Мы не так плохи, какими себя воображаем

снял седьмую печать, воцарилось на небесах безмолвие, сроком примерно на полчаса. Я увидел семь ангелов, что стояли перед троном Господа нашего... Им вручили семь труб, и изготовились они вострубить.
Первый ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанный с кровью, и пали на землю, и третья часть всех деревьев сгорела. И третья часть всех полей сгорела. И вся трава зеленая сгорела.
Второй ангел вострубил, и как будто большая гора, пылающая огнем, низверглась в море, и третья часть моря сделалась кровью. И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла.
Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала она на третью часть всех рек и на источники вод. Имя той звезды - "полынь"; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
Четвертый ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца, и третья часть луны, и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была - так, как и ночи.
И видел я и слышал одного ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех ангелов..!

доктором Хаузом.
На исходе четвертого дня, уже заканчивается третий сезон.
Мамаша начинает беспокоиться, что от такого изобилия я подхвачу всамделишную болячку. Впрочем, мне скоро надоест.

Депрессия давно здесь.
Мне нечем гордиться: я не слышал ее шагов. Почувствовал спиной, когда она уже сидела рядом.

Кончилась мазутная эпопея, не попавшая в настояшую хронику. Непросто что-то из себя выдавить разбитой люминесцентной лампе, такой, как я после работы. Главный итог: великую аварию мы предотвратили, и теленовости не показали наши растерянные морды.
А это и не хроника.
Сегодня закончили откачку подтоварной воды со второго хранилища. Вовремя: похолодало.

Чего ты замолкла, подруга?
Что скажешь?

играет "Fleur".

Я перестаю понимать эту странную музыку. Должно быть, я слушаю ее в последний раз.
Но если сейчас ее выключить, наступит та особенная оглушительная тишина, какая бывает только по окончании сессии.

Тишина, несмотря на глухие удары под окном. Коммунальщики спускают снеговую шапку.
Все домашние разбежались по каким-то своим делам.

Скоро опять депрессия. Не соскучилась без меня за это время, неразлучница?

сегодня на выходе из метро мальчика, которого женщина, предположительно бабушка, никак не могла провести через турникет. Я слышал, она прямо так и сказала пафосно: "Ну же, преодолей себя!".. Но мальчик, опустив голову и насупившись, стоял как скопанный.
Помню, я ребенком тоже боялся турникета. Только не этого, а входного - того, куда все бросали монетки по пять копеек. Думаю, я был помладше мальчика сегодняшнего, так - не старше лет шести. Зато боялся убежденно и решительно, и моим спутникам приходилось договариваться с контроллером, чтобы тот пропустил меня возле свой будки - там было гораздо безопаснее, а путь преграждал всего лишь простой и понятный красный канатик на крючке.
Боязнь эта кончилась, когда с севера приехал родственник - дядя Саша. Он сказал мне фразу, до которой почему-то не додумывался никто прежде: "Ну ты подумай - разве можно там где все ходят, ставить опасную штуку?"..

Я бы сказал, тот момент - ни много ни мало, а определил мою судьбу.
Еще раз взглянул на дядю Сашу искательно, и, чуть сжавшись от остатков недоверия, я шагнул вперед.
Когда я загородил своим маленьким тельцем лучик света между лампой и фотодатчиком, еле-слышно щелкнуло реле. Статистика должна знать, где, когда и сколько чего - щелкает.
Пусть теперь статистика видит, как маленький мальчик улыбнулся облегченно, и уверовал в железку.
А больше ничего не случилось, это предусмотрели специалисты. Железка не бывает вероломной. Вероломство - исключительное свойство людей.
Глаза дяди Саши смеялись.
Через много лет я решил стать инженером.

Завтра последний зачет.

Сейчас эйфория..

сессии.
Оценок почти нет. Пока сдал два зачета и отделался от ТМО.

Теория проточной части турбин. Препод - профессор и крайне заслуженный член. Корреспондент.
Вешалка и полный хардкор.
Народ на грани срыва - под конец пяти-шести часов лекций человек становится расслабленным и равнодушным.
Впереди еще три дня, потом некий "экзамен".
До сих пор никто не знал такого шила.
Я не исключение.

