(продолжение дневника Дагона)
21 июня 1998 год
Разбить окно и прыгнуть вниз,
Взорваться криком, разрывая грудь,
Земли коснуться и уснуть.
Увидеть кровь, любить и жить.
***
Куда-то мчится жизнь,
Мир полон суеты.
А я смотрю, как дождь идет.
Мечты, мечты, мечты...
22 июня 1998 год
(вольный стих)
Молчит весь город.
Тишина. Покой.
Но лишь глаза закрою я,
Как слышу крики, вижу кровь.
Из каждого окна крадется стон,
Из каждой двери слышен вой.
То рвутся Звери тех, что днем смеются.
То крик печали, тех, кто одиноко плачет пред окном.
То зов всего, что душит человек,
Что прячет в клетки, топчет, отвергает.
Стенает...стенает... стенает…
Он любит ангелов своих
И крылья им дарует.
Слагает птицам песни
И любовью их балует.
Ласкает свет, а тьму не любит Он.
Тьма плачет одиноко. Слышен стон.
И узником души голодный Зверь глодает
Стальные прутья разума,
Что болью проникают в ворота черной розы.
И смотрит ночь печальными глазами
Когда рассвет вонзается в нее
Кровавой лужей небо украшая.
Смеются там от боли
А от радости рыдают.
И прахом тело посыпают
Взывая к милосердию Творца.
Но день грядет
И тонут стоны затихая.
Умирая…Исчезая…Тая…
One Perfect Sunrise feat. Lisa Gerrard
Наконец-то я свободен...
Забегая вперед, выкладываю еще одно сновидение из «Цикла сновидений» дневника Дагона ( роман «Маленький домик на краю вселенной» ). Надеюсь, читатели простят мне мою несвоевременность.
Огромная просьба сообщать о всех найденных синтаксических и орфографических ошибках. Текст еще сырой.
P. S. Перечитал то, что написал.
Бредятина! Точнее задумка хорошая, а вот читателю она будет совсем непонятна. Скорее всего, читатель увидит в основе сновидения эротику и подумает, что этот отрывок должен будоражить человеческое либидо. А текст слаб для этого. Не будоражит он ничего, потому что был написан не с этой целью.
Фу! Дамский роман, да и только. Поплюйтесь вместе со мной, друзья мои.
Итак…
Сновидение второе
Зеленый туман.
Перед глазами лишь зеленый туман.
Я лежу или стою. Не знаю. Вокруг зеленая пустота.
Все же, наверное, стою…
Туман начинает приобретать очертания, становясь чем-то до боли знакомым.
Некая сила подхватывает меня и ставит на ноги.
На ноги? Значит, я все-таки лежал. Или сидел…
Зеленый туман, наконец, принял форму. Это уже не туман.
Трава. Мягкая зеленая травка колышется под свежим дыханием тихого летнего ветра. Я на поляне. Вокруг пятачка земли, покрытого одеялом из травы и фиолетовых цветов, возвышаются могучие сосны и кедры.
Я один.
...Нимфа начинает стонать громче. Ее пальцы сжимают мои волосы, и я чувствую, как тетивой лука напрягается ее тело, готовое выпустить стрелу наслаждения…
Громкий стон. Громкий стон, перерастающий в крик.
Она отстраняет меня, и я начинаю покрывать поцелуями ее бедра. Поглаживаю мокрые от пота живот и ягодицы.
Потом тишина. Напряжение спадает. Нимфа улыбается мне и привлекает к себе. Я чувствую, как ее рука сбегает по моей груди к низу живота…
Ее прикосновение проносится приятной волной по всему телу.
Девушка прижимается ко мне, обхватывая мои бедра своими ногами, и я…
Я вижу перед собой дорогу, которая ведет к одинокому осыпавшемуся клену, на одной из веток которого танцуют два единственных золотистых листочка. Это, наверное, рай.
Я ступаю на дорогу и…
Фонтан наслаждения разрывает меня на мелкие кусочки. Я – бессмертен.
Нет. Мы.
Мы – листья старого одинокого клена – мы бессмертны. Мы – боги…
Я люблю…
...Сегодня я встретил Ее. В юном человеческом создании не было ничего достойного внимания эльфа.
Ничего.
Большие черные глаза. Глубокие глаза…
Тоже мне редкость!
