Играли в карты, пили грог,
И я был пьян и сыт,
Сказал: вот Бог, а вот — порог,
Иди, пока не бит.
Он странно мне взглянул в глаза
И, чуть шатаясь, встал.
Была на улице гроза
И дождь вовсю хлестал…
Хватил он дверью о косяк
И молча вышел вон.
Когда в стакане грог иссяк,
Я вспомнил, кем был он…
Я оскорбил его, свинья! —
Теперь уж не вернешь…
Он был — мое второе Я,
И вот ушел под дождь.
Омыв в фонтане жар лица,
Хлебнув полуденного солнца,
Я с наслажденьем незнакомца
Лелею взглядом деревца,
Затерянные меж оград
В чаду кромешной жизни града...
Зеленой поросли отрада
Порой дороже всех наград.
Казенный городской декор
Ничем не упокоит взора.
Из камня сложены узоры.
В них принцип красоты — повтор.
Симметрия прямых углов —
Поэзия немого слова.
И крыша — кровля вместо крова —
Одна на тысячу голов.
А тут — упрямые ростки,
Впитав неведомые соки,
Раздвинули людские склоки,
Под небо выпростав листки.
Послушай шум их под окном —
Слетались птицы из далёких мест
И медленно кружились над курганом,
Что людям, верно, показалось б странным,
Когда бы был хотя бы кто окрест.
Но ни костра не видно с высоты
Орлиного неспешного полета.
Когда-то шла здесь на людей охота,
И расцветали бурые цветы...
Как было шумно... А теперь — покой.
Садится солнце — зарево над степью.
Безмолвное ничьё великолепье.
Лишь комары толкутся над рекой.
А птицы, разгоняя взмахом крыл
В безветрии застывший пряный воздух,
Всё также кружат, не садясь на роздых...
Кто был бы рядом, он бы объяснил.
Каждую осень, сполна прогорев,
Золото сбросить под ноги прохожим
И затаиться — как добрый напев —
В сердце, зарыться под белые кожи.
Но по лучу, распахнувшему высь,
Вырваться, снять неуклюжие шины...
Круг завершился, ростки поднялись.
Так и идет — как круги над пучиной.
Пилат на должности. И руки
Умыл как римский гражданин.
Но страшных труб истают звуки, —
Тогда предстанет он один.
И не сослаться на державу,
На императорский указ.
Ты Риму послужил на славу,
Себя же самого не спас.
Укажешь ли на иудеев? —
Их чаша через край течет.
Ты был политиком, надеясь
В игре на тонкий свой расчет.
К твоей беде сама Реальность
Игры нарушила канон.
Ты жаждал соблюсти тональность,
Боясь услышать верный тон.
С тебя и спрос. А мы чем ины?
Земною мудростью мудры.
Готовы прыгнуть под машину,
Лишь бы не выйти из игры.
Велик и страшен голос Правды,
И чтобы он не звал меня,
Я прячусь за свои расклады,
Пилату дальняя родня.
Весны дыхание — теплей.
Устав с рассвета тенькать,
Весьма довольный воробей
Клюв чистит о ступеньки.
Пищит-чирикает застрех,
Двор полон звуков звонких.
И беспричинно сыплют смех
На лавочке девчонки.
И даже вечно хмурый я
Воспрял, когда пушистый
Упругий шарик воробья
Под ноги мне скатился.
Данная статья написана в продолжение темы, поднятой в беседе Александра Тимофеева, Павла Тихомирова и Владимира Янчевского (см. Возможно ли, не имея дум, стать властителем дум?).
На днях, будучи в книжном магазине, обратил внимание на стенд «Лучшая современная российская проза и поэзия». Надо признаться, что, прежде всего, меня удивило само существование подобного стенда. Надо же, – подумал я, – есть у нас смелые люди, рискующие выделить лучшее в нынешнем бушующем литературном море. Стало интересно, но когда я подошёл поближе, интерес мой сразу увял. Произошло узнавание. Большинство из выставленных там книг были мне знакомы, – не по тексту, так по названиям, скажем так, по дискурсу – волнам и эху, вызванным в публичном пространстве. Однако суть возникшей эмоции заключалась в другом: знакомой была общая тенденция – нечто среднее между направлением и интонацией, и в эту тенденцию укладывались все книги стенда. Половина из них, если не больше, были лауреатами премии Большая книга. Увы, это вовсе не говорит о качестве текстов, скорее о том, что весь литературный процесс у нас ныне сводится только к одной премии. Я взял полистать книжку, пожалуй, единственную из представленных, о которой я ничего не слышал, и скоро поставил обратно – она, конечно, была написана на русском языке, но художественный язык в ней напрочь отсутствовал. В общем, ситуация грустная, но ожидаемая. Яркие находки на стенде были бы приятным сюрпризом, но, к сожалению, весьма маловероятным. С литературой у нас сегодня большие проблемы. Почему так?
