Самым обидным для меня подарком ко дню рождения в свое время были мамины серебряные сережки с александритом (камушек такой, который меняет цвет на розовый, фиолетовый или зеленый в зависимости от освещения). Нет, подарок был без сомнения хорошим. Опять же традиция, которая в прочем сохраняется и до сих пор, поздравлять меня начинают, как только я открою глаза, я же предпочитаю еще какое-то время притворяться спящей, чтобы оттянуть этот сладостный момент – получение подарка.

Я проснулась, ко мне пришла мама с маленькой деревянной шкатулочкой в руках. Красивая такая шкатулочка с геометрическим рисунком из соломки, а в ней мамины сережки с александритом.
«Я знаю, как тебе хотелось сережки», - улыбаясь, говорит мама.
А я начинаю обижаться, на глазах появляются слезы. Мне 11 лет.

Все дело в том, что я почти год канючила, чтобы мне проткнули уши, но мама отказывалась. И вот я получаю на день рождения сережки, но ушки-то мне так и не проткнули.
День рождения зимой, а ушки мне проткнули только летом.

Не знаю почему, вспоминается новый год…
Когда я была совсем маленькой, родители обыкновенно уходили на заводской Новогодний огонек, а меня на ночь оставляли дома одну. Нет, страшного со мной ничего случиться не могло, потому как, посмотрев, свою порцию мультиков в программе «Спокойной ночи малыши» я засыпала. Просыпаясь, видела на табуретке у кровати маленькую елочку, а под елочкой сладкий подарок и игрушки. Помню маленький саксофончик, большую игрушечную кошку.

Во мне долго-долго держалась вера в сказку, в то, что подарок под елочкой оставляет Дед Мороз. Помню, как до слез спорила лет в 7 со своей подружкой Наташкой, которая утверждала, что подарки дарят родители, а Деда Мороза вовсе не бывает. А мне хотелось верить в сказку, и я верила. А, что подарок кладет под елку мама, я узнала случайно. Просто как-то проснувшись, застала ее на месте «преступления». Нет, не расстроилась, потому что я уже и сама знала, что подарки мне дарят, но сказка есть сказка. А потом еще очень долго у нас в семье сохранялась традиция не дарить подарок в новогоднюю ночь, а просто класть его под елку. В этом все равно было что-то от чуда.

Наверное, когда у меня появятся дети, я тоже постараюсь подольше сохранить сказку в их сердечках.

Росла я в пригороде и недостатков в приключениях, которые вряд ли мог придумать мой ровесник в городе, у меня не было. Походы в лес, на самом деле скорее представляли собой прогулки по лесу. Такие мысли обыкновенно возникали у ребятни либо весной, когда можно раздобыть березового сока, причем результат был не важен, интереснее сам процесс. Я даже не помню, пила ли я этот сок, но точно помню, что собирала.

Или, что интереснее, поход в осенний лес. Осенью, как правило, мы всегда отправлялись в лес с целью построить шалаш, шалаша на моей памяти не построили ни разу. Ветки, которые изначально собирались на шалаш, уходили на разведение костра, в котором пеклась картошка, захваченная из дома, на прутики насаживался ржаной хлеб, чуть подгоревшая корочка и запах костра или вот еще, печеная на костре антоновка – все это имело необыкновенный вкус. Даже сейчас, записывая эти строки, я буквально ощущаю вкус этой божественной еды.

Целью таких походов был, несомненно, шалаш, но самые сильные впечатления от похода в лес оставляли барабанящий клювом по сосне дятел или найденный еж, которого мы тщетно пытались накормить яблоками. А он бедолага сворачивался клубком и показывал свой черненький носик только тогда, когда был почти уверен, что его оставили в покое и сейчас он может продолжить бежать по своим делам.

Я умею видеть красивое, но описать свои ощущения и эмоции могу не всегда. Как правило, состояние душевного равновесия и спокойствия не оставляет шансов для интересных зарисовок, задумок и мыслей. Они остаются лишь в голове, увидеть картинку проще, чем описать… Иногда видеть и знать можно больше, чем есть на самом деле, но сколько можно прожить с таким знанием?

Писать хотело немного не об этом, о стихах. Зашла на сайт знакомой, которая пишет бесподобные женские стихи, проникновенные тонкие, очень трогательные, даже не трогательные, а задевающие за живое. Читая их ты становишься частью строфы, строки, созвучия рифм и музыки ритма.

