Возвращаюсь домой поздно ночью. По улице разносится эхо колес редких машин. На тротуарах разбросаны приторно-персиковые пятна фонарей, перекрестки мигают желтым, а темные окна домов пугают своей призрачностью. Телефон забыт на дне сумки - молчит весь вечер, грустит по неслучившемуся. Да и кто может обо мне беспокоиться, ждать меня?! "Улыбки дарятся другим, и не по мне скучают". Клубный драйв, затем теплая июльская ночь, звон ключей, бокал вина, шелест листьев за окном и тихий стук клавиш, пробегающий мелкой дрожью по темным комнатам пустой квартиры.

Lounge. Ночью. Разлитая в воздухе красота. Cafe Del Mar. Стереоромантика. Два летних месяца впереди. Полутона вечеров, искры звезд. Отпуска, острова... Добавим к этому отсутствие плохих известий, и этого будет достаточно, чтобы можно было чувствовать себя совершенно счастливым.

Одиночество окутывает едва заметно, словно темная грозовая туча вмиг пересекает небо, растягиваясь от горизонта до горизонта, и наполняя город совсем вечерними, безликими оттенками. Слабый ночной дождь, пропахший грустью, только усиливает это неровное ощущение. Джуст похож на погасшую звезду. Ее свет еще несется вдаль, а она бессильна и пуста. Я жив только этим уносящимся светом, но стоит ему оборваться где-то в темноте вселенной, и звезда замолкнет навсегда.

За этими листьями, за этим голубовато-седым туманом, кроется наше с тобой счастье. Ты сейчас неопределенно далеко или невообразимо близко, смотришь на небо, на того же освещенного солнцем барашка, и видишь в нем мои очертания. Этот закат спокоен. Он кажется янтарным в цветных стеклах моих очков, он кажется таким одиноким в отражении твоих карих глаз. Еще несколько минут, и холодные тучи поглотят наше солнце - одно на двоих. Быстротечное время, приносящее радость, и долгое, укутанное сомнениями и тоской. Все против нас. И все же мы идем навстречу друг другу. Потому что оба знаем: за этими листьями, за этим голубовато-седым туманом, кроется наше с тобой счастье.

Ночь холодная и пустая, похожая на бездонный колодец. Утро будет поздним, облачным. Без щебета птиц и солнечных зайцев на подушке. День протянется едва замеченным, упрется в обыденный серый вечер, наполненный лязгом трамвайных вагонов, выхлопами скучных немытых авто и безликой пешеходной сонмой. Разве только снайпер на крыше соседнего здания, решивший оборвать мою жизнь так рано, привнесет разнообразия. Хотя, откуда бы ему взяться?! Ближе к закату я напишу несколько страниц о дерзкой мечте, солнце и сладких губах, глубоко вздохну по тому, чему не сбыться и укутаюсь в голубое одеяло. На один вечер убежденный противник квиетизма проникнется безразличием: недвижен, одинок, забыт. Так небрежно я отойду ко сну и, очень надеюсь, проснусь утром совсем совсем другим.

Пришел июнь, застучал каблучками и зазвенел детским смехом. На Москву же опустилась не летняя прохлада. Ночной воздух совершенно неожиданно наполнился знакомыми, но такими далекими нотками удивительного аромата греческих островов, лунных ночей и бесподобных булочек с изюмом. Захотелось зажигательного юга, захотелось променять клавиатуру на россыпи ярких звезд и волны, разбивающиеся о берег. Только едва ли я смогу так беспечно отдаться своим желаниям, - к сожалению, есть то, что от нас не зависит.

Влюбляюсь! Влюбляюсь, хотя знаю, что не следовало бы этого делать. Влюбляюсь, хотя он просил не думать о нем и о каких-либо отношениях с ним. Но разве можно объяснить это себе и перестать о нем думать?!

Не верь моим словам, не верь моим глазам. Они не выдадут тебе моих мыслей. Я разочарован тобой. Я разочарован тем, что вижу вокруг себя. Здесь сотни людей, но ни один не сможет пообещать мне оставаться верным. Никто из этой толпы прошедших мимо не остановился. Все как один потеряны, ищут того, за кем можно скрыться от разъедающего одиночества и навязчивых мыслей. Я не щит и не вещь. С каждым прошедшим, с каждым не остановившимся, я все больше растворяюсь в воздухе, пропадаю серой дымкой, словно призрак. И невозможно представить, что удержит меня. Еще немного и я сорвусь. Восемь месяцев проносятся гулом в голове. Однажды ты скажешь мне "Стой!", но будет уже поздно. Я не поверю тебе.