Безусловно, и теперь существуют люди, владеющие словом. Способность писать интересно, увлекать людей текстом не исчезла из нашей реальности. Кресало по-прежнему выбивает искру. Но костёр не разгорается. Не возникает действительно важных произведений, которые бы становились культурным и языковым явлением. Произведений много, но этот поток не намывает золотого песка. Громкое эхо, порождаемое теми или иными названиями, объясняется не тем, что внутри книги, а тем, что снаружи её – социальным, идеологическим или культурным контекстом, в который автор помещает своё детище. Это эмуляция литературы, воспроизведение её структуры, но вместо вен и артерий мы видим шланги, по которым течёт не кровь, а дистиллят.
Первая гипотеза, возникающая почти сама собой, сводится к тому, что подлинная литература создаётся и сегодня, но она не находит массового читателя. Например, её толком не издают, она не интересна книжным магазинам. Читатель дезориентирован книжным изобилием и потому не находит того, что действительно представляет литературную ценность. Тут интересная почва для конспирологических построений. Можно было бы сказать о заговоре издательств или книжных сетей, которые работают на оглупление граждан нашей страны, предлагая им литературную жвачку вместо подлинного духовного питания.
Но у нашего современника вовсе нет обязательств кормиться исключительно из книжных магазинов. Бумажную книгу приятно держать в руках, однако если есть желание что-либо почитать, художественный текст несложно найти в интернете. Авторы, которым не удалось достучаться до издательств, имеют возможность выложить свои произведения на ресурсах общего доступа. И таковых текстов – множество. Да и с бумажными книгами ситуация не столь однозначна. Существуют православные издательства и православные книжные магазины, в которых представлена
Горшечник рад. Он землю продал храму. —
Не всякий может сотворить добро,
Заполучив при этом серебро. —
Святое дело! Сделка без обмана!
Вот тридцать ещё тёпленьких монет
(Огнеподобно торжища дыханье).
Чьи ими ранее оплачены страданья
Теперь уж никому и дела нет.
Нежнейшего, фисташкового цвета,
Ещё не развернулись до конца
Розетки листьев. Будущее лето
Не вылупилось толком из яйца.
Холодный ветер. Заморозки ночью.
Не очень-то радушен этот год.
Вдруг в шестерёнке времени источен
Тот зубчик, что толкает нас вперёд?
И мы застыли вовсе не случайно,
А просто все остались при своём —
Мир не спешит нас согревать дыханьем,
И мы тепла души не отдаём.
5 мая 2021 г. в культурном центре «Покровские ворота» (Москва) открылась выставка работ хабаровского художника Александра Петровича Лепетухина (1948-2016).
Я немного знал его, когда работал в Хабаровской семинарии, общались мы, правда, совсем чуть-чуть, к сожалению. Выставка его работ тоже была в семинарии в фойе актового зала. У него есть детские иллюстрации, разные другие работы в стиле наив, но главное, что он открыл для себя – цикл картин, посвященных проповеди Христа.
Не грузите грустью грёзы —
Помечтаем о смешном.
Ведь трагические позы
Принимать перед окном
Не советует нам доктор.
Прыщик вскочит на губе.
А ещё — пронзит, как током,
Острой жалостью к себе.
Видишь, в чём теперь загвоздка:
Ну-ка, улыбнись — шалишь!
Грусть сильней, чем заморозка,
Только набок рот кривишь.
Хмуришь лоб. Воображенье
Точит слёзы, входит в раж.
Но рисует отраженье
На стекле весёлый шарж.
Как тебя перекосило,
Растянуло снизу вверх.
Это, набирая силу,
На свободу рвётся смех.
Посмеёмся ж над собою,
Промокнув платком лицо.
И грядущее рябое
Нам снесёт судьбы яйцо.
Завязать развязный смех,
Трезвость пропустить по венам
И, конечно, непременно
Объяснить, где низ, где верх.
Так, чтоб каждый уяснил
И воспользовался тут же
Шансом стать немного лучше
С приложением всех сил.
Так мечтаю по ночам,
Вспоминаю на восходе
О дарованной свободе:
Только ты. И только сам.
Сам же, вроде бы, хорош,
Да под милою личиной
Проступает мертвечина.
Значит, зеркало, ты врёшь.
Проповедовать другим —
Просто. Управлять собою —
Это что-то вроде боя,
Больно я собой любим.
Сам к себе не будешь строг.
Только стать захочешь лучше —
Сторонников прогресса
Давно уж легион.
Лентяям и повесам
Весьма удобен он.
Не напрягаясь сильно,
Себе потрафить чтоб, —
Вот это прогрессивно!