что-то снилось. И вчера тоже.
Ни черта не помню. Глаза голубой собаки.

Увяз в электротехнике. Хорошо увяз, глухо. Сессия уже через неделю, а у меня еще материаловедение и нечитанная теория по турбинам. Практически завал, если бы не тепломассобмен и физика горения. Эти сделаны.
История с учебой снова набирает обороты. Что-то будет. Как в дурацком фильме, когда ничего еще не случилось, а музыка за кадром становится тревожнее.
Ничего, выберусь.

Малявка-брат оказывается потерял инженерный калькулятор, подаренный ему на 16-летие, всего месяц назад.
Вот подонок. Пришлось сегодня тащиться покупать себе собственный. Не в уме же складывать комплексные числа из расчетов синусоидальных токов?..
Купил новый коврик для мыши. Проверил, исправен.
Завтра выходить на работу. Наконец-то: за время праздников опух, зачах и задохся.
А еще завтра надо объясняться с шефом, почему я за время выходных не перевернулся, не поставил всех на уши, не нашел, не поднял с постели еле-живого предводителя команчей, не согласовал остановку производства и не организовал ремонтные работы.
Вчера выложил в дневник видео с новогодней крыши.

На днях остро захотел видеокамеру.

***

Принял волевое решение: в новом году - меньше себя жалеть.

Смотреть это видео

Склеено из четырех кусков
До сжатия - качество было полушше..

Многовато событий. Всех - не удалось запомнить даже к утру.

Тема сна в том, что я боец какого-то сопротивления, и должен атаковать некое учреждение. Город - каменные джунгли старинной постройки, с узкими улочками, тоннелями и вполне советскими цокольными этажами.
Я долго-долго кружу в окрестностях, куда-то забираюсь и откуда-то выныриваю - все лишь бы лишний раз пройти мимо учреждения, разглядеть какую-то новую подробность.
Не знаю как я планировал осуществить задуманное. Когда в середине мне передали пакет с осколочной гранатой, я удивился и очень обрадовался.
Дальше расплывается. То я снова кручусь рядом, что-то рассматриваю, то пытаюсь завербовать какую-то девченку в сообщники, а девченка (дура!) занимается черт знает чем. Детально приснилось, как я привожу гранату в боевое положение.
Короче: полный сон приготовлений и никакого драйва.
В самом конце я вижу стену дома, обращенную на узкую улочку. Все окна раскрыты, и в каждом стоит по пожилой женщине. Мне видно, наскольно маленькие у них за спинами комнатенки - аккуратно по размеру стоящей возле окна фигуры.
Женщины поочередно говорят какие-то социальные тезисы.
Тьфу ты, провалиться!..

Видимо, много сонного материала было растеряно.
В моих снах недостаточно сюрреалистики.
Как впрочем и в жизни

президент поздравляет нас на час раньше. Что за напасть: в Москве никак не узнают, на сколько у нас с ними разница во времени.

Через полчаса небо опять разлетится вдребезги. Пойду погляжу. Заготовил и сам несколько ракет. Отмечусь.

Не могу дозвониться на работу - поздравить сменный персонал. Линия все время занята.
***
Желаний почти не загадываю. Чудес - не очень-то жду. Пусть только новый год - сложится наименее похожим на предыдущий.
Хитрю. Тоже мне: не жду чудес..
Совсем скоро. Город уже нетерпеливо подрагивает.

Не выдерживаю и я: пусть же наконец - победа - придет..

поздравляю с праздником

приключился со мною сегодня.
Он маленький, обшарпанный, совсем девчачий. Тоже самсунг. Валялся в парке посреди аллеи, с непотухшим дисплеем. С моей стороны это лукавство - ну хочется все-таки человеку приключения. Иначе достаточно было просто окрикнуть прохожих.
:)
Сейчас некая мамаша из адресной книги несется ко мне невзирая на все пробки - я важным тоном дал ей время: сегодня же! Подтвердилось: дочкин..
Сотик отрубился еще не дойдя до моего дома. Пришлось повторно звонить со своей симки..
:)
Ладно. Времени мало - надо собираться.

