Истинная дружба
[показать]У каждого из нас бывают в жизни такие времена, когда естественная, от природы данная нам одинокость вдруг начинает казаться нам тягостною и горькою: чувствуешь себя всеми покинутым и беспомощным, ищешь друга, а друга нет… И тогда изумлённо и растерянно спрашиваешь себя: как же это так могло случиться, что я всю жизнь любил, желал, боролся и страдал, и, главное, служил великой цели — и не нашёл ни сочувствия, ни понимания, ни друга? Почему единство идеи, взаимное доверие и совместная любовь не связали меня ни с кем в живое единство духа, силы и помощи?..
Тогда в душе просыпается желание узнать, как же слагается жизнь у других людей: находят они себе настоящих друзей или нет? Как же жили люди раньше, до нас? И не утрачено ли начало дружбы именно в наши дни? Иногда кажется, что современный человек решительно не создан для дружбы и не способен к ней. И в конце концов неизбежно приходишь к основному вопросу: что же есть настоящая дружба, в чём она состоит и на чём держится?
Конечно, люди и теперь нередко «нравятся» друг другу и «водятся» друг с другом… Но, Боже мой, как всё это скудно, поверхностно и беспочвенно. Ведь это только означает, что им «приятно» и «забавно» совместное времяпрепровождение или же что они умеют «угодить» друг другу… Если в склонностях и вкусах есть известное сходство; если оба умеют не задевать друг друга резкостями, обходить острые углы и замалчивать взаимные расхождения; если оба умеют с любезным видом слушать чужую болтовню, слегка польстить, немножко услужить, — то вот и довольно: между людьми завязывается так называемая дружба, которая, в сущности, держится на внешних условностях, на гладко-скользкой «обходительности», на пустой любезности и скрытом расчёте… Далее >>>
Не наслаждайся продолжительным сном, но вставай тогда, когда хочется спать; полное насыщение сном вредно как для души, так и для тела, подобно всегдашнему полному насыщению тела пищею и питием.
Не изнеживай грешного тела частыми банями: они расслабляют тело и душу. – Вообще не лакомься сном, пищею и питием, приятною одеждою, частыми банями, пространным и прекрасным жилищем, прекрасно напечатанными и переплетенными книгами, отличною мебелью - ничем телесным, ничем тленным и скоропреходящим. – Не прилепляйся ни к телу, ни к чему вещественному: преходит бо; прилежи же о души, вещи безсмертной. – Скажи душе: кая польза человеку, аще мир весь приобрящет...
из дневника св. пр. Иоанна Кронштадтского за 1862 г.
17 ноября в Москве проходило тестирование различных программ для навигаторов.
PocketGIS, как и в в прошлый раз, прорывался через пробки быстрее платных программ. Не на первом месте, правда, (проиграл 3 сек), но зато не предлагал маршруты с нарушением ПДД, как sturmann.
Кстати, редкий случай - самый лучший навигатор для Москвы, и абсолютно бесплатный!
И карты тоже бесплатны, хотя обновление выкладывается каждую неделю!
Итоги заездов:
Место
|
Программа
|
Время, ч
|
Маршрут, км
|
1
|
1:50:00
|
63.295
|
|
2
|
Смешно, однако!
В панели Yahoo обнаружила функцию "Translate to English". В порядке эксперимента задала перевод поста про дачу. Повеселилась и загнала английский вариант в Prompt онлайн для обратного перевода.
И вот результат:
"… вода инкрустировался изо льда. Лед был сепаратором и выровнял к кровати, но таким образом это не плавилось к вечеру, закрываемому бившим стаканом окна.
Ребенок сумел присоединиться к динамическому громкоговорителю от Совета все еще проигрыватель отчетов “Radiotechnika” рижского производства 80-ых прошлого столетия к современному [avtomagnitole]. Так, чтобы подготовка в течение зимы прошла под веселым [muzon] неизвестных мне группы молодежи.
Три крупнейших свеклы грызли круглую мышь. Рептилии. Они могли и немного меньше выбора, ими это будет достаточно.
В течение рытья кровати был вскопан [yashcherka], который был скатан полукольцом и который фактически упал в anabiosis. Предпринятый в руки, это немедленно не начинало мягко размешивать лапами, с замешательством, смотрящим на собирающихся зрителей. Полузвоните это так не открывалось, это только мягко воспитывало главу. Они смотрели - они послали назад в кровать, к зиме.
