[300x259]
ты уводишь меня в мир, в котором бовей задувает сквозь окна закрытые плотно на всех переходах твоих галерей, где в ночной тишине оживают полотна, и музыка в такт, и движенья легки, и целую ночь в ожидании флота на всём побережье печально горят маяки (с)
высунув язык и задрав голову, мы такие живучие, чертовски живучие, глотаем морской воздух плавя жабры солью, глотаем аппетитного червячка с крючком, воткнутым в легкие, глотаем и цепляясь яблоками за острый коготок, вырываясь и тараща глазища, пустые, безмозглые, нас выкидывают на холодный песок и тащат, трут спину о гальку, мерзкие чайки плюют на нас с высоты, уроды, а мы такие наивные, с дырой от крючка в виске, в сером потертом ведерке, нам грозят стеклянные стены 2Х2 и вечный покой, и глаза наливаются песком и химией, нам вливают placebo внутримышечно, заставляют ругаться матом и пить чай с незнакомыми людьми, нас кормят мясом и мы повинуемся, у нас дырка в виске. с надеждой на смерть, в клетке с прозрачными прутьями, крысы по ночам грызут нам пятки и жабры, нам холодно под луной, мешает спать беспокойная крышка пустого почтового ящика, а на утро добрая старая женщина с бледными висками придет штопать нам огрызки конечностей, нам почти не холодно под неоновыми огнями, диктор учит нас дышать и не соскальзывать со сковородки, дышите, скуластые, дышите, нам шепчет фонарь как ему хотелось любить, бутерброды с плесенью и сыром как наши кости в горле, поперек яблока, поперек пальцев, мы учимся не подпевать одиночкам, не тыкать пальцем, не ковырять в глазах. весь этот бред.