Глубокие…
Здравствуйте, уважаемые читатели моего дневника! Больше недели я был в командировке, а потому не мог ответить на ваши сообщения. Теперь я вернулся, и по возможности буду оставлять комментарии.
В моем фотоальбоме появились новые фото (10 шт.). Они выступают под названием «Мои фотоимпровизации» ( по-другому: «Купание в лунном свете» ). Фото выполнены без применения фотошопа и других программ редактирования изображений.
Судите сами. Возможно, цикл «Мои фотоимпровизации» кому-нибудь придется по вкусу. :)
Автор фото: я.
Модель: Ева.
Одно фото из серии помещаю в данном сообщении.
[700x525]
(для пояснения предыдущего сообщения)
У ночи есть рассвет,
А у рассвета тень луны.
У ветра есть волна,
А пена у волны.
У дома есть стена,
А окна у стены.
У мужа есть жена,
А страсть есть у жены.
Тот Я, который сидит в зале приподнимается с кресла и, нашарив в сумке огрызок яблока, как следует размахнувшись, бросает его в того Я, который стоит на сцене. Стоящий на сцене Я, прекращает читать стихи и пытается закрыться руками от чего-то летящего из темноты зала. Это ему не удается, и подгнивший огрызок яблока попадает ему прямо в лоб. Тот Я, который сидит в зале (нет, уже стоит), начинает кричать: «Долой! Долой со сцены! Уберите этого шута!». Ему отвечает такой же возглас с соседнего ряда. Потом с балкона. Возглас. Еще возглас. И, наконец, весь зал начинает выплескивать на сцену свое недовольство. Кто-то словом, а кто-то первым попавшемся под руку предметом (благо кресла цельные и крепко привинчены к полу). Тот Я, который стоит на сцене, приходит в себя и продолжает читать:
- У боли стоны есть, - очередной огрызок попадает в глаз. – У стонов тишина. – Как же глаз болит! – И у вопросов есть ответ, - от следующего огрызка удалось увернуться. Довольная ухмылка. – А у ответа пустота. У гор есть небо, а у неба есть просто-о-о-ор! – Метко брошенная помидорина попадает в пах читающему. Гады, это ж запрещенный прием! Отдышавшись, тот Я, который на сцене, продолжает. – У человека слава есть, у славы есть позор!
Темнота зала продолжает плеваться «продуктами питания» и ругательствами. Стоящий на сцене Я закипает. Он не видит преисполненных презрения лиц. Перед ним лишь беспощадная тьма. В злобе выплевывает он последние строки своего «уродливого» творения:
У песни слово есть,
У музыки аккорд.
У зеркала красавец есть,
А у красавца есть урод.
И крест у флага есть,
А у креста Андрей.
И жизнь у смерти есть,
У жизни есть Esc.
Закончив читать, тот Я, который стоит на сцене, начинает медленно превращаться в того Я, который гордо уходит за кулисы. Темнота зала провожает его презрительными насмешками.
Тот Я, который в зале, быстро становится тем, который незаметно крадется за кулисы. Там он встречает сидящего на стареньком табурете того Я, который гордо шел за кулисы.
- Я сделал все так, как ты говорил, брат, - говорит тот Я, который крался за кулисы.
- Спасибо, - отвечает тот Я, который стоял на сцене. – Ты сделал меня знаменитым.
- Я? Но ведь они презирают тебя.
- Презирают? Да, это так. Но я еще не закончил читать.
Тот Я, который сидел в зале, придвигает второй табурет и садится рядом с тем Я, который гордо шел за кулисы.
- Прости, но они скоро забудут тебя.
- Я еще не закончил читать… - повторяет тот Я, который стоял на сцене.
- Скажи, брат, почему ты изменил последнюю строчку своего стихотворения? Ты сказал: «У жизни есть Esc». Ты сотни раз читал мне свое творение, и я точно помню, что там не было этой строчки. Что она означает? Что значит: у жизни есть Esc?
- У жизни есть Esc, - тот Я, который стоял на сцене, улыбнулся. И в его улыбке тот Я, который крался за кулисы, увидел радость уходящего. – Это единственная строчка, которую я придумал для себя, - сказал тот Я, который гордо уходил за кулисы, и, достав из кармана пистолет, выстрелил себе в голову.
