Мы приехали на Балатон. Гуляли весь день по берегу, кормили лебедей. Вечером пришли домой, а поселились мы на вилле в окружении сосен. Рядом железная дорога, поезда шумят.
Женя спрашивает вдруг:
- А можно принести домой Балатона?
Я:
- Да, можно.
Женя:
- Ура, у нас будет жить Балатон! А что это такое?
Я:
- Это озеро.
Женя задумалась. Я думаю, Балатоном можно назвать огромного меланхоличного кота. Олег говорит, что кот при этом должен быть рыжим, но тогда мы назовём его Паприкаш.

В чатике написали, что в подъезде ошивается британский кот грязнющий, вот бы его спасти. Договорилась, что можно его у нас помыть и отвезти к врачу. Поехала, словили. Ехал и молчал. Во время мытья молчал, махал лапами несурово. Сошло сто слоёв грязи, оказался белым с тёмными лапками и хвостом. Во рту что-то сгнило, текло по шёрстке, пахло бомжом - из этого сделали вывод, что во время скорого наступления жары сгниёт окончательно. Договорились с вететринаром, поехали вечером с Женей. По дороге не сдержался, испачкался, смотрел исподлобья. Ветеринар расписал план лечения на тыщу шекелей. Согласилась, оставила лечиться. Женя запомнила, что прошлый раз, когда мы возили другого кота к врачу, ходили в магазин. Пошли в магазин, купили питы, шоколадку и пакет апельсинов. На вершине горы, где находится ветклиника, жуткая холодища, облака зацепляются прямо за крыши домов, ветер дует над горой Кармель. Через полтора часа забрали спящего кота. В местном чатике за вечер собрали больше половины оплаченного. Кот спал - и мы спали. Утром всех отправила в школу и сад, собрала кота и отвезла его обратно к женщине, у которой поймали - она решила его пока приютить. Из вонючего бомжа кот превратился в меланхоличного мордатого негодяя, разлёгся, видно, что мы его бесим все. Вышла на жаркую солнечную улицу. Раз уж оказалась рядом, пошла на рынок. Купила апельсинов, бананов, клубники и яблок. На рынке ор, толкотня, песчаное марево над домами - пришёл шарав, горячий ветер, который дует из пустыни. Поехала домой вдоль порта. Где я, кто я... Радио играет, солнце светит, ракеты не летят! Как хорошо!

В нашей компании тех, кто возится с темой ополчения, был один человек, поисковик-одиночка. Частенько брал с собой металлоискатель и лопату и уезжал один бродить по "нашим" местам под Вязьмой. Ну, не совсем прям по моим, мои-то под Ельней, но это всё равно одна и та же история осени сорок первого года. После возвращения писал подробнейшие отчёты и публиковал их: сегодня я решил проверить такую-то версию, нашёл в немецком документе такую-то строчку, привязал к карте, прошёл, тут сигнал, нашёл кружку, гильзы... Иногда находил бойцов - но очень редко. А перекапывал земли - много. И вот выехал первый раз в этом сезоне в "поле", припарковал машину, отошёл немного, начал искать... И через пару дней там его нашли, когда забеспокоились, что не возвращается, на звонки не отвечает.
У него старенькая мама, дочка - а он раз - и ушёл в "наш" сорок первый год. Теперь знает ответы на все загадки - или эти ответы уже больше не важны для него.
Куда хочешь меня отвези - а я тоже хотела бы умереть именно так и именно там.
Но, если вдруг какая балалайка, то на этот случай я тоже подготовилась.

