От метро шел пешком,долго,минут 20. С неба безостановочно валил снег. Крупные, как цирковые кони, снежинки таяли на лице, падали и таяли еще и снова.Улица выглядела потерянной и безлюдной. Даже автомобили, заметно поубавившись в числе, бесшумно крались где-то сбоку, почти не касаясь колесами земли. Я остановился под фонарем, хмельной и печальный. Время, замешкавшись секундой, остановилось рядом...Так мы и стояли,запрокинув головы под бездонным сыплющим снегом куполом,на краю вечности,в объятиях спящего города.

По случаю драматического снегопада предаюсь свинячьей лени. Конечно, снегопад это тупой и никчемный экскьюз. Можно было бы обойтись и без него, пробубнить скороговоркой: всепиздецзаебало и выключиться из сети, пропасть нахрен с радаров, запереться и забаррикадироваться в стенном шкафу. Ищите меня потом с фонарями, вы, археологи будущих времен! Проводите углеродный анализ моих полуистлевших треников, расщепляйте на анатомы контрафакнтые вьетнамки. Гадайте по моему XL черепу 60-го размера, о чем страдал тут, в затхлости забытых вещей, этот никчемный гумманойд, обитавший по адресу 55° 4'N 38° 50'E, где-то в начале 21 века.
Я люблю снегопад. "Снег маскирует твои неразрешимые противоречия с окружающим миром!" - сообщает новоявленный психолог Кашин. Он недалек от истины. Я ощущаю себя избыточным в обычном пейзаже, снег же меняет декорации, создает достаточно места для детали, контекста, места, где, распластавшись морской звездой, я могу затянуть свое любимоу бу-бу-бу...

Жизнь, в отличие от театра, никогда не предупреждает о жанре готовящегося спектакля. Завязавшаяся намедни криминальным узлом, история несчастного Берлаги развязалась сегодня банальным фарсом. Отряженные на поиск афериста сыщики с дипломом и без, вернулись сегодня на базу с радосной вестью - Берлага Обнаружен и Обезврежен. Обстоятельства поимки поражают воображение: бухгалтер был взят с наличным в дачном домике, затерянном где-то во Владимирских лесах. Там он, по словам оперативников, предавался гомосячьему разврату с неработающим жителем Кишинева 1991 года розлива. При обыске в доме были обнаружены элитные алкоголические напитки, ранообразная закуска и сада-маза девайсы. Энта-ептыдь,- как сказал бы самодельный лингвист Витя Панин.

Наше кефирное заведение кипит, как хорошо забытый на плите чайник. Танцпол взорвал мой новоиспеченный дружбан, теневой бухгалтер Б. ( Берлага - для просвещенных).Воспользовавшись коллективной дремотой, он цинично расхитил 1 млн. рублев клиентских авансов и растворился с этим богачеством на просторах политической карты Мира. Об этой бронебойной новости все утро шептались обитатели бухгалтерии, позже, найдя подтверждение в обреченности слов и жестов финдиректора Коли, она хлынулы в массы, прератившись в бурный,дурнопахнущий поток. С Берлагой мы регурно курили на лестнице и даже пару раз перехватили у метро по флакону пиваса. Казался он дядькой простым, незлобливым и местами даже очень неглупым. "Если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой!" - любил оригинально состроумить Берлага, но в разговорном жанре, кто у нас без греха? Жил он один,где-то на окраине, в Бирюлеве или типа того. В деньгах не нуждался, во всяком случае несколько раз отдалживал коллективу тысчонку другую до зряплаты. Зачем ему вдруг понадобилось на 5 десятке превращать свою жизнь в нескладный детектив в мягкой обложке - я не знаю, а вы?

