Если кого чем-либо обидел или опечалил, простите меня, Христа ради...
Сам ни на кого зла и обиды не держу. Прости нам, Господи, наши взаимные обиды и оскорбления...
Россияне по-прежнему не понимают значения Февральской катастрофы 1917 года. Это главный вывод, который можно сделать из результатов опроса, проведенного «Левада-центром».
«Прогрессивным шагом в развитии страны» крушение монархии назвали всего 13%. Осознают, что это «привело Россию на путь утраты своего национального и государственного величия» 21%. Казалось бы, перевес за здравым смыслом, но 43% (!!!) либо никогда не задумывались над вопросом, либо не имеют мнения. А еще23% полагают «положительные и отрицательные последствия крушения монархии компенсируют друг друга». Т.е. осознания значения этого события в истории России в массовом сознании просто нет; хуже того, многие не желают даже задуматься над вопросом. Интересно, что похожие цифры (расхождения всего в несколько процентов, без явного тренда) были получены и в ходе опросов 1997 и 2013 годов. То есть существующее положение общественного сознания довольно статично.
При этом ответы за другой вопрос, вносят еще больше путаницы с попытки понять логику мышлении я «среднего россиянина». Ведь 32 % считают, что «Февральская революция была этапом на пути к Великой Октябрьской социалистической революции, создавшей первое в мире государство рабочих и крестьян» (в 2012 году – 27%). А с тем, что «Февральская революция ослабила Россию, что привело к октябрьскому перевороту и крушению страны» согласны лишь 19% (в 2012 году – 24%). Т.е. тенденция к большевизации общественного восприятия налицо. Есть в обществе стойкая группа сторонников феврализма, полагающих, что «Февральская революция, если бы не последующий октябрьский переворот, вывела бы Россию на путь прогресса и демократии, и наша страна входила бы сейчас в число наиболее развитых стран мира» (в 2012 году – 13%, сейчас – 11%). С совершенно парадоксальным утверждением, что «Февральская революция не имела существенного значения в истории России» согласны 9% (в 2012 году – 7%).
Наконец, в вопросе о лучшей власти в России на протяжении последнего столетия, общественное мнение демонстрирует неприятные для нас тенденции. Так, предпочтение дореволюционному периоду отдают лишь 6% (в 1993 году – 20%). Активизация пробольшевицкой агитации дало свои печальные результаты. Правда любовь к сталинскому периоду не выросла: секта сталинопочитателей владеет умами 6% опрошенных (и в 1993 и в 2017 году). Традиционно велик процент ностальгаторов по советскому застою: в 1993 году – 39%, сейчас – 29%. Перестройка и Ельцин воспринимаются однозначно негативно – 2% и 1% соответственно (в 1993 году – 5% и 6%). Ну и все рекорды бьет нынешний президент РФ с рейтингом 32%.
[281x280]
О корнях и индустрии Valentine's Day тут: http://www.liveinternet.ru/users/684695/post96838293/
…а в необходимости всеми силами препятствовать красному реваншу.
В Интернете начался сбор подписей под петицией в защиту мемориальной доски вождю Белого движения Александру Колчаку, которая будет направлена президенту РФ Владимиру Путину.
Поддержать петицию можно ЗДЕСЬ.
Еще одна петиция президенту России, в Совет Федерации и Госдуму РФ и Верховный Суд ЗДЕСЬ.
Власти России должны дать нравственную оценку революции и послереволюционному периоду. Об этом заявил наместник Сретенского монастыря Москвы епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов).
«Национальное примирение в исторической ретроспективе – невозможно, мы не можем из нашего времени примирить тех, кто воевал между собой 100 лет назад. Но мы можем и должны осознать, что Россия у нас у всех одна и строить и развивать ее дальше в условиях внутринационального противостояния – неэффективно, да и попросту невозможно», - отметил он, отвечая на вопрос «Монархиста» в ходе пресс-конференции, посвященной передаче Исаакиевского собора в пользование Церкви.