Я долго не любила стихи. Почему? Наверное, не понимала. Но вот парадокс, с самого детства умела их читать и видеть тонкое кружево букв. Это пришло, но позже, сейчас я наверное не помню ни одного стихотворения целиком, но помню ощущения и мысли, которые способны вызвать стихи.

Мир образов появился в момент, когда человек меняется, перестает быть ребенком, осознает это, но ужасно не хочет взрослеть. Я, честно сказать, и сейчас не хочу взрослеть. Иногда необходимо вести себя как взрослая, но я то и дело выпускаю погулять своего ребенка, капризы, которого легко можно остановить мороженным. Для него нет ничего лучше, чем пробежаться по лужам босиком, пройтись по бортику тротуара. Но мой взрослый останавливается, говорит: «Стоп». Опутывает восторженного ребенка паутиной и скрывает внутри себя.

Все восторги, переживания, впечатления я привыкла оставлять внутри… Мысль о том, что я становлюсь уязвимой, когда люди знают, о чем я думаю, меня всегда пугала.

Образный мир складывался внутри, сознание не выпускало его, не давало выхода… держало этот мир узником, заставляя играть по одному ему известным правилам…

Деревья были большими, потому что мы были маленькими. С детства деревья были моей слабостью. Безумно люблю лес, его тишина, спокойствие и величие всегда давали мне отдохновение и успокоение в трудные минутки.
Никогда не думала, что деревья могут быть человеку друзьями, но сама в этом убедилась. Прячась от чужих глаз и посторонних мыслей в ветвях, стоящего на краю оврага вяза. Я доверяла ему самые сокровенные тайны, а он молчал, тихо качал ветвями и все понимал, он слушал, и, казалось, слышал меня.

Да и когда я была совсем маленькой, в школьном саду было несколько любимых деревьев, куда я любила забираться одна или с подружкой и думать или беседовать, да и просто смотреть сверху на проходящих мимо людей и радоваться, что они тебя не заметили.

Еще одно любимое развлечение тоже было связано с деревьями. Мы с подругой забирались на деревянный забор того же школьного сада, и шли по нему, преодолевая препятствия в виде деревьев и разросшихся колючих кустов акации. Продираясь сквозь густые кусты, можно было на время почувствовать себя путешественником, попавшим в непроходимые джунгли. Это было еще и соревнование, кто сможет пройти дальше и не упасть или не слезть с забора.

Случается мне, сделав шаг вперед, задуматься, а нужен ли был мне этот шаг. Что бы произошло, если бы он не был сделан.
Внезапно появляется ощущение, что в жизни необходимо что-то поменять. Равномерное течение оной слишком сильно меня напрягает. Нужны сильные ощущения, переживания. Если все идет спокойно и равномерно, ситуация перестает меня устраивать.
Чердак выдает новую порцию «интересных» мыслей, которые способны произвести временный переворот в моем сознании. Устроить локальную, но совершенно бесполезную стрессовую ситуацию. От таких искусственных бурь всегда страдают окружающие.

В каждом закоулке наших мыслей и нашей души есть столько всего… Многое из воспоминаний, ощущений и просто моментов жизни, мы откладываем в дальний ящик на чердаке или подвале, чтобы постепенно забыть о них. Или просто случайно забываем, что не хотелось бы забыть.
Накопленный хлам мыслей и душевных тревог постепенно начинает давить на тебя, мысли выскакивают, им необходимо выйти, чтобы им нашли достойное применение или просто для того, чтобы об этом больше никогда не вспоминали.
Само сознание начинает обрабатывать накопленные мысли, состояния, впечатления…
Но оно не в состоянии понять ценно это для тебя или нет, стоит оставлять подобные мысли или нет. Никто не может решить это за тебя. Только ты.

В детстве очень любила лазить по деревьям, по крышам, чердакам и подвалам.
Когда мне было лет 11, наша дворовая компания очень часто собиралась в подвале одного из домов двора. Так получилось, что мальчишки приняли в свою компанию только двух девчонок меня и мою подружку. Остальные девчонки двора нам страшно завидовали.
У мальчишек в подвальчике был оборудован простецкий тренажерный зал.
Чуть позже мы организовали там простенькую библиотеку. Купили пластмассовые стаканчики, чаю, сахара и печенья. Просто сидели, пили чай и травили анекдоты.
Ндя… Сейчас же подвалы у меня почему-то ассоциируются с бомжами и наркоманами…

