у меня нет желаемого, у меня нет действительного
так хочу увидеть себя в чужой памяти, с ярлычком "она" или вообще без всего

В жалких мученьях в морщинах смеха
Близкую душу искать не буду
Жизнь обмякла мои видения тусклы
Все отреченья сказали последнее слово
Им больше не встретиться они друг друга не знают
Я одинок одинок совсем одинок
Я никогда не менялся.

Поль Элюар

.

[375x500]

.
[500x375]

.
[500x375]

в самый нужный момент этот несчастный надежный фликр.ком делает что?
flickr is having a massage

куда же мне деть все эти сотни плоских фотографий?

.
[500x375]

.
[500x375]

.
[375x500]

- доктор. доктор, пропишите мне теплый климат и морской воздух, на всю жизнь, если можно.
- деточка, - понимающе говорит медлительный доктор, задевая меня коленом в сумеречном кабинете, - деточка.
и надеть очки, чтоб очередь молодых уебищ по комиссии ничего не увидела.
доктор превратил меня в стационарную больную. это правда, доктор?
деточка
обострение всех надежд и опасений - это за полсекунды чтения диагноза. врачебное сочуствие не входит в сферу медицинских услуг.
новогодняя ночь'02 или миллениумная новогодняя ночь, что вероятнее, бедняга артур рассказывает нам о своих больничных приключениях. если он не сгустил краски, чтоб показаться героем в наших глазах, то я не хочу просыпаться завтра утром. доктор, это правда?

...я скучаю о вас в каждом своем сне

проснулась на кресле, головой вниз. качельное, лодочное головокружение, домашний аттракцион от пяти лет и старше.
переносицу ломит, сплетенные пальцы, свинговый ритм из-под пола
август, август - плюс кофейное печенье, счета за телефон, клоунская шевелюра в нелепых цветочках; темные лодыжки с запахом песка и папайи, ворох газет с запахом мяты между циничных слов;
люди, внезапно захваченные светом прожекторов, начинают суетливое движение словно личинки, а потом их снова милосердно поглощает темнота августовских ночей, всех сразу; всех разом;
убранные поля, гречишный мед и пчелы, пчелы на губах в медовой слюне
я устала от я
но никого больше нет

и еще - ночь, ослепительный сон о прикосновениях, ветре и полете (как на картинах шагала), среди бьющихся тополиных ветвей, на высоте третьего этажа, без полчаса полночь, развешанные влажные простыни, танцующие на ветру; колодец и первое прикосновение перед расставанием; буря и второе прикосновение - плавный спинной изгиб, будто в толще воды, и только рука в руке; и длинная лестница из колодца и запах земли;

***
я хочу быть таким архитектором, чтобы он строил дома из моих снов
они будут хорошо продаваться, точно знаю

метки дней:
кашель
образование
воспаление ресниц
о себе и никогда

я купила час интернета у девушки в бумажной юбке, и разложила прямо на столе пакеты с фэйри, кукурузными хлопьями, орехами, носовыми платками, фотографиями, "ярмаркой тщеславия", кофтами, и сверху мятая десятка, как будто кто-то припечатал маленьким, мокрым, злым кулаком. мне совершенно не нужен этот час в интернете, вне сонного города с ознобным уличным скрежетом, вне яблочно-грустных скверов и сухих фонтанов. мама, я хочу домой. мне, пожалуйста, час интернета, пятнадцать минут глупой радости, десять томительной нежности; пять страниц прозы; как трудно писать.

... и главное - образование. у них у всех было классическое образование. арифметика никогда не была для них важнее нравственности. (на примере джорджи осборна и его сочинения о себялюбии).
второе имя уильяма теккерея - makepeace.
william makepeace thackeray
и alice pleasance liddell
умиреть
все лето я читаю викторианские романы и театральную критику
все лето я езжу на велосипеде по одному и тому же маршруту, одним и тем же вечером - синие стулья, трепет фонтановых струй, внешние стены дома, украшенные настоящими фресками, чем выше взгляд тем глубже спокойствие окружающих гор. канатная дорога, кролики у мутной реки. вжиматья в землю лбом.
завтра или позавчера. но жалок человек, у которого нет своего сегодня.

интернет-кафе, фантомные боли, компьютер за спиной производит звуки крыльев сотен улетающих бабочек
в каждом деревенском доме свой ужас, в бане третьего дня нашли мертвого ужонка, спать тревожно и тяжело, глубоко не провалишься - жарко, душно, страшно, собака во дворе на кого-то скалится и скрипят запертые на засов ворота.
главные герои живут на маленькой улице, в домах под снос. грядки давно заросли, вьюн оплетает смородину, укроп вымахал по пояс - в нем теряются дети. по ночам фонари самовольно гаснут в самый глухой час.

