Помню писала этот материал на первом курсе. В погоне за "сильной" темой столкнулась со страшным человеческим горем. Написала. А потом так и не стала публиковать по собственным моральным принципам. Прошли годы. Решила повесить его здесь. Ничего не правила. Как написала на первом курсе, так и есть. Не судите...
В память об Оксаночке...
(Прости меня, Малыш)
Маленькая жертва большого начальства.
Большое начальство, большие деньги, игра по-крупному…
Сколько невинных людей становится жертвами таких игр. За решениями начальников очень часто остаются покалеченные судьбы. За их грехи расплачиваются простые смертные и их дети.
Такая история произошла с Ольгой Шпаковой.
Четырнадцать лет назад она работала на одном из заводов Тамбовской области. После того, как произошла утечка какого-то вещества, бригаду рабочих и Ольгу отправили на устранение последствий аварии. Ольга была на втором месяце беременности. Начальник никак не отреагировал на её просьбу не участвовать в уборке. Приказ есть приказ. Ни один лишний человек не должен узнать об этом.
После десяти минут работы женщина потеряла сознание. Осмотрев её чем-то напуганный заводской врач сказал, что на ребёнке это не отразится. А для будущей дочки уже было выбрано имя - Оксана.
…Серые, холодные стены Первого терапевтического отделения. Пахнет лекарствами, в холле на жестких казённых кушетках дети смотрят сериал. Вдоль больничного коридора нянечка везёт в инвалидной коляске ребёнка. Маленькое худое существо с неестественно большой головой, огромными карими глазами и паклей торчащих во все стороны как проволока чёрных волос. Девочка что-то поёт низким голосом. Сквозь звуки телевизора и грохот старого инвалидного кресла различается известная песня.
Ксюша, Ксюша, Ксюша,
Юбочка из плюша,
Русая коса…
Это Оксана Шпакова. Пары того самого «безобидного» вещества поразили её ещё в утробе матери. Девочка родилась инвалидом, с первых дней став вечной пленницей больничных стен. Врождённые пороки сердца, больные почки, в костной ткани практически не было кальция. Ребёнку нельзя было покидать стационар. Требовалось постоянное наблюдение врача. Девочка росла в больничных коридорах. Дружила с другими детьми. Друзья уходили и приходили, а она оставалась. Семью заменил персонал больницы. Мать какое-то время дежурила у кроватки больной Оксаны. Потом стала приходить реже и реже, и вскоре совсем исчезла. Болезнь лишила её последнего и самого дорогого – матери. Оксана ждёт её каждый день, спит, держа в руках открытку, присланную Ольгой на день её двенадцатилетия. А сейчас ей еже четырнадцать. За эти годы ей проведено девять не принесших облегчения операций. После одной из них у Оксаны отказали ноги.
Очень просто войти к доверие к брошенному ребёнку. Почитал книжку, нарисовал картинку и вы уже друзья навеки. Так и мы подружились с Оксаной. Она рисует свою маму. Тонкая рука с любовью и старанием выводит черты, врезавшиеся в память на всю жизнь. В душную палату сквозь тонкие шторы продирается солнечный свет. В его струйках причудливо кружатся пылинки. На полу распластались жёлтые квадратики окна.
В комнате шесть кроватей. Одна из них стоящая обособленно в углу - пристанище Оксаны. Рядом перекосившаяся тумбочка, в ней все её нехитрые пожитки, накопленные за четырнадцать лет: игрушки из киндерсюрпризов, которые иногда приносит ей медперсонал, кукла Оксана, подаренная на день рождения, учебники за второй класс, по которым она учится и узелок с одеждой. Здесь прошла вся её жизнь. Жизнь, полная страданий, боли и слёз.
Скажи, у тебя есть заветное желание, спрашиваю я.
- Да, я хочу выздороветь поскорее, чтобы мама меня забрала домой.
Её глаза наполнились слезами. Она пытается сдержать их, но непослушные капли сами текут по её лицу. Глубоко в душе она понимает, что её мечте никогда не суждено сбыться. Со слов её лечащего врача. Вот уже несколько лет её жизнь висит на волоске. В любой момент её слабый, измученный лекарствами организм не сможет бороться со страшным недугом. Больное сердечко перестанет биться.
Моя душа разрывалась от жалости. Я обняла её, пытаясь успокоить. Но как только она успокаивалась, как новый приступ обиды подкатывал комком к её горлу, и слёзы опять брызгали из глаз.
Нас прервала медсестра, которую Оксана почему-то называет мамой. Пора было ставить капельницу. Оксана обнажила синюю от постоянных уколов ручонку.
Последнее, что врезалось мне в память, были её глаза, в которых читалась боль и мужество, беспомощность и сила. Этот взгляд беззащитного, обессилившего, загнанного зверька. Взгляд ребёнка, который расплачивается за чужие ошибки. Один из тысяч взглядов, которые должен стать укором для тех, кому из окон своих директорских кабинетов чьи-то несчастья, чья-то боль, чья-то жизнь кажутся такими ничего не стоящими и не достойными внимания. Для которых люди - не
Читать далее...