уехать что ли в крым и пропасть
сгинуть к чертовой матери
упасть
туда где никогда
где ничто
нигде
никак
без начала
без конца
без причин
без последствий



играет трибьют продиджи
блядство
какая-то обреченность
видится в этих лупах и прочих наворотах
бессмысленность
броуновское движение
заправленное отчаянием
где мне взять жестокости..



на столе все давно остыло
новая пачка сигарет
трупного цвета
проедает джинсы
21.29
21.30
ровно час
ветер обнимает мои пальцы
застывшие в ожидании

читаю
каждый день
вот и сейчас
сижу на скамейке
жду
и читаю
раз
два
три
не получается
они такие теплые
их хочется погладить
потрепать за ухом
поискать им блошек
когда-нибудь наверно
от них останется лишь
отпечаток ступни
галочка
бэджик с надписью "было"
18 шрифт arial black
а пока
они нежатся на вечернем солнце
вдыхая влажный предгрозовой воздух..

прорывающийся сквозь наушники шум одиноких авто
ты все еще ждешь?
или нет
ты уехал искать дальше
искать
ты ищешь
я ищу
как кутята слепые тычемся
обнюхиваем друг друга
нет не тот не та
what kind of...
эти строчки я царапаю наугад
освещаемые огоньком сигареты
если сейчас выйти на дорогу
и идти все время прямо
то я не увижу ни одного живого существа
но мне неважно
важно просто идти
и знать что дорога не кончится
ведь она ведет
куда-то
удивительно
3 утра - первая звезда шлет мне сигналы
мудрый серебряный шарик
я люблю время
когда город спит
окутанный дымом сигарет
в приглушенно-желтоватом мареве
голубовато-таинственный
печальный и нежный
скоро жестокий веселый день
скоро война
а пока
так сладко тонуть
...вторая звезда
такая яркая грозная
она предупреждает меня что скоро...
но стоит ей улыбнуться
и в уголках ее нахмуренных глаз
появятся лучики
точно точно
как поживаете звезда
заходите на огонек
моей сигареты
у меня тоже есть огонек Вы видите звезда
он не такой яркий и долговечный
но он живой и дышит
спускайтесь
будем болтать ногами и рассказывать друг другу что нового в этом мире
я буду взахлеб нести какую-нибудь чушь
а Вы будете снисходительно улыбаться
сдувать пепел с моей сигареты
и изредка кивать головой
ведь Вы все это знаете
про меня про них
милая звезда..

users.gazinter.net/kbee/book/roaches.htm

>Ночью я проснулся. Я лежал на спине в шкафу. Вокруг жуткими футуристическими небоскребами толпились бутылки. Я ужасно замерз. Едва шевельнувшись, я ощутил начало похмелья. В каждом ганглии пульсировали болевые куранты. Но зато голова прояснилась.
Шарфы, арбузные косточки, предохранители. Что за дерьмо? Слишком сложно. Слишком по-человечески. Шрамы книжной юности. Проблема проста - я хотел вытащить деньги, а значит - свести Айру с Элизабет. Но это, понял я теперь, в такой жалкой моногамной дыре невозможно, пока не уйдет Руфь. Какая женщина лучше? Кто бы победил? Я решил выяснить сейчас же.
Оливер и Элизабет, точно виновники торжества на поминальных бдениях, лежали на спинах параллельно, одеяло натянуто по грудь, так ровно, будто кровать сделали вместе с телами. Некоторое время я наблюдал, но ни один не шевельнулся. В номинации "близость" Элизабет имела шансы, но в этом состязании имелся только один критерий. Я уже снизил ей оценку в отборочном туре с Айрой.
Я пролез под одеяло у нее на плече и прогулялся по простыне до запястья. Я и не думал, что она пахнет так влажно и густо. Мило. Но сегодня аромат не важен. Я продолжил путь по скользкому атласу, поскальзываясь и растягивая сочленения, пытаясь разглядеть какие-нибудь биологические ориентиры. Первая часть тела, что мне попалась, - запястье. Однако ночная рубашка, похоже, уходила во тьму вечности. Я так далеко не хочу. Интересно, у Оливера такие же ощущения? Несмотря на соблазн тут же объявить победительницей Руфь, я должен идти дальше. Нельзя жить, сомневаясь.
Я знал, что рука лежащей женщины - где-то на уровне вульвы. Тем противнее шагать по ночнушке снаружи, зная, что меня ждет такая же прогулка внутри. И кроме того, я зашел далеко, но все еще не обнаруживал и слабого дуновения феромонов. Может, это была и не самая вдохновенная идея.
Примерно через час я добрался до подола, чопорно обвившего лодыжки. Первое очко в пользу Элизабет; по упругой коже легко идти. Растительность на ногах срублена под корень, так что эту часть пути я преодолел очень быстро. Миновал колени и зашагал вверх по бедрам.
Но если я там, где предполагаю, то уже должен задохнуться в испарениях. Под одеялом я ничего не видел. Я уже подумал, не заблудился ли, часом.
И тут я врезался во что-то скользкое и тугое. Из такой же ткани, что и ночнушка. Тугое - видимо, из-за волосяной прокладки. Значит, я врезался в пару трусиков..........