В то же время, как подчеркнул владыка, нельзя просто забыть годы гонений на Церковь, уничтожения людей по социальному признаку, массовые репрессии против невиновных. «Мы, Церковь, постоянно напоминаем людям о подвиге святых Новомучеников и Исповедников Российских, даем четкую нравственную оценку произошедшим трагическим событиям. Считаю, что то же самое должна сделать и власть. Мы вступили в юбилейный год 100-летия революции, думаю в связи с этим мы услышим серьезные заявления на эту тему от высокопоставленных лиц», - заявил он.
В пресс-конференции приняли участие также председатель Синодального отдела по взаимодействию церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда, руководитель Юридической службы Московской Патриархии игуменья Ксения (Чернега) и вице-губернатор Михаил Мокрецов. Они дали исчерпывающие ответы на вопросы «озабоченной общественности» о судьбе Исаакиевского Собора.
1. Принадлежность храма не меняется. Он как был, так и остается в государственной собственности, что соответствует статусу объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО. Но если ранее пользователем было государственное бюджетное учреждение «ГМП Исаакиевский собор», теперь им станет Церковь.
Для любителей постенать о том, что храм до революции никогда не принадлежал Церкви, а проходил по ведомству Министерства Двора, подчеркнем: новое положение собора будет точно повторять предреволюционное: принадлежать он будет государству, а пользоваться им будет Церковь.
2. Раньше расходы на содержание, косметический ремонт и реставрацию несло ГБУ, теперь их будет нести община храма. Раньше расходы на капремонт и крупные реставрационные работы нес собственник – государство; так же буде и впредь.
3. Контроль над выполнение реставрационных и иных работ, как и прежде, будут вести соответствующие государственные службы. Нарушение этого правила влечет расторжение договора о передаче собора в пользование Церкви.
4. Раньше для входа в «музей» необходимо было заплатить, теперь вход будет бесплатный (уточняю специально для «желающих видеть картины» и исстрадавшихся из-за того, что «теперь это станет невозможно»).
5. Экскурсионная работа («За исключением атеистических экскурсий», - как пошутил Владыка Тихон), включая доступ на колоннаду, продолжится и даже расширится за счет паломничества православных. Поменяются приоритеты: ранее храм был «при музее», теперь музей будет при соборе.
Показательно, что в ходе пресс-конференции вопросы представителей СМИ от историчного: «Люди не смогут ознакомиться с памятником!», плавно перешли на гораздо более животрепещущие для наших «борцов за культуру»: «Куда пойдут деньги?».
Оно и не мудрено. Исаакиевский собор в 2016 году посетили 3,85 млн человек, из которых не менее 1 млн – иностранцы, платящие по соответствующему тарифу. Теперь эта огромная финансовая кормушка отодвигается подальше от представителей «музейного сообщества». Есть за что побороться с «засильем клерикалов», которые (виданное ли дело!») хотят пускать людей в «музей» бесплатно!
Добродетельная жена – венец для мужа своего. (Притч. 12. 4).
Кто нашел добрую жену, тот нашел благо и получил благодать от Господа (Притч. 18. 22).
Жена добродетельная радует своего мужа, и лета его исполнит миром. (Сир. 26. 2).
Мумифицированные останки Ленина рано или поздно перенесут с Красной площади, в этом нет никаких сомнений. Об этом заявил наместник Сретенского монастыря Москвы епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов).
«Красная площадь – это не кладбище, это не место для такого рода захоронений, но решать будут люди, которые уполномочены принимать решения, естественно, выслушав всех», - подчеркнул он.
Владыка Тихон добавил, что позиция Церкви по этому вопросу высказана давно и неизменна. «Говорить о том, что это (удаление мумии Ленина из центра Москвы – МЪ) следует сделать, мы будем, а вопить о том, что это надо сделать сию секунду или завтра, - не будем. Мы ставим в известность о нашем мнении, которое разделает немало людей», - заявил он в интервью ИА Интерфакс.