Как ни странно, выздоровление после тяжелого гриппа стало заодно и пробуждением после оцепенения, в которое меня погрузила война. Я-то думала, что справляюсь, ну, видно было, что справляюсь не очень хорошо, но всё-таки норм. А, оказывается, я часами залипала в телефоне, квартира была завалена одеждой и игрушками - хорошо хоть на кормление детей и еженедельные дальние прогулки меня хватало. Но я реально удивлялась себе: вот я раньше очень любила вечером в субботу сделать большой круг по району, забраться на гору, посмотреть на митинг, зайти в магазинчик за мороженым, спуститься по крутой горе, осмотреть все самые богатые "выставки" и вернуться домой. И вдруг бац - и мне это вообще неинтересно. Я думала, дело в зиме и холоде. Мальчики, которых я как раз приучила к таким походам, звали меня идти - а мне было неохота! Ну, я плелась кое-как, конечно, но без энтузиазма.
И вот прошла слабость после температуры, прошли все сопли - и я такая очнулась: божечки, где это я? Расчистила от чашек и конфетных оберток половину стола. Купила цветы в вазу. И пошло-поехало потихонечку. Перестала читать все новости подряд. Разобрала настолки. Сходила в поход для разведки тропы среди колючек. На пляже жарила сосиски для подросточков. Договорилась насчет нового склада для помощи свежеприехавшим.
Но снова наросла ещё более грубая кожа. Мало осталось переживаний.
Вчера прошла первое занятие 60-часового курса первой помощи. Потом можно будет пройти ещё 60 часов и стать волонтёром скорой.

Чем дольше живёшь в новом месте, там больше узнаёшь разных секретных мест. Я давно слышала, что на остановке у моста Паз по вечерам в четверг продают цветы. Один раз проезжала мимо - там в темнотище светят тусклые лампочки и толпятся люди. Ну интересно же! И вот пару недель назад вечером в четверг оказалась неподалёку и поехала туда. А там! Розы, тюльпаны, нераспустившиеся гладиолусы, как у бабушки на даче. Люди толпятся, выбирают, генератор гудит - и в целом настроение предпраздничное.

Ещё с тех времён, когда у нас был кот Флавий, мы с Олегом интересуемся биографией Иосифа Флавия. На богатых мусорках Хайфы я нашла "Иудейскую войну" и нашла там все эти знаменитые истории. Как только закончилась война на севере, мы помчали в Гамлу, которую Иосиф Флавий сперва укреплял, а потом разрушал. Затем направились в Йодфат, где чуть раньше он командовал обороной, укрывался в подземной цистерне, а потом сдался в плен. Облазили там все пещеры, перечитали все таблички.
И вот в пятницу после школы договорились с Любой поехать посмотреть пещеры в Бейт-Шеариме, потому что сын её Макс любитель пещер. Утром лил дождь, мы долго думали, ехать или не ехать, потом всё-таки решились, встретились и, уже упаковавшись в машину, выяснили, что пещеры закрываются через час, потому что это нацпарк. Ехать и смысла нет. Ну, куда же нам поехать? Поехали в Йодфат, там же тоже пещеры! Приехали, а там моросит! Все окрестности в тумане. Пока пробирались по дороге к парковке, встретили семью на пикапе, они тащили в кузов огромные ветки. Зачем, интересно? На парковку мы прибыли одновременно, они все высыпались из машины и поспешили на гору, волоча с собой ветки, сумки-холодильники и мешки углей. Только мы поднялись к одной пещере, они все тотчас туда забились и начали разводить костёр. Ну и погодка, - сказал отец семейства, - хорошо, что тут есть кондиционер! Мы пошли под моросящим дождём обходить вершину горы и прыгать в лужах, а они развели костёр, запахло шашлыком. У нас таких припасов не было, так что мы пожевали сосиски в соседней пещере и отправились обратно на парковку.
Но как же удивительно, что есть люди, которые приезжают в дождь пожарить шашлыки в ту же самую (ну, или соседнюю) цистерну, где спасался от римлян Иосиф Флавий!

Для ускорения работы мне потребовалось написать кой-какой скрипт. Я узнала у Олега логин от чатgpt, открыла блокнот и приступила к делу.
Через 10 минут я обнаружила, что сумма, которую я получу в итоге, не такая уж большая, стоит ли это возни?
Ещё через 10 минут оказалось, что это в принципе очень скучно - и я стала перебирать в уме, кому бы заплатить часть денег, чтобы они сделали всё за меня. Олег сказал, что я на правильном пути и скоро буду жаловаться на выгорание.
Но к вечеру я как-то смирилась и уже сидела смирно за своей задачкой. Видимо, настало принятие!