В последнее время встречаю очень много беременных женщин. Женщин с маленькими детьми. Взгляд в толпе почему-то очень цепко их выхватывает. Будущие мамочки с кругленькими животиками. На лице сама собой расплывается улыбка.
Невольно задумалась, а какой бы я могла стать матерью?
Если, когда я заводила котенка, я так с ней носилась. Все время боялась, как бы ее кто-нибудь не раздавил, как бы на нее кто-нибудь не наступил.
Ребенок же, это не котенок – это человечек, это твоя частичка. Наверное, как только он оказался бы у меня на руках я, скорее всего, ужасно растерялась бы. Мне, кажется, я была бы сумасшедшей мамашкой, которая начинает паниковать по каждому пустяку.
Представить сложно…

Помнится, ребетенком я была жутко самостоятельным. Лет с трех гуляла одна около дома, лет с четырех ходила в садик и возвращалась из него одна. (Впрочем в те времена и в той местности это не представляло никакой опасности, пол сему моих родителей никто не мог бы обвинить в невнимательности или безалаберности).
Помню как-то, когда мне было годика 2,5 –3 меня на несколько минут (на 5-10) оставили дома одну. Посадили на детский стульчик со столиком и дали в руки баночку с яблочным пюре (мое любимое лакомство в те времена), ну и, разумеется, ложку. Для крохотного ребетенка маленькая, как мне сейчас кажется, даже крошечная баночка с яблочным пюре, представляла такой простор для творчества…. Хе-хе…. Когда родители вернулись, то на обоях напротив детского стульчика увидели «необыкновенную» картину из яблочного пюре. Ребетенок соскучился ждать, когда его снимут со стула, наелся пюре, но оно еще оставалось в баночке, а чтобы добро не пропадало, я решила украсить им стену напротив.
Четко помню, как набирала полную ложку пюре и с размаху кидала на обои, на обоях, тогда еще бумажных оставались забавные звездочки… Так вот к приходу родителей вся стена напротив была в таких звездочках…
Дальше сама уже не помню, но по рассказам мамы меня долго не могли снять со стула, потому как я брыкалась, всячески упиралась и на вопрос: «Что же я такое натворила?». Отвечала: «Красиво».

Почему записи, которые появляются в моем дневнике сейчас, немного грустны?
Поверьте, я не всегда грустная и задумчивая. Я бываю веселой, смешной, глупой.
Просто, чтобы не нарушить установку, которую я задала себе, заводя этот дневник, необходимо взглянуть на некоторые моменты жизни, о которых сложно рассказывать. Ведь не каждый может признаться в своих страхах, чувствах, эмоциях, которые отнюдь не всегда положительны.
Мы привыкли скрывать себя за масками и меньше всего остаемся самими собой. Я хочу постараться немного открыть себя. А это сложно…

Чуть позже появились и другие страхи. Непонятно почему, но я боялась набирать по телефону номер, по которому мне могли сообщить погоду. И никто мне не мог объяснить, что с той стороны трубки не человек, а машина.
Еще, я никогда не любила спрашивать дорогу, что-то уточнять. Всегда рассчитывала в этом на свои силы. Но ведь за спрос денег не берут, и более того даже сейчас многие готовы объяснить, как и куда пройти, на чем доехать, подсказать сколько времени. А мне почему-то было легче найти самой.
В этом, конечно, есть и плюсы. Я хорошо ориентируюсь в пространстве и могу почти точно определить время и днем и ночью, причем погрешность обыкновенно составляет плюс минус 5-10 минут.

Хорошо помню мамино кредо: «Пусть я не первая, но народу за мной гораздо больше, чем передо мной».
Долго думала, что я могу обозначить для себя. Подходящих строк и девизов не мало.
«Каждый сам кузнец своего счастья».
Я привыкла считать, что все в моей жизни зависит только от меня. Но свернуть горы, переплыть все моря я вряд ли смогу. Остановилась на том, что мою жизнь можно будет считать прожитой не зря, если хотя бы один человек будет думать: как хорошо, что она была в моей жизни. Сделать жизнь хотя бы одного человека лучше и светлей – вот, что мне необходимо.

Тема, конечно, избитая, но отношение у всех к ней разное. Рождение ребенка, что это? Праздник, радость, новые заботы и сложности.
Рано или поздно почти любая девушка задумывается над этим.
Несомненно, средств контрацепции полно, но ни одно из них не дает стопроцентной гарантии.
Если ребенок запланирован, то все в порядке, его ждут, любят. А если нет?
А если не запланирован, то могут возникнуть проблемы. Все зависит от отношения людей друг к другу.
читать дальше

Я боялась змей. Точнее не самих змей, я их еще не видела, просто знала, что они есть и могут ужалить. Возможно, так на меня действовал мульт про мангуста. Боялась оставаться одна в темноте. Мне представлялось, что сейчас вот-вот откуда-нибудь выползет змея. Я совершенно не хотела понимать объяснений, что в квартире на шестом этаже зимой, а уж тем более в городе, в наших широтах просто неоткуда взяться змеям.

