Некогда Будда путешествовал по стране царя Прасенджита и обнаружил в
земле сокрытый клад, в котором было полно драгоценностей. Будда
спросил Ананду:

— Видишь ли ты, что это ядовитая змея?

Ананда ответил:

— Вижу.

А в это время некто, следовавший за Буддой, услышав эти слова, решил
подойти и посмотреть. Увидел, что это сокровища, и пренебрёг словами
Будды, сочтя их пустым звуком: ведь на самом деле это драгоценности,
а он называет их ядовитой змеёй! И тогда этот человек тайно созвал
домочадцев и забрал сокровища.

Семья его разбогатела, но вскоре нашёлся человек, сказавший царю, что
добытый клад не передан властям. Царь велел схватить нашедшего. Тот
клялся, что всё уже отдал, но царь никак не верил этому.

Бедняга испытал яды всех страданий, но так ничего и не сказал. Царь
разгневался и хотел наказать семь колен его рода. Когда его повезли
на казнь, царь послал слугу разведать, что тот будет говорить по
дороге. Осуждённый сказал:

— Будда говорил верно, это действительно ядовитая змея.

---

Источник: Притчи человечества. (5)

Однажды вечером, возвращаясь с базара, бедный фермер не обнаружил у
себя молитвенника. Случилось так, что колесо его телеги сломалось
прямо посреди леса, и он очень огорчился, что этот день придётся
прожить без молитвы.

Поэтому он придумал новую молитву:

— Господи, сегодня я совершил глупейший поступок. Утром я вышел из
дому без своего молитвенника, а память у меня такая плохая, что я
ничего не могу вспомнить. Поэтому я решил сделать так: я пять раз
очень медленно прочту алфавит. Я прочту его тому, кто знает все
известные молитвы, кто способен сложить буквы так, чтобы получилась
молитва.

И сказал Господь ангелам:

— Из всех молитв, что я слышал сегодня, эта, несомненно, самая
лучшая, ибо она шла из самого сердца, искреннего и открытого.

---

Источник: де Мелло Энтони. Молитва лягушки. (27)

(Притча от Андрея Якушева)


Где-то на Востоке жил-был зажиточный человек. И было у него десять
жён. Всех их он любил, заботился о них. Знал он желания и потребности
своих жён, по мене возможности удовлетворял их. А жёны его были
жадные и злые. Выходили замуж они, потому что так было положено,
рожали детей лишь для того, чтобы другие не показывали пальцами на
них. Они ругались между собой, отвоёвывая первенство среди остальных,
а уважение к мужу было лишь видимое.

Но вот сменилась власть на Востоке. Человека назвали аморальным за
то, что он имел не одну, а десять жён. Всем его жёнам дали свободу, и
пошли они искать себе мужей. Но не все смогли их найти. А те, кто
нашёл, жили несчастливо, потому что не каждый мужчина готов был
воспитывать чужого ребёнка, да и жена, привыкшая к ругани и склокам,
продолжала это с новым мужем.

А зажиточного человека за то, что у него была какая-то собственность,
отправили на принудительные работы.

И вот сидит он в бараке на своей койке и печалится.

— Чего грустишь? — спрашивает его старик с соседней койки.

— Да вот, старик, прожил я всю свою жизнь, стараясь делать для своих
жён только хорошее, а теперь мне сказали, что я аморален. Значит, не
попасть мне в рай за распутство моё.

— Зря ты о себе печалишься, — ответил старик. — Помню я тебя, и семью
твою помню. Любил ты своих жён, все это видели. Не может человек,
живущий в любви не попасть в рай. Ты бы лучше о жёнах своих
опечалился. Вот они-то никогда никого не любили. А нет больше греха,
чем нелюбовь.

И задумался об этом человек. И заплакал, вспоминая каждую его жену и
каждого её ребёнка от него. И не попали его жёны в ад, потому что его
любовь оказалась сильней их нелюбви.

---

(Притча от Алексея Онегина)


Однажды некто пришёл к Соломону в тот миг, когда тот отдыхал в саду,
и сказал:

— Царь, я очень страдаю, помоги мне! Я претерпеваю из-за того, что
очень принципиален.

Царь посмотрел на него с интересом и спросил:

— Что ты называешь принципами?

— Мои принципы — это те добродетели, от которых я не отступаюсь. Я
никогда не лгу и не лицемерю, отчего не могу добиться признания в
нашем мире страстей.

Тогда Соломон спросил:

— Никогда не отступаешься, говоришь ты? Но ты уже солгал мне, только
что, на этом самом месте. Разве можно зарекаться от чего-либо, когда
доподлинно известно, что всему в мире есть предел?

