только не было в том разговоре… И в момент, когда кто-то из нас делился с другой, что бы она сделала, если бы…, и как он может не замечать…, и что теперь делать…, кружка с чаем стоявшая на столе, повернулась и проехалась по столу…. Что это было?… Мы списали все на сквозняк, но что это должен был быть за сквозняк…

Непонятно, что это, но что-то в этом определенно есть…

Из меня плохой собеседник. Слушатель хороший, а собеседник – плохой… Когда человек делится чем-то, пусть не сокровенным, но передуманным, мне обычно нечего сказать… Не потому что слова не находят во мне отклика… Находят – я перечитываю-передумываю чужие слова и открываю что-то свое… Своего рода толчок к новым размышлениям… Но высказывать это «свое» кажется мне не всегда нужным… А иногда и просто недопустимым… Я редко оставляю комментарии в чужих дневниках - не потому что не читаю. Читаю… Но… Писать под чужими словами: «да, я согласна с этим, потому что…» или «нет, не согласна, потому что…» кажется мне лишним…. Наверное, это не совсем хорошо? Да? Возможно, кто-то ждет отклика, совета, сочувствия, опровержения или других «реакций», а я молчу?….

Какая была луна, какая луна была!!! Невозможная, как сто тысяч чудес в одном отдельно взятом месте!!! Я смотрела на нее – невероятную, из грязного окна маршрутки, и с губ сорвалось неожиданное: «Освободите, пожалуйста»… Но никто не услышал. Мне просто остановили маршрутку и открыли дверь в ночь…

Мышь видит в небе огромную голову сыра,
в сладких прожилках и дырочках вкусной неги…
Пес плачет на старый фонарь,качавшийся над конурой,
и тянет грустную песнь о потерянном доме…
Человек тянет руки к яркой монете - спрятали в небе - там,
где никто не достанет богатства…

А лис прокрадется по звездной дороге, чтобы открыть серебристую дверцу…

Нужно идти домой, за окном совсем темно. Кашин растерянно шепчет в колонках: «дни солнца сочтены…», и где-то плачет собака, быть может, о том же… Нужно идти домой… А мне не хочется… Хочется выключить свет и забраться на подоконник, и смотреть в небо… Но нужно идти домой… Нет, не так… Нужно доработать работу и идти домой… Не хочется… Ни того, ни другого…

Кашин Павел - Сердце моряка
Сердце моряка

Невыносимым камнем во мне застыла боль
И каждый раз, когда мне грезятся моря, я остаюсь с тобой
И упираясь клятва сползает с языка
Твоя любовь как якорь на сердце моряка

Полети со мною чайка белым флагом на бизань
Ветер тёплою нагайкой наведёт на небе грань
Первым признаком плацебо будут искры между глаз
Только в море видно небо, только в небе видно нас

И в тишине рассвета и в глубине ночей
Я слышу, как планета шмыгает за дверь и не берёт ключей
И я кричу послушай и я гоню волну
Спасите наши души, вечная любовь опять идёт ко дну

Полети со мною чайка белым флагом на бизань
Ветер тёплою нагайкой наведёт на небе грань
Первым признаком плацебо будут искры между глаз
Только в море видно небо, только в небе видно нас

СТИХИ О СОБАКАХ

Роберт Рождественский

Дворовых собак
по-особому холят
за то, что они,
на луну подвывая,
от будки до дома
все ходят и ходят
под гулкою проволокой.
Как трамваи... Я их не тревожу.
Я с ними не знаюсь.
За это
они меня вправе облаивать...
Но жарко читать мне
спокойную надпись:
“Собак без ошейников
будут вылавливать”.
За что их?
За внешность?
За клочья репейника?
За пыльную шерсть?
За неясность породы?
За то, что щенками
доплыли до берега?
Доплыли
и стали ошибкой природы?..
Собаки-изгои.
Собаки-отшельники.
Надрывней поминок.
Ребенка добрее.
Они бы надели
любые ошейники, надели бы!
Если б ошейники грели.
За что их?
У них же —
душа нараспашку.
Они ж
в Человечество верят
отчаянно!..
И детское:
“Мама, купи мне собачку...” —
в собачьих глазах
застывает печалинкой...
И вот, —
разуверившись в добрых волшебниках,
последнюю кость
закопав под кустами, —
собаки,
которые без ошейников,
уходят в леса.
Собираются в стаи...
Ты знаешь,
у них уже —
волчьи заботы!
Ты слышишь:
грохочут
ружейные полымя!