Позвенев бубецами в ожидании погощика напрочь сгинувшей в замершей географии маршрутки, понимаю,что хватит и,что наплевать. Дома чай, тапочки с задником и теплая стенка на кухне. Дома еще Светка и нтернет.
-Как страшно жить!,- восклицает она, прочитав вслух пост о новой жертве автопроизвола.
На фото потерпевший - сытый барбос в премиальной тачке, с меховом воротником.
-Тебе то что? Автомобиля у тебя нет, МКАД представлен у нас только звуковым рядом...
-Я зы справедливость. Почему им можно, а мне даже в кредит нельзя?
-Чего нельзя?
- Да ничего мне нелья! Живу тут, как мышь в лабаратории! Лучше в дома, в Твери...
- Возвращайся, что мешает?
На провокационные вопросы Светка не отвечает- западло, наверное. Сидит, уставившись в интернет и кипит негодованием по поводу общественного устройства.

.. -20 это еще что!Скоро такой мороз вдарит, черти разбегутся! -40! В Антарктиде,говорят, дыра открылась и туда холод прям из космоса засасывает. Так через это у нас все батареи скоро полопаются... Я Витьке и говорю: склепай мне что-ль на своем заводе буржуйку- сама греться буду! - многослойная,как капустный качан, бабка с седьмого, нагло растолкав попутчиков, протискивается к выходу.
- Ну и че Витька, склепал? - несется ей вслед запоздалый вопрос нездешнего дядьки во всем лохматом.
Семиэтажная бабка не удостаивает его ответом и, бубня что-то про всадников апокалипсиса и архангела Гавриила, и с головой ныряет в пока еще халявные -20.

Мне допезды политика. Эта мысль во всей своей беспощадной окончательности, пришла на ум, когда Кашин,не поделивший демократические принципы, с антифашистом Зарубой, обозвал того пидорасом и кинул в него куском мясной нарезки. Заруба в долгу не остался и вскорости вся закуска была ими последовательно истреблена. Sic, все революционные перемены для меня,рядового едока, сводятся к удорожанию выпивки и потере закуски.

-Абазвала миня уебаном, сука! - скрипит зубами предводитель нашего высокогорного филиала Заур. Вере Мамкиной, ветерану трех мешочных компаний- Польша,Турция, Китай- скрипы Заура до лампады. На октябрьском кикофе, собрав в кружок разномастную офисную сволочь, она охотно делилась воспоминаниями, как в Бресте в пустом 40 футовом контейнере, ее беспощадно хуячили какие-то алчные бородачи. Массовка поддакивала и смеялась.
С момента вознесения Калугинской души и тела в Рублевские заоблачные дали наш уютный закуток превратился в отстойник командировочных. Сначала тут две недели ковырялся в носу нечерноземный Витя Панин, оставивший после себя богатое лингвистическое наследство: "дуроеб", "энта-ептыдь" и "хуянда!". На смену Вите подоспела разбитная разведенка Зуева, чье безоглядное стремление перебраться в столичные кущи, деморализовало даже нашего штатного ебыря Кузю. Ко мне Зуева обращалась не иначе, как "пацанчик", пыталась угощать домашней стряпней, а потом бурно разрыдалась на груди на тему "Никто меня не любит, не жалеет!". Под многослойной бордовой хламидой у Зуевой обнаружилось трогательное кружевное исподнее с иностранной надписью “Kitty-in-love” на срамном месте. В момент оргазма она хрипела и металась, как раненая нерпа. В столь веселом и разнообразном соседстве месяц пролетел незаметно и вот уже до НГ рукой подать. Впервые отчетливо не хочется ни елки, ни запаха мандаринов. Не хочется праздника как такового. Энаф.