но в городе еще хуже, монамур. кроме умницы джейн остин и белинского никто не поможет, лень тянет из нас всякую прелесть, бездеятельность и безнадеждность; серый свитер, стоптанные кеды - просто героиня мураками; не запишем вас, - сказала библиотека; четвертинка деревенского хлеба за двадцать пять рэ; изредка, фотографически точно, безжалостные картинки воспоминаний; читаю "семейство борджа" дюма: я видела все эти флорентийские улицы, по которым проезжал карл восьмой, по которым метался пьеро медичи, и названия ларга, кальцьяйоли становятся больше чем видимы и осязаемы; это обморочный восторг, накативший с опозданием в две недели; мне грустно, монамур

алло... алло... москва? плохо слышно! что?.. алло! что происходит? москва!... очередь в галерею уффици уже в девять утра змеится по двору галереи уффици... папа... что?.. так вот, говорю, папа интересуется средневековыми чертями... мама выбирает туфли... главная героиня за время велосипедной езды по городу не сбила ни одного пешехода (и просит возможное следствие это учесть)... скоро здесь будет про флоренцию в картинках... алло! вы слушаете? следующая картина: альпы. главная героиня прыгает в горах и неудачно приземляется... папа лезет в пещеру... мама ищет, где бы повыбирать туфли... овцепасы говорят, что дальше идти нельзя... москва! что у вас вообще? алло... я спрашиваю, где вы? москва... говорите громче... я перезвоню...

пока мне не отключили интернет, я хочу сказать, как разломала сегодня свои огромные очки;
как смотрела узбекскую картину "чашма" йолкина туйчиева и английское кино "уроки вождения", где в главной роли замечательный руперт гринт.
все остальное время шаталась между разными кафетериями, подумывала не пойти ли на бесплатный сеанс макияжу, или не почитать ли бесплатный номер timeout.
в результате бесплатно посидела на скамеечке.
фильмы небезупречные, но хорошие. самое важное - это то, что они не заканчиваются, после того, как включается свет и зрители хлопают. как с книгой - каков бы ни был конец, жизнь все равно продолжается, за последней страницей есть еще одна, но ей не обязательно быть написанной.
осталось еще три фильма и фестиваль кончится.
всем привет
с завтрашнего дня недоступна, вам - хорошего лета.

зависимость - ни одно событие не является окончательно свершившимся до тех пор, пока не получит должное отражение, описание на бумаге. или в сетевом дневнике.

имею сообщить, что спала вместо обеда на сквозняке и не думала шевелиться где-то до полуночи, двигала рукой, чтоб увериться, что творения всех сестер бронте в досягаемости - если вдруг придет охота из одного сна перевалится в другой. потом кровать запела и я от страха кинулась закрывать все окна.
потом внезапно я проснулась, идя под дождем к кинотеатру, - очень хотела посмотреть "полурусскую историю" в рамках ммкф, но лимит фильмов был исчерпан еще до того, как узнала, что там играет оксана коростышевская; а потом вдруг кровать запела и я запела, поняв, что иду. но о.к. не главное украшение фильма.
ашдод, провинциальный город, израиль. очень много русских. пара танцоров дает уроки детям и взрослым. выжженые пустыри, тележка из супермаркета, в которой целыми днями играют четверо девочек.
лена - жена фотографа, еврея, с прилипшей к верхней губе сигаретой. он снимает свадьбы по заказу и дюны в свободное время. когда снимаешь дюны, в кроссовки набирается песок. сухая желтизна песка, сухая синева неба, загорелые плечи и полный шипящих язык.
их сын не расстается с кинокамерой. у него длинные руки, неловкие ноги и внимательные глаза. его зовут хен. однажды вечером он вместе с матерью отправляется в кружок, где учат танцевать сальсу. там, в одном из классов, в полутьме, пока двадцать усталых взрослых, под громкую музыку, смеясь и забываясь, танцуют сальсу в соседней комнате, не умея танцевать, тонкая девочка с бесстрастным лицом отрабатывает движения перед зеркалом. она говорит, что не чувствует своего лица.
если пересказывать сюжет - то это не получится, будет растянуто и не очень интересно, но хорошо в этом фильме то, что при довольно большом количестве героев, ни один из них не кажется важнее другого и о каждом рассказано ровно столько, чтобы подступили слезы. и при этом - все довольно честно.


теперь мне хочется напиться и вместо этого я ем гречку.

жажда и тошнота - организм капризно отторгает всякий хронотоп, кроме 18.., дальше не столь важно, ashes, ashes, they all fall down, крэнсфорд или кингстон, дальше не столь важно; и вместе с этим кинофестиваль, у меня спрашивают аккредитацию и минуту ищу ее на себе, прежде чем вспомнить, что ее нет и быть не может; испанский - это же умереть как красиво, невозможно красивый язык; фильм про симпатичный велосипед, похожий на кузнечика; бледные краски, все выжжено в кадрах; дети со знакомыми лицами; когда из зоны доступа исчезнут все русскоязычные книги, я буду фотографировать двери, окна и велосипеды; нахожу сложенные гармошками шпоры и выкидываю в окно с мстительным чувством удовлетворения; завтра аттестация; всем привет.

во сне я была мертвецом на балу у мессира
и, пока вдали белело колено и слышалось раскатистое "аншанте",
я думала, как бы мне лучше двигаться, чтобы все сразу поняли, что я мертвая.

кто-то из соседей слушает плавную музыку так, что у меня вздрагивают пол и стены.
ложусь на пол, чувствую музыку телом.
все пройдет.