...твердой памяти и физическом здравии торжественно клянусь:
Ну все, больше никаких дневников!

Перебьемся, а?

...цветов, Господи, как хочется цветов! Красных, или можно желтых, но лучше все-таки красных, я так люблю красный цвет; и еще хочу кофе - по утрам, изредка, а часто мне и не надо; и сливок хочу, густых, белых, в маленьком кувшинчике. А еще хочу в лес, или куда-нибудь, уехать из города на пару деньков и расслабиться, вот было бы славно! И нежности хочу, прижаться тихонечко к кому-нибудь, мурлыкнуть благодарно и замереть, и молчать...

В колонках играет - Bruce Springsteen - Streets of Philadelphia

Когда в половине девятого вечера ты вдруг выключаешь компьютер и срываешься с места, надев самые удобные, самые любимые кроссовки, бежишь вокруг района, слушая шепот асфальта, слушая свои движения; когда, возвратившись, ты принимаешь чудотворный душ; если ты пьешь прохладное молоко, которое кажется тебе самым вкусным молоком в твоей жизни (ну да, до этого ты его не пил); если по радио случайнейшим образом поставили твою любимую "Streets of Philadelphia" Брюса Спрингстина...
...Значит, ты еще живой. И в данный момент это очень хорошая новость.

Вчера заходил один ангел, - я недавно только догадалась по цвету глаз, - сидел на моей кухне, пил экзотический чай и болтал о том о сем. Потом достал гитару, сыграл пару песен "Чижа" и убежал по своим делам.
Еще бы - у всех практика.

И снова весна.
И снова идет дождь.
И снова нет сил.
И снова хочется летать.
Кое-что меняется, конечно. Например, я теперь по утрам бормочу чуть-чуть другие слова. Саша Васильев. До боли знакомое: "Я наяву вижу то, что многим даже не снилось, не являлось под кайфом, не стучалось в стекло..." Этот кастрированный отрывок, без начала и без конца, я услышала сегодня в автобусе сквозь шум, треск и помехи (это волшебный знак: радио на моем маршруте всегда работало исправно... к сожалению).
Услышала и вспомнила.
Ну да, весна.

"И если скажут, что теперь поют иначе, - я в курсе, но куда меня деть?"

Какая я счастливая!
Вчера писала в открытке: чудо произойдет, а сегодня оно уже происходит. Даже до наступления Нового года.
Старый год заканчивается.
Хороший, в принципе, год. Может быть, самый лучший. Еще бы:
* за год я увидела столько мест, сколько не успела увидеть за всю жизнь (не очень, правда, долгую :)).
* недавно пыталась составить список книг, прочитанных за год. Всех, но в особенности тех, которые меня тронули. Не вышло - много и тех, и других. То же с музыкой и кино.
* стала составлять списки, как герой Эрленда Лу из "Наивно.Супер". Наивно. Супер.
* вспоминала (ну да, составляла список :)) всех людей, которые вызывают у меня в той или иной степени теплые чувства - от продавщицы в хлебном киоске до самых близких людей. Так вот, ради таких списков стоит жить!
* завела переписку, и теперь мне приходят конверты с красивыми немецкими марками. Надеюсь, в следующем году количество корреспондентов будет расти. Кстати, сегодня утром мне совершенно неожиданно пришла LiveInternet-открытка. Спасибо тебе, Странное Чудо!
* как-то сами собой образовались новые и упрочились старые отношения с замечательными людьми. В том числе и...
* ах да, я еще завела лирушный дневник...
Старый год заканчивается. Время загадывать желания.
Пару дней назад загадала: сохранить дружбу с одним человеком. Понимала, что это практически невозможно: кажется, у него есть причина избегать меня (или я это сама придумала, а, Рома?). Не виделись очень давно, хоть и живем совсем рядом, а позвонить я не решалась. Так как-то потеряли друг друга из вида. Загадала и забыла.
А сегодня ехала на встречу со старыми друзьями (что само по себе здорово!), и вдруг такое знакомое: "Оль, привет". Он был рад меня видеть. А я...
Какая я счастливая!

Папе на день рождения подарили барометр. Он смущенно фыркнул, стараясь скрыть свое удовольствие, потом торжественно вбил в стену гвоздь, и хитроумный прибор обрел свое место.
Теперь я, если сильно замерзну, говорю: "Атмосферное давление определенно имеет тенденцию к повышению". И иду пить вино с медом. Вкусно.