Несмотря на свежепереваренный обед из 3-х блюд, настроение хуже некуда. Работу работать тошно, свалить нельзя, да и неохота,поэтому сижу тупым дундуком и бесстыдно пялюсь на Ленку, рискуя прожечь в ней дыру, диаметром сантиметров 40. Ей же, похоже, пофиг,с обеда чатится с кем, отвлекаясь только на покурить и поболтать по телефону. Охрененные мы с ней работники! Интересно это только нашему Хламсбыту так повезло с нами, или в других местах обитают похожие оглоеды? Ленка сегодня в чем-то обтягивающе-шоколадном.Так и хочется облизать ее всю вместе и по частям толстым и липким языком. Говорю об этом смело,зная, что эта затея будет похоронена там же, где и возникла - в моих тупых мечтах. Ленках существо с другой планеты, а межвидовая эротика,увы, не моя специализация. Тем не менее,на Ленку пялиться приятнее, чем на календарь производителя лаков и красок.
-Че застыл то?
- На тебя смотрю.
- Не надоело?
- Пока нет - ты же мне нравишься!
- Ну и?
- Ну и вот!
- Все вы ВОТ такие,заинтригуете девушку и в кусты прятаться.
Десять-ноль в ее пользу. Отвожу взгляд на производителя красок. Настроение хуже некуда.

- Вы знаете какой главный капитал нашей компании,- говорит мягко,без нажима, не отрываясь от начертания всякой кабалистической ерунды в блокноте.
-Уставной?- вяло пытаюсь догадаться.
- Не совсем. Главный капитал нашей компании - это ее клиенты, прошедшие с нами и огонь, и воду, и кризис с рэкетом и бандитизмом. Мы их сумели сохранить, помогали в трудную минуту, а они преданы нам и равнодушны к проискам конкурентов,- оторвавшись от своих гексаграмм, смотрит на меня внимательным, изучающим взглядом. - Но, к сожалению, не все наши сотрудники разделяют такую идеологию. Некоторые считают себя центром мироздания и кладут с прибором на ценности, которые годами создавались другими людьми!
-Вы Радика Абезьяновича имеете ввиду? - хожу лошадью, подустав от этого унылого балагана.
-Я тебя имею ввиду, урод недоделанный! Я Радика Мирхузяновича знаю больше, чем ты себя помнишь. Когда Мамукова в Казани бандосы на счетчик поставили, кто помогал? А когда у нас вагон на станции сожгли а? А ментов кто отвадил? Молчишь, хрен протухший? - вывалив глаза из орбит, директор тяжело дышит, словно только что тушил тот злосчастный вагон.
- Не молчу. Отвечаю по пунктам: принципы ваши корпоративные я уважаю практически как свои,
а про героизм Мирхузяновича ничего не знал, а даже если бы и знал, ничего бы изменить не смог, так на отгруз есть 3 дня- процедура и все такое.
По изменившемуся выражению лица директора понимаю, что сейчас в мою сторону полетит деревянная голова совы, а возможно даже и малахитовое пресс-папье работы неизвестных уральских умельцев. Но в последнее мгновение директор делает на собой усилие:
- Все, иди на хуй отсюда!
- Как совсем или на время? - интересуюсь на всякий случай.
- Пока на время, а там поглядим на твои успехи. Да и подельницу свою сюда пригласи, Смирнову.

День не задался. Это стало понятно уже на старте, с утра, когда в холодильнике не обнаружился приобретенный накануне пакет био-кефира. Гостящий у ХМГ дальний родственник из Сыктывкара охотно сознался в краже со взломом и пообещал восполнить распитое троекратно - как же, держи карман шире. Позже в маршрутке вислоухая пэтэушница, не справившись с боковым креном, размазала по рядом стоящим едва надкушенную пломбирную трубочку. Я был первый под раздачу... Тут бы забить и вернуться домой, но я как древнегреческий мудак с камнем, упорствовал и ровно в 9-00 под гром литавр и пенье херувимом вкатил в нашу богоспасаемую контору. Реальность превзошла худшие ожидания. Еще жопа не успела слиться с табуретом в страстном контрдансе, как из приемной небожителя прислали черную метку: «Срочно зайдите к Анатолию Степановичу». Я и зашел – а что было делать?