У ночи есть рассвет,
А у рассвета тень луны.
У ветра есть волна,
А пена у волны.
У дома есть стена,
А окна у стены.
У мужа есть жена,
А страсть есть у жены.
У боли стоны есть,
У стонов тишина.
И у вопросов есть ответ.
А у ответа пустота.
У гор есть небо,
А у неба есть простор.
У человека слава есть,
У славы есть позор.
У песни слово есть,
У музыки аккорд.
У зеркала красавец есть,
А у красавца есть урод.
И крест у флага есть,
А у креста Андрей.
И жизнь у смерти есть,
У жизни есть Esc.
(продолжение дневника Дагона)
20 июня 1998 год
Сейчас почти двенадцать часов ночи. Я еду в поезде. Если быть точным, то МЫ едем в поезде. Говоря «мы», я подразумеваю себя и моего друга Равшана. Странное имя, не так ли?
На самом деле это имя вполне может показаться нормальным, если учесть, то немаловажное обстоятельство, что мой друг является татарином. Я уже писал о Равшане в другом дневнике. Но того дневника нет. Я сжег его два года назад.
Кто же такой Равшан? Равшан – это маленький худощавый паренек со смуглой кожей, черными, как смоль, прямыми волосами и темно-карими глазами. Ну что, представили? Добавьте к сложившемуся образу веселый и одновременно вспыльчивый нрав, а также невинную наглость и вы получите Равшана. Теперь немного поподробнее о моем друге. В школе Равшана часто обзывали «черномазым» и «ниггером». Ну, прямо как в заурядном американском фильме про ущемленных белыми негодяями чернокожих ребят. Самое интересное в этом, что Равшан сильно обижался на такие оскорбления, хотя, конечно же, никаким «ниггером» он не являлся. Помню, как эта обида переросла в манию. Моему другу казалось, что его хотят унизить и оскорбить даже тогда, когда этого и в помине не было. Как-то раз я отказал ему в том, чтобы прогуляться по улице, потому что очень спешил домой, на что Равшан с нескрываемой злостью выпалил: «Я знаю. Ты не хочешь идти со мной гулять, потому что я «черный». Да? Давай, договаривай! Не молчи! Я – «ниггер», да? Убогий нигретосишка. Ты это хотел сказать?». «Нет» - отвечал я. – «У меня дела дома, но если ты хочешь, я пройдусь с тобой». Мы пошли гулять, и Равшан больше не злился. По крайней мере, в тот день.
После моего небольшого рассказа может показаться, что у моего друга было трудное детство, что его постоянно обижали и унижали. Но это совсем не так. Точнее не совсем, но так. В общем, я хочу сказать, что Равшан от этого страдал не меньше остальных. Меня самого часто звали «шлангом» за высокий рост. Я особо не комлексовал из-за прозвищ. Клички в школе были неприятной неизбежностью, пулями, от которых не могли увернуться даже самые верткие дети города Н. Просто кто-то воспринимал прозвища как должное, а кто-то приходил от них в бешенство.
Сейчас же бедненький «ниггер» (надеюсь, Равшан не увидит эту запись) лежит на моей койке и спит мертвым сном.
Чтоб ему неладно было!
И вообще, сейчас он уже совсем не бедненький. Вместе с учебой закончилась и пора кличек. Равшан уехал в Москву и теперь учился на третьем курсе университета, а я переехал в Минск и тоже продолжил свое
(продолжение дневника Дагона)
18 июня 1998 год
Доколе это будет длиться. Каждый день, каждый месяц, каждый год – одно и то же.
Каждый день? Месяц? Год?
Каждое мгновение!
Мне кажется, что каждый миг моей жизни проходит напрасно. В моем сознании постоянно бродит ощущение, что я что-то упускаю. Это ощущение не покидает меня даже сейчас, когда я пишу эти строки. Жизнь словно песок сочится между моих расставленных пальцев, и я не могу сжать их. Не умею.
Иногда мне кажется, что я теряю жизнь, потому что мне лень собраться.
Да, именно, лень.
Лень собраться и что-то предпринять. Проще страдать и печалиться о том, что жизнь убегает, чем набраться мужества и схватить ее за хвост.
Лентяй! Я ненавижу себя!