Сегодня мне снова
приснятся заборы.
И лязги цепные
за теми заборами.

В московском метро охранник насмерть забил собаку... Просто так... Видимо, она мешала ему жить... Чем?
В Самаре, да и не только в Самаре, бродячих собак сдают за деньги - как бутылки... Сдал на бойню лохматый комок страха и получи полтинник на выпивку... От всего этого хочется завыть и уйти в леса...

Суженный спорит со мной и говорит, что если бы я один на один повстречалась со стаей озлобленных бродячих собак, или столкнулась бы нос к носу с каким-нибудь бойцовским псом, желающим почесать свои зубы о мои ребра, я бы быстро изменила свое мнение... И приводит в пример рассказы о покусанных людях, злодеях-бультерьерах и прочее, и прочее...
Наверное, все так... Наверное...
Когда нашу таксу порвал соседский стаффорд, отпущенный гулять без намордника и поводка, и не слушающийся никаких команд, я готова была убить и стаффорда, и его непутевых хозяев... И, при взгляде на распухшую, зашитую в нескольких местах, моську нашего собака, и мысли, чем могло все кончиться, возьми стафф чуть ниже, это желание только усиливалось... Но... Озверевший охранник, убивающий бездомного пса, мало, чем отличается от того самого озверевшего стаффа... И где гарантии, что в следующий раз на месте бездомного пса не окажетесь вы сами?

Машка смотрит передачу, где показывают псов, искалеченных людьми - с отрубленными лапами, обваренными боками, выколотыми глазами... Смотрит и ревет в голос... Я ухожу в свою комнату и тоже реву... Суженный говорит, что пусть его называют жестоким человеком, но он не видит другого выхода, как отстрел бродячих животных... Интересно, если он считает все это правильным и единственно верным выходом, может, стоит дать ему в руки ружье и отправить на живодерню... Пусть попробует на собственной шкуре эту правильность...
Я не знаю, что правильно... Я отдаю себе отчет, что если стая бродячих собак не дай Бог, нападет на кого-то из моей семьи, я сама готова буду взять в руки это самое ружье... Но... мне мучительно стыдно смотреть на бродях собак... Стыдно... Скормить им купленную в ларьке сосику и уйти подальше от собачьих глаз, успокаивая себя словами, что всех приютить не смогу...
Боже мой, какая я сволочь... ведь записала где-то телефон собачьего приюта, хотела помочь, да забыла... Это так легко - забыть... Сволочь, сволочь, сволочь... Способная исключительно на душеспасительные разговоры... Ах, какая сволочь...
Я не знаю, как правильно... Но я постараюсь найти этот телефон и хоть чем-то помочь...
А вы - напомните потом мне о моей совести, пожалуйста...

За те семь лет, проведенных под девизом «тебя нет», я превратилась в угрюмого хроника, жалующегося на свой недуг уже не по причине боли, а в силу привычки. Впрочем, я уже почти не жалуюсь - обострения так редки, и я просто помню, что болею… Тобой…
Семь лет я провожаю твою жизнь взглядом издалека… Я слежу за тобой, как следит космонавт с орбитальной станции за изменениями на родной планете… Вон, облачность с полюса ушла, что там нового? Полюс на месте?
Я почти не помню тебя… Как ты улыбаешься, как согреваешь дыханием руки, как ты ходишь, как говоришь… Я только помню, что болею тобой, если, конечно, это еще что-нибудь значит… Изредка я встречаю знакомых – из той, прошлой жизни, и мне рассказывают о тебе по старой памяти… Иногда мне кажется, что люди уже давно забыли, какое отношение я имела к тебе. Помнят только, что имела, поэтому рассказывают… О тебе…
Я почти не помню тебя, но до сих пор многое, что я делаю, я делаю для тебя. Мне так хотелось бы рассказать тебе все это, посидеть с тобой под взаимное «А помнишь?»… Я все еще думаю, что я скажу тебе, и про себя продолжаю незаконченные разговоры… Я перестала чувствовать твое присутствие в городе, а раньше с мистической точностью могла предсказать твое появление…
Я почти не помню тебя, но, бывая там, где был ты, я провожу рукой по перилам, которых когда-то касалась твоя рука… Я почти чувствую след твоей ладони под слоями краски и времени…
Странно, что меня помнят твои друзья… Странно, они до сих пор уверены, что у нас с тобой была любовь… А Любви не было… Я никогда не любила тебя… Я придумала тебя, я уверовала в тебя, я жила тобой, я болела тобой… А ты просто знал об этом…