Галапагосы материализовались чахлым, в пень задроченным мужичком с труднопроизносимой татарской фамилией. Жалобно скрипнув дверью, он замер на пороге, парализованный циничным Ленкиным бесстыдством - рублевская мечтательница в тот момент предавалась безудержной медитации с закатываением глаз и заголением ног. Похватав ротом воздух, мужичок выхватил из запазухи какую-то помятую цедулю ни к кому конкретно не обращаяся, сказал:
-Вот!
Ленин правый глаз приоткрылся:
-В смысле, вот?
-Надо грузить! Он там неделю уже ждет. Больше не может ждать...
- Кто ждет то?
- Радик Мирхузянович ждет!
- Пусть еще подождет. Так надо!
Правый глаз закрылся. Повисла тяжелая пауза. Мужичок уныло топтался в дверях, не умея выразить глубину собственного отчаяния.
- Мужчина вы еще здесь?
Тот с надеждой подался вперед, толкая перед собой бесполезную накладную.
-Вам к Штыковы надо. Он у нас сегодня грузит.
- Так ведь это он меня к вам привел...
- Штыков?? Вот ведь сука...
Елена быстро теряет интерес к происходящему. Я же этот интерес и не находил, поэтому быстро выхватываю злосчастную накладную
и пишу на ней большими буквами: "Нагрузить!"
-Несите Штыкову. Все Окей!

После параксизма метеобойни жизнь постепенно возвращается в привычную колею: первое,второе и компот из сухофруктов. В лавке скука и прогрессирующий маразм, дома увечный диван, невротическая хозяйка медной горы и неоплаченный счет за телефон. Однако, что примечательно, все эти малые и большие катаклизьмы ничуть не нарушают моего благостного покоя. Я словно в танке, надежно укрыт от них толстым слоем говноупорной брони.
- Где накладные на канцелярку? - ревет тюленем огалтелый уебанец Вова Штыков.
- У Веры, в бухгалтерии, ну или не знаю где...
- Бля, точнее сказать не можешь? Внизу Галапагосы ахуели уже от твоей проворности.
Не дождавшись ответа, уносится прочь,высоко забрасывая свои жирные , туго затянутые в деловой шевиот, ляжки.
- Надо же Галапогосы ахуели,- задумчиво произносит Леночка, не отрываясь от созерцания свежего маникюра. - И олени и тюлени все немножко ахуели. Где же доктор Айболит, ах когда он прилетит?
- Тебе надо стихи писать, или прозу. У тебя талант.
- Нет,дружок, мне срочно нада взамуж на Лазурку или на Рублевку или на какое-нибудь другое приличное место. А тут только одни неприятности на собственную прекрасную жопу ловишь.
- Трудно спорить.
- И не спорь, без-на-деж-но. В буфет пойдешь, чаю выпить?
- Пойдешь.
В коридоре еще звучал перестук уебанцевых копыт. До конца рабочего дня оставалось 2.5 часа.

Все вроде у нас в порядке: погасили в июне кредит, тут живи-радуйся, но знаешь навалилась какая-то тоска жручая. Сижу целый день на работе в бумажке карандашом загагулины черчу. Звонит Женька: давай там в кино и пиваса примем, но мне жопой двинуть лень,даже не лень, а так паталогически лень, когда невозможна даже мысль о том,чтобы этой жопой куда-то двинуть. И чем больше я размышляю, тем противней становится : варить эти сратые пельмени,пялится в телек, будильник этот блядский... На работе все гандоны тоже, как на подбор: поговорить не с кем, вина выпить не с кем. Молодежь вся в карьере бля,пыхтит как трактор в Заполярье, ветераны того хуже, заросли жиром, даже под юбку если лезут, то скучно так, словно по инерции...
Входит Женька с пивом и тарелкой дымящихся пельиеней:
"Тут по радио рассказывали про одного рационализатора из Твери - дядька собрал из подручного хлама дыхательный аппарат - в Твери это типо актуально. Дышал дышал несколько дней всем на зависть, а потом по-пьяни забыл открыть нужный вентиль и задохнулся на хер. Кулибин недоделанный...