И сказал царь:

— Я вижу, что ты солжешь, если подвергнуть тебя пыткам, ибо и более
крепкие люди отступали перед болью. И я вижу, что ты будешь
лицемерить, если от этого будет зависеть жизнь сотни детей, ибо на
дне твоих глаз кроется жалость и сострадание.

И спросил ещё Соломон:

— Как можешь лгать ты царю, и после этого называться поборником
правды?

Опустил проситель глаза, но ответил твердо:

— И что же мне делать царь, чтобы не упасть в своих глазах?

Ответил на то Соломон вопросом:

— А разве зло, сотворённое во имя принципа, заслуживает меньшего
порицания? Нет, и даже наоборот, ибо оно было заранее продумано,
запланировано и совершено с холодным сердцем.

И сказал ещё Соломон:

— А разве благо, сотворённое во имя принципа, заслуживает большего
одобрения? Нет, и даже наоборот, ибо оно было совершено по привычке,
из стечения обстоятельств, с холодным сердцем. Так отринь же принципы
свои, ибо не будет от них толку, а только вред. Поступай всякий раз
по-новому, и поступай так, как велит тебе твоё сердце и разум твой. И
только тогда ты сможешь творить благо с открытыми глазами, и только
тогда ты сможешь именоваться добродетельным. Ступай, и начни новую
жизнь.

Проситель поклонился до земли и вышел просветлённым.

Беседуя ночью с женой, ходжа сказал:

— Если завтра утром будет дождь, я пойду за дровами, а не будет дождя
— буду пахать.

— Прибавь: если Богу будет угодно, — заметила жена.

А ходжа сказал:

— Ну что там! Либо этак, либо так, без работы не буду, что-нибудь да
уж сделаю.

Когда утром вышел он за город, ему повстречались сипахи (воины в
Османской империи).

— Эй ты, дяденька, — закричали они ему, — поди сюда! Как проехать
туда-то?

— Не знаю, — беззаботно сказал ходжа.

А грубые сипахи, не дав ходже опомниться, ударили его несколько раз.

— Ах ты такой-сякой, — заметили они, — марш вперёд, веди нас! - и
погнали его вперёд.

Под дождём, в грязи, ходжа довёл их до города. А сам в полночь,
избитый, усталый, полуживой, подошёл к своему дому и начал стучать:

— Кто там? — спросила жена.

— Открой, жена, это я, если Богу будет угодно, — пробормотал ходжа.

Мать не на шутку перепугалась, когда у неё в прачечной появился
ангел-мужчина огромного роста.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты ожидала, что я приду на кухню? — спросил ангел.

— Нет, я вообще не ждала тебя, — ответила мать. — Ты зачем здесь?

— Чтобы ответить на твою просьбу, — сказал ангел так, как если бы
появляться в доме у людей было для ангелов в порядке вещей.

— Я не помню ни о какой просьбе! — воскликнула мать. — Надеюсь, что я
просила о чём-то хорошем, и что ты не подслушивал, когда я ругалась.
Я могу наговорить всё что угодно, когда я взбешена.

— Нет, нет, — ответил ангел. — Помнишь, когда ты смотрела в глаза
своему ребёнку и тихо говорила: «Ах, если бы мы с тобой могли
поговорить»? Вот, я здесь для того, чтобы это устроить. Завтра
вечером, когда ты будешь в детской, я тоже буду там, чтобы ты могла
поговорить с ним, а он с тобой. У тебя будет немного времени, когда
он сможет общаться с тобой на языке взрослых и думать как взрослый.
Подробнее я тебе расскажу об этом при встрече. — И с этими словами
ангел исчез, проплыв влево от сушильной машины и вверх по
вентиляционной трубе.

Мать не испугалась. В конце концов, она верила в ангелов и много раз
бывала в местном спиритическом салоне. Она никак не могла знать, что
настоящие ангелы не любят этих салонов.

Мать мало спала в ту ночь, а когда вечером укладывала своего
шестимесячного сына в кроватку, заглянула ему в глаза и сказала:

— Завтра мы с тобой поговорим!

Она была взволнована. В ответ он пустил пузырь.

Она долго раздумывала над тем, что ему скажет. С чего начать? Сколько
у неё будет времени? Сможет ли она рассказать ему о серьёзных вещах?
Она начала перебирать в уме всё то, что хотела сказать ребенку,
только начавшему познавать мир, — о том, что плита горячая, а такой
красивый огонь может обжечь… но, стоп! Ангел говорил, что у ребёнка
будет сознание взрослого. Это меняет дело! Ей нужно будет сказать
ему, как обращаться с девушками, и как исцелить разбитое сердце, и
что не всем можно доверять, и о том, что не нужно ездить на большой
скорости. Подумать только! Как много ей нужно сказать того, что нужно
знать человеку!