Сложно сейчас вспомнить, чего же я боялась в детстве.
Покопавшись в сознании, четко вижу два сильных страха.
Я боялась смерти. Не знаю почему. Даже сейчас хорошо помню, как однажды гостила у бабушки в деревне. Сколько мне было лет? Хороший вопрос, вроде бы не больше шести.
Просто боялась. Как это сейчас вот я есть такая веселая живая, а когда-то меня не станет. Меня закопают в могилу, посадят на нее цветы, будут ходить, а потом забудут. Я уже никому не буду нужна. Помню, как плакала и не могла остановиться. Прабабушка предложила окропить меня святой водой, чтобы я смогла заснуть. Окропили. Заснула. Больше я не боялась.
Восприятие чужой смерти. Тоже в возрасте лет шести. У меня умер дед. Мамин отец Глеб.
Был он военным, работал на оборонном предприятии. Рак, не одна опухоль, а несколько. Его тогда всего изрезали. Рак головного мозга, брюшной полости еще что-то.
Последние месяцы перед смертью он был очень слаб. А я любила возиться с дедом. Он был очень веселым, любил курить трубку, которую бабушка всегда прятала от него.
Сильно ослаб, парализована правая рука. Помню, я тогда уже первоклассница (в школу пошла с шести лет, в экспериментальный класс, когда детей из сада водят в школу на несколько уроков, а затем снова в сад) писала ему на зеленой тетради слова и смеялась, глядя, как он осторожно выводит буквы левой рукой, какие они получаются корявые и неумелые. Тогда отчего-то было смешно. Помню слово: «металлофон», дедушка такого не знал и все переспрашивал: «Может это магнитофон?».
Нет, когда он умирал, меня не было рядом. Меня отвезли погостить к родственникам, в квартиру я попала уже, когда его похоронили. Я слышала, что говорили родные, но верить не хотелось. Прибежала домой в комнату. Пустая кровать, никого нет… Уезжали в свой городок, я смотрела на веселый мартовский ручей и никак не могла понять: «Как же я больше никогда не увижу дедушку?».
Следом за дедушкой ушла прабабушка. Мама бабушки. Тихая старушка, которая до 86 лет делала кружева. Научилась читать после 60-ти. Сейчас воспоминания о ней почти стерлись из памяти. Но четко помню похороны. Меня подвели к гробу и попросили положить в него цветы. Я просто оцепенела от ужаса. Страшно.

Это уже по рассказам мамы.
Читали мне русские народные сказки. Про леших всяких, Кощея, Бабу Ягу.
Есть у нас соседка, очень милая сейчас уже старушка, а тогда женщина средних лет. В прочем нос крючком, морщины у меня тогда могли ассоциироваться только с Бабой Ягой.
Гуляли мы с мамой в парке. На встречу соседка, с двумя синюшными цыплятами, перехваченными бумажкой у лапок. Да еще и внешность вполне соответствующая.
Я тогда очень общительный и непосредственный ребенок, громко: «Мам, мам, а ты говорила, что Бабы Яги не бывает!»

С крошечного возраста летом меня возили в гости к бабушке. К родителям отца. Как я тогда считала в деревню. В общем деревней этот городок на севере области был только на окраине, именно там и жили бабушка с дедушкой. Высокий деревянный дом, с большой верандой, комнатой, сенями и огородом. Огромной поленницей, русской печкой, баней и колодцем в огороде. Больше всего меня привлекал чердак, только туда меня, как водится, не пускали.
Друзей на две-три недельки пребывания, конечно, можно было найти. Соседские девчонки Наташка и Алеська, одна на год младше другая на год старше.
Я не любила сидеть дома. Днем все на работе, оставляли меня с суровой сгорбленной прабабушкой Любой, в честь, которой, надо полагать, меня и назвали. Боялась я ее ужасно, не знаю почему. Просто боялась и все. Маленькие дети почему-то часто боятся старух.
Была у меня еще одна прабабушка – Маша. Родилась она еще в прошлом веке, тогда еще 19 веке. Пережила все войны, которые только были. Помню, просила я ее рассказывать мне сказки. Сказки она рассказывала самые обычные, немудреные: про колобка, Красную Шапочку, Курочку Рябу. Очень быстро я заучила все эти сказки наизусть и требовала чего-нибудь новенького. Мне лет 5, а ей уже 87 – 88. После недолгих уговоров она начинала рассказывать про свою жизнь. О том, что было у нее 9 детей, и выжили только двое Аркаша и Глебушка (мой дед). Особенно мне запомнилась история про младшую дочку, которая умерла в голодные 20-е годы. Страшно сейчас вспоминать, а тогда маленьким ребенком я все внимательно слушала, но воспринималось это все как нечто очень далекое, непонятное.
А прабабушка Люба сказок никогда не рассказывала. Зорко следила за мной, чтобы я не залезала в огород, не свалилась в колодец, не лазила на чердак. Помнится, чердаком меня всегда пугали, я знала, что в деревнях раньше был обычай заранее делать себе гроб и оставлять его до поры до времени на чердаке. Мне же хоть и было страшно, но всегда хотелось проверить есть ли у этой горбатой прабабки свой гроб. Но дальше лестницы чердака проникнуть мне так и не удавалось. Меня ловила сухонькая сморщенная рука, а потом за ухо прабабка сводила меня с лестницы…