ФОРРЕСТ ГАМП

Путешествующим через океаны
Скачущим в сети
Наверняка
Неинтересно
Скучно
Будет слушать о человеке
Которого забыли сделать святым
Мама была одна
Мама была к нему добра
Всегда
Она говорила
Не ведают, что творят эти дети
Ты самый правильный мальчик на свете
Он учился столярному делу
Ходил по Куреневке смело
Кто обидит рабочего парня
Со стамеской в кармане
Немцы пришли
Как железная осень
Маме немцы нравились очень
Она говорила
Такие хорошие
Помню, девочкой...
Все же, реже попадайся им на глаза
Когда над Павловкой
Смеется гроза
Больные кричат
Но не в этот день
Тихо, спокойно, всем лень
Убирать пустые палаты
Немцы собрали патлатых
И увели
Недалеко
Мама сказала
Сынок
То, что здесь происходит
Не должно нас с тобой волновать
Не слушай каждый выстрел
Слушайся мать
Люди идут не зная куда
Люди ведут зная куда
Мама сказала
Вот что
Так дальше нельзя
Пойдешь к крестному
Запишешься в курень
Тебя спросят
Любишь ли Гитлера
Ответишь - да
Мама зачем
Будешь каждый день
Приводить одного жида
Сюда?
Сюда
Он освоил этот прием
Очень легко
Он шел справа от строя
В конце
И молился
Отче наш
Иже еси на небеси
Вразуми
Дяденьку в старых белых штанах
Что за углом надо нырнуть
В подворотню
Охранник ослепнет
Стать кирпичной стеной
Брусчаткой
Плевком
Пока слепой не вернется за ним
Вечерком
Погреб вместил восьмерых
Для десяти сделали
Ложную комнату
Мама кричала евреям шепотом
Ну что ж вы за люди
Такие
Двигайте шафу вперед
Не назад
Мама
Завтра мне приводить?
А что изменилось?
Сынок, тебя заподозрили?
Нет, просто
Здесь никому не хватит даже воздуха
Чем ты их будешь кормить?
Бог нас накормит
Сомнительно, мама
Их расстреляли через неделю
Двадцать пять постояльцев
И двое хозяев
Кто-то увидел
Кто-то донес
Даже не отвели
Убили в саду
Они никого не спасли
Мама и сын
Пена и дым
Я не скажу их фамилии
Вы полезете в гугл
Ничего не найдете
И будете кричать мне
Такого не было
И быть не могло
Вы разделитесь на
Иудеев и христиан
Украинцев и русских
Фашистов и красных
И станете тянуть
Свой идиотский канат
Женщину звали
Не Твоя Мама
Сына ее...
Ну пусть будет Не Твой Брат

Приехала в наш подмосковный домик, а тут из одной уличной кошки сделалось пятеро. Причём саму Мать я стерилизовала летом, а теперь пришла пора её детей. Хорошо что летом я купила металлическую котоловку, она работает исправно. Вчера словила очень пушистую кошечку чёрно-белую, утром Олег отвёз её в ветеринарку. Тем же вечером попалась пушистая дымчатая кошка. Я привезла её в ветеринарку - её усыпили для операции, а она оказалась котом )) Оказывается, в ветеринарке хранится список всех моих котов. Ну и правильно, я там Углю чип делала для перелёта. Когда стали выписывать счёт, доктор спросил меня: как кота зовут? Я задумалась на минутку и говорю: Дымок. Ну, отвечает ветеринар, правильно, где Уголь, там и Дымок.
А я вообще не думала этим уличным котам давать никаких имён, они абсолютно дикие, потрогать их нельзя, рассмотреть тоже. И тут вдруг - Дымок. Приезжаю домой и говорю Олегу: представляешь, мне пришлось придумывать имя коту! А Олег отвечает: да, и мне вчера пришлось придумывать! Дай-ка вспомнить, как её зовут... Йога! Это девушка из клиники придумала, потому что у кошки нога смешно торчала )))
UPD: я подсчитала, что за 2024 год я поймала и отвезла на стерилизацию или кастрацию 6 дачных кошек! Мать, Самсон, Йога, Дымок, Пятнышко, Пятка.

