Иногда кажется, что именно современный человек решительно не создан для дружбы и не способен к ней... И в конце концов неизбежно приходишь к основному вопросу: что же есть настоящая дружба, в чем она состоит и на чем держится?
Ильин. Поющее сердце
Перебирала недавно старые фотографии.
Нашла вот эту.
Одна из первых встреч с Юлькой (или первая?). Посиделки в тесном девичьем кругу и разговоры за жисть. Теплое солнечное утро.
Все тогда казалось легко и просто. Я всех-всех-привсех любила. Не было ни проблем, ни страхов, ни непонимания. Была одна общая жизнь. Мы были вместе.
А сейчас...
...сейчас каждый ушел в свою жизнь.
Юлька стала рассудительнее. А самое главное - ближе мне сейчас... намного ближе, чем была даже недавно, а тем более 3 года назад.
Ирка Бартош - замужем и ждет прибавления семейства.
Олененок, Олька и Лена - живут-работают.
Ленка-Чума - все так же путешествует по городам.
Про Юлю-Черное солнце ничего не знаю...
А Ирка-Бес (ее нет на фотке) - если верить слухам - в Волгограде...
А я... пишу сей пост и вспоминаю...
...10 мая, СДК МАИ, 2003год...
Так уж получилось, что церковь началась для меня с Москвы.
Именно с душевного на тот момент участия в моей жизни человека, который, по всем законам жизни не был мне должен абсолютно ничего.
Первая в жизни исповедь. Не потому что сама хотела, а потому что так сложились обстоятельства. Гуляла я вечером по небезызвестной в узких кругах местности и решила заглянуть на службу. После Всенощной ни один человек(!) не ушел, а разделившись на 2 очереди, ведущие к 2м священникам прихожане замерли в ожидании. Что это очередь на исповедь я узнала только через несколько минут, когда за моей спиной сомкнулась небольшая кучка народу. Если бы хоть один человек ушел, я бы ушла тоже, но все ждали исповеди, и я по закону стада осталась. Помню приближающуюся мою очередь, мой малосвязный лепет про то-то и то-то. Помню внушительного и внимательного батюшку спросившего, буду ли я завтра причащаться.
Что такое "причащаться" я знала совсем смутно. Но как дите любознательное и простое закивала головой. Помню, как батюшка сказал, что мне обязательно надобно быть завтра в 9 утра на этом же самом месте.
Конечно, если бы он этого не сказал, ноги моей бы там больше не было, а так....
Не помню, где я провела ночь... скорее всего в каком-то подъезде на севере города...
Утром я снова пришла в храм. Еще раз исповедовалась, на этот раз у другого батюшки, того что "помоложе". Помню потом жутко удивлялась, когда Славка Татауров рассказывал, о нем, что он "очень строг".
Помню, так поразил меня храм, что подошла к молодому батюшке и, смущаясь, попросила разрешения иногда сюда приезжать.
"Ну ты же должна понимать, что это храм, и сюда нужно ходить не потому, что сюда ходят некоторые люди" - был мне ответ.
Потом о.А позвал меня в домик пить чай.
Так и случилось мое появление в нашем храме.
В 17-18 лет я представляла из себя ребенка абсолютно не вписывающегося в окружающую действительность и окружающий меня родной город. Начала я тянуться в Москву. Сначала, разумеется, вовсе не из-за жизни церковной, но, со временем, заинтересовалась ею.
Помню себя в процессе выезда заглядывающую в храм, иногда в несовсем адекватном состоянии, беседы о чем-то отвлеченном с батей, его терпение и участие (а малоадекватного нагловатого подростка с претензиями на душевность очень трудно вынести).
Помню скорее дружеские, нежели духовные отношения. Совместное хихиканье над некоторыми личностями и просто обсуждение всяческих событий. О, как мне нужен был тогда просто приятель, друг, который бы просто терпел все мои измышления и выходки.
Помню язвительное замечание Мельника: "наша девочка только со взрослыми дядями дружит". Действительно, все, с кем я общалась, были старше лет на 10, а то и больше.
Прошло, наверное, года полтора, прежде чем у меня появилось понятие о церкви, церковной жизни.
Помню свои первые слезы от услышанной проповеди, первые попытки жить правильной жизнью.
"Ходила" я тогда почти все время в наш храм. Нормально так "ходила" - по 2 раза в месяц. Останавливалась уже не по подъездам, а в домике. Помню радость, с которой неизменно встречал меня батя, его первые гостинцы-дары, его убеждения в том, что ходить нужно не только сюда, но и в брянские храмы. Здесь у меня появились приятели и знакомые, появился замечательный человечек по имени Юлька. Народ из "домика" - Морозыч, Олег, Кустъ, Марина, - стали почти родным. И именно этому "родному" народу я попортила немало крови своей безалаберностью.