Кто бы мог подумать.. У меня - и вдруг событие.

похолодало.
-30 с сильным ветром. Люди попрятались в дальние углы капюшонов.
Чуть не замерз даже в куртке фишера.

В магазинах творится такое, что лучше обойтись без батона хлеба.

Депрессия приобретает новогодний оттенок.

Наконец-то посмотрел мельком "Калигулу" Тинто Брасса. Тысячу лет не удавалось. Ничего так, фильм не дурацкий. В нем есть своеобразная цельность.
Трогательно смотрятся чувства императора к собственной родной сестре. Получилась звонкая нота.

Правда, Брасс не преуспел, он не первый: за двести лет до него такую любовь воспел еще Гете.
Кажется, это была первая книга "Вильгельма Мейстера".

Мне трудно оценивать: у меня нет сестры. И все-таки не верю. Надумано.
Для социализованного человека такое - противоестественно.
[512x384]

.. брат ляпнул невзначай сегодня, что ему нравится Юрий Шевчук.
Уфф!..
Врет поди, мерзавец!..

[450x600]

долго я рылся, рылся, рылся во всех карманах своими скрюченными, замерзшими, лишенными чувствительности руками. Ключа от долбанной двери подъезда нигде не было, так что я залез даже в сумку, туда где им не место.
Нашел именно там где надо, в заднем кармане.
Дома отогревал руки ледяной водой из-под крана; всем рекомендую: горячая вода бьет посильнее кувалды.

Запланировали. Приготовили. Закупились.
Завтра профессиональный праздник - День энергетика.
Мы идем в сауну с девочками и выпивкой. Романтика!.. Впору повязать красный галстук и заорать пионерские гимны.
Я заранее приготовил тему длиннющего тоста по случаю. Расскажу в нем про технологию, про неандертальцев и про цикл Ренкина. Сам тост будет за то, чтобы у китайцев, которые собрались на Луну за гелием, при старте навсегда отвалились педали.

Неделю жил ожиданием. Посмеивался, выдумывая тост. Счастливый!..
Нет ничего лучше ожидания чего-то хорошего. Ради этого стоило согласиться так же, как согласился я - немедленно, без вопросов и оговорок. Начал бы тогда, в понедельник, задавать вопросы, то немедленно наступил бы вечер четверга, когда выясняются все тонкости.
Тост - не родился бы уж точно.

Итак, сауна на три часа с семи вечера. Девочки - это наши же жены и подруги. Водки ноль, сплошное пошленькое пиво. Культура, мать его!.. Нечетное число участников - и это уже мой личный вклад, впору гордиться.
Тост теперь не нужен. Дарю его тебе, о великодушнейший и безымянный читатель, если ты конечно есть на свете, и знаешь что такое цикл Ренкина..

Мужественный шаг за сегодняшний день - это решение все бросить и отказаться. Я даже признался в нем Предателю, когда ехали в метро.
Отговорил.
Ах, я его не сужу. Люди вполне искренне забавляются, глядя на пьяную обезьяну в своем кругу, хоть и виду не показывают, деликатные. Это - примерно то же, что и картонный фейерверк, в обезьяне содержится такая же интрига, только стоит дешевле.

Я слаб. Я поддамся, и даже подыграю, на что не пойдешь ради товарищей?.. я накушаюсь сильнее чем они представляют, и пусть деликатные люди вдыхают мой яд, накопившийся за полгода.
Мало им лета.. Ну что же, будут знать в следующий раз, как приглашать меня на праздник.
Победа - будет. Праздник ежегодный. Когда-нибудь, после победы, мы опять все соберемся, и нас опять будет нечетное число из-за меня.

Я приведу четырех.