Господин Горных Дорог

Закат раскинулся крестом поверх долин вершины грез;
Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос.
Ты слал в чужие сны то сумасшедшее видение страны,
Где дни светлы от света звезд.

Господином Горных Дорог назову тебя;
Кто сказал, что холоден снег?
Перевал пройду и порог, перепутие,
Перекрестье каменных рек.

Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово "страх".
О, не с тобой ли все пропавшие, погибшие в горах,
Что обрели покой там, где пляшут ветры под твоей рукой
на грани ясного утра?

Господином Горных Дорог назову тебя, облака
Кружат стаей перед грозой.
Наша кровь уходит в песок, позабудь ее, и она
Прорастет тугою лозой.

Я хотела остаться с тобой,
Я уже успела посметь.
Пахнет снегом, прозрачная боль -
То ли даль, то ли высь, то ли смерть...

Пусть укроет цепи следов моих иней,
Чтоб никто найти их не мог.
Кто теперь прочтет подо льдом твое имя,
Господина Горных Дорог?..

Текст: Хелависа
Музыка: Хелависа
Аранжировка: Наталья Филатова

Дракон

Позабытые стынут колодцы,
Выцвел вереск на мили окрест,
И смотрю я, как катится солнце
По холодному склону небес,
Теряя остатки тепла.

Цвета ночи гранитные склоны,
Цвета крови сухая земля,
И янтарные очи дракона
Отражает кусок хрусталя -
Я сторожу этот клад.

Проклинаю заклятое злато,
За предательский отблеск тепла,
Вспоминаю о той, что когда-то,
Что когда-то крылатой была -
Она давно умерла.

А за горами, за морями, далеко,
Где люди не видят, и боги не верят.
Там тот последний в моем племени легко
Расправит крылья - железные перья,
И чешуею нарисованный узор
Разгонит ненастье воплощением страсти,
Взмывая в облака судьбе наперекор,
Безмерно опасен, безумно прекрасен.
И это лучшее не свете колдовство,
Ликует солнце на лезвии гребня,
И это все, и больше нету ничего -
Есть только небо, вечное небо.

А герои пируют под сенью
Королевских дубовых палат,
Похваляясь за чашею хмельной,
Что добудут таинственный клад,
И не поздней Рождества-

Текст: Хелависа
Музыка: Хелависа и Мельница
Аранжировка: Мельница
www.melnitsa.net
[400x534]

Мы ждем затмения!!!! Как гласит великий и ужасный всемирный «сеть», он же – интернет – в Самаре затмение начнется в 15:18, а закончится в 16:31. Тень Луны закроет солнечный диск на 89% (так будет видно в Самаре). Мы ломаем дискеты и надеемся, что облака разойдутся, чтобы мы могли увидеть все ЭТО!

PS Дискеты нужны тем, кто не закоптил стеклышко. Говорят, что гибкий диск вполне способен заменить пресловутое стеклышко и послужить отличным светофильтром.
PPS Следующее полное затмение Солнца случится только через 200 лет! Торопитесь занимать места в партере…

Я совсем перестала писать…
Беру в руки ручку = сажусь к компьютеру только тогда, когда не сказать – невозможно… Впрочем, неправда… Иногда «невозможно» – все-таки «можно»…
В коридоре офиса пахнет котлетами и жареной картошкой – охранник разогревает ужин… Да что же это я? Скатываюсь на творчество в духе северных народов – что вижу, то пою… Может быть, мне нечего сказать?
Я читаю умные и неумные книги, впрочем, последних внезапно стало больше… Я смотрю умное и неумное кино… Печально, но и здесь перевес в пользу последнего… но даже по этому поводу должно быть что сказать… А мне сказать нечего.
Рождается ощущение, что я веду жизнь морской (или поролоновой, кто этих морских знает) губки – впитываю информацию, всю, какая ни есть вокруг, а анализа, впрочем, как и впечатлений – НИКАКИХ…