День был заметно солнечным, но уже чувствовался, что зима близко, вечером рано становится темным и резко это [kholodaet]. Это ночью неудобно на улице. Окружившие летние жители ждут зима, длинная и серьезная.
Не требуется серьезный …"
Существует четкая взаимосвязь между готовностью к труду и подлинной ревностью к духовным навыкам: "... равно упражняя телесные и душевные сила, они уравнивают выгоды внешнего человека с пользою внутреннего, страстным движением сердца, и непостоянному волнению помыслов противопоставляют тяжесть рукоделья, как какой-нибудь твердый, непоколебимый якорь, которым можно бы удерживать рассеяность и блуждание сердца внутри келий, как в безопасной пристани". (11:14) Ревность к труду на деле является мерилом духовного продвижения: " ...египетские отцы, наученные этими примерами, никак не позволяют быть праздными монахами, особенно молодым, рачительностью к делу измеряя состояние сердца и преуспеяние в терпении и смирении". (Х:22) Осознание этого основного принципа духовной жизни и есть то, что и в наше время делает подлинно православный монастырь "приземленным" и даже "грубым". Послушник, воспитываемый в такой духовной атмосфере, часто чувствует себя в лихорадочном состоянии, что показывает его естественную любовь к праздности и покою.
Так авва Дорофей, автор монашеской "азбуки" VI века, описывает свое собственное ученичество: "Когда я был в общежитии, игумен с советом старцев сделал меня странноприимцем, а у меня не задолго перед тем была сильная болезнь. И так бывало вечером приходили странники, и я проводил вечер с ними; потом приходили еще погонщики верблюдов, и я служил им; часто и после того, как я уходил спать, опять встречалась другая надобность, и меня будили, а между тем наставал и час бдения. Едва только я засыпал, как канонарх уже будил меня; но от труда или от болезни я был в изнеможении, и сон опять овладевал мною так, что, расслабленный от жара, я не помнил сам себя и отвечал ему сквозь сон: хорошо, господин, Бог да помянет любовь твою, и да наградит тебя; ты приказал, - я приду, господин. Потом когда он уходил, я опять засыпал и очень скорбел, что опаздывал идти в церковь. А как канонарху нельзя было ждать меня; то я упросил двух братии, одного, чтобы он будил меня, другого, чтобы он не давал мне дремать на бдении, и поверьте мне, братия, я так почитал их, как бы через них совершалось мое спасение, и питал к ним великое благоговение."
Подобное беспокойное послушание было в недалеком прошлом у оптинского старца Иосифа, у которого в качестве личной кельи была всегда переполненная приемная старца Амвросия!
Ищущим монашества праздным мечтателям в таких условиях не выжить; и они часто уходят из-за того; что монастырь "недостаточно духовный" - не отдавая себе отчета в том, что тем самым лишают себя духовного "якоря", без которого будут блуждать в пустой неудовлетворенности так и не находя своего "идеального монастыря".
Хочу от всей души поблагодарить Ольгу Рожневу за ее подарок, который она прислала в личном сообщении мне в дневник. Подарок - ее рассказы. Большое спасибо! Я их сейчас размещу в дневнике для общей пользы.
Оптинские истории
Олга Рожнева
[показать]Мне нужно навестить одну заболевшую сестру монастыря . Она лежит в больнице в Сосенском, это недалеко от Оптиной. И вот я еду на машине с водителем Михаилом. Дорога пустынна. В окна автомобиля светит нежное майское солнышко, вокруг яркая, сочная весенняя зелень. Время от времени в кабину вплывает нежный аромат черёмухи. Хорошо!
Михаил едет молча. Потом вдыхает весенний аромат и медленно начинает разговор. Дорога располагает к воспоминаниям. А с попутчиками, как давно известно, порой бываешь откровенней, чем с постоянными собеседниками.
-Как хорошо жить на этом свете иногда понимаешь, только когда попадаешь на тот.
-А что, Миша, тебе случалось и на том свете побывать? – легкомысленно и весело спрашиваю я.
Но Михаил серьёзен:
-Случалось.
Моё легкомыслие и веселье мгновенно исчезают. Уже серьёзно я прошу:
-Расскажи, а?
Миша морщится. Рассказывать ему не очень хочется. Но уже поздно. Он бросает на меня испытующий взгляд. Потом вздыхает и, не спеша, с длинными паузами, глядя на дорогу, начинает свой рассказ.