Старинная, тесная и неприютная обстановка, какая была в нашей квартирке еще до переезда. Ночь или поздний вечер, и я на правах ребенка уже сплю в своей кресле-кровати. Мама что-то еще доделывает на кухне, через сон мне слышится, как оттуда сдержанно бряцает алюминий.
Мой сон некрепок. Моя постель неудобна, припоминается - от лежания на ней у меня потом поламывало спину. Мне душно, и я ворочаюсь. Возле моей головы - приоткрытая дверца сломанного шкафа, на ней луч света с улицы ярко освещает текстуру полировки.
Неожиданно по нижнему краю дверцы проползла треугольная тень, очень отчетливая - так, как будто предмет, ее отбросивший, находится совсем близко.
Перепуганный, я поднял голову, заглянул в угол, потом в глубокую нишу под подоконником. Там было пусто.
Я снова лег, на всякий случай отодвинулся подальше от подозрительной дверцы и накрылся до подбородка. "Это ничего, скоро придет мама", - подумал я и начал ждать.
Но я ее не дождался. Вероятно, мысль о ней меня успокоила и приободрила - я задремал и увидел сон. А может быть, я не спал, а только лишь задумался.
В этом, втором сне я догадался: возле меня крутится крохотный человечек в плаще, а тенью был острый кончик его капюшона.
Медленно-медленно, я выглянул из-за подлокотника, внимательно, не моргая, принялся всматриваться в темную нишу. Я смотрел долго, но там ничего не менялось.
Мы оба затаились с ним.
Тишина мне казалась зловещей. Наконец я не выдержал и одними губами прошептал: "Эй, кто здесь есть?".
Он мне не ответил, и у меня промелькнула мысль, что он, может быть, сам меня боится.
Правая половина ниши была завешена полупрозрачной тюлью. И тот к кому я обращался, мог прятаться только там, за ней, слева от батареи.
"Ну давай, покажись, не бойся!.." - произнес я уже громче, о чем сразу же пожалел - настолько мой голос был неестественен и искажен страхом.
Еще несколько мгновений ничего не было, потом краешек шторки начал надуваться, и на нем рельефно проступила фигурка существа размером с футбольный мяч. Мои глаза уже окончательно привыкли к темноте, и я ясно различил глубокий надвинутый на лицо капюшон и торчащие из засученных рукавов миниатюрные полупрозрачные ручки.
Я призывно протянул к нему руку, и он легонько пожал мне большой палец.
"Можно, я позову маму?" - спросил я, но он ничего не ответил. Только, как мне показалось, отступил назад на полшага.
"Я сейчас!" - сказал я, и босиком выбежал в коридор. Свет мощной лампы парализовал мне зрение. Отчаянно щурясь, я разглядел возле раковины маму. У нее был невеселый, усталый вид.
"Мама, там возле батареи маленький человечек! Он добрый!" - заявил я, схватил маму за руку и увлек за собой в комнату.
Но мама дошла только до дверей. Там она остановилась, бросила беглый взгляд в угол, развернулась и вышла. Я бросился за ней, но догнал ее только на кухне. Мама, казалось, была рассержена.
Глядя куда-то в сторону, она сердито и задумчиво сказала: "Никакой он не добрый!.."

Я вернулся в комнату, подошел к окну, наклонился и начал ждать, когда снова смогу видеть в темноте. Человечек никуда не ушел, он сидел совсем рядом, его капюшон был почти откинут: мне показалось, он доверчиво смотрел на меня.
Я хотел что-то сказать, но передумал; резким движением схватил человечка и согнул пополам, как будто это была булка.
Потом я вышел на кухню и протянул по-булочному согнутого человечка маме. Мама молча взяла, намазала его маслом; при этом он и вправду стал как булка, - и начала его есть.

Был точно такой же теплый ноябрь, темнело точно так же рано, и к полуночи темнота успевала, казалось, впитаться в камень. Фонари почти не горели, а свет оконных проемов предназначался только лишь для того, чтобы едва-едва освещать нам путь. Только бы не потерять дорогу. Только бы не нарушить таинственность.

Было время, от которого сейчас ничего уже не осталось. Кроме того, что я еще помню.