Ночной холод пробирает даже в отсутствии ветра. Я смотрю с крыши вниз, на асфальт, и считанные метры отделяют нас друг от друга. Метры, которые пронесутся мимо, свистя в ушах и прерывая дыхание. Внизу я сложу с себя тяжесть ожидания. Одним бесполезным человеком станет меньше, и это к лучшему.

Прежде чем я умру от СПИДа или от неминуемой передозировки (я и правда в последние дни плохо соображаю без героина), позволь сказать тебе то, что теперь должно остаться с тобой. Ничто еще в моей короткой жизни не было для меня более важным, чем твое незамысловатое счастье.

А ведь ты мог бы быть тем мальчиком, что улыбался, глядя мне в глаза, мог быть тысячью других, не знакомых мне парней, - но все иначе. Тебя нет. И я знаю, что тебя не будет в моей жизни. Словно рука, протянутая навстречу туману, словно вечер, придуманный для одного меня. Ты моя повесть, ты целая стопка книг о том, что немыслимо. Ты точка в конце предложения. Ты чистый белый лист, неспешно тянущийся за этой точкой.

Я хочу чтобы мечта умерла.

Первый майский гром. Холодные капли бесконечно тянутся с темного, отдающего зеленым, неба. Одинокий, увеличивающий расстояния вечер. До меня сейчас при всем желании не добраться - непреодолимая стена из ветра и воды. Сейчас мне нужен отдых, нужно одиночество. Улыбками не беспокоить, слов не произносить, не заставлять думать и не напрягать ни один мой мышц. Так несосредоточенно я растаял в одеялах. Все отсальное - утром.

Этот холодный ветер за моей спиной заставляет невольно дрожать. Я слишком легко одет, я слишком легок с утра. Уставшие взгляды вокруг, пустые бесформенные лица, в них нет ничего близкого. В толпе я снова и снова ищу его: того, кто не явится сам, того, кто может не прийти никогда. Утором в глазах лишь сухость нового дня и горький осадок от вчерашних нерешенных проблем. Его нет. Улицы вторят небу: они запылены и кажутся ободранными. Из всех привычных городу звуков слышен только ветер. Наверное, это болезнь. Болезнь, которая лечится буднями и суетой. Неопределенность пульсирует в висках, не давая сосредоточиться, надежда же рубиновыми камушками стучится о стенки моего сердца. "Мечта уходит только за тем, чтобы вновь вернуться". Я буду терпеливо ждать. Просто ничего другого мне не остается.

На этом сервере, грубо говоря, половина посетителей парни. Из них, так же грубо говоря, треть в поисках парней. Половина трети надеются встретить подходящего партнера для секса. Другая половина - сопливые идиоты, уроды и тупицы, - то есть, романтики. И в этом чудесном театре дураков есть только два исключения - ты и я. А теперь подумай, если мы сейчас же не приложим все свои усилия, чтобы найти, друг друга, мы рискуем примкнуть к вышеназванной гильдии прокаженных. Так что не теряй времени.

Отрывок из небольшого рассказа.

За окном пасмурно и дождливо, но тепло по-летнему. Редкие люди с зонтами проходят по улице в направлении Тверской-Ямской и пропадают, скрываясь за соседним домом. Если бы не они, нагоняющие тоску, пугающие своей сыростью, я бы сейчас прошелся по району.

К вечеру все стихает, а воздух преображается и кажется особенным. В домах, за стеклами, за тонкими шторами разливается полумрак электрических ламп, за витринами ресторанов колышутся волнующие огоньки свечей, навстречу мелькают горящие фары, прожекторы, вывески и неоны. С каждым шагом приближается ночь, но здесь, в центре, она едва заметна. Она скрывается, ютится на небольших улочках, вроде моей, смотрит на тебя из темных окон. Пустые дворы, одинокие фонари, скользящие тени, быстрый шаг, эхом разлетающийся вокруг - я люблю эти ночи. Звон ключей, тихий подъезд, снятые ботинки, чашка чая, душ, атласная постель, щелчок выключателя, силуэты домов за окном, на фоне непотухающего московского неба.