Наступил вечер следующего дня. Время волшебной беседы понемногу
приближалось. Она сидела в детской у кроватки сына и ждала
назначенного часа. И снова из ниоткуда явился ангел.

— Рад видеть вас обоих, — сказал он второпях. — Вот как будет
проходить ваша беседа. Мама, ты можешь только отвечать. Сын, ты
можешь задать только три вопроса. После этого всё прекратится. — С
этими словами ангел опять исчез, на сей раз через решётку камина.

«Это коренным образом меняет дело, — про себя подумала мать, глядя на
своего сына. — У меня, наверное, галлюцинации. Бьюсь об заклад, что
мой сын сейчас заснёт». Но вместо этого младенец встал!

— Мама, это воистину волшебный день, что мы можем вот так с тобой
говорить. Какая это радость, что я могу говорить с тобой сейчас,
когда я ещё не вырос!

В изумлении мать застыла с открытым ртом.

— Я могу задать только три вопроса, — продолжал из кроватки мальчик.
— Я так много хочу узнать!

Мальчик уже думал над первым вопросом, когда его мать только начала
понимать, что же происходит. «Это не сон, — подумала она. — Мой сын
говорит со мной, как если бы он действительно был взрослым! Что за
чудо, что за дар!» Она с трудом сдерживала себя, пока сын думал над
первым вопросом. Будет ли он касаться философии или религии?
Возможно, он попросит совета, как ему быстрее сделать карьеру, или,
может быть, захочет узнать о том, как найти спутника жизни — такого,
с которым бы он прожил дольше, чем она со своим. Мальчик посмотрел в
глаза матери и задал первый вопрос.

— Мама, я лежал на спине во дворе и был изумлён, глядя на небо.
Почему оно голубое?

Мать едва не сорвалась на крик: «Ты попусту потратил, первый вопрос!
Какая разница, почему оно голубое!» Однако она очень любила сына и
принялась терпеливо, согласно условиям ангела, отвечать на вопрос.
Она объяснила, что находящиеся в атмосфере молекулы кислорода
преломляют солнечные лучи, превращая их в голубые. По крайней мере,
она понимала это так. Как бы то ни было, звучало это убедительно. Она
с тревогой ждала следующего вопроса. «Уж следующий-то должен быть
посерьезнее, — думала она. — Возможно, он захочет узнать, чем ему
заниматься в жизни, чтобы не закончить её бездомным бродягой или в
компании друзей-преступников».

— Мама, мой второй вопрос такой. Хотя я здесь всего шесть месяцев, я
заметил, что на улице иногда тепло, а иногда холодно. Почему?

Мать пришла в ужас. Ещё один вопрос потрачен на бессмысленную чепуху!
Как такое может быть, спрашивала она себя. Её сын был простодушен и
любознателен. Эти вопросы были важны для него, а она дорожила этим
волшебным временем, которое они могли провести вместе. Не торопясь,
она рассказала ему о Земле и о Солнце, и о том, что Земля немного
наклоняется, обращаясь вокруг Солнца, из-за чего наступают зима и
лето, становится то Читать далее...

Однажды путник по имени Кадирвель шёл из одной деревни в другую.
Пройдя полпути, он увидел красивую рощицу. Посреди рощицы росло
пышное, широко раскинувшее ветви дерево манго. Ветки и листья его так
густо переплелись, что ни один луч палящего солнца не проникал сквозь
эту живую завесу.

После долгого пути Кадирвель устал и, хотя у него не было лишнего
времени, не смог удержаться, чтобы не передохнуть немного под зелёным
покровом. Оказавшись под кроной великана-манго, он присел у его
ствола.

Как хорошо было здесь! Слышались нежные трели птичек, спрятавшихся в
листве от полуденного зноя; время от времени набегал прохладный
ветерок, лаская и освежая тело.

Кадирвелю захотелось немного полежать на спине. Он лёг на травяной
ковер, закинул руки за голову и стал рассматривать шатёр манго.
Сначала взгляд его коснулся ветвей. «Да, — подумал он, — как они
чудесны! Как приятно смотреть на них! А эти крошечные плоды! Они тоже
прекрасны! Наверное, тот, кто создавал это дерево, предназначал их
нарочно для пташек, которых здесь такое множество. Да, творец, видно,
был неглуп».