Ну и кто я после этого? - ПАРАЗИТ на теле общества...
Какая гадость...:)

Над городом стоит небо – грустно-сиреневое, как глаза сиамского кота, с философской тоской наблюдающего за миской со сметаной. Весна пришла… Вчера я слепила двух последних снеговиков: барышню с глазами из прутиков из бабушкиного веника и кавалера с носом-картошкой и прической из тех же «веничных побегов».
8 марта… Мы были у бабушки… Там хорошо – город кажется таким далеким, и время течет по каким-то своим законам. Как будто здесь – все еще 20 лет назад… С пунктом проката, рисованными киноафишами и вечерами танцев для тех, кому за…
Мы с любимым перестаем понимать друг друга, я никак не могу проникнуть в сей странный феномен: и он, и я слышим совсем не то, что вкладываем в слова. Последний аргумент – обнять друг друга или хлопнуть дверью… Вчера он выбрал дверь, а я осталась лепить снеговиков.
Сначала слепила снежок, а потом уронила его в сугроб, а потом снежок скатился на дорожку, к концу «путешествия» превратившись в кривоватый снежный ком. Я водрузила его обратно на сугроб и «добавила массы», а потом еще чуть-чуть, и еще чуть-чуть… А потом началось творчество: тут добавить, там убрать, там подчистить, тут долепить… Лицо - получилось, с курносым носом и улыбчивым ртом, с тонкими бровками, как в «Служебном романе», изогнутыми черточками… И глаза – большие и карие – из засохших листьев с куста смородины… И даже платье хорошо – с пояском от старого плаща и «горошками» из тех же засохших листьев…
А потом я подумала, что моей барышне будет грустно стоять одной, и слепила второго снеговика… Смешного… Трогательного… Вдвоем не так страшно вступать в весну, не так страшно таять… Можно ведь растаять от любви, а не от солнечных лучей… Пусть мои снеговики думают, что тают от любви… Пришел любимый, улыбнулся и воткнул в руку снежного кавалера букет веточек – 8 марта все-таки…

Никогда не думала, что бронхит и радикулит одновременно - это так мучительно...
Только не смейтесь, но я себе напоминаю персонажа из анекдота, которому в качестве лекарства от кашля дали касторки, и он теперь "кашлянуть боится"...:):):)

Чудеса on-line перевода:

«… мы видим сексуальное злоупотребление тайской официанткой…»

ну кто еще так изящно скажет о попытке изнасилования…

Открыла для себя витражные краски... Прелесть, а не краски!!!!!

Результаты трех вечеров работы можно посмотреть в фотоальбоме: фонарь, ваза и стаканчик:)
[280x381]

А еще - спасибо Волку...


[350x385]