Чертенок, шутя, коснулся моих губ и низверг меня до уровня улитки. Прошли месяцы зимнего удушающего одиночества. На деревьях появились почки, а утреннее Солнце согрело мое сердце. Так внезапно меня навестил Ангел. Он смотрел исподлобья и грустно улыбался. Он тоже был одинок и слегка приобнял меня своим крылом. Сказав: "Я вернусь, когда пройдут дожди", - Ангел скрылся за грозовой тучей. Наверное, на небе очень много дел.

Марсель. Словно имя цветка. Позднего осеннего луча Солнца. Светлой мечты. Влюбленности. Марсель знакомится с милым юношей по имени Виталик. Можно сказать, они находят друг друга, едва веря в то, что в эту самую минуту в их сердцах загорается взаимное необъятное чувство. Каждый боится ошибиться, открыть себя другому. Но судьба расставляет все по местам. Мокрые от дождя, они целуются в осеннем парке. И серое небо над их головами кажется безоблачным.

В такую ночь как эта, сладостную и пьянящую, падают звезды. Влюбленные и безумцы загадывают желания, а Джуст засыпает с самыми светлыми мыслями и беспечной улыбкой на лице. Все замерло в предвкушении прекрасного. Кажется, ничего более не способно потревожить мир. Он избавлен от пороков, греха, глупости, невежества, злобы и алчности. Стоит внимательнее присмотреться к небу и можно будет увидеть божественное благословение, которое подобно бутону розы распускается над нашими головами. И каждый ищущий счастье найдет его.

Темное небо. В нем весенняя свежесть, новые свершения и встречи. Вчера умер понтифик, и добра в мире стало чуть меньше. Наверно, поэтому звезды вчера мерцали так резко, словно скалились. Ночью мне снились странные бессвязные сны, полные сомнений и отчаяния. Это отражение моего внутреннего мира, того, который мне не хочется видеть, того, который я таю в себе. Окружающие всего этого не замечают. Я даже как будто стал серьезнее. Голубой лед под сердцем начал таять, а мои мечты окрасились в вишневые и персиковые тона. Активность, решимость, упорство, страсть. Хочется, чтобы это и правда было так.

Не спится. Джуст в предвкушении нечаянной романтики. Теплая летняя ночь, трава, покрытая искристой росой, россыпи звезд и Луна, величественно восходящая над темным силуэтом леса. На мне легкая куртка, а волосах запутан запах костра. Я делаю несколько шагов. Туда, вглубь яблоневого сада, туда, где нас никто не найдет, туда, где часами можно смотреть на небо. Ты идешь за мной. Приближаешься, обнимаешь за талию и, наслаждаясь тишиной, вглядываешься в ясное ночное июльское небо. Я поворачиваюсь к тебе и целую в щеку. Ты - мое кареглазое сокровище. Я твое сероглазое. Ты улыбаешься, глядя вдаль, и обнимаешь меня крепче. "Пойдем", - спустя какое-то время произносишь ты. - "Ты совсем замерз". "Подожди", - отвечаю я, и в этот момент по небу ярким пятном проскальзывает сорвавшаяся звезда. Я подумал о тебе, когда увидел ее, и я знаю, что ты подумал обо мне. "Загадал желание?!" - улыбаясь, спрашиваешь ты. "Да", - произношу я еле слышно. Мне не нужно ничего. Сейчас мне хорошо, как никогда. И мое желание уже почти исполнено - осталось дождаться рассвета. «Только бы не сон, только бы проснуться утром в твоих объятиях».

Я такой, какой есть. Глупая, ничтожная отговорка. До сих пор я изредка прибегал к ней. Теперь не стану. Жалкое оправдание собственной ограниченности, невозможности повлиять на ситуацию, нежелания стремиться и добиваться большего. Нет, я не такой, какой есть, я не такой, каким меня представляют обстоятельства, не такой, каким меня можно представить по незнанию. Я лучше!

Словно призрак, словно навязчивый дурманящий запах, меня преследует тоска. Под пальцами, с частотой дыхания тают книжные страницы, за окном мелькает-улыбается еще неокрепшая весна, заставляя снег чернеть. Магазины, покупки, добрые слова подруг ненадолго возвращают мне радость. А позже, серым вечером, мимо окна пролетает птица, и садиться на тонкую ветвь голой березы. Порыв ветра ерошит ее черные перья. За стеной соседи слушают новости, гудят трубы и у кого-то звонит телефон. Неминуемое забытье под стук секундной стрелки. Одинокое, спокойное, едва тянущееся уныние.

«Люблю… Твои запутанные волосы… Давай, я позвоню тебе еще раз, помолчим…» (Zемфира – «Самолет»)