Я схожу с ума.
Я, как и многие иду прямой тропой, которая ведет к смерти. Каждое мгновение расстояние между мной и смертью сокращается, а я сижу, сложа руки.
Нет. Почему сложа руки. Я плачу. Пускаю сопли и сокрушаюсь о бессмысленности своего бытия.
Дурак!
Кругом царит иллюзия, что можно жить вечно. Нет, конечно же, каждый знает, что рано или поздно, он отойдет в мир иной. Знает, да не ощущает.
Не ощущает.
Чтобы полюбить жизнь, нужно ощущать смерть каждой клеточкой своего существа. Нужно постоянно слышать ее злобный смех у себя за спиной. Нужно…
Что я говорю! Полюбить жизнь? Ощущать смерть? Бояться смерти!!! Неужели можно построить радость жизни, основанную на страхе. На страхе перед смертью.
Нет.
Чтобы принять жизнь, нужно очиститься. Освободиться от всяких страхов, предрассудков и горечи. Нужно освободиться от всяких…
От всяких «нужно».
Просто быть. Жить каждым мгновением. Любить, не стремясь к любви. Радоваться без боязни потерять счастье.
Просто быть. Отпустить все, что держал мертвой хваткой и без сожаления смотреть, как это все удаляется от тебя. Забыв себя, раствориться в жизни.
Просто быть.
Улыбаюсь.
Красивая мечта. Иллюзия. В жизни «просто быть» невозможно. Окружающий мир опутывает нас всевозможными страхами, привязанностями и страданиями, запрещая этой красивой мечте воплотиться в реальность.
Разве только после смерти.
Самый странный парадокс жизни заключается в том, что «просто быть» можно только после смерти. Быть там, где быть невозможно. Быть там, где бытия нет.
Или есть? Может, основатели мировых религий правы, и после смерти существует жизнь. Бытие.
Бессмысленный вопрос. Пустые размышления. Как же это глупо: сидеть, мечтая о бытие, которое возможно будет после смерти, когда мимо тебя проходит жизнь - бытие, в существовании которого ты уверен. Бытие, которое ты упускаешь, размышляя о бытие вне этого бытия.
Все пошла тавтология. Нужно прекращать. Заигрался. Это, в конце концов, дневник, а не тайник для всяких бесполезных мыслей.
Хотя нет. Именно тайник для мыслей. И именно для бесполезных.
Улыбнулся. Итак, продолжим. На чем я остановился? Ах, да. Кругом царит иллюзия, что мы живем вечно, все мы идем прямой дорогой к смерти и все такое.
Тьфу, чушь какая! Никому не нужные бредни.
Бывает же такое, начинаешь делать запись в дневник с одним настроением, а заканчиваешь с другим. Будто исповедываясь себе через дневник, ты очищаешься от тяжких мыслей. Бывает и наоборот. Хочешь записать мелочь, которая в результате разговора с самим собой раздувается в глобальную проблему. Нужно почаще общаться со своим «Я». От такого общения становится легче. Ты словно сбрасываешь с плеч тяжелый груз, смываешь всю грязь, которая облепила твою душу за день. «Учитесь у самих себя», - говорил Будда. Воистину, прав был Гаутама. Дожил бы он до наших дней, обязательно пожал бы ему руку. Ей богу.
Толковая мысль, ничего не скажешь.
Итак, мое «Я» преподало мне сегодня небольшой урок. Показало, так сказать, с какой стороны нужно подходить к жизни. Лень и тем более слезы никуда не годятся. Нужно отважиться на прыжок в бездну, осмелиться на потерю этого гнетущего убежища, которое дает общество взамен на
(продолжение дневника Дагона)
17 августа 1998 год
Сегодня закончил читать «Люси Краун» Ирвина Шоу. Признаюсь, по началу книга нисколько не впечатлила меня. Диалоги главных героев казались мне сухими, а стиль автора немного скованным. Может, все дело в переводе. Вполне возможно, переводчик оказался скупым на слова или же не смог в полной мере передать красочность языка автора. Не знаю. Но чем дальше я читал, тем все больше и больше затягивала меня книга. Теперь произведение уже не казалось мне сухим, а автор скованным. Я восторгался умением Шоу, который превзошел мои ожидания, сделав из книги не сентиментальный любовный роман, а не лишенное психологических аспектов творение.
