Это цитата сообщения
Melody-143 Оригинальное сообщение"МОЛИЛИСЬ БЫ ВЫ СВЯТИТЕЛЮ СПИРИДОНУ ТРИМИФУНТСКОМУ"
[187x272]
«МОЛИЛИСЬ БЫ ВЫ СВЯТИТЕЛЮ СПИРИДОНУ ТРИМИФУНТСКОМУ»
Сейчас уже самой не верится: неужто было такое время, когда можно было подолгу сидеть «при ногу» старца, внимая богомудрым словам архимандрита Иоанна (Крестьянкина)? Правда, случалось это нечасто – старца всячески «оберегали» от посетителей. И картина обычно была такая – батюшка выходит из храма, а множество паломников, приехавших в монастырь на совет к старцу, бросаются к нему.
– Батюшка, – кричит через толпу какая-то женщина, – сын пропал месяц назад. Может, жив или убили его?
Старец оборачивается к плачущей женщине, но поговорить им не дают. Какие-то люди (охранники, что ли?) отпихивают женщину от старца, а его самого быстро-быстро ведут через толпу, профессионально подхватив под руки. Только женщина не унимается, бежит за старцем и кричит, захлёбываясь от слёз:
– Батюшка, родненький! Сын единственный! Матерь Божья, спаси, помоги!
И тут батюшка как-то выворачивается из рук охранников и благословляет женщину, утешая её:
– Жив ваш сын и скоро вернётся.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)
Вот так и общались со старцем – на ходу, на бегу, чаще письменно, передавая свои вопросы через келейницу Татьяну Сергеевну и через неё же получая ответ. А сын той женщины уже наутро приехал домой.
Но всё же бывали и на нашей улице праздники, когда батюшка Иоанн (Крестьянкин) подолгу и подробно беседовал с людьми. Вот почему ярко помнится осень 1988 года в Псково-Печерском монастыре. Тепло, небо синее, а клёны светятся таким золотым сиянием, будто это не кроны, а нимбы над храмами. Монастырское начальство вызвали в Москву, и архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорит, выйдя из храма:
– Ну вот, начальство от нас уехало. Остались только мы, чёрные головешки.
Батюшку, как всегда, окружает народ, и короткая дорога до кельи превращается в двухчасовую беседу. Кто-то ему приносит стул, мы рассаживается у его ног на траве. И вопросы идут за вопросами:
– Батюшка, что такое перестройка?
– Перестройка? Перепалка-перестрелка.
– Батюшка, благословите нас с мамой переехать в Эстонию. Мы в Тапу хороший обмен нашли.
– Как в Эстонию? Вы что, за границей хотите жить?
Слушаю и недоумеваю: ну, какая же Эстония заграница? А перестройка – это... Это же время митингов, восторга и опьянения свободой. Но каким же горьким было похмелье, когда обнищала и распалась великая держава. Эстония стала заграницей. А в горячих точках и у Белого дома вскоре пролилась большая кровь.
Но пока над головой синее небо, и застенчивая девица с румянцем во всю щёку спрашивает батюшку, как доить коров. Кто-то морщится, не скрывая насмешки: мол, с таким пустяком обращаться к архимандриту? Но для девицы это не пустяк – у неё в монастыре послушание доярки, а коровы, бывает, брыкаются и не даются доить. От смущения девица говорит шёпотом, а вот ответ батюшки слышен всем:
– Был у меня в детстве случай. Одна корова давала много молока и вдруг стала возвращаться с пастбища пустой. Начали следить за коровой и обнаружили, что на водопое у реки она всегда забредает в ту заводь, где, мы знали, водились сомы. Подплывают к ней сомики и пьют молоко. Губы у сомика мягкие, нежные, а корове нравится нежность. Поняла, как надо доить?
– Как сомик, – улыбается девица.
– Как сомик.
* * *
Разные вопросы задают старцу, но главный вопрос – как жить?
– Батюшка, я недавно крестилась и хочу теперь бросить работу, чтобы жить возле монастыря и молиться Богу, – рассказывает паломница из Норильска, преподавательница музыки, лет пятидесяти.
– Значит, вы хотите стать безработной? – уточняет старец. – А за электричество как будем платить?
– Как за электричество? – переспрашивает женщина и осекается, понимая, что даже в деревне надо оплачивать счета за электричество и на какие-то средства покупать хлеб. – Батюшка, подскажите, как же мне жить?
– Надо бы всё же доработать до пенсии. Пенсия нам крылышки даёт.
– Батюшка, – продолжает расспрашивать паломница, – а православным можно лечиться лекарствами?
– Почему же нельзя? Врачи от Бога.
Эту паломницу я знаю. Мы обе недавно крестились в монастыре, там и познакомились, попав под опеку строгих богомолок в чёрном, предрекающих скорое пришествие антихриста и чувствующих его вездеприсутствие в мире. Нам с моей новой знакомой это пока не понятно, и богомолки-«ревнительницы» просвещают нас: чай и кофе – напитки бесовские. Обувь на каблуке тоже бесовская, ибо каблук на самом деле копыто, и понятно чьё. Ну а про то, что в аптеках торгуют бесовской химией, а искусство – это зловонные миазмы преисподней, тут и говорить нечего. А ещё «ревнительницы» убеждают нас, что надо одеваться благочестиво, и вскоре преподавательница музыки появляется в храме, одетая, как они: чёрный платок в «нахмурку», повязанный по
Читать далее...