сегодня мне некому писать кроме тебя
ты извини
я выпила только две бутылки
или три
я всю неделю пью за компанию
хотя не хочу
но пью
и знаю что потом мне будет только хуже
это раньше мне становилось легче
пусть ненадолго
а теперь
я и сейчас
б прикалывается
а мне не легче
я читаю какие-то дебильные рассказы
над которыми нужно смеяться
и смеюсь
а уголки губ падают
они тяжелые свинцовые
в ушах играет какая-то танцевальная хрень про чернобыль
какой-то гротеск
будто это не на самом деле
фарс
я там играю
кого-то
и узнала об этом только сейчас
мне только что задали вопрос
ответственный
а я уснула на клавиатуре
нечаянно
меня нужно презирать
меня презирают
те кто мне действительно нужен
или пытаются забыть
в любом случае
мне не хватит воздуха..

04-44
роза безжалостно сдернута с подоконника
я свешиваю ноги с четвертого этажа
меня всегда затягивает вниз
но сейчас кажется, что я не упаду, даже если прыгну....

солнца отсюда не видно
рассвет там
не здесь
он всегда там
по коже робко бегут коричневые мурашки
у кого есть сухие сигареты?...

я спрашиваю как у тебя дела - я ты пожимаешь плечами
я спрашиваю как тебе это нравится - а ты пожимаешь плечами
я говорю тебе ударь меня - а ты пожимаешь плечами


.... to be continued?..

бегу к катьке
пацанята- мне:
- а я похож на бомжа?
- нет, я больше......

а тюлени в момент возбуждения плачут..

сурки в умственном отношении выше белок
норы сусликов находят по запаху мочи
а по- латыни суслик именуется spermophilus

можно мне еще совиньона??..

люблю слово "хочу"
люблю хотеть
люблю когда кто-нибудь хочет
хочу..

cтереть бы все стереть
но лист уже замаран
ядовитым химическим карандашом
как страшно
сижу в углу на неудобном деревянном стуле
мне хочется чтобы было холодно и подлокотники обросли шипами
и спинка тоже
тогда станет так неудобно, что я буду думать о том, как бы не пораниться о колючки,
а не о тебе
как больно
я не сволочь
сволочи злорадствуют, а я плачу
я не дерьмо
дерьмо не тонет, а мне нужен резиновый круг
но ты не станещь моим мчсовцем
ведь ты думаешь что я -планктон, беззаботно-весело снующий между водорослей, которого вовсе незачем спасать
голосовые связки- как плохие гитарные струны
бессильная какофония, которую ты принимаешь за шум от ряби на воде
я не могу написать об этом
я не могу сказать по телефону
подгибаются колени
но они коснутся земли
только когда Я УВИЖУ

июль 1
4-20
рваное – это прикольно
пеппи сделай нам сальто
черные радуги взметаются с аэродромов
белый пароход- монах сводит небо и землю
скоро придет свет
воланд в вашей сутане приятные дыры
изгиб твоих губ – как трамплин
ты – ангел, который смеется,
или ты плачешь?


июль 9
давай поженимся
давай
только на зиму
будем кидаться мандариновыми корками
и курить зеленый чай
а летом разрисуем паспорт белыми цветами
и поедем за кедровыми орехами
для тебя

июнь 25. последняя стадия лихорадки

теплые капельки неумело неопытно сползают
они хотят упасть мне на веки
чтобы стало тяжело смотреть
а дышать легче
где тот мир где он живет
я ищу но его нет там нет здесь
мне кажется что он снисходительно наблюдает за мной
и как только я попадаю на его тропку
он отходит в сторону и устало отводит глаза
я не нахожу его взгляда прохожу мимо
you’re so ugly you bastard


у тебя красивые ресницы
что ты делаешь сегодня вечером
верни мне мои книги
верни мне меня
или прибей меня к своему кресту


страхи мои со мной про меня
человек идет туда где страшно
так говорил кастанеда
кажется
я иду а там стена
которая раньше была забором
тогда
можно было встать на поперечную перекладину
а еще в заборе была дырка
там были руки
до них нельзя было дотронуться
но по крайней мере ты их видела
ведь видела скажи
стена крепкая надежная ей не нужна страховка на случай пожара
прохладная на ощупь
это ты я сделала ее жестокой




















19-09- глаза пьяного котенка. Три слова- и котенок пьян.. а в маршрутке еще пьяная смешная тетка. только не думать, как. откуда. зачем.