Люси Краун – это женщина, которая из-за своей слабости разрушила семью. Потеряла мужа, сына, себя. Изменив мужу, Люси изменила, прежде всего, себе. Но не стоит думать, что раз есть измена, то обязательно будет изобличающая ее мораль. Это не так. Книга намного глубже. Она раскрывает нам причины падения Люси. Причины, которые прятались далеко не развращенности женщины. К тому же Люси не была свойственна распутность. Произведение Ирвина Шоу рассказывает нам о слабости и страхе и о том, к чему все это может привести. Она говорит нам о том, что даже одно несказанное слово, что даже самый безобидный отвергнутый жест может перевернуть всю жизнь вверх дном.
Вся наша жизнь состоит из мелочей. Они – фундамент, на котором строится наше мировоззрение, наши отношения с людьми, наши отношения с самими собой. Даже самое серьезное событие нашей жизни можно разложить на сотни мелких, которые составляют звенья нашей жизни. Если хоть одно звено окажется непрочным, то наша цепочка может порваться. Жизнь – это сотни, нет тысячи мелочей. Блажен тот, кто умеет видеть их.
Тема измены вызвала во мне некоторые воспоминание из детства. Те, кто будут читать этот дневник, сразу же скажут: «Так, так. Воспоминания из детства». И, напялив очки (если они у них будут), примутся перелистовать томик Фрейда, который уже давно пылится в самом темном углу их книжного шкафа.
Не спешите, друзья мои. Не спешите. Не все можно подвергнуть анализу. Мало того, не все нужно анализировать. Поверьте мне. Не всё. Есть вещи, которые лучше оставить непознанными.
Поверьте мне.
Итак, измена и мои воспоминания.
Это было давно. Я тогда учился то ли в шестом, то ли в
Воин должен сосредоточить внимание на связующем звене между ним
и его смертью, отбросив сожаление, печаль и тревогу.
Сосредоточить внимание на том факте, что у него нет времени.
И действовать соответственно этому знанию.
Каждое из его действий становится его последней битвой на земле.
Только в этом случае каждый его поступок будет обладать силой.
А иначе все, что человек делает в своей жизни, так и останется действиями глупца.
(Учение Дона Хуана)
Лил дождь. Казалось, что весь мир скучает в этот вечер. Уныло тянулись машины, куда-то спешили люди, кутаясь в длинные плащи и прячась под защитой разноцветных зонтов. На проспекте нельзя было встретить ни одного улыбающегося лица, город был полон тоскливой серьезности, которая угнетала, напоминая о забытой боли. Город жил своей унылой жизнью.
ОН неторопливо шел вперед. Ему неважно было куда идти, ОН бежал, ОН спасался, ОН прятался. Временами слышались раскаты грома, и блестела молния. ОН бежал от смерти, следующей за ним подобно голодному волку. Не отставая от него и не приближаясь, она выжидала. Стоит только устать. Остановиться. И тогда конец.
Тьма.
Ему неважно было куда идти, лишь бы не спать, потому что зловещая рука смерти всегда была рядом.
Даже во сне.
ОН жадно черпал каждое доставшееся ему от жизни мгновение, припадая к ее сосуду обсохшими губами, словно жаждущий путник, достигнувший, наконец, оазиса.
Мир – это огромная пустыня.
Этот город пустыня.
Безжалостная.
Насмешливая.
Губительная.
ОН пил от жизни, стараясь вместить как можно больше, боясь, что каждый миг может оказаться последним.
Пил боясь. Страх мрачной тенью ложился на ожидаемую радость.
Страх.