Кадирвель вытянул ноги, потянулся всем телом и опять задумался. «Но
вот если бы мне, например, поручили это дело, я бы сделал не так, —
продолжал он рассуждать. — Такое огромное дерево и такие малюсенькие
плоды! Ведь они по величине почти такие же, как яблоки. Вообще-то
чувствуется, что творец здесь что-то не доделал. Вот, например,
кокосовая пальма. Она хоть и высокая, но по сравнению с этим гигантом
кажется маленькой. А тень у неё такая крошечная, что в ней нельзя
укрыться даже и одному человеку. И в то же время орехи у пальмы
огромные, чуть не с голову человека. Или тыква: стебелёк у неё совсем
тоненький, слабенький, а плод — чуть не с дом. Да-а, творец, видно,
всё же неважно соображает!» Вот к какому выводу, в конце концов,
пришёл Кадирвель. Довольный своим умом и тем, что нашёл нелепость в
самой природе, он ухмыльнулся и сладко заснул.

Вдруг что-то больно ударило его по лбу. Он вздрогнул, открыл глаза и
вскочил. Возле него лежал плод манго. Ничего особенного не случилось.
Просто этот плод сорвался с ветки и свалился ему на голову.

Кадирвель почесал ушибленное место, положил плод на ладонь и
благодарно воззрился на него. «Как хорошо, что он такой маленький! А
что было бы, если бы он оказался величиной с кокосовый орех?! Не
сидеть бы мне больше здесь, не любоваться красотами природы. Нет,
видно, природа всё-таки знает, что делает!» — подумал он.

Он встал, отряхнулся, ещё раз взглянул на маленький плод манго и
зашагал своей дорогой.

В одном лесу жил громадный лев. Зверям не было от него никакого
спасения. И вот однажды, собравшись все вместе, они предстали перед
лицом своего господина с пучками зелёной травы в зубах и, смиренно
опустившись на колени, обратились к царю зверей с такой речью:

— Смилуйся, о царь! К чему тебе, наш повелитель, вот так зря
истреблять всех животных, проявляя жестокость, грозящую дурными
последствиями в будущей жизни! Ведь беда от этого произойдёт двойная
— и мы погибнем, и ты лишишься пропитания. Будьте же милостив! А мы,
со своей стороны, соблюдая очерёдность, будем посылать повелителю по
одному животному от каждого племени.

Так и сделали. Через какое-то время пришла очередь зайца. Когда звери
все вместе объявили ему об этом, заяц в раздражении подумал:
«Отправиться в пасть к самой смерти — это же глупо! Что же делать? А
впрочем, есть ли невозможное для тех, кто наделён разумом? Нужно
придумать хитрость и убить льва!»

И сказав себе так, заяц пришёл ко льву позже того часа, когда тот
обычно обедал. На льва страшно было смотреть: горло стянуло от
голода, глаза от гнева налились кровью, морда дёргается, зубы
скрежещут, клыки торчат, хвост бьёт по земле.

— Ты, верно, решил, — прорычал он, — что если меня хорошенько
разозлить, то я и жизни тебя лишать не стану? Как бы не так! Можешь
считать себя уже мёртвым. Ты почему так поздно явился?

— Не по своей воле, о господин, пропустил я час твоей трапезы, —
ответил заяц.

— Кто же тебя задержал?

— Лев.

Услышав такое, лев встревожился.

— Разве в этом лесу, находящемся под защитой моих лап, есть ещё лев?
— спросил он.

— А как же! — отвечал заяц.

Тут лев подумал: «Да стоит ли его убивать? Вот покажет мне моего
соперника, убью того, а тогда съем его». И говорит зайцу:

— Показывай, где этот негодяй!

А заяц усмехнулся про себя и, смело идя к своей цели, показал льву
глубокий колодец, выложенный кирпичом. Вода в колодце была чистой и
прозрачной, а расстояние до неё было в два человеческих роста. Вот
лев и не понял, что видит собственное отражение. Мысли его
устремились по ложному пути. Он решил, что перед ним соперник, тут же
бросился на него и по собственной глупости лишился жизни.

---

Источник: Притчи человечества. (5)

Ученику, который постоянно молился, Мастер сказал:

— Когда же ты прекратишь опираться на Господа и сам станешь на ноги?

Ученик удивился:

— Но ведь ты сам учил нас видеть в Боге Отца!

— Когда же ты усвоишь, что отец не тот, на кого можно опереться, а
тот, кто избавляет тебя от этой привычки.

---

Источник: де Мелло Энтони. Одна минута мудрости. (31)

Однажды правитель страны призвал Моллу Насреддина и приказал ему:

— Молла, ступай и составь мне список всех глупцов нашего края.