Демократическая концепция, ныне успешно выдающая себя за безальтернативную (даже режимы, антагонистичные западному либерально-демократическому глобалистскому проекту именуют себя «суверенными демократиями»), по самой своей сути, удаляет из общественной жизни такие понятия, как «мораль» и «нравственность».
Дело в том, что человеку как таковому в рамках этой идеологии нет места. Имеются лишь «граждане», их права и свободы, а также некоторое количество обязанностей, каковые определяются законом.
Закон во время господства традиционных государственных систем опирался на религиозный морально-нравственный базис. Но по мере борьбы за демократические права и свободы произошел отказ от этой основы. «Свобода совести» по умолчанию предполагает и свободу от совести – то есть право быть аморальным и безнравственным, если это не запрещено законом. А поскольку закон в демократических системах уже давно оторвался от традиционных морально-этических норм, то положения его не только могут быть, но сплошь и рядом являются аморальными.
Таким образом, понимаемые в демократическом смысле «права человека», в частности, «свобода совести» автоматически исключают нравственность из жизни общества. Основанный на этих понятиях закон не может предписать «гражданам» соблюдать моральные нормы. А значит безнравственность – это «законно» и «нормально». Со всеми проистекающими отсюда для общества последствиями.
Ярким примером в этом смысле является ставшая уже классической присяжная судебная система. Когда-то, когда она только формировалась, еще в традиционных обществах, общей задачей всех участников процесса – прокурора, адвоката, присяжных и судьи – было вынесение справедливого вердикта и наказание виновного. Функция адвоката заключалась в том, чтобы не допустить осуждения невинного человека. Сейчас же, после торжества демократической законности, его задачей сплошь и рядом является тем или иным способом «отмазать» виновного (часто виновность даже особо и не скрывается) от заслуженного наказания. И это не только «законно», но, по мнению, апологетов системы, и «морально».
Отдельно можно выделить двусмысленное положение Церкви и верующих, определяющих свою жизнь морально-нравственными категорическими императивами, что приводит ко множеству скандалов даже в при современном российском режиме, подчеркнуто-лояльном к Церкви. Демократическая законность по сути своей не может не уклоняться от морали, даже если вырабатывает странные «суррогатные» нормы, вроде «защиты чувств верующих».
Коммуничтическiе взгляды компрометируютъ человѣка либо съ моральной, либо съ интеллектуальной точки зрѣнiя, поскольку, если онъ не понимаетъ, что такое коммунизмъ, онъ умственно ограниченъ, а если понимаетъ, но исповѣдуетъ эти взгляды, — это опредѣленнымъ образомъ характеризуетъ его съ моральной точки зрѣнiя. При этомъ, разумѣется, умственно ограниченный человѣкъ можетъ быть морально привлекательнымъ; а вотъ за зеркальную комбинацiю не поручусь.
Соотвѣтственно, изживанiе коммунизма — какъ избавленiе отъ бѣшенства — есть задача, отъ которой зависитъ существованiе. «Гражданскiй миръ» съ бѣшенствомъ внутри себя мнѣ не кажется хорошей идеей.
(с)philtrius
Несколько недель назад какой-то совковый дегенерат повадился гадить в комментах на сайте газеты «Монархист». Что характерно, истечение происходит почти исключительно на тему свв. Царственных мучеников. Вообще, очень характерный признак: «красных дьяволят» прямо-таки корчит и корежит от одного имени святого Русского Государя – как от ладана.
Словоизвержения происходят одинаковые – в смысле того, что пакостник не утруждает себя импровизациями, а копипастит несколько заготовленных гадостей, и в то же время разнообразные – от классики дегенеративной русофобии («наш царь – Мукден, наш царь – Цусима») до матюгов и набивших оскомину побасенок о «царице-шпионке» и «всевластии» Распутине.
Разумеется, вся эта грязь оперативно удаляется, а вступать в полемику с полоумным зомби-совком никто не собирается. Но это нимало его не останавливает. В этом вся суть совков: пусть совершенно бесполезно и безрезультатно, но «проявить» свое гнилое нутро – нагадить; при этом обязательно – безнаказанно.
