Вчера весь день работал и заболел. Или заболел и весь день работал? Так нельзя. Надо срочно исправляться. Но наступила осень и на работе теперь сложно не работать. Во-первых этой самой работы как грязи, а во-вторых атмосфера в офисе стала вполне пригодной для дыхания, необходимость тратить все физические силы на элементарное выживание отпала и хочется чем-нибудь заняться. Пока, правда, мы преимущественно занимаемся тем, что попеременно чихаем и желаем друг другу всяческих благ по этому поводу. Но лиха беда начало.
Читать далее...

Вчера напился. Н-да, не на долго же меня хватило. Ну и ладно. В связи с тем, что голова категорически отказывается что-нибудь соображать, далее будет размещен текст, который был написан до того, как у меня завелся ЖЖ. Написан этот текст был в покаянной форме и примерно в таком же состоянии, как сегодня. Так что не знаю, стоит ли его где-нибудь размещать, а уж тем более читать. Но тем не менее...

Читать далее...

Зашел на ленту. Там увидел чей-то пост с длинной молитвой. Заканчивалось все это фразой: «Да поможет Господь всем тем, кто сейчас томится в руках заложников!»
Тогда уж: Да поможет Аллах! Так, по-моему, вернее.

-- Ты меня любишь?
-- Нет.

Человек, пока он живой, не может умереть. Нельзя быть живым и мертвым одновременно. Но можно упасть ниже нулевой отметки смерти. В область отрицательных величин. Первое время /секунды, минуты, дни?/ ничего не происходит. Смотришь на изменившийся мир с черным солнцем, бесцветный травой, полупрозрачными деревьями, безобразными творениями рук человеческих и липкой жидкостью вместо воздуха, пожимая плечами: ну и что? Тебе все равно, все безразлично. Безразличие – спасительная анестезия и смертельный яд одновременно. Оно растворяет тебя изнутри. Это нельзя не заметить: люди и предметы вокруг, постепенно теряют смысл, а вместе с ним и форму. Превратившись в бездушный автомат, продолжаешь выполнять ежедневный набор примитивных действий, но это не имеет никакого значения для тебя. Ты чувствуешь, как где-то в тебе, постепенно формируется что-то тяжелое, чужеродное, с острыми гранями и тянет тебя куда-то вниз. Это падение /полет?/ в никуда может продолжаться очень долго, потому что времени для тебя почти не существует, вернее ты его игнорируешь. И все же ты живешь. И рано или поздно тебя вытолкнет на поверхность. Грубо и бессмысленно. Просто по законам физики-метафизики или чего-то там еще. Ты еще долго будешь барахтаться на поверхности, то и дело уходя под воду, всплывая, отплевываясь, немея от ужаса, не понимая кто ты и зачем ты. Бессмысленно размахивая руками будешь хвататься за любую соломинку: уходить в запой, бросать пить, курить гашиш, пробовать кокаин... может быть заведешь ЖЖ?

Вчера зазвонил телефон.
-- Кто говорит?
-- Слон.
Нет, звонила мама.
Встревоженный голос:
-- С тобой все в порядке?
-- Да, а что?
-- У вас там такое творится... ужас...
Включил телек: восемь погибших, около двадцати раненых... журналисты по телемосту обсуждают пробки на Проспекте Мира...
Мама у меня живет далеко от Москвы, ей страшно смотреть телевизор. Тем кто здесь, похоже, уже давно всё в глубоком пополаме.

Что такое террор?
ТЕРРОР (терроризм) (латинское terror - страх, ужас) ... /выдержка из Современной энциклопедии/
А что у нас?

Последние годы осень ассоциируется с террористами. Почему осень?
Зимой – холодно?
Весной – авитаминоз?
Летом – надо хорошенько отдохнуть перед тяжелой и грязной работой?
Все правильно, остается осень.

Но все равно очень не хочется стать жертвой. Жертвой чего угодно, а особенно терроризма.

Желаю всем избежать какого либо участия в этой грязной игре.

Десятый день я не пью. Ни капли алкоголя. Зачем мне это нужно? Не знаю, наверное просто интересно – новые ощущения. Вечером после работы с Димой стоим у ларька. Он покупает свой классический Сидор, я – томатный сок. Дима смотрит на пакетик в моей руке, морщится и спрашивает:
-- И как ты это пьешь без водки?

На выходных, как всегда, стабильный оффлайн. Двое суток на грунте. Двое суток вне. Полная тишина. Акустическая стерильность. Часам заткнули рот, чтобы не стучали, не шумели, не нарушали иллюзию безвременья. Ассистентки иллюзионистов: Мы Вас разоблачим! Иллюзионисты: Молча хватают ассистенток, пилят их вдоль и поперек, складывают в сундуки и вешают тяжелые замки. Не из боязни разоблачения, а порядка для. Без фокусов. Стук часов ночью, похож на стук железных колес по железным дорогам. Железная дорога жизни, протянувшаяся между двух вокзалов. У каждого, в билете указана точка отправления и точка назначения. Все остальное туман. Электронные часы – признак трусости человечества. В билете невозможно что-то изменить, что-то исправить. Или мы не знаем как? Или боимся? Или не надо ничего исправлять? Проснувшись ночью, от внезапно наступившей тишины, выйти в тамбур, из открытых кем-то дверей увидеть непривычный, остановившийся пейзаж. Хватаясь немеющими пальцами за поручень, замирая спуститься на насыпь... /Желтая стрела / Просыпаешься перед назойливо гундящим о сантехниках, памперсах и тарифах телевизором, жадно пьешь минералку – выходные.

На выходных я узнал:
1. Апокалипсис был полторы тысячи лет назад.
2. Число Зверя – 616.
3. Дьявол – это женщина.

Наверное, было бы правильно на этом остановиться и больше ничего в этот дневник не добавлять. Читать далее...

Кажется так принято начинать подобные мероприятия? Хотя... тот, кто так начал, не слишком хорошо закончил, по крайней мере один такой пример существует и он не очень-то вдохновляет. Так что надо начать как-то иначе, например: да пошел ты, дневник!