описанные с маниакальной подробностью
С нетерпением жду вечера, когда наконец можно будет, приняв душ, облившись холодной водой на счастье, облачиться в длинную ночную рубашку, выпить кружку чая с мятой, душицей, липовым цветом, чем-то там еще, босиком пройти в спальню, погасить свет, кроме настольной лампы, укрыться двумя одеялами и читать сказки Толкиена. Доброй ночи всем, кто спит.

К маленьким зимним радостям относится, в том числе, и купленный вчера саундтрек к "Властелину Колец". Было бы довольно неуместно излагать здесь то, что я думаю о книге и ее экранизации, но музыка там обалденная. И вот сейчас я пытаюсь подстроить свой внутренний ритм под величественную и неспешную, как и положено, мелодию, но у меня, разумеется, ничего не получается: мой нынешний темп несколько быстрее, да и торжественности не хватает. За окном медленно падает снег, но искомой величественности недостает и ему.
Что поделаешь, в наше время непросто быть королем.

Сегодня понедельник, шестое декабря 2004 года, и есть около тысячи причин, по которым я сижу дома, а не в киноклубе, где в этот самый момент показывают "Небо над Берлином". Я очень-преочень надеюсь, что когда-нибудь, пусть даже нескоро, я все равно посмотрю этот фильм. :-)

Каждый вечер он поет под свою гитару. Он накидывает пальто, спускается с шестого этажа и сворачивает за угол - и вот он уже в дешевой забегаловке, где живая музыка отвлекает от наспех крашенных стен и плохой кухни. Да только кого этим обманешь - студентов, единственную публику этого кафе? Кто из них замечает музыканта, в одиночестве сидящего в самом темном углу?
И поэтому он свободен, и он может многое. И он перекидывается парой слов с усталым барменом, а порой даже позволяет себе чашку кофе с каплей недорогого коньяка. И, если в кафе совсем уж пусто, он отдается памяти струн.
У каждой песни своя тайна. Он нанизывает их одну за другой, словно жемчуг, на тонкую нить своей жизни. Ему кажется, что он рассказывает свою историю - не то редким посетителям, не то себе самому, - И его губы что-то шепчут, и его пальцы знают свое дело, и в его волосах мерцает серебро.
Однажды вечером, пробудившись от воспоминаний, он открывает глаза и видит другие, те, на дне которых идет снег.
Эти глаза долго молчат.
- У меня нет прошлого, - наконец говорит она.
- Так не бывает, - возражает он, - не может не быть прошлого.
- У меня нет памяти и нет прошлого, - объясняет она. - А у тебя есть?
Вопрос застает его врасплох.
- Не знаю... - теряется он. - Наверное, все-таки есть...
Ему чудится, что он знает ее вечно. Он удивляется, что в его прошлом ее нет. Он начинает думать о том, о чем предпочитает не думать ни при каких обстоятельствах - о судьбе.
Потом она, конечно, уходит. Касается его бровей, целует в уголок губ и прощается.
А на дне ее глаз идет снег.
Он зовет ее; она его не слышит. Его гитара подсказывает ему, что ей просто уже пора.
Прошлое, его время, побеждает. Ее время - настоящее - манит ее за собой.
Время... Он начинает думать о том, о чем предпочитает не думать ни при каких обстоятельствах - о времени. Он знает, что если еще хоть раз увидит снег в ее глазах, то пойдет по ее следам, куда бы они ни вели. Будущее возможно для них обоих - но только она покажет ему нужную дорогу, но только он проведет ее по этой тропе, - и кто знает наперед? - будущее, возможно, для них одно на двоих.
Он уже почти забывает ее, только в углах его комнаты живет ее запах, и его гитара хранит теперь еще одну тайну.

История всегда начиналась в кафе на улице Терезы. Мы ходили туда каждый вечер; изредка заглядывали случайные прохожие, но они никогда не считались. Пока маленькая девушка со светлой косой заваривала чай, мы спускались по узкой лестнице, устроившись на полу, скидывали, наконец, туфли, зажигали лампу. Нежнейший аромат жасмина изысканно переплетался с жарким запахом циновок, и мы шептались до последнего глотка, когда через сердце текла уже не кровь, а обжигающий зеленый чай...
И мы становились эльфами.