На мне щегольский по нашим представлениям камуфляж - чешский дубок и ботинки-крокодилы, а на голове - полевая фуражка: синий берет я из скромности на улицу не надевал. На правом рукаве - летучая мышь, в кулаке зажат весь белый свет, так несомненно мне принадлежащий, а под левую руку - Светка.
Мне 19 лет, на дворе 1998 год, я курсант первого курса военного училища. Чего я не помню - это что я вообще делал в городе. Не помню - потому что тогда не задумывался: мелочи.

Я провожаю Светку домой, и дорога наша дальняя: от театра "Глобус" до МЖК, если двигаться по Никитина и далее по Гусинобродскому шоссе. Немыслимо, сейчас бы впору поежиться от такой сверхзадачи, а тогда мы просто шли, ни о чем не подозревая. Выбора мы не имели: в ту эпоху люди еще не изобрели деньги, которыми можно оплатить такси. Все что у нас было - это полпачки сигарет, и я сейчас не сумею описать, как много для нас тогдашних эти сигареты значили. Священнодействием было остановиться, повернуться туда где посветлее, извлечь из кармана, наклониться, вытащить одну и выдать девченке.
Сейчас потеряны все секреты.

Мы непрерывно о чем-то говорили, мне жаль что я не могу вспомнить - о чем именно. Молчать мы не могли. Люди совсем недавно научились молчать, гуляя вместе.

Машины почти не проезжали мимо, и это сейчас Гусинобродское шоссе так оживлено и застроено - в то время оно название вполне оправдывало - пролегало посреди дикой местности. Давно перекатило за полночь. Сотовых не существовало. Фонари горели через один.
Современного человека никакая нужда не сунет в подобную обстановку.
Но я был курсантом факультета разведки, а Светке было спокойно благодаря тому что справа шел я.
Нам ничего не угрожало.

На перекрестке Гусинобродское шоссе-Волочаевская перешли направо под тем местом, где сейчас эстакада. Решили срезать - свернули с дороги в высокую сухую траву, и на месте, где сейчас комплекс "Континент", провалились в низину. Там было прохладнее: кончики пальцев пощипывало.

Почти пришли. Я знал, что Светка живет с семьей сестры, но сейчас все конечно уже спят.
Присели на скамейку во дворе. Светка, помнится, что-то говорила о бывшем друге, с которым в это время суток можно было на цыпочках прошмыгнуть в Светкину комнату. Я, конечно, в ответ заделикатничал, легонько замахал руками: дескать ах, ну ведь можно же меня не посвещать в подробности..
Потом я благодушно улыбнулся, кивнул и сказал: пока! Светка посмотрела на меня озадаченно, потом тоже сказала мне: пока-пока!..
Теперь я улыбаюсь, вспоминая: прошло лет десять, прежде чем я ее понял.

А тогда я повернулся, поправил капюшон бушлата и двинулся в обратный путь.
Горящие через один фонари на Никитина - к тому времени погасли все.
Обочина дороги пылила: я видел это даже в темноте.

Сейчас Дубль-Гис мне показывает более оптимальный маршрут.
Здравый смысл мне подсказывает маршрут еще красивее. Куда бы я ни пошел, направление было неверным.
Я шел не туда уже два года. И мне предстояло истратить впустую еще; через год я должен был уйти из училища и загреметь в переплет, а потом снова не туда, опять напрасно, зря, неправильно.
Знай я тогда, что теперь знаю - не сумел бы ступить ни шагу; от тяжести полного понимания КАК ПРАВИЛЬНО, меня бы тут же пригнуло к земле.

Но я не знал и шел как ни в чем ни бывало, и меня не смущала ни пыль, ни мрак, ни немыслимое расстояние, ни последняя сигарета в пачке.

Я ничего не знал тогда.
Кроме того что белый свет - все еще зажат у меня в руке.

От моих шагов - приводилась во вращение планета.

А вот нравится..
Подсознательно - меня привлекает идея клонировать Милу Йовович.
На всех бы хватило, и даже наверное мне.
[510x220]