Я участвую в проекте изучения истории семьи для детей и взрослых, там онлайн-лекции и два посещения музеев. Один из музеев - Яд Вашем, так что это стало отличным поводом ещё разок посмотреть Иерусалим. Начало экскурсии было в час дня, а я поехала пораньше, сразу после того, как отвела детей в школы-садики. Пешком до автобуса, потом поезд с пересадкой, а потом трамвай. То, что на трамвае можно доехать до Храма Гроба Господня, неизменно меня поражает. Наша соседка в Жаворонках Людмила Сергеевна неизменно просит меня привезти ей иерусалмские свечи. В прошлом году я их ей из Хайфы привезла, а в этом решила уж не лениться. Хотя вообще-то их можно и на озоне заказать. Ну ладно. Приехала на поезде, вскочила в трамвай и вышла возле старого города. Сам факт, что ко Гробу Господню можно приехать на трамвае, меня неизменно заставляет задуматься о том, кто я и как тут оказалась.
В Иерусалиме традиционная холодища, все утеплены и гуляют по солнышку. Женщина у ворот играет на виолончели. Но в самом старом городе практически никого нет, из-за войны нет ни туристов,ни паломников, ни торговцев. Практически все лавки закрыты - и это выглядит так странно. В редких открытых сидят продавцы и смотрят слишком пристально. Я дошла до храма при помощи гуглокарт, сворачивая в паре мест просто по наитию. А в одном переулке на стене висела икона Казанской - такая же, как у моей мамы на календаре дома, я прямо инстинктивно туда повернула. В самом храме не было практически никого, камень обильно полит миром и блестит в полумраке. Постояла я там и пошла обратно. Не буду, думаю, покупать у этих странных торговцев свечи, вот я на карте видела русское подворье, схожу-ка я туда, там и куплю свечи. Прихожу к русскому подворью, а там от "русского" только дореволюционные вывески на домах: "русская больница", "русская духовная миссия". В реальности в одном доме суд, в другом полицейский участок. Церковь есть, но стройкой окружена. Никаких свечей для бабушки-соседки. Ну, думаю, это не беда, навернка в самом городе есть сувенирные лавки, куплю уж эти свечи. А в сувенирных лавках-то ханукии, волчки и всё такое, а христианскими свечами и не пахнет. Где евреи и где свечки, как я могла быть такой деревещиной - я сама себе удивляюсь. Но я не сдалась и подумала, что уж в сувенирной лавке Яд-Вашем можно будет найти эти свечки. Конечно же, нет. Но зато я съела отличный сабих на площади у Ицхак Навон, сходила на лекцию и в 5 вечера совершенно освободилась от всех дел. Настало время вернуться к поиску свечей. Может, думаю, там теперь всё ожило, в старом городе? Нет, это вообще было ошибкой, там закрылись даже те редкие лавочки, которые работали днём, в паре оставшихся продавцы совершенно взбеленились и бесконечно орали мне на английском: стой, откуда ты, заходи ко мне, ответь на вопрос!!!! Я выбрала наиболее мирных мужичков и спросила у них на иврите, сколько стоят свечи. Мужичок немедленно ответил мне на английском и назвал абсолютно безумную цену - 50 шекелей (полторы тыщи рублей). Я бешено повращала глазами, сообщила, что это ненормально, и покинула его под его вопли: ладно, десять! С другой стороны, я понимаю, что это для скучающих продавцов развлечение и загадка: я выгляжу не как евреи (которые вооще туда не ходят), но спрашиваю на иврите христианские свечи. Свечи, кстати, все в Китае деляются, как и прочая сувенирка. В пустых закоулках, где не было уже вообще никого, кроме мальчика, который крикнул мне, что храм в другой стороне (и показал при этом в неправильную сторону), мне даже стало страшновато. Тут-то я и нашла-таки магазинчик со спокойным дедом, который сразу сообщил про 10 шекелей за пучок, так что я его чуть не расцеловала.

***
Беженцы возвратились в свои дома,
В щебень своих наплакавшихся квартир.
Нам сообщили, что началась зима
И объявили мир.

Школьники возвратились в иззябший класс.
Блюдце из-под алоэ в следах земли.
Рушится ливень за день по десять раз,
Как по команде "пли".