Сегодня на «Нашем радио» ведущие и слушатели вспоминали и делились детскими «заблуждениями», страхами и фантазиями. Кто-то вспоминал, как боялся, что его продадут, кто-то искал человечков в телевизоре… И меня потянуло на лирические воспоминания из разряда «когда я был маленьким»…
Итак, когда я была маленькой, я была уверена, что кусты и деревья ночью снимаются с «насиженных мест» и отправляются на прогулку. Мою уверенность подогревал Дед, который вечерами вызывал меня на балкон и таинственным шепотом сообщал мне: «Смотри, вон кустик побежал». Поздно вечером я, как капитан на мостике, стояла на балконе родного 7-го этажа и упорно пыталась высмотреть, что происходит в жизни зеленых гигантов, пока люди спят. Что-то определенно происходило: я начинала видеть в движущейся листве человеческие фигуры и лица, а в шелесте листьев слышала непонятные разговоры…
А еще на бабушкиной кухне стоял желтый кувшин с головой лисицы. И я была совершенно уверена, что ночью этот кувшин превращается в живую лису и приходит к моей кровати, рассказывать сказки. Странно, что никаких «волчков», которые должны были хватать меня за детские бока, я не припоминаю, а вот лисицу помню.
Когда я была маленькой, я верила, что каждая вещь в нашем доме – живая, со своим характером и привязанностями. И долго не могла простить Отцу предательства, которое Отец, по моему мнению, допустил по отношению к нашему старому пылесосу. Пылесос был выброшен, а я плакала два дня, думая, как он (пылесос) теперь там один?
Когда я была маленькой, я жутко боялась скелета. Почему-то мне казалось, что он живет на чердаке (хотя, откуда в стандартной «хрущевке» взяться чердаку), и вечерами выходит на лестничную клетку с непонятными и враждебными намерениями. Если задерживалась на прогулке до темноты, то до родной квартиры я не добегала, а долетала, хваталась за дверную ручку (не отодрать), стучала в дверь ногой и закрывала глаза, в страхе увидеть этого самого Скелета. Мне казалось, что он стоит на площадке этажом выше и смотрит на меня пугающе пустыми глазницами.
Еще, когда я была маленькой, я была уверена, что плинтус – это не та деревяшка, что лежит вдоль стен, а провода телевизора. И когда мама, приучая меня к наведению порядка в доме, просила протереть плинтус, я недоумевала, как же протирать провода, ведь в то, что любой провод ударит меня током, как только я притронусь к нему тряпкой, я тоже свято верила. Почему-то уточнить, что такое плинтус, мне не приходило в голову.
Когда я была маленькой, в раковине «жила» рыбка - это ее желтые глазки я видела в трубе, а в дальней комнате «жил» ежик. Когда родителей не было, я ставила блюдце с молоком на пол, залазила на подоконник, с которого просматривалась большая часть квартиры, подбирала ноги и ждала, когда ежик выйдет попить молока. А в радиоприемнике жили маленькие человечки, которые крутили колесики и двигали шкалу. Я почти видела их там – за стеклом, смешной кучкой наваливавшихся на шкалу, чтобы передвинуть ее с «Москвы» на «Киев». Смешно, но когда я была маленькой, мир вокруг был просто перенаселен неведомым народцем всех мастей и размеров. Кто-то жил в духовке, кто-то в шкафу, а кто-то самый хитрый жил в буфете и тихо подъедал карамельки. Сколько всего интересного было, когда я была маленькой…

А у вас? Кто-нибудь жил в буфете?

Текст: Хелависа
Музыка: Хелависа

Я пел о богах, и пел о героях, о звоне клинков, и кровавых битвах;
Покуда сокол мой был со мною, мне клекот его заменял молитвы.
Но вот уже год, как он улетел - его унесла колдовская метель,
Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далеких земель.
И сам не свой я с этих пор, и плачут, плачут в небе чайки;
В тумане различит мой взор лишь очи цвета горечавки;
Ах, видеть бы мне глазами сокола, и в воздух бы мне на крыльях сокола,
В той чужой соколиной стране, да не во сне, а где-то около:

Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полет мне снится - холодные фьорды, миля за милей;
Шелком - твои рукава, королевна, белым вереском - вышиты горы,
Знаю, что там никогда я не был, а если и был, то себе на горе;
Если б вспомнить, что случилось не с тобой и не со мною,
Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя;
Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой;
В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны и пьянее лета:

Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье,
Полетим с тобой в ненастье - тонок лед твоих запястий;
Шелком - твои рукава, королевна, златом-серебром - вышиты перья;
Я смеюсь и взмываю в небо, я и сам в себя не верю:

Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья,
Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье;
Шелком - твои рукава, королевна, ясным месяцем - вышито небо,
Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль;
Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною,
Время не остановилось, чтоб в окно взглянуть резное;
О тебе, моя радость, я мечтал ночами, но ты печали плащом одета,
Я, конечно, еще спою на прощанье, но покину твой дом - с лучом рассвета.

Где-то бродят твои сны, королевна;
Далеко ли до весны в травах древних...
Только повторять осталось – пар а слов, какая малость -
Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье...

Мне ль не знать, что все случилось не с тобой и не со мною,
Сердце ранит твоя милость, как стрела над тетивою;
Ты платишь - за песню луною, как иные платят монетой,
Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету...
Ты платишь - за песню луною, как иные - монетой,
Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету...

http://www.melnitsa.net