Правитель втайне надеялся, что Молла внесёт в список себя. «Вот тогда
пусть только пробует меня учить! Чуть что скажет мне, а я ему: Молла,
список!» — мечтал правитель. На следующий день Молла пришёл со
списком. Правитель взглянул в него и обомлел: его имя стояло на
первом месте!

— Да как ты посмел издеваться надо мной?! Да я тебя…

— Постой, не гневайся раньше времени, — сказал Молла. — Скажи, не ты
ли на прошлой неделе принимал тут купца из Индии?

— Я.

— Знал ты его раньше?

— Нет, мы встретились с ним впервые.

— И ты дал ему десять тысяч золотом, чтобы он привёз тебе драгоценных
камней из Индии?

— Да, а что тут такого?

— Значит, ты утверждаешь, что это не глупо — теть такую сумму денег
первому встречному и попросить его вернуться сюда с драгоценными
камнями?

— А что? А вот если он вернётся? — в запале вскричал правитель.

— Ну, тогда я вычеркну из списка твоё имя, а его впишу на твоё место.

---

Источник: Если ты не осёл, или Как узнать суфия. Суфийские анекдоты

Однажды старая женщина, отправилась из своей деревни в город Амман,
чтобы навестить внука. Стояло жаркое лето, когда на пыльной и
раскалённой дороге она повстречала уставшую, но всё же зловещую
фигуру, закутанную в чёрный плащ.

— Доброго утра! — сказала она, потому что больше ей нечего было
сказать, и еще, потому что селяне всегда приветствуют друг друга.

— И злого утра тебе, о женщина! — огрызнулся путник.

— Хорошенький способ поддержать беседу, — сказала старуха, — и кто же
ты такой, что позволяешь себе говорить такие вещи детям Адама?

— Я ненавижу детей Адама и позволяю себе говорить так, потому что я
сам Дьявол! — прорычал тот.

Старуха, ни капли не испугавшись, спросила:

— И что за дела у тебя в великом городе?

— Ну, — произнёс Дьявол, — в таком месте для меня всегда найдётся
дело.

— Не очень то ты похож на Дьявола, на мой взгляд. По-моему я смогу
сделать всё то же, что и ты, в любой день недели.

— Отлично, — ухватился Дьявол, — я дам тебе три дня, и если ты
сделаешь в Аммане то, хуже чего не сделаю даже я, то обещаю оставить
этот город до конца своих дней.

Они заключили сделку и вошли в город.

— Когда начнёшь? — спросил Дьявол, которому не терпелось увидеть хоть
какие-нибудь безобразия.

— Я начну прямо сейчас, и ты можешь наблюдать за мной, с условием,
что сам станешь невидимым.

— Так пойдет? — спросил он, и старуха перестала его видеть, продолжая
чувствовать его горячее дыхание возле своего уха. — Приступай же, —
проскрежетал он нетерпеливо.

Старуха отправилась к магазину самого богатого торговца тканями в
городе, и сев у входа попросила его принести самого лучшего шёлка.

— Это должно быть что-то действительно необычное, — сказала она. —
Мой внук влюбился в жену одного богатого господина, и хотел бы
преподнести ей подарок, который она долго не забудет, чтобы смягчить
её сердце по отношению к нему. Она сказала, что уступит ему, если он
подарит ей отрез лучшего шёлка, что только можно купить за деньги.

— Это всё не мое дело, вам нет нужды распространяться о подробностях,
— говорил торговец, — но вам повезло, у меня как раз есть то, что вы
ищете: кусок лучшего в мире шёлка. У меня было два куска, но один я
продал в королевский дворец, так что вы можете представить себе
качество.

Старуха принялась разглядывать кусок и сказала торговцу:

— Всё-таки это весьма дорогая вещь, и, скорее всего, я куплю её.
Скажи, ты обращаешься так со всеми важными покупателями?

— Что ты имеешь в виду? — спросил купец.

— Ну, по крайней мере, принеси мне трубку табаку, чтобы я могла
покурить, пока не приму решение.

Трубка немедленно появилась, и в маленьком ящичке тлел уголёк, чтобы
женщина могла прикурить. Так же немедленно возле неё появилась
коробка со сладчайшей пастилой. Бормоча что-то про себя, старуха
теребила материю и ела пастилу, в промежутках затягиваясь табаком.
Внезапно купец к ужасу своему заметил, что она запачкала бесценную
материю липким мёдом со своих пальцев, и даже хуже, — она наклонила
трубку, и уголек вывалился и упал прямо на ткань, и прожёг в ней
дырочку.