Вот это выйдет в топ!
Мир жаждет жизни лучшей
И ждёт тот миг, когда
Что хочешь, то получишь,
Без боли и труда.
«Не надо слёз и пота» —
Таков его девиз.
Тяжёлая работа
Отныне — атавизм.
А кто готов трудиться
С отдачей и за так ,
Тот — дурень и тупица,
Прогрессу первый враг.
Не надо напрягаться,
Пусть сердце не болит.
И
Сегодня в западной культуре царит идеологическая диктатура. Как некогда в СССР нельзя было даже немного зайти за черту, проведённую марксистско-ленинской идеологий, так ныне на Западе есть вещи, о которых нельзя говорить, да и думать – тоже не следует.
Свежий пример. Очень прогрессивный господин – Ричард Докинз (Richard Dawkins), биолог, известный атеист, получивший некогда (в 1996 году) от Американской Гуманистической Ассоциации (American Humanist Association, или AHA) звание «Гуманист года», стяжавший себе ещё больше славы книгой «Бог как иллюзия» (The God Delusion; 2006) на днях опубликовал твит следующего содержания:
«В 2015 году Рэчел Донезал, белая женщина, президент NAACP, подверглась резким нападкам за то, что идентифицировала себя как черная. Некоторые мужчины идентифицируют себя как женщины, и некоторые женщины - как мужчины. Вас подвергнут нападкам, если вы станете отрицать, что они буквально те, кем решили себя идентифицировать. Давайте обсудим это».
Такой вот дискуссионный вопрос. Но академической дискуссии не получилось. Хотя, казалось бы, Докинз старался, как ему виделось, придерживаться строгих фактов, оказалось, что думать в таком направлении нельзя. Последовали те самые нападки. AHA отозвала давнишнее звание «Гуманист года». И несмотря на то, что наш герой в своё время поддержал решение платформы Twitter отключить Трампа, его причислили к республиканским фанатикам». Докинзу пришлось оправдываться:
«Я не собираюсь принижать трансгендеров. Я вижу, что моё академическое предложение "обсудить" было неправильно истолковано, и сожалею об этом. У меня также не было намерений каким-либо образом вступать в союз с фанатиками-республиканцами в США, которые сейчас используют эту проблему.»
Но восстановить репутацию ему уже вряд ли удастся. Былые прогрессистские заслуги – ничто, если ты «теряешь волну». Ты должен следовать туда, куда она тебя несёт, и не задавать лишних вопросов. Задумываться не надо. Это раньше прогрессизм заглядывал науке в рот, что грело душу многим учёным: они оказывались как бы самыми передовыми людьми. Теперь же интеллектуалы должны слепо обслуживать идеологию. Сами по себе они уже никому не интересны.
Несорванный цветок
В ненарванном букете,
В котором мой восторг,
Как в комплименте скрыт.
Изношенный, как стыд,
Тащусь в кабриолете.
А критик-следопыт
Читает между строк,
Что я влюблен давно,
Но не сумел признаться.
Водил ее в кино
И был уклюж, как лось.
Что взять такси пришлось,
Чтоб к ней теперь добраться.
Вся жизнь — как на авось,
Что и отражено
Сим путанным стихом,
Написанным попутно.
Не справившись с шарфом,
Я путаюсь в пальто.
Сюжетец-то простой,
Что сочинить нетрудно,
Читается зато
Со скукой и трудом.
С 23 апреля по 8 августа 2021 г. в Новой Третьяковке (Москва) проходит выставка «Мечты о свободе. Романтизм в России и Германии».
Экспозиция объединяет работы крупнейших художников первой четверти XIX века: Каспара Давида Фридриха, Филиппа Отто Рунге, Иоганна Овербека, Александра Иванова, Алексея Венецианова, Ореста Кипренского, Карла Брюллова и других.
Многолетняя дружба связывала русского поэта В.А. Жуковского и немецкого живописца К.Д. Фридриха, чьи картины украшали личные покои императорской семьи. Прежде всего, художник прославился своими философскими пейзажами — «ландшафтами души», в которых воплотилось философское постижение мира. Другой герой выставки, гениальный русский живописец Александр Иванов, на протяжении всей жизни пытался создать новый язык религиозного искусства и стремился выразить в нем глубокое погружение и проникновение в суть евангельской истории.
Более 300 произведений, среди которых около 200 живописных полотен, а также рисунки, архивные материалы и уникальные экспонаты из десятков немецких и российских собраний, раскроют это художественное направление во всей многогранности, обозначив точки сближения и различия.