Детство всегда вспоминается с особой теплотой и нежностью…
По рассказам мамы, я очень не любила спать днем. Да и сейчас не люблю, заснуть могу только в темное время суток. Когда я была маленькой, отец сделал мне кровать. Это была даже не кровать, а такой комплекс для маленького ребетенка. Тут тебе и ящик для игрушек, и письменный стол, и шкафчик для одежды. Но самым главным было то, что нужно подниматься по лесенке почти под самый потолок.
В прятки было играть хорошо. Сваливать игрушки в ящик без разбора, и просто прятаться.
Я была самостоятельным ребенком. Рано научилась сама одеваться и завязывать шнурки. Просыпалась при первых звуках, тогда еще советского по тексту гимна.
Не помню уже сколько мне исполнялось, скорее всего 5 лет. На следующий день у меня день рождения. Праздник очень любимый и волнительный. Заснула, сквозь сон услышала гимн, вскочила. Оделась и побежала будить родителей. Очень расстроилась, когда узнала, что гимн еще и в 12 ночи играет.
Утром веселая и счастливая с двумя кульками шоколадных конфет потопала в садик. Лет с четырех я ходила в сад и возвращалась одна. Тогда никто не боялся отпускать гулять маленького ребенка. Все точно знали, что с ним ничего не случится.

Некоторые обрывки конкретных картинок я помню, пожалуй, с возраста 2,5, а более четкие картинки в памяти возникают лет с четырех.
Четко помню, как возилась с соседским мальчишкой в песочнице. Где-то нашли лягушку и наблюдали за ней. Помню маленького котенка. Дети очень любят животных особенно таскать и тискать, я не была исключением. От такого вот маленького котенка заработала стригучий лишай. Заболевание ни страшное, ни смертельное, а просто неприятное. Лишай, помнится, был у меня на голове, по сему волосы, которые мама пыталась растить несколько лет, пришлось состричь. Также было необходимо провести дезинфекцию игрушек, либо прокалить их в горячей духовке, либо выкинуть, если они не могли быть подвергнуты термической обработке.
Я попала в больницу, потому как в сад было ходить нельзя, а родителям было некогда сидеть со мной. Больница в районном центре, я впервые осталась одна без родителей. Первым неприятным моментом было то, что меня подстригли наголо. Я очень этого стеснялась. В палате, сейчас уже точно не помню, было человек 5, кроме меня еще один ребенок лет 4. Очень не любила процедуры и мази. У больницы была развернута стройка, куда мы и убегали с моим другом по несчастью. Лепили из песка пирожки, щедро украшали их кирпичной крошкой: белой, красной и розовой. Если долго тереть один кирпич о другой, то получается такая крошка.
Взволнованные медсестры долго искали нас по стройке, а мы прятались и убегали.
Помню, в очередной раз, когда я понеслась за какой-то белой, огромной пушинкой оказалась в огромной луже, это была даже не лужа, жидкая грязь. Мои крошечные босоножки тонут в жидкой грязи, с жутким ревом я понеслась босиком к больнице. Точно не помню, что было потом, но после тихого часа мои босоножки уже стояли на подоконнике у медсестры и сохли. Я была наказана, и гулять меня больше не отпускали.

В соседнем корпусе с желтухой лежала моя подруга, видеться с ней было нельзя. Она просто махала рукой из окна.
Высоко, но сейчас уже не помню с какого.