III. Приятная... очень приятная... встреча. По дороге в магазин увидела брата моего друга с девушкой. Вообще-то мы не знакомы, так что даже не здороваемся, но знаем друг друга в лицо. Первый раз вижу их вместе. Честно говоря, мне было чуточку неловко: чувство, что я появилась некстати, как будто я подглядываю за чужим счастьем. Хотя я не подглядывала, конечно... Просто они так радовались, шалили, смеялись... Я восхищалась их смехом. Вдвоем они лучше, наверное, чем в одиночестве. Замечательно видеть счастливых людей... а счастливых знакомых людей - вообще верх блаженства. Какое-то кривое у меня получилось описание, но, кажется, это просто невозможно выразить словами. Кайф!!!

Причесываю остатки мыслей :)

Вот что я нашла среди своих не очень старых записей. Совсем забыла про этот глюк. Интересно, чем это должно было стать?

Они шли по пустыне уже третий день. Конца ей не было. Сахаре, знаете ли, не положено кончаться. Солнце палило немилосердно.
- Я скоро денатурирую, - пожаловался один.
- Терпи, белок, протеогликаном будешь, - без особого энтузиазма ответил другой.
Пустыня не кончалась.

Сидя на красивом холме,
я часто вижу сны, и вот что кажется мне:
что дело не в деньгах и не в количестве женщин,
и не в старом фольклоре, и не в новой волне.

но мы идем вслепую в разных местах,
и все, что есть у нас, - это радость и страх.
страх, что мы хуже, чем можем,
и радость того, что все в надежных руках.

И в каждом сне я никак не могу отказаться
и куда-то бегу, но когда я проснусь,
я надеюсь,
ты будешь со мной.

БГ. С альбома "День серебра"

Если кого-то это спасет...

При выходе из республиканского патанатомического бюро (главного морга республики) я впервые в жизни увидела редкую и красивую бабочку-махаона. Напоминание о том, что жизнь продолжается :)

На днях пыталась сдать кровь.
Была у меня такая детская мечта: стать донором. То есть так откровенно эта мысль не формулировалась, но почему иначе я так радовалась, когда узнала, что у меня первая резус-положительная группа, а, скажем, не четвертая отрицательная? Честно говоря, я до сих пор не понимаю, зачем это мне: не для того, чтобы спасти чью-то жизнь (слишком грандиозно), и не для того, чтобы меня уважали, и уж тем более не ради денег (у нас сдать кровь стоит 60 рублей). Просто хотелось, чтобы был такой эпизод в моей биографии.
А тут представился случай. Внутренне подобралась (волновалась я все-таки), приехала на станцию заготовки крови, анкету заполнила, анализы сдала, прошла мед.обследование: здорова. Кровь сдавать не разрешили. Говорят, вес маленький.
Еще один облом.
Были бы другие противопоказания - кажется, не было бы так стыдно (интересный комплекс - стоит проанализировать). Именно стыдно. И обидно до дрожи.
Такого эпизода в своей биографии я не хотела.

Забавно: логика подсказывает, что буриданов осел не мог умереть от голода. Короче, нам морочили голову. Во-первых, кто позволит ему помирать на глазах у всех, в течение нескольких (многих) дней в абсолютно статичных условиях? Во-вторых, через какое-то время (не дни, а часы) голод победит, начнет работать абстрактное мышление, осел схватит свое сено и помчится счастливый в туманные дали. Интересно, что эта мысль пришла мне в голову только сегодня.
Вывод: голод развивает абстрактное мышление.
Я, кстати, уже довольно давно его не испытываю.

Пришла зачетная неделя. Спасайся кто может!!!
Кажется, нет ни одного предмета, по которому не надо было бы что-то сдавать. :-(
Впрочем, зачет по патанатомии я сегодня получила. Сколько еще осталось...
Надо успеть сделать максимум возможного за минимальное время :(
Опаздываю, всюду опаздываю... Впору сойти с ума - но нет времени на такие глупости. :)
Вспоминаю: раньше мне это даже нравилось. Дескать, зачетная неделя - получаю зачет не только у преподов, но и судьбы (:pok:sorry за высопарность) Заканчиваю дела, отдаю долги и т.д. Ну-ну...
К черту судьбу! Мне бы получить зачет по патофизиологии, а судьба... Судьба мне зачет как-нибудь поставит. Не в этом, так в следующем семестре