Это цитата сообщения
Смотритель_кельи Оригинальное сообщениеКазанова
Светлана СЁМИНА
Лиха беда начало!
А ведь так все хорошо начиналось! Поначалу юный Джакомо Казанова искренне намеревался употребить свой рано развившийся любовный талант во благо. В 11 лет он всерьез собирался жениться на 13-летней Беттине, сестре священника из Падуи, у которого он тогда жил и грыз гранит наук. Вместе с наукой Джакомо невзначай разгрыз и запретный плод, благо теория вкушения оного имелась в доме священника в изобилии, как в ветхозаветных книгах, так и в порнографических гравюрах. Может быть, такая просвещенность святого отца и убедила Джакомо в том, что, став аббатом, он скорее послужит богу любви, нежели будет примерным мужем.
Для этого Казанова и отправился в свой родной город Венецию, едва ему исполнилось 15. Джакомо рассеянно блуждал между 400 мостами, распростертыми над 150 каналами, и с наслаждением впитывал в себя ароматы ладана, доносящиеся из сотен церквей, и зловонные испарения воды. Истинный венецианец, он навсегда влюбился в этот город, где дома сплошь с фальшивыми окнами, потайными дверцами, тысячами балконов и тайных ходов, а никуда не ведущие улочки – с бесчисленными причалами и гондолами. От церковного алтаря до борделя на площади Риальто было несколько шагов. Где же еще было жить романтическому юноше, намеревающемуся посвятить себя прекрасной половине человечества?
Для начала Джакомо добился должности проповедника в венецианской церквушке Сан-Самуэле, в которой его крестили. Однако карьера аббата разрушилась уже на второй проповеди. Виной тому послужил сытный обед с обильными возлияниями терпкого сицилийского вина. Казанова поднялся на кафедру с веселым и красным лицом и принялся что-то горячо доказывать прихожанам, но вскоре упал в пьяный обморок и покорно дал вынести себя из храма.
Конечно, ему гораздо удобнее было не в церкви, а в постели сестер Нанетты и Мартины, которых Джакомо умудрился лишить девственности одновременно. Виртуоз любви оказался таким нежным, что слава о молодом аббате быстро разнеслась по всей Венеции. Любознательные девственницы и умудренные опытом дамы жаждали на деле проверить одаренность Казановы. Аббат не возражал и трудился в поте лица день и ночь. Синьоры и синьориты осыпали своего любовника милыми безделушками: бриллиантами, золотыми монетами и дорогими мехами, наперебой зазывали погостить в своих имениях.
Джакомо же предпочел семинарию Сан-Киприано на острове Мурано, ибо где, как не в доме божьем, искать настоящей любви? И она не замедлила появиться в лице молоденького семинариста, с которым Казанова повадился читать Горация и Петрарку. Видимо, днем для чтения времени не хватало, и усердные семинаристы продолжали изучать поэзию ночью в постели. Однажды их обнаружил префект и почему-то был недоволен. Утром юноши предстали перед ректором со связанными за спиной руками (может, ректор боялся, что они и его приобщат к чтению Горация). Провинившиеся должны были встать на колени перед распятием и получить по семь ударов тростью. После чего Казанову отправили на исправление в венецианский форт Сан-Андреа ди Лидо, что на выходе в Адриатику. Так Джакомо из аббата превратился в заключенного.
Однако внутри крепости он был свободен и не преминул перемолвиться парой словечек с красивой гречанкой. Беседа была такой оживленной, что через три дня Джакомо заболел. Врачи не могли определить странную болезнь (получившую название «гонорея» лишь в 1879 году), но прописали шесть недель строгого поста и холодные ртутные примочки. Казанова выздоровел, несмотря на то, что и во время лечения не смог отказаться от общества хорошеньких женщин. Он даже принялся гордиться первой из его «профессиональных травм», которых к концу жизни наберется аж 11 разновидностей.
Первые странствия
Из Венеции Казанова сбежал в Калабрию, на юг Италии.
Его несчастья начались в гавани Хиоццы, где он сошел на берег, чтобы заглянуть в Академию Макарон, где веселые граждане на пари ели макароны и сочиняли оды. Казанова съел пару дюжин блюд из пасты, сочинил экспромтом десять стансов и был провозглашен князем макаронников. На радостях «князь» отправился в бордель, где и заразился второй раз. А компания подвыпивших монахов выиграла у него все деньги. Пришлось заложить ростовщику камзол и белье. В следующей гавани, Осара, он едва не свалился за борт от голода. Но в гавани Полы он уже пришел в себя и даже заглянул в библиотеку в Нотр Дам де Лорето, где коллекция эротических гравюр обновила его «профессиональные» фантазии.
Провинция Казанове пришлась не по вкусу, и он отправился в Рим. Колизей показался ему мрачными развалинами, зато лабиринты древней виллы Альдобрандини и сады виллы Боргезе, что на берегу Тибра, – настоящим раем. Еще бы, ведь там стаями прогуливались молоденькие девушки, которых можно было любить беспрепятственно в потайных нишах и винных погребах – это ли не романтика!
Однажды Казанова оказался в Монте-Кавальо, летней резиденции папы Бенедикта XIV. Джакомо так усердно целовал крест на туфле его преосвященства и рассказывал «бородатые»
Читать далее...