Каждый вернулся к личной своей беде,
Списку своих пилюль, своему врачу.
Лечь бы, затихариться, чтоб было где.
Большего не хочу.

Слух возвратился к шелесту за окном,
Зренье уткнулось в выверенный ландшафт.
Тёмные дни, контрастные дням с огнем,
Лампочками жужжат.

Жизнь возвратилась в точку, где замерла,
Будто поддев на спицу упавший текст.
Взрослые дети крутятся у стола,
Кроме... ну знаешь... тех.


***
Наших не вижу, что ты, какие наши,
Но то и дело тянет раскрыть объятья:
Много похожих, очень похожих даже,
Столько, как будто, правда, все люди – братья.

В позднюю электричку у А-Шалома
Светка в любимой куртке вошла и села,
И улыбнулась будто бы мы знакомы,
Будто она жива и помолодела.

Так что я не особенно беспокоюсь,
И голова склоняется, как держава:
Кто говорит, Яаков? Знакомый голос.
Руки-то чьи же, я не пойму, Эсава?

Мы ничего не знаем: что там, за смертью,
Что мы потащим дальше и кто отстанет.
Может быть, Светка тоже меня заметит
В девочке узкоглазой на Теплом Стане.

С таким лицом, как будто ничего не произошло, продолжаем жить дальше.
Вчера утром съездила на море. Все, кто есть на берегу, в основном просто сидят на песке и смотрят вдаль. Понимаю их. Я тоже посидела, вспомнила "гляди на море впрок и сколько нужно плачь, кто сломан поперёк, тот никому не врач", а больше ничего не вспомнила. Но довольно быстро мне стало скучно, да и на море я могу смотреть не впрок. Тогда я занялась своим любимым делом - находить старые ракушки и донимать заселившихся в них раков-отшельников. Обычно я беру раковину двумя пальцами и жду, пока хозяин вылезет. Он выглядывает посмотреть, что за идиот его беспокоит, сперва высовывает глазки, а потом длинную лапу-клешню и пытается спихнуть мой палец с раковины. Но на этот раз все раки были трусливые, выглядывали опасливо, а лапы вообще не высовывали. Потом я задумалась о том, что для них это, наверное, вообще ужас как страшно, и оставила их в покое.

Вчера смотрю в ФБ - все начали публиковать любимые песни и стихи Вероники Долиной. Какой милый флешмоб, думаю - наверное, у неё день рождения. А песен в ленте всё больше и больше. Все, как и я, любят старое, давно привычное. Ну, это же отрочество моё, пластинка в художке. И концерт в Политехе (он уже открыт, интересно?). И концерт в Хайфе. В общем, поумилялась. Но ФБ ведь и комментарии показывает по одному. И там все такие бдительные: когда, мол, публикуют стихи, сразу плохое думается, не случилось ли чего? А там отвечают: ну вы хоть погуглите. Вот и я погуглила. Задержана! За провоз лекарств! Когда мою бабушку Люсю задержали за переход дороги в неположенном месте (а это случилось однажды) я и то так не была потрясена. Что ж, хотя бы Вероника Аркадьевна сейчас дома, а не в изоляторе.
Но я уверена, что мало кто читал её относительно новые стихи. Положу на память для себя и для тех, кто тоже её любит.

***
Видеть сон небезобидный,
Тихо лежа на боку-
Это как багаж кабинный
Волочить. И волоку.
Надо было сдать, конечно,
И избавить пару рук...
Есть отсек, где все кромешно.
Есть такой отдел , мой друг.
Сдал- и сдал. Забыл про тяжесть,
Неудобства и тоску.
Нет же, тащится протяжно,
Гусеницей по песку.
Смотришь с робким отвращеньем.
Да, мое. Я сам сложил.
Но прощание с прощеньем-
Все таки не заслужил...
Странный сон был. Злой, глубинный.
Демон к демону, гурьбой.
И, не сдав багаж кабинный,
Волоку его с собой.
2015

***
Обнимай меня за шею.
Гладь меня по голове.
Я уже пройти не смею
Вдоль по матушке-Москве.
Не решаюсь сесть в троллейбус
По Садовому Кольцу.
Тут не Родос и не Лесбос.
Острова нам не к лицу.
Обхвати меня за плечи.
Я давно уже не сплю.
Так то легче, легче, легче.
Как же я тебя люблю.
2014

