Сегодня пришла домой с ощущением, что пора забиться в диванную щель и спать как сурок, минимум неделю. Свершилось - экзамены сданы, оценки получены, я в ожидании диплома и новых поворотов в будущем.

Причем, надо отметить, будущее уже наступило.

Пуститься в лирику? Мои стремления, до сих пор неясные (или, напротив, пугающе ясные), недовольство или довольство собой, сидящие рядком однокурсники, со своим комплектом ожиданий от жизни. Мне скоро 21, я не доучилась, не разорвала пуповину, и не готова к открытому плаванию. Так что, - пожалуй, меня тянет на продолжение интеллектуального банкета! Приятно быть свободной, еще приятнее знать, что свобода эта скоро закончится, пожалуй, даже уже закончилась. А пока можно отдохнуть.

Я все замечаю только и отмечаю, что мир живет по вполне определенным законам, расчерченным когда-то тупым карандашом. Законы людского сообщества. Статусность, зарабатывание денег, подавление слабого - это далеко не самые неприятные детали мира-мозаики. Во всем своя ситуативность, необходимость демонстрации определенных действий, коды. Коробка конфет преподавателю это такая же часть кодовой системы, как выбор жены, или, например, молодого человека. Как выразился недавно один мой друг, я всегда добивался, чего хотел, у меня "положительная жена". Поиск набора необходимых качеств и стремление к искренности разрывают человеческую натуру, в которой поэтическое всегда проявляется неожиданно, но тут же проходит, словно его и не было.

И все же правят бал надежда на чудо и самозабвение.

На старой записи Зверев играет Кванца ощутимо высоковато по строю. Хочется сказать не флейта, а флейточка - звук такой трогательный. Лето лечит. Не пишутся стихи, хотелось бы больше работать. Над собой.

Я разучилась думать. Красота. После кидалова в Чебоксарах (трудно назвать это по-другому) энтузиазм помахал мне ручкой. Я просиживаю штаны, смотрю на дуру Канделаки по вечномолодому СТС. Флейта ждет. Собираю волю в кулак, а она просачивается между пальцами.

Моя психика зашлакована постоянным раздражением, досадой, которая является помехой любому творчеству. Все вызывает апатию и неуверенность. Моя жизнь по тону начинает приближаться к лучшим творениям Уэльбека. Кроме этих двух строчек, есть еще многосложное разочарование и односложные переживания себя.

Негатива всегда больше. Он как уродливое пятно - немного расслабился, что-то произошло, и ты снова оказываешься лицом к лицу с самыми уродливыми своими особенностями, самыми неприятными деталями. Начинает казаться, что все усилия, предпринимавшиеся чтобы преодолеть себя, приводят ровно в ту же, заколдованную точку.

Все мы когда-либо выдыхали своему отражению - ничтожество.

Мда. Три часа работы = две страницы реферата. Не слишком приятная картина вырисовывается в связи с такой производительностью труда.

мне хочется зарифмовать,
чтобы забыть.
уйти от проблемы в слова красивые.

Красивое слово - как жест.

Как плохо. Организм ноет, разваливаясь по частям. Три часа ночи, а может, и утра. Устало жить без любви вот это вот создание.

По вечерам я начинаю задыхаться. Почти незаметно. Просто не хватает воздуха.

Возможно, я просто боюсь темноты.

Со временем ожидания начинают снижаться, а видение себя упрощается. Будучи подростком, все боишься проспать в себе гения, потом оглянешься - а где оно? Живи спокойно в своем уделе, глупенькая.

Тоска, тоска в моих легких
запуталась
как птицы в проводах.

Хочется написать грустное, но сплошной сарказм, в лучшем случае ирония. То ли выть хочется, то ли спать. Все это нервы.

Ехать или не ехать в Казахстан? Вот в чем вопрос.

А ведь тоску никто не отменял. Гнездится себе в потаенных углах, а по весне разлетается, запутывается в волосах, диктует слова безутешные. Тоска это выжженая земля, опустевшие ладони, отсутствие надежды. Тихий ужас.

Тоска всегда относится к надчеловеческому, к законам нам неподвластным.