Страдая от нечеловеческого вонизма, практически не спал всю ночь. Уже под утро, в приступе острой паранойи зачем-то намочил простынь холодной водой и, завернувшись в нее как в саван, уселся перед выключенным телевизором в безнадежной попытке совладать с фонтанирующим отчаянием.Помогло. Проснулся от крика: С.П., неприметная хозяйка медной горы, обнаружив на полу мою скорченную тушку, решила,видимо, что алкоголический сосед откинул тапки на фоне неопохмела, пожаров и аномальной жары. И вот я лежу, она орет раненым тюленем, а над город плывут облака.Из сострадания нежно щипаю ее за икроножную мышцу. Наверное,зря.

Медленно дохну от безделья. Поставки какого-то резинового дерьма в Калужскую Волость могут вдохновить только такое же резиновое дерьмо. От всей этой красотищи хочется долго и обильно блевать на монитор. Значит все не так безнадежно, процесс превращения в офисное насекомое не завершен.Ура! Удовлетворенный закрываю чудо-таблицу и принимаюсь читать очередной народный сюжет про мента-оборотня,отжившего от неназванных терпил по Поршаку для себя и своей 70-летней мамани. Как говорят албанцы: Бабка жжет!
На фотках непримечательная ментовская харя в окружении сладкой жизни: телки,кабаки,тачки,бани,друзья по мужественной профессии. Интересено, они навсегда, или все-таки на время? Нехотя отрываюсь от созерцания спелой брюнетки,взятой в оборот крепкими слугами меча и анала. Постановочно скрестив гладкие как олимпийские кегли ножки, Леночка читает журнал о гламурной жизни. Прямо с обложки на меня таращится сисястая блондинка в Гучи: "В этом сезоне носят коротокое. Глубокий пилинг.Как управлять мужским оргазмом?" - приоткрывает журнал тайники ее девичьей души.

Позднее утро. Бесцельно шарюсь по душному, провонявшему столовкой коридору, пытаясь кое-как разогнать забившуюся в мозжечок вату. Голова опущена, походка неровная, как у похмельного матроса при сильной килевой качке. По счастью коридор пуст, все народонаселение нашей доходяжной конторки, сгрудилось вокруг единственного маломощного кондиционера и дышит, дышит, всасывая прохладный воздух всеми мало-мальски приспособленными для этого органами. Почти отчаявшись вернуться к сознательной жизни, возвращаюсь в нашу берлогу. Собственно, назвать этот десятиметровый угол, отгороженный от лестницы листом фанеры, берлогой, может только человек с больной фантазией. По рассказам старожилов, раньше здесь располагался хлам-склад, куда деятельный завхоз Собакин забивал разнокалиберный утиль, способный, видимо, в случае войны или глобальной катастрофы на что-то сгодится. Это светлое будущее для Собакина и его имущества, увы, так и не настало. У конторы появился новый хозяин, чьи взгляды на собирательство кардинально разошлись с Собакинскими. Аминь. Теперь это богоугодное место заполняем собою мы – офисные изгои: я и Леночка К., протеже хозяина. Эта юная, не отягощенная комплексами, инженю, превратила мои дни в пытку, а ночи в кошмар. Сегодня, например, ее гардероб, состоит из 2 минималистических тряпочек, не способных ввести в заблуждение даже погруженного в константы физика-теоретика. Мой же взгляд куда более пытлив. Рабочий день Леночки К. состоит из нескончаемой череды насыщенных телефонных бесед. Открыв дверь, успеваю поймать только обрывок фразы: «И этот козел мне говорит, что у нас был просто трах, а он мечтает о сексе без границ. Прикинь дебил а?». Включаю монитор. Строй черных циферок на светлом фоне. Скоро уже суббота.

