Зашли в бар. Виталик взял бенедиктина. Линда попросила льда.
Конечно же, со льдом, мадам, не понял бармен с сочными испанскими глазами. Но что вы будете пить?
Просто стакан со льдом. Полный. И больше ничего.
Ей нравился лед. Чистый, без каких бы то ни было примесей. Она клала льдинку на ладонь и заворожено следила, как она превращается в маленькую прозрачную лужицу. "Я женщина, думала она при этом. У меня теплая ладонь. Я способна любить и дарить любимым тепло..."
Еще тающий лед пробуждал в памяти воспоминание о том, как когда-то, когда она перепрограммировалась, именно лед помог ей выйти из, казалось бы, безнадежной ситуации. То есть он дал ей новую жизнь. Как тогда казалось, прекрасную.
Лед дал ей свободу.
Тающий лед это свобода.
Он освобождает воду, которая способна течь.
Вода это освобождение льда, его побег из-за кристаллической решетки.
Решетка для него тюрьма.
Но что такое свобода воды?
Вода не в состоянии течь, куда захочет.
Только в русле, только сверху вниз.
Или по стеклу тонкими струйками. Когда дождь.
Вода, как и неосязаемое время, не может повернуть вспять.
Свобода воды призрачна.
Но она может стать паром.
Это будет настоящая свобода.
Можно куда угодно вверх, вниз, влево, вправо, вперед, назад...
Можно спиралью, змейкой, восходящим ручейком.
Незримой спиралью.
Незримой змейкой.
Незримым восходящим ручейком.
И такое освобождение смерть воды.
Потому что пар ее душа.
Освобожденная от земной юдоли.
Люди это та же вода.
Хотя бы потому, что на 99 процентов из нее состоят.
В своей неуемной жажде прогресса и присущих ему запредельных удовольствий они разгоняются все быстрее и быстрее.
И все больше нагреваются, преодолевая сопротивление косной среды.
И совсем скоро закипят, а потом и испарятся.
И будут незримо витать над опустевшей землей.
До тех пор пока безжалостный холод космоса не кует их свободные души в громадную ледяную глыбу.
И летать ей во мраке миллиарды лет.
Пока, описав, гигантскую траекторию, не вернется на землю...
[618x504]