— Ай! Безмозглая старуха! — запричитал купец, — Ты испортила ткань!

— Вовсе нет. Я просто отрежу этот кусок, когда буду кроить, и всё
будет в порядке, к тому же это всё равно, так как я беру эту ткань.
Сколько ты сказал она стоит?

— Сто фунтов, — сказал он, надеясь заключить сделку на пятидесяти, но
та заплатила не торгуясь и покинула магазин.

Когда она вышла, Дьявол зашепелявил ей на ухо:

— Я бы не назвал это высшим классом. Да, ты устроила ему лёгкий шок,
но ты переплатила ему, и он посчитал тебя старой глупой старухой. Он
больший дьявол, чем ты.

— Попридержи язык, — зашипела старуха, — и запасись терпением, во имя
всего святого. Следи за тем, что я делаю.

Сказав это, она принялась расспрашивать людей в кофейне, где
находится дом купца, и вскоре они оказались возле большого богатого
дома. Старуха постояла снаружи, пропев молитву, а затем постучалась.

— Кто там, и что вам нужно?

— Мир тебе, великодушная! — прокричала старуха в окно. — Знай, что я
всего лишь бедная женщина из деревни, пришла проведать своего сына.
Пришло время для моей специальной молитвы, и оно застало меня здесь,
на улице, где я не могу найти тихого, чистого места, чтобы произнести
её.

Жена купца впустила благочестивую женщину, и провела её в просторный
тихий зал.

— Добрая женщина, — прохрипела старуха, — окажи мне ещё одну
маленькую услугу, мне нужен молитвенный коврик, преклонить колени.

Женщина посмотрела кругом и не найдя коврика принесла саджадда из
комнаты своего мужа.

Старуха притворилась, что читает молитву, тогда как жена купца
удалилась, чтобы не мешать ей. Тогда она свернула коврик, положив
внутрь только что купленную материю, и вернула его жене, с тысячей
слов и жестов благодарности. Когда она вышла за порог, Дьявол
удивлённо спросил, что это было за представление, но получил такой же
ответ, как и раньше.

Когда купец Читать далее...

За день до своего рождения ребёнок спросил у Бога:

— Я не знаю, зачем я иду в этот мир. Что я должен делать?

Бог ответил:

— Я подарю тебе ангела, который всегда будет рядом с тобой. Он всё
тебе объяснит.

— Но как я пойму его, ведь я не знаю его язык?

— Ангел будет учить тебя своему языку. Он будет охранять тебя от всех
бед.

— Как и когда я должен вернуться к тебе?

— Твой ангел скажет тебе всё.

— А как зовут моего ангела?

— Неважно как его зовут, у него много имён. Ты будешь называть его
«Мама».

Два психиатра жили в одном доме. Каждый вечер они возвращались из
своих учреждений и часто поднимались вместе на одном лифте. Лифтёр
был очень сильно заинтригован одной вещью, которая происходила каждый
раз снова и снова. Первый психиатр, выходя из лифта, неизменно
поворачивался и плевал на второго. Тот улыбался, спокойно доставал
свой платок из кармана, вытирал лицо, галстук или пальто. Иногда
лифтёр даже слышал, как он довольно хихикал.

Ему становилось всё более и более любопытно. Однажды он не смог
удержаться. Закрывая за первым психиатром, он спросил:

— Ради Бога, доктор, расскажите мне, почему ваш коллега постоянно
поступает так с вами?

Второй психиатр рассмеялся и сказал:

— О, я не знаю. Почему это должно меня беспокоить? Это его проблема.

---

Источник: Притчи от Ошо. (26)

Правитель удела Шэ Гун Цзыгао, собираясь отправиться и царство Ци,
спросил у Конфуция:

— Поручение, которое дал мне мой повелитель, чрезвычайно
ответственное, в царстве Ци послов принимают с почётом, но только
очень уж медлят с ответом. Даже простолюдина поторапливать — труд
неблагодарный, что же говорить о владыке царства? Я очень этим
обеспокоен. Вы как-то сказали мне: «Немного сыщется в этой жизни дел,
больших и малых, которые не побуждали бы нас добиваться успеха. Если
мы не добьёмся успеха, нас накажут люди, а если добьёмся, нас накажут
стихии. Только человек, преисполненный целомудрия, способен избежать
неблагоприятных последствий и в том случае, когда он добивается
успеха, и в том случае, когда не добивается». Что касается меня, то я
питаюсь простой пищей, и на кухне в моём доме нет недовольных. Но
нынче я, получив приказание утром, пью ледяную воду вечером, и вот у
меня уже поднялся жар. Ещё не приступив к делам, я уже страдаю от
«кары сил Инь и Ян», а если моё предприятие завершится неудачей, не
избежать мне и «кары людей», а она ещё страшней. Я, видно, не в
состоянии выполнять свои обязанности подданного, молю вас дать мне
совет.

