37. Посланец судьбы
Посвящаю Таше.
Огромная благодарность Хельге и другим хорошим людям с ее форума
Два примечания:
Во-первых, с этой главы и до конца основным временем действия становится конец мая (в начале) – июнь 2006 года. Поэтому все даты, кроме даты Санькиного рождения (25.07.85), потому что в ней я как раз ошиблась, так вот, все даты сдвигаются на год – так, дата рождения Перова – 3.03.88 вместо 87 и т.д., а некоторые временные установки на апрель или, наоборот, июль, придется переписывать.
Во-вторых, напомню сцену, с которой начинаю эту главу, потому что она написана почти год назад. Это та сцена, где Игорь подвозит Перова до дома и целует его на прощание.
Была глубокая ночь, шел дождь, светофоры изредка мигали желтым светом.
Игорь ехал, не обращая внимания на этих желтоглазых мутантов. Фонари размазывались яркими линиями по стеклу. Сумасшедший день, сумасшедшая ночь… И завтра, стало быть, будет то же самое. Бывают в жизни такие полосы суматошных дней, размазывающихся в памяти, кажущихся потом неделями…
«Значит, с утра Олег с его тайнами… Влюбился в кого-то? Нет, со своими чувствами он в состоянии разобраться сам. Всегда разбирался (ладно, случай с Санькой не считаем, он экстремальный). Олег достаточно серьезен, чтобы всегда полагаться только на себя… В отличие от меня, разумеется… Он надежен, как бастион его имени в Петропавловке - есть там такой, где-то между Государевым и Меншиковским, есть там Трубецкой бастион. Я бы не удивился, если бы узнал, что Олег имеет отношение к какому-то тому Трубецкому, петровских времен. Да, этот мой бастион не может терзаться несчастной любовью, опять-таки, если не брать в расчет экстремальные случаи. Нет, тут что-то было другое… Черт, а вдруг врачи нашли у него какую-нибудь очередную неизлечимую фигню? Наследственность то у него… застрелиться какая. Это будет плохо. Даже очень плохо. Даже жутко плохо. Ладно, пусть пока повисит эта гипотеза, завтра все у него узнаю. Не дай бог, конечно… Так, потом этот мальчишка. Глупый, ненормальный… потрясающий мальчишка…»
Оказавшись дома, Игорь улегся спать, но сон никак не шел. В голове у него клубились мысли, изредка ему удавалось схватить одну из них за хвост.
«Да, да, глупый мальчишка… Пе-ров… Ни-ки-та… Никита… Какое глупое, липнущее к языку, застревающее в горле имя! Совершенно неподходящее. Развелось сейчас этих Никит… попалась недавно в руки брошюрка о… о чем?… кажется, о юношеском футболе… только вот не вспомнить уже, где… так в составах команд было огромное количество этих Никит… А, значит, это было года три назад, не меньше, иначе я бы не обладал такой чувствительностью к этому имени… Ладно, речь сейчас не об этом. Все-таки это неуклюжее имя не идет мальчику. Этому, по крайней мере. Тому – да тому оно даже было чересчур изысканным. Лучше б его звали каким-нибудь Петей или Васей. А этому, Перову – ну какой идиот выбрал это имя! Оно ведь и не склоняется никак. Ник – слишком коротко и неуклюже. Ники…. Нет, лучше не вспоминать. А хотя, черт с ним, уже вспомнил».
Для воспоминаний об этом случае был оставлен коротенький эпизод – глухая ночь, часа три, они вдвоем, почему-то на двойных качелях во дворе, стоят, пригнувшись, друг против друга, покачиваются и смотрят друг другу в глаза… Почему именно этот эпизод? Потому что достаточно яркий (Игорь до сих пор вздрагивает, когда проходит мимо этих качелек), чтобы не углубляться в дальнейшие воспоминания… А еще потому что не было сказано ни слова, а значит – ни слова лжи.
Эта история была давно загнана в самый дальний и темный угол памяти вместе с дурацкими воспоминаниями детства и юности. В более взрослом возрасте он почти не совершал глупостей. Да и эта начиналась вовсе не как глупость.
Олег затеял очередное кино, на несколько эпизодов пригласил Игоря. Там, в одном из съемочных павильонов, он подвел к нему паренька.
- Знакомьтесь… Мальчик… как там тебя? Мальчик Никита. Жаждал с тобой познакомиться, друг мой…
- Жаждал? – спросил Игорь. – Неужели?
Парень слегка мотнул головой, не поднимая глаз – мол, не больно то и жаждал, не надо на меня наговаривать.
- Жаждал-жаждал, еще как, - ответил Олег. – Это он стесняется. Твой преданный поклонник, все твои фильмы пересмотрел чуть ли не двадцать раз. Ну, я пойду, у меня еще кой-какие дела.
Мальчик… как там его? Никита оглянулся вслед Олегу, едва заметно шевельнул губами, произнеся что-то неслышное, и наконец поднял глаза на Игоря. Мамочка родная! Игорь чуть не покачнулся от неожиданности. Он был уверен, что у этого невзрачного парнишки с непонятно-мышиного цвета волосами и простоватым лицом самые обыкновенные глаза, какие-нибудь серенькие или светло-карие. А они оказались густого темно-синего цвета. Мальчику на вид было не больше семнадцати лет. (На самом деле, тогда Никите уже исполнилось двадцать три, Игорь же находился в достаточно удобном возрасте, когда годом больше, двумя меньше – какая разница? – впрочем, в том году ему было (еще или уже?) тридцать шесть, но этот возраст тянулся до сих пор, и
Читать далее...