Понял, наконец, что именно мне очень напоминает «национальное примирение» в изложении культурного министра. Это, знаете ли такой вариант а la turque, точнее, даже а la jeunes-turcs.
Как известно, по исследованиям генетиков, современные турки – более чем на 80% – потомки отнюдь не сельджуков, а греков, армян, других малоазийских народов. Точнее, – тех представителей этих народов, которые предали свою историю, исламизировались, отказались от веры, языка и традиций предков. Сделано это было из страха перед завоевателями, из-за выгод, которые давало новое положение, из-за моральной деградации и равнодушия к духовному наследию предков. Из потомков этих людей, собственно, и состоит «турецкая нация».
Те же, кто отказался стать потурченцами, были долгое время утесняемы, затем же – либо физически ликвидированы (геноцид армян, греков, других христианских народов в начале ХХ века), либо были вынуждены бежать из Турции.
Но это еще полдела. В соответствии с современными турецкими историческими концепциями, Турция является преемницей Византийский империи, а история древних культур Малой Азии (персов, хеттов, ассирийцев и пр.) – это история турок. Святая София – это памятник прототурецкой архитектуры, писания греческих отцов Церкви и хронистов – шедевры прототурецкой письменности и т.д. То же касается любых предметов материальной культуры, изготовленных представителями любых древних народов. Всякий, кому довелось послушать турецких гидов в туристических поездках, – имел возможность подивиться такой интерпретации событий прошлого. Впрочем, гиды излагают лишь официальную версию турецкой истории, для утверждения которой написаны толстые «ученые труды».
В сущности аналогичный подход предлагает нам культурный министр. Рекомендуется чтить «великие завоевания революции», хранить благодарную память о вождях большевицкой партии и их свершениях и достижениях, беречь выдуманные богоборческим режимом лживые исторические басни и т.д. При этом (в отличие от времен дистиллированного красного режима), как бы заодно, разрешается иногда припоминать и о дореволюционной эпохе, которую предлагается рассматривать как период приуготовления к «великим советским достижениям».
Такое вот «национальное примирение». Тем, кто согласен считать, что революция и ее кровавые последствия во всей их полноте – суть благо для России, а борьба с ними – преступная глупость и идеологическая зашоренность, разрешили вспомнить, что и до 1917 года «было что-то хорошее».
Полагаю, однако, что такой вариант «примирения» нежизнеспособен. И не только потому, что нелицемерных наследников революции он не устраивает, и они продолжают жаждать «вбить осиновый кол в гидру контрреволюции». Есть и другой нюанс: в Турции для возможности «примирения» а la turque прошло примерно полтысячелетия, большевицкое же пленение России продолжалось лишь около 70 лет. Советизация населения не достигла нужных масштабов, жива Церковь, есть люди, которые чтят национальное духовное наследие, а значит превратить Софию Новгородскую или храм Василия Блаженного в шедевр протосоветской архитектуры, а наследие Илариона Киевского, Нестора Летописца, Державина, Пушкина, Достоевского и т.д. – в шедевры протосовстской письменности – вряд ли удастся.
[показать]
На сайте газеты «Монархист» опубликован очередной номер.
Напоминаю адрес: http://monarhist.info/
Госдума РФ рассмотрит законопроект, запрещающий «оспаривать результаты революции», который подготовил депутат от КПРФ Валерий Рашкин.
Как пишет RT, согласно проекту, за «распространение заведомо ложных сведений о деятельности Красной армии» и «оспаривание результатов революции 1917 года» должно быть введено наказание – штраф до 300 тыс. рублей либо лишение свободы на срок до 3 лет; за те же действия с привлечением СМИ или с использованием служебного положения – штраф до 500 тыс. рублей и лишение свободы на срок до 5 лет (странно, что не предлагается сразу «к стенке ставить», ну да лиха беда начало – МЪ).
В пояснительной записке В.Рашкин указывает, что в России может сложиться «опасная ситуация в связи с появлением параллельной альтернативной истории с собственной мифологией, героями и их трактовкой» (кончено, самое главное сохранить большевицкую трактовку и мифологию, а то, не дай Бог, люди правду узнают – МЪ).