ОН считал, что понимает смерть, и именно поэтому, как бы это абсурдно не казалось, он жаждал жизни. Другие думают, что будут жить вечно и тратят свою жизнь на всякие пустяки, они плюют на нее, топчут свое самое драгоценное сокровище. Эта мысль выводила его из себя. ОН презирал людей за их пренебрежительное отношение к жизни. Но больше всего он презирал себя, потому что сам был таким же, как они. В минуты отчаяния, ОН спрашивал себя: «Сколько же это будет длиться? Каждый день, каждый год все одно и то же. Я, как и многие иду прямой тропой, которая ведет к смерти. Вокруг царит иллюзия, что можно жить вечно. Почти каждый человек не понимает, что он умрет, разве это не сумасшествие. Человек ведет размеренную жизнь, изо дня в день ходит на работу, в университет, в школу, тратя на это большую часть жизни. Все те же друзья, те же развлечения и трудности. Человек старается, трудится, мучается, чтобы накопить побольше денег, знаний, уважения, любви, счастья, забывая, что у него может не остаться времени, чтобы наслаждаться всем этим. Человек думает: «Еще чуть-чуть и я отдохну, накоплю столько-то денег и имущества, а потом сброшу свои оковы. Нужно лишь дождаться отпуска. И тогда…»
И тогда?
И тогда происходит то же самое. Слепое бегство в лапы смерти. Ничего не меняется.
Зачем этот марафон, финиш которого смерть? Неужели только в конце своего пути люди могут понять, что жизнь ускользнула от них, что тех ценных мгновений, которые усеивают наш путь цветами, слишком мало, что всю свою жизнь они потратили впустую?»
Подобные мысли очень часто посещали его, особенно когда ОН в одиночестве прогуливался под дождем.
Дождь.
ОН любил его, любил ту печаль, которую плачущее небо приносит с собой. Поэтому одинокого молодого человека в сером длинном плаще нараспашку можно было всегда застать на улице, когда все люди поскорее пытались укрыться в своих теплых квартирах. Там, где их ожидали уют, покой и любовь. Всего этого он был лишен.
Или ОН так думал. Неважно. Потому что мы цветем и бываем счастливы не тогда, когда нас любят и ценят, а тогда, когда мы осознаем это. Умеющий обманывать себя способен получать внутреннее счастье, независящее от окружающего мира.
Кто он, умеющий обманывать себя?
Дурак?
Мудрец?
Позволить обманывать себя ОН не мог. С аскетической ревностностью ОН ненавидел то, что считал ложью. ОН презирал лицемерие и показательность в отношениях между людьми. За свои мысли, за свое плачущее и озлобленное
- Здесь, – она остановилась у дубовой рощи. – Садись.
Эльф сел на покрывало из опавших листьев, положив руки на колени. Девушка устроилась рядом.
- И чего же мы ждем? – недоуменно спросил Ондо.
- Тсс, - она приложила палец к губам. – Смотри.
Он уставился на первый попавшийся дуб и начал изучать узоры на его стволе. Воцарилась тишина. Ни шороха, ни скрипа. Эльф не слышал даже дыхания незнакомки. Так прошло около часа. Ондо почувствовал, как слипаются глаза и, на мгновение закрыл их. Шепот девушки заставил его вновь открыть их.
- Смотри, - она указывала пальцем на листик, который оторвался от ветки, и теперь, кружась, летел к земле. –
Laishёmanna.(отрывок)
[700x525]
«Я самый счастливый человек в мире!». Никита понимал всю нелепость этой мысли, но ему так хотелось сказать себе это. Неважно. Пусть это и нелепость. Только бы сказать. Одурманить, обмануть себя этой нелепостью и жить ею. Он закрыл глаза и оказался в море покоя и тишины. Оно что-то шептало. Никита увидел себя и Еву. Он держал ее на руках, и они кружились.
Воспоминание или иллюзия?
Неважно.
Он понял, что не желал бы сейчас оказаться ни в каком другом месте. Только здесь и с НЕЙ. Ему вдруг показалось, что жизнь слишком мала, что жизнь – это слишком ничтожная крупица времени для того, чтобы вместить любовь. От этого становилось тоскливо.
- У нас так мало времени, - прошептал он.
- Для чего? – казалось, Ева знает ответ на свой вопрос.
- Мало времени, чтобы быть вместе.
- Давай, не будем думать об этом.
Молчание.
- Давай.
- Я люблю тебя.
- И я.
- Тоже себя любишь? – Никита улыбнулся своей шутке.
- Да, - Ева щелкнула пальцем по его носу, а потом поцеловала и добавила. – И я тебя люблю.
Во сне Никита видел себя бегущем по морскому берегу. Волны приятно ласкали ноги. В закатном ванильном небе кружили чайки. Он бежал навстречу заходящему солнцу и кричал: «Я самый счастливый человек в мире!».
(отрывок)
[700x525]