Всадниками апокалипсиса вынырнули из молочной пелены местные ханыги Вадя и Саша. Не слышно, на цыпочках, проскользнули по двору и так же, в мертвой тишине, исчезли за дверью. Со зловещим шелестом перелетела с карниза на карниз жирная голубиная тушка. Звякнули ложечки, кто-то глухо откашлялся. От острый запаха паленых носков запершило в горле. Запрокинув голову,делаю два больших глотка из заварочного чайника. Аромат бергамота на мгновение заглушает горечь егорьевских торфяников.
-Сука,бля,заебала жара! - Каша морщится, вытирая потную физиономию развешенным на веревке дамским исподним. Перегнувшись через перила, вязким плевком пытается достать прилипшую к карнизу голубиную тушку. Мимо!- Как думаешь, когда эта хуйня закончится? Вяло пожимаю плечами: "Наверное,никогда, будем потеть в этом аду вечно!". Ну да вот и черти побежали" - усмехаясь, Каша показывает на деловито трусящих по двору Вадю и Сашу! Смеемся.

Владелец богато украшенного кальяна ихтиолог Жуков любит поговорить на отвлеченные темы. Загадочно выпуская жабрами фруктовый дым, он ловко плетет свою словесную макрому, нанизываю на нее регулярные молочные бульки. Я не против,чтобы поговорить. Плохая социализация все таки лучше ее полного отсутствия. "В доме ихтиолога не говорят о рыбах" - веско замечает Жуков на ленивый вброс истории про мальчика Женю,отравленного ядом глубоководной рыбы фугу. С течением времени человек окончательно приобретает родовые черты своей гильдии.Жуков типичная рыба. Нет, не фугу, конечно, что-то из отечественной акватории: толстолобик, например или сом-недоросток. Лежит себе на дне, пускает кольца дыма и размышляет о хрупкости мироздания. Экий бином Ньютона! Как шкодливые дети мы залезаем запазуху матери-природе, ежеминутно ожидая получить от нее пинка или подзатыльник. Ловим в подземной трубе неосязаемый бозон с муфлоном и заполняем эфир стенаниями о необоримой 30-градусной жаре! "Как это связано?" - неожиданно встревает пытливый ихтиолог. " Много как! Еще вчера человек стойко переносил капризы природы, принимая их за умеренную плату за свое умеренное паразитирование. Теперь же вооружившись этими идиотскими муфлонами, мы возгордились и терзаем себя риторическими "ктовиноватами и чтоделатями"! "Нет, надо всем свесить ласты и продолжать дымить из всех калибров. А когда мир вокруг превратится в пустыню Калахари, собраться на погосте и накрывшись ветошью затянуть "Харре кришна,харре рама..." -А ты предлагаешь разобрать все богачество по винтикам, нарядится в шкуры и с гиканьем снова погнаться за мамонтом? А если после этого ничего не измениться: ну в смысле тебя будет и дальше убивать громом, топить водой и морозить холодом. Откуда такая уверенность в своих силах? Жуков набычился и забулькал с удвоенной силой. В дверь позвонили: установку кондиционера заказывали?

Жарень! Радиопридурки, развалившись под кондиционерами, рапортуют о новых метеорекордах. Тем временем мозги плавятся, как кем-то забытая на солнце шоколадка. Остается держать голову ровно, не деформируя череп. Холодное пиво уже не спасает вне зависимости принимаешь ли его во внутрь или наружно. Я пока принимаю только вовнутрь. Часто и почти без оттяга. В краткий миг глотка возникает ускользающая иллюзия свежести, которая быстро проходит, очень быстро - почти сразу, сменяясь полуобморочной апатией, каталепсией и упомянутой расплавкой мозгов. Некуда бежать. Она везде: за закрытой дверью, в окошке, за телевизором и даже в унитазе. Прижимаюсь сильнее в к холодильнику,последнему оплоту мировой прохлады, я салютую тебе своей пропотевшей майкой - жара, жарень, жарища!!