Это цитата сообщения
Метель_А Оригинальное сообщениеРичард Бах «Чужой на земле»
Есть и другие мысли, о которых я не говорю вслух. Разрушения, которые я произвожу на земле. Не слишком-то в ладах с Золотым правилом: свалиться на вражескую колонну и разнести грузовики в щепки шестью скорострельными тяжёлыми пулемётами, или выплеснуть напалм на людей, или выпустить двадцать четыре ракеты по их танкам, или сбросить атомную бомбу на какой-нибудь их город. Об этом я никогда не говорю. И стараюсь отыскать для себя веское обоснование, пока не нахожу собственного хода рассуждений, что позволит мне делать всё это, не испытывая укоров совести. Я уже довольно давно нашёл решение – логичное, верное и эффективное.
Враг есть зло. Он хочет поработить меня и завоевать мою страну, которую я очень люблю. Он хочет отнять у меня свободу и приказывать мне, что думать и что делать, и когда думать, и когда делать. Если это он хочет творить со своим народом, который не имеет ничего против такого обращения, я возражать не стану. Но ни со мной, ни с моей женой, ни с дочерью он этого не сделает. До того я успею его убить.
Так что все эти точечки с ногами, разбегающиеся врассыпную от застрявшей в пути колонны под огнём моих пулемётов, - это вовсе не люди с такими же мыслями, чувствами и привязанностями, как у меня; это носители зла, которые намерены отнять у меня мой образ жизни. А экипаж танка – это не пятеро до смерти напуганных человеческих существ, которые молятся каждый на свой лад, когда я вхожу в пике и совмещаю белую точку прицела с чёрным прямоугольником их танка; они носители зла, которые намерены убить тех, кого я люблю.
*
К этому времени
устройство, отвесно падающее в центр белой пирамиды, уже, должно быть, подлетает к земле. Только ветер может немного снести его в сторону, всё остальное ему уже нипочём. Если бы это была настоящая бомба, сброшенная в ходе настоящей войны, враг доживал бы сейчас свои последние секунды. Его ненависть к нам обратилась бы нашей ненавистью к нему, которая вылилась в бомбу, компьютеры, самолёт и меня – пилота, сбросившего её.
Сейчас уже поздно. Мы можем объявить перемирие. Мы можем внезапно осознать, что люди, которые вот-вот погибнут от взрыва, - наши друзья и братья. Мы можем увидеть, что все наши разногласия не стоят и ломаного гроша, но
устройство уже не остановить.
Жалко ли мне этих людей? Больно ли мне? Да, мне стало больно с того самого момента, когда я впервые увидел, что учебное
изделие подвешено под крылом моего самолёта.
Однако я люблю свой самолёт сильнее, чем ненавижу
устройство. Я – это всего лишь линза, с помощью которой ненависть моей страны фокусируется в яркий шар ядерного взрыва на территории врага.
Эрих Мария Ремарк «Возвращение»
…нас обманули, обманули так, что мы и сейчас ещё не раскусили всего этого обмана! Нас просто предали. Говорилось: отечество, а имелись в виду захватнические планы алчной индустрии; говорилось: честь, а в виду имелась жажда власти и грызня среди горсточки тщеславных дипломатов и князей; говорилось: нация, а в виду имелся зуд деятельности у господ генералов, оставшихся не у дел. – Людвиг трясёт Рахе за плечи: - Разве ты этого не понимаешь? Слово «патриотизм» они начинили своим фразёрством, жаждой славы, властолюбием, лживой романтикой, своей глупостью и торгашеской жадностью, а нам преподнесли его как лучезарный идеал. И мы восприняли всё это как звуки фанфар, возвещающие новое, прекрасное, мощное бытие! Разве ты этого не понимаешь? Мы, сами того не ведая, вели войну против самих себя! И каждый меткий выстрел попадал в одного из нас! Так слушай, - я кричу тебе в самые уши: молодёжь всего мира поднялась на борьбу и в каждый стране она верила, что борется за свободу! И в каждой стране её обманывали и предавали, и в каждой стране она билась за чьи-то материальные интересы, а не за идеалы; и в каждой стране её косили пули, и она собственными руками губила самое себя! Разве ты не понимаешь? Есть только один вид борьбы: это борьба против лжи, половинчатости, компромиссов, пережитков! А мы попались в сети их фраз, и вместо того, чтобы бороться против них, боролись за них. Мы думали, что воюем за будущее, а воевали против него.