Коротко говоря, на «достижения революции» предлагается распространить «итоги Великой Отечественной войны», «оспаривание» которых почему-то карается по ст. 354.1 УК «Реабилитация нацизма».
В.Рашкин в качестве примеров «пересмотров итогов революции» называет памятные доски бывшим царским офицерам, «рубрики в духе занимательного самодержавия на различных радиостанциях», публикацию личных данных 40 тысяч большевицких палачей на портале «Мемориал» и многое другое. «Это разжигает в людях чувство ненависти, желание мести, реванша», - заявляет депутат (просто возмутительно – рассказ о большевицких преступлениях вызывает у нормальных людей – потомков жертв большевицкой тирании – стремление с восстановлению исторической справедливости; это недопустимо! – МЪ).
Недавно на самом высоком уровне вновь была озвучена идея о формировании российской политической нации.
Инициатива естественным образом была встречена в штыки значительной частью общества, особенно – представителями русских национально-ориентированных объединений, что, впрочем, неудивительно. «Профессиональные» антикоммунисты углядели в этой идее попытку создать второй «советский народ».
Многие обрушились с критикой на само слово «россиянин». С.Говорухин, успевший за свою политическую жизнь покочевать от Демпартии России через «Отечество – вся Россия» и поддержку коммунистов до «Единой России», и вовсе назвал это слово «отвратительным». Националисты, разумеется, возмутились в том смысле, что «никогда мы россиянами не были, а только русскими».
Мне представляется, что такая реакция в значительной степени обусловлена эмоциональной, а не вдумчивой оценкой инициативы.
Во-первых, с исторической точки зрения, слово «россияне» вошло в употребление по крайней мере с начала XVIII века. Употребляли его архиепископ Феофан Прокопович (например, в «Слове на погребение Петра I» он вопрошал: «До чего мы дожили, о россиане? Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!»), А.Суворов («Горжусь, что я – россиянин»), А.Сумароков, М.Ломоносов, Н.Карамзин и др. Означало это словно точно то же самое, что и «русский».
При этом речь, в сущности, шла не об этническом происхождении, а о подданстве. «Русскими» (и, соответственно, «россиянами») считались и А.Остерман, и М.Барклай-де-Толли (этнические немцы), и М.Лорис-Меликов (армянин), К. Кауфман-Туркестанский (австриец), и А.Чарторыйский (поляк) и т.д. Не говоря уже о белорусах и малороссах.
Во-вторых, на основные мировые языки слова «русский» и «россиянин» переводятся одинаково – le russe (французский), der Russe (немецкий), Russian (английский) и т.д. То есть на взгляд иностранца это совершенно тождественные понятия. Больше того, в их обывательском представлении к «русским» относятся и молдаване, и казахи, и грузины, и т.д.
В-третьих, пожалуй, самое важное – большинство критиков совершенно не задумываются о том, зачем, собственно, выдвигается эта инициатива. Основная версия – вполне коспирологическая: это коварный план, чтобы отобрать у русских людей их законное природное имя. Зачем это понадобилось нынешним властям, особенно учитывая нынешний «патриотический» тренд (а ведь даже большевики, когда разыгрывали эту карту, сняли запрет со слов «русский» и «патриот») – остается не очень ясным.
Если же немного отвлечься от мыслей о тайных замыслах темных сил, и посмотреть на задачи, которые сейчас ставит перед собой власть, можно увидеть, что одной из них является консолидация общества, нивелирование межнациональных трений, обеспечение единства самоидентификации, что особенно важно в условиях международной напряженности. И делать это приходится в рамках конституционно-закрепленной концепции многонациональности России.
С этой точки зрения, основная задача инициативы – превратить в «россиян» отнюдь не русских (историческая справка показывает, что они россияне, так сказать, по умолчанию), а татар, калмыков, бурятов, дагестанцев и пр. При этом избежав обвинений в «насильственной русификации», связанных с этим провокаций и межнациональных трений. Такой подход вполне позволяет представителям разных народностей сохранять свою этническую самоидентификацию на локальном, так сказать, уровне, и стать частью единой нации в общероссийском и международном масштабе.