Конфуций ответил:

— В мире для каждого из нас есть два великих правила: одно из них —
судьба, другое — долг. Любовь детей к родителям — это судьба, её
невозможно вырвать из сердца. Служение подданного правителю — это
долг, и, что бы ни случилось с подданным, он не может без государя.
Правила, которые невозможно обойти в этом мире, я называю великими.
Вот почему в служении родителям извечная вершина сыновней любви —
покойно жить с отцом-матерью. В служении государю вершина преданности
— хладнокровно выполнять поручения. А в служении собственному сердцу
высшая заслуга — покойно принимать судьбу, не давая воли огорчениям и
радостям и зная, что иного пути нет. В служении сына или подданного
есть нечто такое чего нельзя избежать. Если делать лишь то, чего
требуют обстоятельства, забывая о себе, разве потребуется вам
убеждать себя, что лучше сохранить свою жизнь, чем умереть? Вот как
вы должны поступать.

Позвольте мне напомнить вам кое-что из того, что я понял в этой
жизни. В общении с ближними мы должны доверять им и сами внушать
доверие. В общении же с чужими людьми мы должны убеждать в своей
преданности при помощи слов, и кто-то должен эти слова передавать. А
на свете нет ничего труднее, чем передавать речи сторон, которые друг
другом довольны или, наоборот, недовольны. В первом случае непременно
будет слишком много восторгов, а во втором — слишком много упрёков.
Но всякое преувеличение есть пустословие, а пустословие не породит
доверия. Если же нет доверия, то и человек, доносящий эти речи до
государя, вовек не добьётся успеха. А потому существует правило,
гласящее: «Если ты сообщаешь только то, что есть на самом деле, и не
говоришь ничего лишнего, ты едва ли подвергнешь себя опасности».

И заметьте ещё: те, кто состязается в каком-либо искусстве, сначала
стараются как можно лучше показать себя, потом становятся скрытными,
а в самый разгар состязания пускаются на разные хитрости. Участники
торжественного пира поначалу держатся церемонно, потом перестают
соблюдать приличия, а в разгар пиршества веселятся до непристойности.
То же самое случается во всех делах: начинают сдержанно, а
заканчивают развязно. И то, что поначалу кажется нам делом простым,
под конец уже нам неподвластно.

Речи наши — как ветер и волны. Дела наши их подтверждают или
опровергают. Ветру и волнам легко прийти в движение. И так же легко
наши поступки могут навлечь на нас беду. Следовательно, гнев,
угрожающий нам, порождается не иначе как лукавыми речами и
пристрастными суждениями.

Когда зверь чует свою смерть, он исступленно кричит, собрав воедино
все свои силы, так что крик его проникает прямо в сердце охотника и
пробуждает в нём такой же яростный отклик. Если чересчур настаивать
на своей правоте, собеседник обязательно будет спорить с вами, даже
сам не зная почему. Если он не понимает даже того, что побудило его
поступить так, как он может знать, чем закончится беседа? Вот почему
существует правило, гласящее: «Не пренебрегай, указаниями, не
домогайся успеха, во всём блюди меру».

Пренебрегать указаниями и домогаться успеха — значит подвергать себя
опасности. Блестящий успех требует времени, а дело, закончившееся
провалом, уже невозможно поправить. Так можете ли вы позволить себе
быть неосмотрительными?

И последнее: привольно странствовать сердцем, пользуясь вещами, как
колесницей, и взращивать в себе Срединное, доверяясь неизбежному, —
вот предел нашего совершенства. Как же можно ожидать вознаграждения
за то, что мы сделали? В жизни нет ничего важнее, чем исполнить
предначертанное. И ничего более трудного.

---

Источник: Чжуан-Цзы. Даосские каноны. (12)

Жили-были юноша и девушка, и полюбили они друг друга. И решили они
пожениться.

Жених и невеста обычно делают друг другу подарки. Юноша был беден,
единственным его достоянием были часы, доставшиеся ему по наследству
от деда. И вот решил он продать их, а на вырученные деньги купить
своей возлюбленной, у которой были очень красивые волосы, серебряный
гребень. А у девушки тоже не было денег на подарок жениху. И тогда
пошла она в лавку самого богатого в городе купца и продала свои
волосы. Получив деньги, купила она золотую цепочку для часов.