***
Нет, я не плачу о старых приятелях.
Ватно-приватно не тает в груди.
Что мне о них тосковать, о предателях.
Целая жизнь у меня впереди.
Полная чаша. Бескрайние радости..
Мужняя ласка. Леса и поля.
Сказки и песни, и фрукты, и пряности.
Живы родители. Пухом земля.
Нет, я не сделала сердце потухшее
Влажным источником. Нет, не прочла
Страшные книги, где самое худшее
Все же случается волею зла.
Да, я не справилась с теми помехами,
Что у людей на слуху, на виду.
Тут- понаехали. Те- не уехали.
И не уеду ,но и не уйду.
Ну и не плачу. Сушу невозвратное .
Листик лавровый. Перчинка в горсти.
Да, бытованье мое не парадное.
Да ведь парады у нас не в чести.
Мы- это кто молоко голубиное
Трогал и пробовал в годы чумы.
Как ни толкало нас то, нелюбимое,
Что породило негромкое "мы".
Да, нелюбимое и нелюдимое
Старых приятелей разобрало.
И никого еще неукротимое
Глупое сердце мое не спасло.
2015

***
Не хочу быть немецкой старушкой,
Ковыляющей с душкой- подружкой
Где то в Гамбурге,скажем,в балет,
Раздобыв в интернете билет.
Не хочу быть французской старухой,
Хоть и стройненький, но тугоухой.
Упакованной с разных сторон
И шипящей «проклятый макрон».
Не хочу пожилой англичанкой.
Или шведкой, норвежкой, датчанкой.
Не хочу си-эн-эн , би-би-си.
Слава богу, не буду, мерси.
Я хочу быть еврейского рода.
Там среди моего лишь народа
Я б желала тихонечко петь.
Я хочу до сирены успеть.
И по морю, по лунной дорожке,
Постараюсь, бегом, до бомбежки.
И беспомощный мой голосок-
Будет с близкими . Хоть на часок.
2023?

летают далеко!
Недавно Олег включил эту песню в машине, а я задумалась: я раньше, когда слушала эту песню, думала только про космические ракеты, которые летают где-то в космосе далеко от нас.
А теперь думаю, что это ракеты, которые далеко летают, из одной страны в другую.
А вы что думаете насчёт ракет?

Мальчики с Олегом покупали еду в берлинском макдаке и опоздали на поезд.
Мы с Женей пришли пораньше и зашли в чужой вагон, только бы не остаться с коляской на перроне. Проводница посмотрела на нас, достала какой-то монокль, выглянула на платформу и закрыла дверь. И поезд тронулся.
Так стало понятно, что мы едем вдвоём.
Мы прошли к нашим местам и уселись. На табло было написано, что через 2 часа поезд прибудет на главный вокзал Дрездена.
О, скоро я буду дома! - обрадовалась я, а потом задумалась.
Как это неожиданно для меня, что про Дрезден я думаю - дом.
Это было месяц назад, а теперь мы живём в Будапеште в малюсенькой квартирке под крышей. К спальне ведёт винтовая лестница. И возвращаясь с прогулки с детьми, я тоже домаю: о, вот мы и дома.

друг мой
мы с тобой научились
жить как будто ничего не случилось
остаётся
нам с тобой научиться
жить как будто ничего не случится

Думаю о прабабушке Оле.
Осень 1941 года.
Письма от мужа, ушедшего летом в ополчение, приходить перестали.
Старший сын взят в армию в 1939-ом, должен был вернуться, но началась война.
Младший сын работает слесарем на военном заводе.
Старшая дочь работает на химзаводе, где делают дымовые шашки.
Младшая дочь ходит в школу.
Стоит промозглая осень. Немцы приближаются к Москве.
Железнодорожную станцию неподалеку от дома бомбят.
Что происходит - вообще непонятно.
Ну и жесть вообще-то.
Теряла ли она надежду? Отчаивалась? Разрабатывала ли план, где прятаться? Искала ли поддержку у своей мамы и родных? Теперь уже и не узнать.