А батя все это время оставался опорой и человеком, которому можно рассказать все.
И все мои душевные завихрения, а иногда и требования, он умело разруливал и обращал в шутку.
Понравились слова прот. В. Воробьева:
Духовное часто начинается с душевного. Но начинается это именно в душе, в душевной жизни. Так что, как говорят духовники, душевное должно сочетаться с духовным, должно происходить преображение душевного в духовное. А священник должен суметь перевести человека на правильные рельсы. Приходит человек и плачет, ему просто нужно душевное тепло. Ему нужно сказать:
— Ну, что ты так огорчаешься, приходи, я тебе помогу, скажу тебе что- нибудь...
И одно такое душевное слово человека преображает, меняет его жизнь, привлекает его.
Должно было пройти почти три года, чтобы я, наконец, стала ходить в брянский храм. Познакомилась с о.Глебом, начала задумываться о духовной составляющей отношений.
Наверное, когда душе больно и некомфортно, защитной реакцией становится подумать о чем-то, что "выше всего этого".
Не хочу даже вспоминать, что было со мной, когда не смогла поехать к нам на соборование и Пасху. Когда я ясно поняла, что все родные люди там. А здесь дом. Да, дом, мама, но, в то же время какое-то безумное одиночество, от которого хочется выть.
Но нет худа без добра - попросила благословение на клирос и всю пасхальную службу проподпевала (должна же была быть от меня хоть какая-то польза).
Последний приезд.
Не хотела ехать. Если бы не батина смска и не поехала бы.
Настолько я привыкла к своему одиночеству, своей ответственности
устроила скандал.
настоящий.
что, не можете представить?
а зря...зря...
Как много из них складывается. Неосторожное слово. Необдуманный разговор. Так уж получается, что разговоры тоже приходится обдумывать, ибо откровенный честный душевный разговор может принести немало боли.
Или молчание. Оно уже не мелочь. Ведь не зря говорят, что настоящий друг не тот, с кем легко говорить, а тот, с кем хорошо молчать.
Мы так разбазарились на многие слова/жесты/желания, что когда их нет, чувствуем себя крайне неуютно, глохнем, слепнем, теряемся. И ощутив в этой тишине эмоций действие, идущее от сердца, ослепляемся им как вспышкой. Наполняемся тихим теплом слова, взгляда, действия на нас направленного. Только в таком внимательном общении можно ощутить подлинное отношение. И оно будет намного ценнее сотни громких и пафосных слов.
Мы все воспринимаем сквозь призму собственной корысти и гордости.
Видно лишь то, что нужно тебе. Те обстоятельства, которые помогли бы тебе жить лучше/спокойнее/комфортнее.
И душа принимает некое равнодушное состояние, когда вроде и понимаешь, что хорошо и что плохо, но умалить себя ради чего-то не можешь ни на сколько.
И кажется, содрать бы все с кожей, чтобы чувства проснулись, да не хочется, ибо и так терпимо, да к тому же и лень.
А, бывает, почувствуешь слово какое, живую душу, действительно стремящуюся к участию и помощи, и так нестерпимо стыдно становится за свою однобокую вязкую себялюбивую спячку.
Оглядываешься, ослепленный этим осознанием, желая по гордыне своей такого же участия еще от кого-то, а еще лучше и не от одного. И вдруг понимаешь, что вокруг тебя такие же холодные, недоверчивые, одинокие, жаждущие понимания люди. Они идут мимо тебя, смотрят на тебя, но как бы сквозь, ища в тебе удовлетворение своих желаний и мыслей.
И среди этого хаоса чужих одиночеств есть только один выход - усмирить свою самость и сердцем почувствовать другого человека, полюбить его со всеми недостатками не требуя ничего взамен. Ведь нет людей, которые не нуждаются в понимании и любви.
Но сколько же нужно для этого мужества...
...поймала себя на мысли, что когда сижу в Брянске целый день в интернете, общаюсь/чувствую себя намного ближе к некоторым людям, нежели находясь непосредственно в столице и увидившись один раз, но в аське не засиживаясь.
Парадокс...
поезд отправляется завтра в 19.16.
быстро время летит, однако...
билет купила отправление 23.37 прибытие 5.40.
Леночка, спасибо за вчера. Все нормально уже.
Кому хочется меня видеть - пишите в личку - увидимся.
Найти меня можно будет у нас в храме и по мобиле.
Билеты в мск не купила.
После часового стояния в очереди оказалось, что не хватает 65 рублей.
Придется ехать стопом. Или после работы - ночью на трассу.
Или утром - пропуская храмовый праздник или долгожданную встречу.
Ехать никуда не хочу, оставаться тоже не хочу.
Что будет в Москве слабо представляю. Надоело переживать.