В-четвертых, интерпретация «российской политической нации» в качестве реинкарнации «новой исторической общности – советского народа», на мой взгляд, совершенно некорректна. «Советскость» народа, по замыслу большевицких идеологов, была призвана а) подчернить НЕ-русскость и б) показать его роль зародыша будущей интернациональной «земшарной республики советов».
Коммунисты трогательно культивировали (разумеется, под своим чутким руководством) национальное своеобразие, традиции и культуру всех народов бывшей Империи, кроме русских (великороссов). К прилагательному «русский» полагались только такие существительные, как «валенок», «матрешка», «балалайка», максимум – «зима». Русские должны были стать полностью денациолизированной прослойкой между «братскими народами».
Результаты эксперимента, к сожалению, впечатляют. После падения коммунизма национальное самосознание и единство русских в разы уступало уровню этнической самоидентификации представителей «национальных республик» (в т.ч. в автономиях
[283x157]
Пока идейные наследники белых ведут разъяснительную работу, убеждая общество и власти, что необходимо демонтировать памятники палачам русской исторической государственности, потомки красных топором и краской увечат мемориалы тем, кто пытался воспрепятствовать всероссийскому погрому.
Пока только мемориалы… Если смогут дорваться до власти и взять в руки оружие – начнут увечить и «идейных врагов».
Неужели даже этот наглядный пример не показывает, кто развязал гражданскую войну в 1917-м, организовал массовый террор, уничтожил миллионы лучших людей России?
[283x276]
Мой доклад на давешней конференции.
Смысловое наполнение термина «легитимизм» за два века, прошедшие после его появления в начале XIX столетия, существенно изменилось или, что более верно, – расширилось и углубилось.
Разумеется, прямая переводная сущность понятия, произошедшего от ново-латинского legitimus и, преемственно, от французского légitime, т.е. «законный», сохранилась. Но термин постепенно зажил вполне самостоятельной жизнью, наполняясь новыми смыслами. Огласитесь, «словосочетания «республиканский легитимизм» или «революционный легитимизм» звучат как нонсенс, оксюморон, в отличие, например, «демократической» или «революционной» законности, которые вполне вошли в оборот.
Уже в начале ХХ века в Полном словаре иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке под редакцией М. Попова, изданном в 1904 году, термин «легитимизм» трактуется как «политическое учение, последователи которого считают верховную власть наследственной и независимой от воли народа». В Энциклопедическом словаре под редакцией Ф. Павленкова, вышедшем в 1910 году, дается такое определение: «Учение, признающее верховную власть в государстве наследуемою наравне с другими частными правами, и независимою от воли народа, как это признается приверженцами выборного начала в престолонаследии».
Понятие постепенно обрело глубину, получило самостоятельное значение, стало полноценной идеологической концепцией, базирующейся на фундаменте традиционного религиозно-ориентированного миропонимания, превратилось в основу не формально-политической, но глубинной духовной идеи контрреволюции.
Безусловно, юридическая составляющая, принцип соблюдения попранных революцией или демократической «волей народа» законов, прежде всего в сфере преемственности Верховной власти, осталась неизменной. Важнейшим, на мой взгляд, элементом легитимизма является религиозный. Следование закону в этом смысле не является простым юридическим формализмом, а непосредственно касается самой идеи «власти Божией милостью», т.е. приобретает мистическое значение. Через человеческий закон Господь указывает Своего Помазанника. Таким образом, отказ от следования правовым нормам становится не просто нарушением юридических требований, но прямой борьбой с Божией волей.
Сегодня же, в рамках разговора об идейном наследии Ивана Солоневича, хотелось бы затронуть такой аспект, который я назвал бы стихийным, «мужицким» легитимизмом или «легитимизмом здравого смысла», как, вероятно, охарактеризовал бы его сам идеолог Народной Монархии.