И когда встретились они в день свадьбы, невеста подарила жениху
цепочку для часов, которые он продал, а жених невесте — гребень для
волос, которые она остригла.

Однажды Хинг Ши, возвращаясь домой после утренней прогулки, встретил
молодого человека, который сидя на обочине дороги, горько плакал.
Проникшись сочувствием, мудрец спросил:

— Юноша, почему ты плачешь? Что случилось?

— Я потерял свой амулет, который подарила мне моя возлюбленная в знак
нашей с ней любви.

— Что ж, если это — единственная причина, по которой ты так
расстроился, то ты понапрасну тратишь свои слёзы, — ответил,
покачивая головой, Хинг Ши.

— Почему же напрасно, Учитель, ведь это был символ нашей любви?!

— Ты сам и ответил на свой вопрос, — сказал Хинг Ши, — это был всего
лишь символ. Забудь же об амулете и радуйся, что ты потерял его, а не
свою любовь.

— Но что, если потеря амулета является знаком, что я вскоре потеряю и
саму любовь, — возразил суеверный юноша.

— Любовь, вся сила которой заключена в амулете, кольце или иной вещи,
не заслуживает того, чтобы из-за неё проливали слёзы, — ответил Хинг
Ши и продолжил свой путь.

---

На одной лекции Мастер сказал:

— Гениальность композитора проявляется в написанной им музыке, но,
разбирая ноты, гениальность не увидишь. Талант поэта заключается в
его стихах, но, изучая стихи, талант не постигнешь. Бог проявляет
себя в Мироздании, но самым тщательным исследованием Вселенной Бога
не обнаружишь, подобно тому, как старательным обследованием тела не
выявишь душу.

После лекции кто-то спросил:

— Как же тогда постичь Бога?

— Смотреть на мир, ничего при этом не анализируя.

— А как нужно смотреть?

— Крестьянин, стремящийся найти красоту в закате солнца, будет видеть
лишь солнце, тучи, небо и линию горизонта до тех пор, пока не
осознает, что красота не существует сама по себе. Красота — это
способность видеть. Попытки познать Бога будут тщетными до тех пор,
пока вы не поймёте, что Бога нельзя увидеть как некую сущность, для
этого требуется особое умение видеть, свойственное лишь маленьким
детям, — не искажённое надуманными доктринами и убеждениями.

---

Источник: де Мелло Энтони. Одна минута глупости. (29)

Аш-Шафи, да смилуется над ним Господь, сказал: «Я всё ещё люблю Аби
Сулаймана за одну вещь, которую я слышал о нём. Однажды, когда он
ехал верхом на осле и подстегнул его, у него оторвалась пуговица. Он
проезжал мимо портного и захотел спешится, чтобы тот пришил ему
пуговицу, но портной сказал:

— Ради Аллаха, не слезай.

Портной подошёл к нему и пришил пуговицу. Тогда он вынул кошелёк, в
котором было десять динаров, дал его портному и извинился за то, что
в нём было мало денег».

И аш-Шафи продекламировал сам себе:

Горюет сердце по деньгам,
Что б мог отдать я беднякам.
Я тех прошу меня простить,
Кого мне нечем одарить.

---

Источник: Суфии: Восхождение к истине. (18)

Однажды корабль попал в шторм и разбился о скалы необитаемого
острова. Те, кто спаслись, начали новую жизнь, так как при
кораблекрушении у всех нарушилась память, проявлением чего явилось
также и то, что они забыли слова молитвы.

Через несколько лет на остров приплыли христианские миссионеры.
Расспросив у обитателей острова об их жизни, они научили их молиться
правильно. И когда миссионеры отплыли от этого острова, через
некоторое время они заметили людей с острова, идущих за ними по воде.
Оказалось, что те опять забыли слова молитвы и хотели заново их
узнать. Миссионеры, увидев такое явление, как хождение по воде
ответили:

— Молитесь, как молились до нас. Так вы, наверное, ближе к Богу.

---

Источник: Притчи человечества. (5)

Один дервиш под видом ученика регулярно посещал ежедневные собрания
некоего лжесуфия, который воображал, что учит истинному Пути. Каждый
раз, когда дервиш появлялся в собрании, он задавал мнимому суфию
нелепый вопрос.

После того, как дервиш поддел его несколько сот раз, лжеучитель
закричал на дервиша:

— Ты приходишь сюда в течение двенадцати лет, и все твои абсурдные
вопросы — только варианты того, который ты только что задал!

— Да, я знаю, — сказал дервиш, — но удовольствие, которое я получаю,
видя вас столь раздражённым, — единственный мой недостаток.

---

Источник: Притчи человечества. (5)