Тоска, что ничего не меняется. Или что - все изменилось. Утекло сквозь пальцы, растворилось в песке, жарком, враждебном. Вот такая усталость меня посетила.

***

убеди себя, что это стих
так сказал мудрый сатуновский.
а я даже, что вот это жизнь
убедить себя не могу.

просто возьми мою руку
(на худой конец, пришли смс) -
я удовольствуюсь малым,
приходится брать, что есть.

несложно быть, но непросто стать.
под подушкою моей пустота –
вот уже двадцать пятый день
мне не снится моя мечта.

***
Сияющая жестокость мира –
даже в капле воды.
Я ухожу (отпустите с миром)
в свои любимые Некуды.

(кто-то умер, видишь зарево
нового дня.
пей мою любовь с ладони –
покаяние)

Отверженный, обласканный
рациобезумный,
гладкий как стекло,
прозрачный как камень,
живой как воск,
теплый как лед

мой мир надвигается, настает,
и всё, и все мы, и вся ничто перед ним –
мною непонятым миром моим.

Отвратительно. Все отвратительно.

Все-таки умудрилась я сегодня перепутать время, опоздать на репетицию на полчаса (когда она всего-то час на час была) , прибежать туда невыспавшаяся, не позавтракавшая и злая. В итоге весь день чувствую себя разбитой и уставшей.

Так что - теперь я поняла, что я против переведения стрелок. (раньше меня эта проблема не особо волновала)

Лея, Лея. Всякие игры, осуществляемые в эпоху повышенной младости. Игры в дружбу и в любовь. Так легко предчувствовать что-то великое.
А потом цинизм, разлуки, отторжения.
Жизнь стареет, приходится смазывать ей щеки коллагеном; легкое комфортное желание становится вместо сильной угловатой, некрасивой страсти.

В Жж Дмитрия Воденникова:


"...Любая мечта – для удобства. Не для правды, не для самоосуществления, не для понимания, кто же ты на самом деле, а для придумки о себе, для накопления лжи о себе, для не-любви.

И никто здесь не исключение.

...Кажется, вот ведь естественное желание человека – мечтать. И все общество, и весь телевизор, и ЖЖ, и все общие песни и стихи, все эти девичьи слезы в конце мелодрам, все эти комиксы для мальчиков, да вообще вся культура – только на это и работает (как огромный свечной заводик отца Федора). На мечту.


Только что ж ты, сволочь, мечтаешь так по-мертвому?


– А потому что мы ВСЕ так мечтаем.

– Но ведь мечта вообще не самое главное. "

Ветка сирени, ветка сирени. Посмотрела взнервленный, немного банальный фильм Лунгина. Рахманинов (Цыганов) не тот, в нем нет таланта, витальности, мощи и темперамента, есть только расстроенные нервы - ведомый как бычок своими женщинами.
Сказка про белого бычка.
Смысл жизни ему конструирует жена, источниками вдохновения выступают другие музы.
У меня жиденько все, от волос до исполнения каприсов Карг-Элерта. Противно. Хочется дождя и сирени, а вот какая проза.

Иногда я чувствую, что это просто необходимо.

Например, когда начальник на работе уговаривает ехать на гастроли перед самым конкурсом, а в тебе говорит синдром отличницы - выложиться по полной, сделать на совесть, получить одобрение. Всегда была отличницей: в школе, в институте. Да, это действительно желание одобрения. Какого-то особенного бонуса в отношениях. Надо быть осторожней с этим синдромом - понятно, что не удастся угодить всем, и конфликты неизбежны.

Или, как быть в ситуации, когда вновь и вновь пережевываются семейные проблемы; это как воронка, куда уходят силы и энтузиазм. Ненавижу конфликты, пресловутые принципы, сжигание мостов. Господи, да неужто заняться больше нечем, как разрушать гармонию в себе и окружающих? Как говорить "нет", и не участвовать в эмоциональных баталиях? Пора, пора научиться.

Но самое сложное - сказать нет самой себе в неких жизненных мелочах. Не засиживаться за компьютером часами, тупо глядя в монитор, когда наутро необходимо быть бодрой и отдохнувшей. Вот он, секрет счастья. (встает, идет спать)