Хочу курить...
Хочу послать все далеко...
Мда...
Только что прислали фотографию с растениями, которые я собирала на болотце перед Вербным,
больше всего понравилось, что вместе с пушистой частью на растении имелись еще и цветы:
PS: а то, что вы видите вместе с вербой - это не розы :)
это то, что было на конце ветки с вербой %)
то есть внизу пушистики, а вверху - "роза"
Восемь причин бедствий
(из первой "беседы о статуях" )
...Я могу указать вашей любви восемь причин всякого рода и вида бедствий святых. Поэтому все усиленно напрягите ваше внимание, зная, что нам не будет уже никакого извинения и оправдания, если мы будем соблазняться приключающимися бедствиями, если, при существовании стольких причин, станем смущаться и тревожиться, как будто бы (их) не было ни одной. Итак, первая состоит в том, что Бог попускает им терпеть беды, чтобы они вследствие величия своих заслуг и чудес не впадали скоро в гордость. Вторая в том,
Что оно такое? Неофитство - это такое младенческое состояние, когда человек только входит в Церковь. В этом начальном периоде церковной жизни неофитство вполне законно и терпимо как болезни роста и детское восприятие мира у малышей, растущих и воспитывающихся. Беда начинается тогда, когда человек в неофитстве «застревает». Апостол Павел пишет: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое» (1Кор. 13,11). Так вот, неофитство есть именно «неоставление младенческого». Представьте себе взрослых, бородатых дяденек или дородных тетенек, сидящих в песочнице, пускающих слюни, играющих в куклы и по-детски друг с другом общающихся.
Нашла в сообществе pravoslavie
перетаскиваю, чтобы не затерялась:
Японская поговорка гласит: когда в семье рождается ребёнок, вся семья учится говорить. Перефразируя эту восточную мудрость, можно, к сожалению, сказать: когда в семье появляется христианин, все его близкие становятся мучениками. Если сейчас эти строки читает один из таких близких, думаю, он со мною согласится. Если же их читает один из таких христиан, то титула, меньшего, чем «клеветник», я не получу. Не буду сочувствовать первому — мученики в сочувствии не нуждаются, не буду также оправдываться перед вторым (дело совершенно бесполезное и, кстати, небезопасное). Просто хочется поделиться теми мыслями, которые накопились за время моего «христианства».
Тем, кто удивится, что слово «христианство» я взял в кавычки, скажу, что раскавыченное оно больше подходит к святым, и пусть не обвиняют меня в смиреннословии. Мы не обладаем Истиной: Истина обладает нами. Мы не знаем Бога лучше всех: мы знаем (должны знать), как лучше всех служить Ему, но никто не посмеет сказать о себе, что он служит Ему «в духе и истине».
На второй день начала я слегка бузить – очень уж хотелось какой-то деятельности, а не простого созерцания. И тут возникла она – женщина средних лет, поймавшая меня после обеда и попросившая помочь в трапезной. Чистили картошку…много картошки :) а потом еще в своем домике устроила грандиозное мытье посуды.
Вот и труд мой пригодился. Вот и у меня радость.
Вечером на службе местные бабульки, видать, признали меня за свою и уступили vip-место возле посвечника, да еще и скамеечкой периодически делились, что обычным захожанам было почти недостижимо. Приложилась к мощам батюшки Серафима и засмотрелась на икону «Умиление». И так захотелось и к ней приложиться, просто очень-очень, но проход к ней был закрыт, и мне оставалось лишь тайно надеяться. Каково же было счастье, когда после проповеди доступ к ней открыли! А то, о чем тогда думала, сейчас начинает сбываться…
Настал день отъезда. Попрощалась с Николаем Николаевичем, который собрал мне в дорогу фруктовый паек.
- Приезжай еще, Аленушка, порадуй нас!
- Спаси Господи! Может летом увидимся!
8.45 – покинула Дивеево. На автобусе за 70 рублей доехала до Арзамаса и за десятку до арзамасско-нижегородской трассы. До Нижнего ехала с молодыми хорошими ребятами и даже встретили по дороге машину Шанцева.
Московская трасса была так же приветлива и быстра.
Всю дорогу мне не давала покоя проповедь владыки о послушании. Вспомнилось, что маман наказала мне возвращаться на поезде, не то отберет 400 презентованных рублей. Ощущая в кармане всего 200 (остальные были потрачены на поминовения и подарки), я поняла, что возвращаться придется стопом и, соответственно, ни о каком послушании речи уже не идет.
Еду на джипе, ведем беседу на тему истории нижегородского края и веры православной.
И тут вдруг:
- А как же ты домой возвратишься?
- Стопом!
- А поезд как же?
- Дык денег нег – 200 рублей всего, а нужно 400.