Эпоха романтизма определяет новый этап развития искусства и связана с поисками духовной и творческой свободы: многие исследователи определяют этот период как точку отсчета в формировании современного мировоззрения. Такая интерпретация позволила кураторам придать неожиданный поворот всей концепции выставки: благодаря расширению традиционных хронологических рамок выстраивается диалог между полотнами мастеров XIX века и проектами художников, в творчестве которых импульс романтизма воплотился особенно ярко. Работы Гвидо ван дер Верве, Джеймса Тарелла, Николая Полисского, Хироси Сугимото, Андрея Кузькина, Сьюзен Филипс, Вольфганга Тильманса помогут зрителям увидеть романтизм глазами человека XXI века и лучше осознать уникальность этого явления — его вневременной характер.
С 22 апреля до 20 июня 2021 года в Музее имени Андрея Рублева (Москва) будет проходить выставка, посвященная искусству живописной эмали, иначе называемой финифтью.
Зрители смогут увидеть 45 выполненных в этой технике произведений из фондов Музея имени Андрея Рублёва, созданных в XVIII – начала ХХ века в двух крупнейших центрах эмалевого производства – Москве и Ростове. В первом из них это искусство зародилось в еще в конце XVII столетия при царском дворе. Второй с последней четверти XVIII века стал крупнейшим производителем живописной эмали разного уровня и стоимости, что наряду с декоративностью и яркостью произведений сделало их популярными во всех слоях российского общества.
Техника создания миниатюрных эмалевых икон сложная и многоэтапная, а конечный результат виден только после нескольких термических обработок – обжигов. Производство живописной эмали требовало специальных знаний и опыта, так как все процессы делались «на глазок».
На выставке представлены эмалевые иконы, среди которых паломнические образки с изображением чудотворных икон и почитаемых святых, выполненные по заказу российских монастырей, а также различные богослужебные предметы с эмалевыми вставками - потир, дарохранительница, брачные венцы. Это и образцы высокого искусства, и памятники культуры, близкой к народной. Особый интерес представляет уникальный складень 1729 года «Распятие, с избранными святыми», где эмаль положена на золотую основу, как это практиковалось в конце XVII века. Складень принадлежал сподвижнику Петра I адмиралу И.М. Головину. Большую редкость представляет пластина «Воскресение Христово» первой трети XIX столетия с авторской подписью выдающегося ростовского художника-эмальера Я.И. Шапошникова.
До 2 мая 2021 г. в Центре пропаганды изобразительного искусства (г. Владимир) проходит Всероссийская передвижная выставка «Реалисты России».
Экспозиция знакомит зрителей с произведениями 25 художников, приверженцев реалистического направления в искусстве. Они являются лауреатами российских и зарубежных конкурсов, выставок и пленэров. Это представители разных региональных отделений Союзов художников, имена некоторых из них внесены в альбом «Лучшие живописцы России». Большинство произведений на выставке – пейзажи, демонстрирующие красоту русской природы.
Идея создания Всероссийской передвижной выставки принадлежит директору картинной галереи «Ренуар» Анне Дулько, которая предложила художникам онлайн-проекта «Верещагинка» объединиться и собрать живую экспозицию современных реалистов с целью демонстрации лучших произведений традиционной классической школы русского искусства. Открытие проекта состоялось в Череповце в Камерном театре 26 октября 2019 года, а впоследствии он охватил разные города России.
На сайте: http://culturolog.ru/content/view/4113/31/
[700x606]
[700x490]
[700x612]
[700x478]
Ты ждёшь, когда я постучу,
Чтоб одарить любовью...
А я боюсь зажечь свечу,
Как в детстве бегал крови,
Не ведая, что Кровь спасёт...
И вот — в руке нет силы, —
Стою, как идол, у ворот.
Дай стукнуть, Боже милый!
А.В. Ахутин
(1) Парадокс науки о культурах. "Логос" культурологии изначально противоречит своему предмету — "Культуре". Ведь для единого "логоса" культурологии (как науки) понять многообразие существующих культур значит так или иначе снять их в некой однородной — объективной — сущности. Бегство в метапозицию.
(2) Парадокс герменевтики культуры. "Культура" культурологии противоречит ее "Логосу". (2.1). Чтобы понять “Культуру”, надо отказаться от научного “логоса”, от объектно-объективного познания, снимающего главное в своем “предмете”: его собственную — и при этом универсальную (т.е. неснимаемую) — субъектность. Но что же тогда значит “понимать” (если не объективно “познавать”)? (2.2). Более того. Понять даже одну "Культуру", означает понять ее особость, инаковость, чуждость, — не в смысле экзотической “ментальности”, устройство которой вполне познаваемо, скажем, семиотической этнографией. Понять “Культуру” значит нечто парадоксальное: уловить, усилить и развернуть ее “нам” непонятность.
(3).Поскольку "познаваемый предмет" здесь того же рода, что и "познающий субъект", даже