Из забытого- диск- отдать
диск – взять у б
фота на сканер

надо мною сгущаются тучи… а внутри скачут пьяные птицы.. что-то будет. .иль вновь не случится..


июнь 26 What shall we do with the drunken kitten?

огород без сорняков – это убого. Меньшинства должны иметь право на существование! А я люблю маргиналов (звучит, как патиссоны) и немытую землянику с листиками.

Бах.
Как можно было при такой! музыке! нарожать столько детей!

Шопен.
Стоит того, чтобы сойти с ума. ..черт подери..

Мастер.
Я люблю перечитывать книги с случайных мест. Мастер раскрылся на строчке- “встреча поразила нас обоих”..догадайся, что со мной случилась беда..

Боюсь
Вот лето идет к нам, на балконе завьется плющ, как обещает Прасковья Федоровна.

Ванна
Проплутали около часа в поисках когда-то понравившегося места. Распугали стрижей и ласточек с лягушками, покатались с песчаных горок, похлюпали по болотистым тропкам, плюнули и пошли на озеро. Было уже темно и пусто. И нам оно досталось целиком! Все прочь – это наша ванна! Черная вода окутала тело мягкими скользкими складками. В небе чье-то ситцевое платье в крапинку – такие носили, наверное, в шестидесятых.. а когда плывешь в обратную сторону – то видишь густую полоску черносмородиновой пастилы.
Мы переплюнули храброго портняжку и, прижимая к груди шмотки, в рубахах и шлепках побрели домой.

5-00 – а не пойти ли мне искупаться?
…облака – как щеки скромницы, а на горизонте- свежий шрам от рождения нового мира.. a scar is what happens when the world is made flesh.

Июнь 27 Ложитесь спать, дорогие горожане..
Abbey road- томное ура дорожным оргазмам…!
Вещи которые я понимаю и игнорирую
Hastu Ehrenwort gegeben, musstu au halten!
Happiness is the absence of fever.
Less bullshit and more facts

Special для Анка- диджиталка

I woke up as the sun was reddening: and that was the one distinct time in my life, the strangest moment of all, when I didn’t know who I was – I was far away from home, haunted and tired with travel, in a cheap hotel room I’d never seen, hearing the hiss of stream outside, and the creak of the old wood of the hotel, and footsteps upstairs, and all the sad sounds, and I looked at the cracked high ceiling and really didn’t know who I was for about fifteen strange seconds. I wasn’t scared; I was just somebody else, some stranger, and my whole life was a haunted life, the life of a ghost./on the road/

Июнь 28
У Миллера- две макушки!!!

Я- все.
Я- маленький мальчик, замурованный в пирамиде. Ползающий по полу в поисках маленькой щели.
Я – оренбургский генерал- губернатор, стреляющий из мортиры по звездам.
Я- мочка левого уха Людовика Восемнадцатого.
Я – сумма двух смертоносных орудий в социалистическом гербе. Меня обрамляют колосья.
Слово “зачем” – это тоже я.
Я – переход через Рубикон, это лучшие витрины в Краснопресненском универмаге, это воинственность, соединенная с легкой простудой.
Я – это белые пятна на географических картах.
Надо мной смеялись афинские аристократы. Меня настраивали на программу Московского радио. Меня подавали с соусом к столу мадам Дезульер.
В меня десять минут целился Феликс Дзержинский, - и все-таки промахнулся.
Мною удобряли земельные участки в районе города Исфагань и называли это комплексной механизацией, радостью освобожденного труда и еще чем-то, чего я не мог уже расслышать.
Знаменитый водевилист Боборыкин обмакивал в меня перо, а современные пролетарии натирают меня наждачной бумагой.
Я – крохотный нейтрон в атоме сталинской пепельницы.
Я изымаю вселенную из-под ногтей своих.
[ веничка ерофеев записки психопата]

июнь 29 Beautiful enemy
из пройденного ----
где ты?
бродишь по тусклым грязным отражениям тебя и кидаешь в никуда отчаянные взгляды, пытаясь попасть.. но все Читать далее...